Lovely Moments

      Будучи полицейским, нередко приходится ловить всяких оплавков. Но не всегда эти самые оплавки пытаются добиться твоего внимания, как будто ты – не меньше, чем Солус Прайм.       - …столь оквинтительные серво! Сверкает все, вплоть до покрышек!       И лишь самые отпетые из них пытаются петь тебе серенады собственного сочинения.       Баррикейд писал рапорт и заполнял необходимые бланки для того, чтобы отправить шлакодела в изолятор на пару циклов. В конце концов, пьяный дебош и уличные драки – не первое, с чем являлся сюда Бамблби за последние два декацикла. Исполинских размеров джампер, нарисованный с удивительной реалистичностью, красовался на здании Каонского судебного ведомства с яснейшей подписью. Оттереть сие художество стоило больших трудов, поскольку экс-автобот разжился весьма дорогим двухкомпонентным составом для покраски, удовлетворяющим самые жесткие требования к стойкости оного. Или, к примеру, когда он принялся преследовать полисконов, когда Баррикейд вышел в отпуск – он не успокоился, пока не получил адрес, и тогда отправился буянить уже возле кварты Баррикейда.       - Но упрямо продолжаешь ты ломаться! И заподозрить я успел, что ты – штамповка!       В такие циклы навязчивое желание Проула постоянно держать его под присмотром даже казалось оправданным. Все знали, на что способен этот псих.       Баррикейд уже дописывал заключение, как задержанный вдруг подался к нему, и, заглядывая ему в окуляры, вдруг выразил претензию:       - Слушай, наболт, я эту квинтотень сочинял весь цикл, так что хорош меня игнорировать, ржа!       Но полискон не мог не признать, что его забавляет дразнить автобота, проникшегося к его персоне таким интересом:       - Ты прав – действительно квинтотень. Забирайте, - он передает рапорт и кивает дежурным, которые поднимают черно-желтого меха и ведут его, упирающегося, в сторону изолятора. Бамблби оборачивается, отпихиваясь от манипуляторов полисботов, и кричит ему:       - Я еще доберусь до тебя, гайка! Я тебя!..       Баррикейд слышит отборную ругань за своей спиной, но не оборачивается. Он знает, что дразнит зверя, но подумаешь. С какими только чудовищами в свое время ему не приходилось повстречаться! Но если думать логически, то тот, кто выделил ему охрану и управляет Кибертроном в свое удовольствие, не был четой всякому автоботскому зверью. Проул стоял гораздо выше, чем любой представитель его старой фракции, и Бамблби, если он продолжит, грозила немалая опасность. Тем не менее, цель полиции – служить и защищать гражданских, а значит, что Бамблби входит в их число. Большой страшный автобот? Не в первый раз.       И на этого найдется свой силок. -------------------       - Иногда, чтобы поступить хорошо, требуется сделать нечто плохое.       - Ближе к делу, Проул, - поторопил Баррикейд, зная, что испытывает терпение Проула. «Дальний родственник» сощурил алые линзы и продолжил:       - Ты знаешь, какова сейчас ситуация, Баррикейд. Мне нужно, чтобы ты был на моей стороне.       - На стороне одного из тех, кто превратил Кибертрон в шлак, а после заключения послевоенного перемирия вероломно нарушил его?       - Тебе известны факты. Ты не можешь отрицать, что, приди я к власти раньше, я давно установил бы порядок, - бывший автоботский тактик, а ныне – правитель всея Кибертрона, дернул дверцами и еще раз окинул брезгливым взглядом отсек, в котором находился. – Гражданам Кибертрона следует знать, что под моим руководством им не следует опасаться того, что было раньше. Больше никакого рабства. Никаких геноцидов. Никакого террора. Кибертрон нуждается в прогрессе, как технологическом, так и социальном. Кибертрон сейчас ослаблен и уязвим, моя задача – укрепить волю его жителей, обеспечить защиту и процветание. Но мне нужна поддержка, Баррикейд. Я знаю, что довериться мне непросто для тебя, но я и не ожидал иного. Тем не менее, ты являешься весьма важным звеном в моем плане, и я, помнится, уже посвящал тебя в него.       - Два фрагмента, касающихся лично меня – это не весь план, Проул.       - Но ведь ты уловил суть? Я не могу рассказать тебе больше, это будет нелогичным, особенно когда оппозиция пытается понизить мой рейтинг среди граждан. Скажи мне, чего ты хочешь, и я сделаю все, чтобы выполнить твою просьбу. Но в пределах возможного, разумеется.       - Как насчет того, чтобы оставить меня в покое? – Баррикейд лениво перебирал инфоносители с записями земных фильмов. – Или, по крайней мере, убрать половину твоей команды соглядатаев? В прошлом цикле один из них подглядывал за мной в мойке. Я не люблю, когда вторгаются в мое личное пространство, да еще вооруженными.       