The Neighbourhood.

На улице уже стемнело. Я так и не входил в дом с тех пор как вышел оттуда. Просидел на крыльце и выкурил полторы пачки сигарет. Я уже не плакал. Не было чем. Просто сидел, словно в трансе и смотрел в одну точку. Не знаю почему, мне вспомнились наши не очень приятные разговоры с Сарой: « — Не верь ему. Он сломает или же предаст тебя». Уже сделал и то и другое. « — Слушай сюда, Айеро, — она ткнула пальцем мне в грудь, — если ты не отвяжешься от него, я сделаю тебе так больно, что ты даже представить себе не можешь». Что ж, ты свое уже сделала, милочка. Постаралась ты на славу! Могу только поздравить и пожелать удачи в новых начинаниях. Боль. Она текла по моим венам вместо крови, она пожирала мою душу. Мне было даже больно дышать. Не знаю с чем это связано: с парнем, что лежит в моей кровати с той девушкой, или же с количеством выкуренных сигарет. Впрочем, не важно. За несколько часов, что я тут просидел, мою голову посетила одна мысль. Мне кажется, что-то, что я хочу сделать, будет лучшим выходом из ситуации. Достав из пачки очередную сигарету, я прикурил. Вот именно сейчас, сигареты успокаивают, дают такую желанную пустоту в голове. Я сделал глубокую затяжку, впустил яд в свои легкие и задержал его там на несколько секунд. Затем дал сизому дыму уйти, раствориться в воздухе. Я прикрыл опухшие после долгих рыданий глаза, и затянулся снова. Интересно, как долго он меня так обманывал? Все то недолгое время, что мы вместе или же это только впервые? Я даже не удивлюсь если первое. Наивный, думал, что Уэй и вправду меня любит. Дурак! Я сглотнул ком в горле. Еще немного и я заплачу. Снова. Поняв, что я уже полностью промерз, сидя на холодном полу, я поднялся и отряхнул свои штаны от пыли. Затушив сигарету об деревянный столб, я повернулся к двери. Хочу ли я входить в это здание? Определенно, нет. Если бы у меня не начало отнимать конечности, я бы даже не подошел бы к двери. Громко вздохнув, я нажал на ручку. Меня встретило необходимое тепло, от которого меня просто воротило. Войдя в гостиную, я снял куртку и стянул кеды. Мышцы неприятно заныли, когда я наклонился. Конечно, ты б еще дольше на ступеньках в одной позе просидел. Ожидание. Ненавижу ожидание. Оно искажает время. Время не идет в привычном, настоящем, ритме. Ожидание либо заставляет его тянуться так медленно, что на стены просто хочется лезть, либо заставляет его бежать со скоростью света. Я присел на удобный диван и откинулся на его спинку. Ждать. Остается только ждать, пока кто-нибудь проснется. Почему я не разбудил их сразу? Интересный вопрос. Наверное, я просто оттягиваю время. Почему слезы опять наворачиваются на глаза? Пошарив рукой на диване, я нашел пульт и включил телевизор. Так будет проще. Комнату залил фиолетово-голубой свет. По этому каналу шел какой-то дерьмовый фильм про любовь, от которого меня воротило. Я взял пульт, и начал листать каналы. Это отвлекало от назойливых мыслей. О, «Спанч Боб»! Пожалуй, пока остановлюсь на этом. Вот, мультик подошел к концу. Я смотрел пустым взглядом на экран, как вдруг услышал возню сверху. Мое сердце сжалось, и истерика опять начала подступать. Дабы хоть немного успокоиться, мне пришлось судорожно вдохнуть. Тихие шаги на лестнице. Я взял пульт и выключил телевизор. Помедлив секунду, я вышел в коридор и застал там Сару, натягивающую на себя обувь. — Что же ты не дождалась, пока твой любимый не проснется? — девушка вздрогнула. Я даже удивился тому, как грубо звучал мой голос. — Так быстро уходишь… — я сложил руки на груди и обколотился об дверной косяк. — Фрэ-энк? — девушка явно испугалась, — Я могу все объяснить, Джерард тут не виноват! — В жопу себе эти объяснения засунь, шлюха! — я уже почти перешел на крик. — Знаешь что? — я подошел к вешалке, снял с нее пальто, что принадлежало девушке, и открыл дверь настежь. — Фрэнк, дай мне… — Выметайся к хуям отсюда! Да-да, проваливай! — я выбросил пальто на крыльцо, грубо вытолкнул девушку наружу и хлопнул дверью прямо перед ее носом. Она заслужила. Съехав вниз по двери, я опять заплакал, обнимая колени. Господи, почему все так вышло? Почему именно он? — Гори в аду, чертов Джерард Уэй. — прошептал я в колени, и откинул голову назад, больно ударяясь при этом об дверь. — В аду, — я еще раз