Lovely Moments

             - Почему велоситронцы так помешаны на скорости? – вдруг спросил Дрэгстрип, шумно прихлебывая один из коктейлей, которые смешал Сайдберн. – Серьезно, как может скорость правителя влиять на его политику управления?       - Дело не совсем в скорости, - отозвался темно-синий мех, отмеряя на весах щепоть меркуриевой пыли. – Вернее говоря, не только в ней.       - Да ладно, - махнул манипулятором тот. – Спидбрекер сам постоянно обзывает нас медлительными… этими, как там?.. шлакоделами, в общем!       - Памбурами, - поправил его Дэдэнд, сидя рядом и орудуя лазерной пилкой.       - Что это за слово такое?       - Оно, насколько я знаю, универсально, - ответил Сайдберн и принялся трясти шейкер, смешивая отмеренные по рецепту ингредиенты. – Означает одновременно и маломощного на процессор и двигатель дрона, и шлакодела, и заезженного интербота, и невежественного оплавка. А еще, по какой-то причине, памбурами называют тормозные колодки. Но это уже скорее слэнговое обозначение среди ремонтников на пит-стопе.       - Ну и что он тогда имел в виду, называя нас памбурами? – фыркнул Вайлдрайдер, появляясь у Сайдберна за плечом, в то время, как Дрэгстрип, подавившись топливом, пытался слить его обратно в куб. Дэдэнд подпер голову манипулятором и задумчиво вопросил, глядя куда-то в пустоту:       - Тормозная колодка ли я или же интер разношенный?       - Скорее всего, Спидбрекер имел в виду, что вы медлительные и не слишком хороши на трассе, несмотря на все его попытки сделать из вас гонщиков, - спокойно отозвался праксианец и вылил смешанное топливо в свободный куб, украсив его мягкой стружкой сверху и наколов на краешек куба кусочек крии.       - Я был бы куда проворнее, но я же не виноват, что у кое-кого такой жирный бампер! – возмутился Дрэгстрип. – Мото поперек себя шире, квинт объедешь!..       Из соседнего отсека донесся низкий угрожающий рык. Желтый бот тут же, не делая паузы, протараторил опровергающую предыдущую точку зрения:       - Хотя, конечно, на самом деле это я езжу неправильно, и колеса у меня растут не оттуда, откуда у нормальных меха.       Мотормастер в соседнем отсеке, судя по звукам, передумал вставать и идти немедленно карать за дерзость члена своего гештальта, вновь усевшись перед холовизором. Дрэгстрип сложил ладони рупором и прошептал:       - Как Спидбрекер сумел скинуть его с трассы? Есть какая-то тайна, да? Это потому фаворитов так все уважают, что они могут таких, как Мото, в полотно закатать с одного раза?       - Все дело в Велосе, - Сайдберн сверился с новым рецептом. – И в его наследии.       - Его же, типа, не существовало никогда? – Вайлдрайдер сделал попытку незаметно стащить миску со сладкой смесью, но получил лопаткой по пальцам и был вынужден временно прекратить поползновения в ее сторону. – Это сказка!       - Велос существовал, - возразил темно-синий мех, отодвигая миску с густой смесью подальше от Вайлдрайдера. – Есть даже документальные записи. Он был первым правителем Велоситрона, самым быстрым гонщиком. Понятия не имею, что у него были за ускорители и двигатель, но готов об заклад биться, что гонщика быстрее его не существовало и не существует во всей Вселенной. Самые жестокие гонки Велоситрона – Спидия – были тоже придуманы им. Со времен Велоса правила Спидии ни разу не менялись.       - Чо, застой в научно-техническом прогрессе?       - Скорее это вынужденная мера следовать традиции, ведь другого такого же метода определения быстрейших гонщиков у велоситронцев нет, - Сайдберн пожал плечами. – Я присутствовал на Спидии трижды – это завораживающее действие, прекрасное и пугающее одновременно. Эти гонки и восхваляемы, и трагичны.       - Да почему? – не понимал Дрэгстрип, подтягивая к себе второй коктейль и хрустя кусочком крии. – Что в них такого особенного? Велоситронцы по части скоростных апгрейдов ушли дальше всех. Подумаешь, поставил себе парочку суперускорителей, и стал правителем целой планеты! Шлак это все.       - Я сначала тоже так подумал, - признался праксианец. – Но Спидия предполагает использование только собственных деталей. Никаких апгрейдов. Никакого особого топлива. Никаких изменений в корпусе. Все гонщики около декацикла наблюдаются одними и теми же медиками, заправляются одним и тем же составом топлива, и не имеют права изменить даже окраску корпуса. Большой Гоночный Круг был специально создан для проведения Спидии. Трибуны защищены двойным щитом из пластин высокопрочного сплава кибертрониума, удерживаемыми на месте сваями из того же сплава толщиной с Мотормастера. Эти предосторожности приняты для того, чтобы гонщики, если они сходят с трассы, в пылу гонки не снесли своим корпусом трибуны. Велоситронские трассы всегда были самыми ровными, но гоночный круг Спидии не идет ни в какое сравнение с обычными трассами Велоситрона! Это настолько идеальное покрытие, что я, сознаюсь, боялся даже ступить на него, не то что ездить.       - А для чего нужны такие особенности? – неожиданно проявил интерес Дэдэнд, на миг прервав свои размышления о своей принадлежности в качестве памбура.       - Спидия предполагает весьма жесткое соревнование между гонщиками. Ты не можешь опираться на апгрейды или иные трюки со своим корпусом, но можешь попытаться сбить с трассы или помешать соперникам прийти первыми к финишу. Полотно трассы идеально – даже малейшая трещина может привести к летальному исходу, ведь скорости, которые гонщики развивают на Спидии, являются их собственным пределом. Всего одна неровность, ошибка в управлении, потеря контроля – и ты можешь разбиться в лепешку, врезавшись со всей мощи своего двигателя в трибуны или разлетевшись на куски прямо на трассе. Процент случайных травм, потерей над контролем и прочего сведен к минимуму – даже разогнавшись до предельных значений, ты не зацепишься ни за одну неровность. Но тебя все равно могут столкнуть с трассы, ведь в Спидии главное – воля к победе. Ты должен пользоваться не только своей скоростью, но проявить при этом и свой ум, и даже коварство. Первый, кто придет к финишу, становится правителем, а четверо гонщиков после него – фаворитами. Это тоже является традицией, оставшейся после Велоса.       - То есть, на гонке можно применять грязные трюки, даже если апгрейдится нельзя? – уточнил Дрэгстрип. – Что-то этот их Велос был мутным типом. Если он всех сталкивал с трассы, то вряд ли он был самым быстрым! Скорее самым шлакоделистым обсоском, вот кем он был! Тоже мне, честная гонка!       - Я ничего не говорил про честность, - вдруг ухмыльнулся Сайдберн и снова треснул потянувшегося к лакомствам Вайлдрайдера по манипуляторам. – Хотя должен признать, что Спидия является не только самой жестокой, но и, пожалуй, самой обремененной правилами гонкой.       - А почему фаворитов только четыре? – поинтересовался Вайлдрайдер и таки сумел стащить горсть леденцов, пока Сайдберн подбирал ответ. – Тоже Велос подсуетился?       - Велоса никто не мог обогнать, и он всегда приходил к финишу первым. Но от него осталось немало бет. Многие предлагали ему партнерство, но он так и не создал ни одного крепкого союза, вместо этого заделав кучу спарклингов. Четверых из них он, правда, признал, и это тоже было на Спидии. Четверо гонщиков, прибывших первыми после него, он официально объявил своими бетами и доказал это, разрешив медикам провести анализ. Он назвал их фаворитами и им был предоставлен такой же почет и слава, какими пользовался он сам. Имен я не припомню, но вы можете спросить о них у Спидбрекера.       - Ладно, - Дрэгстрип махнул манипулятором. – Он был любимчиком толпы и все такое прочее. Но ты сказал, что он был самым быстрым гонщиком в целой вселенной, с квинта ли, если он побеждал не только за счет скорости?       Сайдберн увидел, как последний из припасенных леденцов исчезает в прожорливом энергоприемнике Вайлдрайдера, провентилировал и с некоторой досадой в голосе отозвался:       - Это из-за того, что он вытворил потом.       - А что он сделал? – пробормотал темно-серый мех, громко хрустя леденцами и глядя, что бы еще спереть со стола.       - Он обогнал время, - буркнул Сайдберн, открывая новую пачку с леденцами.       - Чего-о? – не поверил Дрэгстрип. – Ржа это все!       - Вообще-то, есть документальная запись на холо, - возразил праксианец. – Я сам видел. Качество не такое, какое у нынешних устройств, но все равно достаточно четкое. Оно есть в музее при Спидии. Спидбрекер меня туда первым же делом повел, как только я спросил у него про гонки фаворитов.       - И как Велос обогнал время? – перекрывая недоверчивое фырканье Дрэгстрипа, спросил Дэдэнд. Моменты, когда Дэдэнд бывал настолько заинтересован в разговоре, можно было перечесть по пальцам.       - Не всем нравилось, что он постоянно побеждает, - пожал плечами темно-синий мех. – И как-то раз один из проигравших, но уцелевших после гонки (напоминаю, что Спидия – жестокое соревнование, и к финишу доезжали отнюдь не все) заявил, что Велос, при всем его превосходстве над другими гонщиками, все же не быстрее явлений природы. Что он не может победить сами законы Вселенной, а значит, придет и его черед проиграть. Велос увидел, как эта мысль заставляет велоситронцев усомниться в нем, и, понимая, что с уменьшением веры в него, как во всесильного правителя, велоситронцы теряют веру в себя, он объявил, что опровергнет эту теорию на практике. Он подверг себя немыслимым испытаниям, гонясь за новыми рекордами. Он вновь и вновь доказывал свою неуязвимость и скорость, заменив все предыдущие свои достижения новыми победами. Все тесты проводились на все том же гоночном круге в Спидии. Он преодолевал скорость звука, придумывал и осуществлял все новые маневры на трассе, улучшая свое мастерство, и разгонялся до таких пределов, что поднятый им ветер становился настолько сильным, что те самые перегородки-щиты перед трибунами расшатывались из своих гнезд и их приходилось заново вбивать перед каждым новым выходом Велоса на круг. Зрители на трибуне были всегда, и некоторые из «подвигов» Велоса были даже записаны на холо. Наконец, он сумел развить сверхсветовую скорость, за что в последствии и был знаменит, как быстрейший гонщик за все время. Случилось это так, что Велосу в момент его очередного триумфа сказали, что, даже установив столько рекордов и поправ некоторые законы бытия, он, тем не менее, не сможет обогнать само время, ведь времени подвержены решительно все, и исключений быть не может. Велос же ответил, что он, зайдя так далеко, не смутится очередному вызову и примет его с подобающим достоинством. «Я непременно возьму верх над чем угодно: хоть звуком, хоть светом, хоть самим временем. Я – гонщик Велоситрона. Это я – скорость, и для того, кто своим движением может исказить пространство вокруг себя, не может существовать преград. Нет таких, кто смог бы одержать верх надо мной и моими соотечественниками, ведь никто иной не сравнится с нами в быстроте реакции! Я докажу всем, что Велоситрон и его жители способны на все, чего только решат достичь. Я преодолею тяготение времени и опережу его, даже если для этого мне придется уйти в дезактив. Я слягу всеми шестеренками, но одержу победу и в этот раз!» Это прямая цитата из его речи, я слышал ее, когда смотрел то холо. Интересный он был мех, скажу я вам. Альтмод очень низкий и не в пример легкий, с тройным широким спойлером. Любопытно, что сам он носил сочно-багровый окрас брони. Наверное, это из-за него пошли толки о том, что гонщики с красным цветом брони самые быстрые.       - И что было потом?       - Потом… это самое странное. И даже жуткое, отчасти, особенно если смотреть то холо. Он разогнался на треке, как и в прошлые разы, и продолжил наращивать скорость до тех пор, что сам полностью скрылся из виду. Ровно два клика после этого еще был слышен рев его двигателя, но и он затих, а Велос так и не появился. Запись идет еще около сорока кликов, однако до самого ее конца на кадрах не промелькнуло ни тени. Ни через джоор, ни через цикл, ни через ворн Велос так и не появился. На гоночном кругу в Спидии всегда стоит караул, который поставил туда с тех самых пор в надежде на то, что Велос еще появится. Кто-то болтал о том, что ему удалось заметить стремительную тень на треке или услышать гул двигателя и визг покрышек, но вряд ли это имеет какое-то отношение