***
Ксо! Как же все болит, будто катком переехали. Но долго здесь оставаться нельзя, по сути, я не знаю этих мест. А деревни и вовсе не сформированы. Я даже не знаю, начали они своё формирование или же нет. Рикудо сказал, что отправит меня в то время, когда начала своё формирование Узушио, но ведь она сформировалась намного раньше других деревень. А уже спустя годы, когда другие деревни «встали на ноги», они решили стереть с лица земли Узушиогакуре. В общем, печальная история в духе зазнавшихся Каге. Пролежав так минут с десять, я начал потихонечку пытаться встать, что, к моему величайшему удивлению, получилось с первого раза. Оказыватся, я лежал в небольшом кратере: метров 10-15 в диаметре, который, скорее всего, был образован в результате выброса чакры. На мне были надеты только спальные штаны, теперь находившиеся далеко в непрезентабельном виде. Думаю, в таком виде далеко я не уйду, да и в Узушио таких оборванцев не пускают (если она вообще еще сформирована), хотя бы волосы были кроваво-красного цвета, так нет: пришёл неведомо откуда, одет, как бомж, так еще и в деревню принять просит. Плохи дела. Ладно, стоя тут, смотря на пейзажи и рассматривая себя ничего не добьёшься, по-любому. Иду по этому лесу битый час и ни одной, мать вашу, деревеньки. Даже самой маленькой. Эх, ладно. Вон хоть озеро, хотя бы что-то. Нужно остановиться и передохнуть. Я прилег под деревом и, незаметно для себя, уснул. Просыпаясь, я поймал себя на мысли, что меня кто-то зовёт. Первой моей мыслью было «Курама», ведь меня будил либо он, либо звон будильника, но нет. Это был не он. Открыв глаза, я встал и огляделся. Неподалеку от меня стоял мужчина лет тридцати пяти. Блондинистые волосы (цвет очень похож на мой) и гладко выбритый, глаза серого цвета. Хотя он и был одет в одежду гражданского, но было видно, что человек далеко не бедный, наоборот очень состоятельный. Рубашка и штаны из дорогой ткани — далеко не каждому шиноби было такое по карману — и обувь сделана под заказ. Интересно, что он здесь делал… — Эй, парень, ты в порядке? — Д-да, — немного заикаясь ответил я, поскольку не ожидал, что он заговорит со мной первым. — Что ты здесь делаешь? Да еще и вечером. Скоро совсем стемнеет, а ночью здесь очень холодно. — Простите, но мне некуда идти. Я думал дойти до первой деревни и там у кого-то переночевать. Но немного устал вот и решил прилечь отдохнуть, и уснул. — Некуда идти? И впрямь вообще? А где твои родители? — я про себя возмутился, ведь мне за тридцать и позаботиться о себе я уж как-то да смогу наверняка. Но мужчина продолжал на меня смотреть, явно ожидая ответа и считая свой вопрос вполне логичным. — Они умерли уже очень давно. Я их не помню. — А родные? О тебе ведь должен, хоть кто-то заботиться. Тебе на вид от силы лет четырнадцать. Не больше. Сначала я хотел ему рассмеяться в лицо, затем прибить, но не зря я же столько лет служил той прогнившей деревеньке и сохранил невозмутимый вид. — Нет. У меня нет никого. Раньше обо мне заботился крёстный, но его убили… Я совсем один. — Ладно уж. Пойдем-ка со мной. Идти тебе совсем некуда, как я понял, а парень ты на вид неплохой. Да и правду говоришь, вроде как. Иди умойся и затем следуй за мной. Я тебя здесь подожду. Сильно я не отрицал, ведь идти мне, и в правду, было некуда. А тут такой шанс! Если повезёт, может и подольше у него задержусь. Подзаработаю у него денег, проверю свои способности, что остались с прошлой жизни. И с моим возрастом предстоит разобраться, а то умывшись, и правда, понял, что выгляжу на лет четырнадцать. Не понимаю, я должен был заметить изменения во внешности. Возможности рассмотреть себя во весь рост у меня не было, но всё же.***
По дороге к дому, мужчина расспрашивал меня о моём прошлом. Я рассказал, как проходило моё бедное детство в маленькой деревушке, у которой даже названия нет, а ушёл я оттуда после смерти крёстного, которого убили шиноби, просто чудом найдя нашу маленькую деревню, а найти работу там было нереально. В общем, это всё почти правда. Идти и становиться шиноби я не хотел, по крайней мере, пока не хотел. А там уже видно будет. После моей грустной истории жизни, он замолчал. Видно проникся, хотя, мне и самому как-то грустно стало. Только подходя к особняку, окружённому сотнями других домиков, я замолчал. Видимо, в них живут крестьяне, которые работают на этого человека. Но через несколько минут я понял, что мы так и не представились друг другу. Не думаю, что здесь они должны знать моё настоящее имя, а фамилию тем более, ведь я всего лишь оборванец из забытой Богом деревни, а назвав свою настоящую фамилию, будут только вопросы. В общем надо представиться. — Набору. — Что? — идущий немного впереди мужчина, удивленно переспросил, видимо, не ожидая, что я еще что-либо скажу. — Набору — моё имя. — Хм. А фамилия? — я лишь пожал плечами, показывая, что не имею понятия о своей фамилии. — Ясно. Ну что ж, посмотрим, что с тобой будем делать добродетель. Это было последнее, что сказал человек прежде, чем пропустил меня в огромный особняк и, потрепав по волосам, словно я его сын или близкий родственник и, одарив нежной улыбкой. Это меня удивило, но ни сказав ни слова, я прошёл в дом. Посмотрим, что с этого выйдет. Возможно я найду новый дом, которого у меня не было в прошлой жизни.