Проул вновь едва заметно двинул дверцами. Убрал манипуляторы за спину и покачал головой:       - Бамблби все еще крутится рядом. Не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы он исчез. Ты ведь получил его дело, верно?       - Довольно обширное досье, должен признать, - кивнул Баррикейд. – Заняло половину моего гостевого отсека.       - И, несомненно, ознакомился с ним. Потому должен представлять себе опасность общения с Бамблби. Так что же удерживает тебя от того, чтобы разрешить мне помочь тебе?       - О, всего несколько причин. Первая: если я поддамся, то ты мне этого не забудешь. Вторая: я вполне способен сам справиться, без отряда высококвалифицированной охраны. Третья: я – полискон, моя работа включает в себя защиту граждан, а Бамблби является гражданином свободного Кибертрона. И четвертая: дай я тебе хоть один шанс на то, чтобы сделать меня твоим должником, ты им воспользуешься. Ты – самый беспринципный и беспощадный оплавок, каких я только встречал. Это правда. И, позволь я тебе помочь мне хоть в чем-то, то ты непременно запомнишь, а затем начнешь нещадно эксплуатировать меня в своих целях. Поэтому – нет. Иди на болт, Проул.       Взгляд алых линз был тяжелым, как и гнетущее ЭМ-поле, но полискон не дрогнул. Те циклы, когда его можно было вот так подавить, прошли еще тогда, когда он был всего только спарклингом. А теперь и подавно ничего такого не выйдет.       - Обдумай мое предложение еще раз, Баррикейд, - сказал Проул перед тем, как удалиться. – Вознаграждение будет стоящим.       - Но не последствия, - с этими словами Баррикейд закрыл за ним двери кварты и вернулся к перебиранию инфоносителей. Какое бы холо выбрать для просмотра этим вечером?       Актив шел размеренно и своим чередом. Работа, Бамблби, Проул – Баррикейд расправлялся с каждой проблемой по-своему. -----------------       Стоило признать, что автоботы имели за собой неисчерпаемое упорство и настойчивость. Это причиняло неудобства, как, собственно, и во всем, что касалось автоботов – фиолетовый знак просто не мог не быть неудобным. В этом, казалось, состояла их самая суть.       Дифирамбы и авангардные картины, изображающие не то интерфейс, не то пытки, нескончаемые попытки взять дверь и окна его кварты штурмом, атаки посреди дневного цикла с целью похищения, похабные записки, записки с руганью, извинительные записки… Когда дело дошло до самодельных открыток, Баррикейд осознал, что так просто этого автобота не сломать. Всякий раз Бамблби являлся с новым оригинальным номером.       Загадкой оставалось то, у кого экс-разведчик самого Оптимуса Прайма доставал записи тех или иных инопланетных произведений и получал советы по обольщению…       - О, Эсмеральда, я посмел тебя жела-ать!!       Но, без сомнений, поставщик имел чувство юмора.       Первое время, когда попытки «завоевывание упертой полицейской гайки» только начались, Баррикейду сочувствовали. Затем стали пошучивать, заприметив черно-желтого автобота, направляющегося в его сторону с решительным выражением лицевой. После – перестали обращать внимание. Баррикейд же откровенно веселился: так изощренно его не развлекали уже довольно долгое время. Перепалки же экс-разведчика с раздраженным Проулом вносили особую пикантность в функционал. Каждое подобное зрелище волновало своей эпичностью и точностью движений – ни одного лишнего и не оскорбительного жеста!       Каждый цикл начинался со встречи с Бамблби и кончался оптимистичным прощанием с ним же: «Я еще достану тебя в какой-нибудь подворотне, вот увидишь!»       Смешной. Хотя, скажи ему Баррикейд об этом в фейсплейт, тот, наверное, смертельно обиделся бы.       Впрочем, его общество не всегда было тягостным. Однажды Баррикейд составил ему компанию, пока тот сидел в одиночном изоляторе и не имел возможности даже поговорить с кем-нибудь. Тогда он случайно сболтнул, что ему нравятся кисловатые на вкус энергоновые леденцы, и с тех самых пор он каждый цикл находил на пороге своей кварты маленькую коробочку таких. Первая партия была самодельной – Баррикейд едва не прожег себе глоссу. Остальные явно были покупными. А может, были талантливо отжаты в обмен на «крышу». Бамблби мог пойти и таким путем.       Баррикейд же решил просто выждать, пока у автобота закончится запал. И терпеливо вычислял по внешним признакам, когда такой момент случится. Да, Проул был прав – он изучил досье своего неожиданного кавалера досконально, и сделал выводы.       