к истине. Долгое время существовала теория, что Велос распался на мельчайшие частицы, подвергнувшись такой нагрузке, но затем ее опровергли, приведя доказательства, найденные на той самой записи. Холо того происшествия специально многократно замедляли, чтобы обнаружить тот самый момент исчезновения, и этот кадр, замедленный на миллионные доли наноклика, был зафиксирован. Он смазанный, правда, но на нем все же можно заметить длинную тень с искривленным спойлером, влетающую в не особо яркую, но отчетливую, вспышку. По теории, выдвинутой учеными, Велос прорвал границу между измерениями, угодив в своего рода «туннель», и, вероятно, оказался между ними, в то время как проход успел закрыться, и он остался там, как в ловушке. Вне привычного пространства и времени. Как в стазисе. Так как он не вернулся, то, скорее всего, он до сих пор находится там. И холо, и копии кадров можно увидеть в музее при Спидии, так что в наш следующий визит на Велоситрон мы, пожалуй, сводим вас туда.       - А что было с его бетами? – спросил Вайлдрайдер, так заслушавшись, что забыл о попытках помешать Сайдберну смешивать топливо, и, подтянув к себе один из коктейлей, шумно отпил. – Их всех рассекретили?       - Напротив, - праксианец пожал плечами. – Возможно, кто-то из тех, кто заявлял о своем родстве с Велосом, и не врал на самом деле, однако все хотели оказаться среди его потомков после такой истории. Велос, будучи хитрым мехом, ни разу не раскрывал своей личности, отправляясь в амурные приключения, и всегда маскировался, отчего идентифицировать его бет становилось только труднее. Он не оставил ни одного образца своей КНК, и единственным способом обнаружить его потомков оставалась Спидия. Этот город знаменит благодаря Велосу и придуманному им одноименному жесткому состязанию, которое, по словам самого Велоса, могут пройти либо его потомки, либо столь же быстрые гонщики, как он сам. Фокус в том, что гонщика быстрее него никогда не существовало, и потому потомков Велоса всегда ищут не в таблице возможных сочетаний КНК, приписываемых Велосу на основе того единственного анализа, которые он когда-то разрешил провести, а на гоночном треке Спидии. Раз уж тот не удосужился раскрыть всех остальных свои бет, никто и не менял с тех пор правил проведения Спидии. Победители Спидии зовутся потомками Велоса. К каждому гонщику, решившемуся участвовать в Большой Гонке, относятся с почетом, и даже те, кто проиграл, все равно остаются весьма уважаемыми гонщиками. Им присуждается звание мейстеров (Велос звал мейстерами гонщиков из своей свиты когда-то), и это звание остается с ними даже посмертно. Фавориты, тем не менее, могут быть вытеснены другими, более быстрыми соперниками, и потерять свой титул.       - Спидбрекер – тоже? – оживился Дрэгстрип.       - Свет мой с юнглингства остается фаворитом в каждой Большой Гонке в Спидии, - с нежностью проговорил Сайдберн, сооружая очередное съедобное украшение к готовому коктейлю. – Впрочем, после нашего триумфального возвращения на Велоситрон спустя столько ворн, ему был присужден бесспорный титул фаворита, как к действительному потомку Велоса. Теперь ему не нужно участвовать в гонке, чтобы удержать за собой этот титул. Раз уж мы, в какой-то степени, тоже обогнали время, проведя в стазисе всю войну, и оставшись после всего актив и функциональными… О, и еще высокие модуляции Санстрикера были опознаны, как один из признаков родства с Велосом, поскольку такие же модуляции наблюдались у потомков тех четырех фаворитов, которых Велос официально признал своими бетами. При таких обстоятельствах никто не посмеет оспаривать право Спидбрекера на титул фаворита – он уже состоялся, как живая легенда. Хотя Спидди, конечно, редко отказывается от гонок…       - Его обгонишь, - скривился Дрэгстрип. – Он быстрый. И с трассы все время скидывает!       - А нам то же самое делать запрещает, - поддакнул Вайлдрайдер. – Нечестно! Я, может, весь актив только тем и занимаюсь, а он меня за такую попытку тормозной колодкой обзывает и скидывает в кювет!       - Он мне бок ободрал в прошлый раз, - тоже внес свои пять шаниксов в коллективную жалобу Дэдэнд.       