***
31 октября 20** года.***
Сотрудник ФЭС — Сергей Майский возвращался с работы, машин почему-то ехало меньше, чем обычно, даже традиционные пробки, а-ля "Час-Пик" куда-то подевались. "Странно это, — подумал Сергей, очень странно!" — потому что, обычно в время это нормально, не то, чтобы проехать, пройти было нельзя. "Хоть летай!" — усмехнулся он про себя, хотя потом громко сказал, зевая: — Ну и на этом спасибо, — согласился с собой спецназовец, — так хоть домой доберусь быстрее! — уже предвкушая тёплую ванну и пиво у телека с футболом. — Хоть бы Рогозина не позвонила! — хохотнул он, крутя руль, и наконец-то, сворачивая на свою улицу, которая тоже встретила его относительной тишиной. Конечно, свою начальницу он жутко уважал и даже любил, ну как сестру разумеется, старшую; но эту её привычку: звонить среди ночи и дёргать к чёрту на хрен, он терпеть не мог, хотя прекрасно понимал — работа у неё такая, как и у них всех. Окончательно подъехав к своему дому, Майскому показалось, что он заметил нечто странное, где-то там, на клочке лесополосы, что между гаражами, однако бравый майор, считая себя абсолютно здоровым, в психическом плане — ну, насколько ему позволяет работа в Федеральной Экспертной Службе — тут же отмёл все эти дурацкие мысли, всё-таки, стараясь не смотреть в ту сторону, пока подходил к своему подъезду. Там было темно и сыро, воняло какой-то гадостью, видимо, соседские дети опять что-то натворили, вон намедни кошку пепси-колой облили, облезла вся. Сейчас, некогда носящая гладкую и блестящую шёрстку, страшнющая Маруся, смотрела на Майского светящимися в темноте глазами, да так жалобно и мяукала, будто прося о чём-то. — Ну, не могу я, Маруся, — грустно сказал он, — мне самому там не протолкнуться, вон моего же Рыжика, маме на дачу отдать пришлось! — он наклонился, чтобы поднять упавший ключ от почтового ящика и кошку погладил заодно. — А детям этим, я обещаю, что уши надеру! Но кошка продолжала трястись, потершись об руку Сергея. — Маруся, ты не заболела часом? Может, тебя ветеринару показать? — но кошка, конечно, ничего не ответила и отошла в свой законный угол. "Даже кошка сегодня странная, хм, — нахмурившись, поразмыслил Майский, — Блин, Серёга, ты совсем уже раскисаешь! Оборжаться можно, то кусты, то кошки!" — со странными мыслями он поднялся на свой этаж, намериваясь исполнить задуманное, не заметив изгибистые тени от длинных плащей? В квартире было тихо, лишь тараканы разбегались со страшной скоростью, появляясь из-под пачки чипсов. Майский поверил телефон на наличие пропущенных от Гали, успокоившись он устремился в ванную, по пути захватывая футбольную программу, и бормоча под нос: — РФПЛ, блин, смотреть невозможно, мало того, что легионеры, так даже и они играть не умеют! — выбирая для себя бундеслигу. — Или не хотят? В ванной коммунальщики тоже нехило так поиздевались, вода шла, будто кто-то играл в "орла или решку": — Ремонт у них, блять! — выругался майор, опускаясь в ванну. Спустя полчаса, сбегав в ближайший, из работающих, магазинов, со странным названием "Пожиратели Перца" и позвав друга, Сергей валялся на диване и угорал, как забивший гол Швайнштайгер, скорчил дикую рожу; а судья вообще юморист, ему только в балетную школу идти! Выбежавшая в комнату крыса, напугала их до полусмерти, когда пыталась перегрызть провод электрогитары. Сергей с другом почти час гоняли эту тварь по комнате, пока она не убежала в норку.