Может, экс-разведчик не был хорошим ботом, но, в условиях нынешней обстановки, как партнер он вполне мог сгодиться. Более того – Баррикейд точно знал, что он сам был выбран по той же причине. Бамблби вовсе не был идиотом, он тоже все заранее просчитал.       - Вот ты мне скажи, ржа – чего тебе не хватает? Я тебе пою, сочиняю эти фраговы стихи, достаю всякий интересный шлак, не даю скучать, несколько раз перечислил все свои достоинства… Я – оквинтителен, какого Праймаса тебе еще надо?       Баррикейд ответил на это полуулыбкой и произнес загадочное: «Скоро». -------------------       Положение было отчаянным. Кон ускользал из манипуляторов, как бы крепко ни старался держать Бамблби. Ни один из советов Бластера не помогал, Бамблби практически исчерпал все идеи, а Баррикейд тем временем продолжал отдаляться.       Наконец, было вынесено решение идти ва-банк. Даже писать извинения вперемешку с проклятиями было менее болезненно, чем это. Хотя, стоит признать, Бластер советовал пойти таким путем с самого начала, а после перехватить инициативу. Ему можно было верить – оба его партнера были десептиконами.       Поэтому он, специально запустив свой внешний вид до того, чтобы прохожие начали шарахаться от него дальше, чем обычно, явился по знакомому маршруту к Баррикейду и сел у стены возле двери в его кварту. И терпеливо ждал (видит Юникрон, что давалось ему это непросто).       Прошла, казалось, вечность, прежде чем полискон открыл дверь и с долей шутки поинтересовался у него, все ли в порядке, раз уж дверь ни разу не была атакована. Затем его, как потерявшегося турбощенка, отнесли в кварту, сунули в мойку, ошпарили, после – нещадно прошлись щеткой и шампунем по броне, обрушили на него ледяной очиститель, высушили и, уютно устроив его, обалдевшего от таких процедур, в изолетике, посадили смотреть земное холо, сунув в манипулятор кубик среднезаряженного.       Спустя двадцать кликов после того, как Баррикейд уселся рядом и невозмутимо принялся смотреть холо, Бамблби решился отмереть и покоситься на полискона. Бластер, дани его через серво, оказался прав – десептиконам только надави на жалость, они тут же попадаются! А еще лучше того, что объект охоты находится на расстоянии вытянутого манипулятора от него, являлся тот факт, что те проуловские оплавки, сторожившие Баррикейда и не дававшие ему проникнуть на запретную территорию, до сих пор не вмешались!       Приостановив работу собственных вентиляционных систем, экс-разведчик осторожно отставил кубик топлива в сторону и потянулся к полискону…       - Потом отполирую. Лучше заправься. У тебя настолько низкие показатели, что ты скоро отключишься от нехватки энергии, - Баррикейд даже не дрогнул, когда его внезапно крепко обхватили манипуляторами. Не поглядел вниз, на широко распахнутую алую оптику, но зато протянул свой куб.       Бамблби не сразу принял его, поначалу отказываясь отпускать пойманную добычу, но, обвив его серво, все же согласился освободить один манипулятор и взять предложенное. Баррикейд по-прежнему был увлечен холо, и черно-желтый бот, после некоторых раздумий, тоже повернулся к экрану. Мало ли, вдруг действительно что-то интересное?       Он не сумел распознать предательской присадки в энергоне, и его, спустя некоторое время, мягко уволокло в перезарядку на незнакомой территории, чего он никогда не делал. Поэтому он не мог почувствовать неумолимого приближения своего старого товарища, и уютно пребывал оффлайн даже тогда, когда тактик вышиб дверь и заявился в кварту с эскортом в виде двух крепких ботов, увешанных оружием.       Не увидел он и того, как Баррикейд приложил палец к губам и этим жестом попросил быть тише. Не увидел, как Проул знаком отсылает свою охрану сторожить у дверей. И не услышал короткой перепалки шепотом по поводу того, что он, собственно, делает здесь, укутанный в изолетик и обвернутый вокруг Баррикейда.       Впрочем, к его счастью, пусть он и не осознавал на тот момент ничего, никто не был намерен немедленно гнать его прочь из Каона или принимать на его счет еще какие-либо меры. Достаточно было одной фразы его полискона.       - Уже приручил? – поинтересовался нынешний правитель Кибертрона, с явным неодобрением глядя на бессовестно заряжающегося экс-разведчика.       - Не совсем, - отозвался Баррикейд. – Но он сам пришел, так что в этот раз все будет так, как надо.       Бамблби пока и не подозревал, что праксианцам не требовались рамки фракций, чтобы быть коварными и весьма эффективными оплавками. Ему еще только предстояло узнать одну из главнейших истин, которую они берегли пуще прочего своего наследия.       В Праксусе не существует понятия «нечестный прием».