Сайдберн только фыркнул и развел манипуляторами:       - Он вас щадит, балбесы. Любой другой велоситронец за попытку скинуть фаворита с трассы растерял бы все колеса и превратился бы в металлолом после ответной атаки. Вас же он даже не гонял всерьез – я видел прежде, как он тренировал свою свиту. Дэштресер, уж на что был оплавком, после таких нагрузок становился вежливее Великого Регента Праксуса, Вексфрода. Вас же он жалеет, вот и играет с вами, как с бетами.       В соседнем отсеке при этих словах кто-то гулко прокашлялся, словно подавившись маслом. Дэдэнд как-то разом сник, Вайлдрайдер озадаченно затих, а Дрэгстрип озвучил общую мысль:       - Как с бетами?! Они что, бет с трассы скидывают на Велоситроне?       - Это я к тому, что любой велоситронский спарклинг проворнее и ловчее на трассе, чем вы, - заявил Сайдберн. Повисла пауза на несколько кликов.       - Кнокаут нас точно больше не любит, - громким шепотом возвестил Вайлдрайдер. – Иначе зачем отправил нас набиваться к своему дани в свиту?       - Надо было дока подбить на то, чтобы он нас в свиту принял!       - Ультра Магнус требовал, чтобы за нас поручился кто-то, кто не из наших старых товарищей.       - В шлак Магнуса!       - Кнокаут же доктор, а не профессиональный гонщик, - резонно заметил Дэдэнд. – Какая у него свита?       - Какая-нибудь! Ему что, жалко?!       За спорами и прениями никто не заметил возникновения в энергарии еще одного действующего лица. Спидбрекер незаметно подкрался, подмигнул бондмейту и, приняв суровый вид, изрек:       - У Кнокаута и без вас достаточно забот.       Хоть фраза была произнесена нейтральным тоном, все три меха, как один, подпрыгнули на месте и синхронно обернулись поглядеть на алого гонщика позади них. Спидбрекер насупил надлинзовые щитки и скомандовал:       - Брысь на трек! Не возвращайтесь, пока не научитесь ездить, как положено!       Аккуратно обогнув велоситронца по дуге, трое мехов немедленно поспешили убраться с его поля фокуса. Прислушавшись, Спидбрекер звучно топнул серво, и к трем легковым колесным присоединился Мотормастер. Дверь кварты спешно захлопнулась.       - А кто приглядит за ними, пока они на треке? – спросил Сайдберн, протягивая бондмейту спасенный от гештальта коктейль ярко-алого цвета.       - Блерр вызвался мне помочь, - Спидбрекер потянулся всем корпусом и сел напротив партнера, на место, которое до этого оккупировал Дрэгстрип. – Сказал, что не против немного развлечься. Они не докучали тебе, искра?       - Я занял их историей про фаворитов и Велоса, - сообщил тот и пригубил другой вид коктейля. – Странно, чего-то не хватает…       - О, - Спидбрекер улыбнулся, - любимая история Кнокаута! Ты помнишь, как часто он просил рассказать про Велоса, любовь моя? Ах, я был уверен в том, что он станет следующим после меня фаворитом! Но ничего, что он медик. В конце концов, в этом есть масса преимуществ.       - Думаешь, ты будешь последним гонщиком, добившимся титула фаворита? – Сайдберн рассматривал свое топливо с критикой во взгляде.       - Я не уверен в этом, - повел плечами алый мех. – Кнокаут, конечно, не бросит свою практику, а гранд-спарки заняты тем, что интересно им, и это тоже неплохо. Но я готов поручиться за то, что Кикстрейт станет гонщиком – у мехлинга есть и интерес, и все задатки. Но фаворит… боюсь, он малость медлителен для того, чтобы получить этот титул.       - И как нам быть с гештальтом? Ты все же примешь их в свиту?       - Посмотрим, - уклончиво отозвался Спидбрекер. – Понадобится очень много времени, чтобы сделать из них образцовых гонщиков. Ничего из того, чего я не делал до этого, впрочем. Полагаю, что не помешает заранее подготовиться к длительному путешествию на Велоситрон.       Сайдберн кивнул и улыбнулся, когда чужие пальцы игриво пробежали по столешнице и поймали его за манипулятор. Темная с оранжевым кольцом фокуса оптика весело сощурилась.       - Пойдем, - позвал его Спидбрекер, отставив куб с коктейлем в сторону. – У нас есть целый джоор до того, как эти шлакоделы вернутся обратно.