¹ Тем не менее грызун успел поранить его своей четырёхпалой лапкой. Приятель сказал, что выпивка закончилась и ушёл в магазин. Стало совсем плохо. В одиночестве. С крысой. Но к счастью, пришёл ещё один друг, неся кучу бухла и закуси, с другим другом, потом подвалили ещё два. Майский их где-то видел, но от количества выпитого, был не в состоянии проводить такие сложные умозаключения. Было весело. Очень. Сначала сели играть в лото, проиграли всё, кто что мог, Майский, например, пятихатку, из расчёта — полрубля карточка. Дальше пошли карты, нарды, правда или вызов, но это всё быстро надоело. Какой-то умник, задрыщенный лохмач, предложил прикалываться на тему Гарри Поттера, что-то типа косплея. Майский был в курсах, не поклонником, быстро спросив у "лохмача", что и как: он врубился, насколько возможно на пьяную голову и поржать был горазд. Сделали фанты. Ему выпало быть Волдемортом, он стал рыться в старом мамином комоде, где нашёл полуразодранный противогаз (от дедушки вроде достался), красные линзы он вынул из карнавальных очков, да и какой-то крем попался, вроде тональный... Белый-белый, ободранный зонтик пригодился и плащ толстый, один-единственный новый. Кто-то кинул ему по голове папье-маше маски телекомпании "ВИD". Готов голубчик. Остальные были горазды, из "лохмача" - отличный Гарри Поттер, из вон-того, лысого, Мундунгус Флетчер. Квартира была не квартира, а "здесь водились пожиратели-хрен-знает-чего-и-зачем". В таком виде, бухая в Нимбус-2000, компашка тронулась валандаться по улицам Москвы, застращивая людей, исключительно старушек, что задержались на площадках. Гопники, подумали, шо перепили и свалили кто-куда. Тишина, твою мать! И только их слышно. "Лохмач" поднял "палку": — Я заколдовываю...тебя... Великий... Демон! — произнёс он, едва стоя на ногах, и тыча в сторону контейнера, — Ты! Ответишь... мне... за всё! Исчезни! — он взмахнул, но контейнер понимал только язык эвакуатора, язык магии он понимал из рук вон плохо, тогда "маг" обратился к Майскому: — Слышь? Я чё-то забыл, — изрёк парень, — Ты же он у нас... ик... Волдеморт, а? Так сделай, дабы он исчез! Майский хотел было это сделать, так потерял сознание на ровном месте, ничего не понимая. Сколько времени прошло он не знает, открывает один глаз и не может понять, где он находится, потом другой и, осмотревшись, он видит вокруг только кровь, в нос ударяет запах крови, куча трупов, его глаза расширяются, вдали слышаться крики и стоны и охуевает, когда он видит перед собой... Волдеморта! Пиздец! Доигрался! Волдеморт медленно подходит к ФЭСовцу, склоняется, в его красных глазах холод и гнев, руки испачканы кровью: — Ты посмел! Ты умрёшь! — говорил он жестоко, чеканя слова, а потом рассмеялся, произнося, — Авада Кедав... — Майский отрубился во второй раз, думая: "Всё. Это конец!". Так закончился день для майора Сергея Майского, под знаком "Чёрной Метки", под непростительными заклятиями, под маской "Пожирателя Смерти"! Волдеморт перевернул его жизнь.***
1 ноября 20** года. Майский проснулся, обрывочно помня вечер, думая, что находится на Том Свете, не понимал, как он оказался в ФЭС и почему Рогозина почти угорает, хотя пытается сохранить спокойствие, что с Колей и где остальные. Начальница подошла к нему. — Майский, — Рогозина пощёлкала пальцами перед глазами, — Ты меня слышишь? — она наклонилась прямо к нему. — Угу, — хотя звук исходил, будто из подвала, ну, или, из Ада. — А, что со мной? — прохрипел он. Она всё-таки хихикнула: — Майский, ты себя, хоть в зеркало видел? — он помотал головой, Галя дала ему своё зеркальце, Сергей взял зеркало через секунду схватился за голову. — Ой, блять! — вылетело у него. — Сергей! — она строго на него посмотрела, но в глазах прыгали черти, — И Круглов там был, — сказала Рогозина, кинув мимолётный взгляд в сторону открывшихся дверей кабинета. — Ой, ёбаны в рот! — снова вылетело у спецназовца от вида друга, которому, кажется, досталась роль Люциуса Малфоя. Ржачное зрелище. — Так! Вон отсюда! — они оба сразу поплелись к выходу. — Нет, — протянула начальница, — я Майского отпустила, пускай проспится, Волдеморт хренов. А вас, Люциус Петрович, я попрошу остаться, — бледный Николай Петрович побрёл обратно, получив дружеский шлепок по плечу.***
Только планам Майского проспаться не суждено было сбыться. Однозначно. У дверей рогозинского кабинета — его ждала Амелина. Очень суровая Оксана Амелина. — Ну, Оксанхен, прости меня, — сделал щенячьи глазки майор. Амелина вздохнула и улыбнулась: — Эх, пойдём, Волдемайский!***