ударился об дверь, — в аду, — еще, — в аду блять! — и еще. Просидев, обколотившись об белую дверь спиной минут десять, я все же успокоился, поднялся и пошел в ванную, чтобы умыться и привести себя в нормальное состояние. Я избегал зеркала над раковиной, просто включил ледяную воду, набрал ее в дрожащие ладони и облил ею лицо. Проделав так несколько раз, я все-таки решился взглянуть. По правде говоря, зрелище я увидел и страшное и жалкое одновременно: глаза и нос страшно опухли, мокрые пряди отросших волос пристали к мокрому лицу. Меня тошнит от этого всего. Опять возня. Спустя минуту или две я услышал еще и шаги, которые сейчас звучали, словно похоронный марш. Шморгая носом, я быстрым шагом пошел на кухню и уселся спиной к выходу из комнаты. — Фрэнк? — его голос был радостным. — Ты чего так рано? Он пытался меня обнять со спины, но я увернулся и резко поднялся со своего места. — Фрэнки, в чем дело? Ты плакал? — он протянул свою руку к моей щеке, но я опять-таки ее оттолкнул. — В чем дело, блять? — нервно засмеялся я. — Ты с меня дурака сейчас сделать пытаешься? — голос предательски дрогнул на последнем слове. — Я могу все объя… — Объяснить то, что ты переспал с ней? На моей чертовой кровати? — я уже не выдерживал, из глаз хлынули соленые слезы. — Фрэнки, прошу, выслуш… — И что нового я услышу? — Прости меня… — его глазах скопились слезы, но я им не верю. Больше не верю ни единому слову Джерарда Уэя. — Простить? — я опять нервно засмеялся. — Ты просишь меня, чтобы я тебя простил? Ты, черт подери, сломал меня! И просишь прощения? — закусив губу, он опустил взгляд. — Прошу… — его голос дрожал. — Уходи, — прошептал я осипшим голом. — Я люблю тебя, Фрэн… — я отрицательно пошатал головой. — Нет, не любишь. — Люблю. — Я сказал, проваливай, — уже чуть громче произнес я, — я больше не хочу видеть тебя в моей жизни. — Ладно, — судорожно прошептал он куда-то в пол, — будет по-твоему. Развернувшись на пятках, он быстрым шагом вышел из здания, оставив меня здесь в одиночестве. У меня не было сил ни на что, но я также не мог оставаться тут. Мне нужно побыть одному, но не здесь. Все тут просто насквозь пропитано моей болью. По пути на свою крышу, я заскочил в один бар, где меня встретила всегда улыбчивая Элис. Я часто приходил к ней раньше, но в последнее время заглядывал редко. Я излил ей свою душу, и она, цокнув языком и пошатав головой, протянула мне бутылку красного вина. Я не противился и спокойно ее взял. Я реально хочу надраться в хлам. Помахав рукой женщине, я вышел из бара и пошел в сторону одного непримечательного здания. Двадцать этажей, открытая крыша, ночной город и ощущение полной свободы. Я доехал на лифте к верхнему этажу, и вскарабкался по лестнице на крышу. Здесь бушевал холодный ветер. Казалось, он своими тонкими и холодными пальцами пересчитывал мои скрытые под футболкой и курткой ребра. Подойдя к краю, я взглянул вниз. Огромная высота заставила мою голову идти кругом, и появилось желание прыгнуть. Соблазн и вправду велик, но я не прыгнул бы отсюда, так как не хочу запятнать эту крышу своей кровью. Уж слишком сильно люблю это место. Да-да, это то самое место, где я не бывал с момента, как переехал к Джо и то самое место, где я и бутылка дешевого вина проведем сегодняшнюю ночь. Полбутылки как не было. Сейчас… хм… три часа ночи. Я лежу на холодном покрытии крыши и просто смотрю на небо. Плевать, на то, что я заболею, правда. Я просто наслаждаюсь моментом и смотрю на звезды. Звезды. Их так много, но мы так мало о них знаем. Их больше чем миллиарды, триллионы и… я дальше не знаю просто. Я сделал еще один глоток кисло-сладкого напитка. Звезды дали мне такое желанное спокойствие. Я бы хотел знать о них как можно больше. Я обязательно узнаю о них как можно больше. Спустя полчаса я осушил бутылку до конца, но так и не поменял своего положения. Думая о звездах, я даже и не успел заметить, как небо затянуло тяжелыми тучами, и с него маленькими белыми хлопьями посыпался снег. Под утро я понял, что не чувствую своих конечностей и, шатаясь, поплел домой. Неужели Джерарду нужно постоянно все испортить? Знаете, что? Я обещаю, что больше никогда в жизни не позволю этому человеку рушить мою жизнь. Я обещаю, что больше никогда не заплачу из-за него. Я обещаю, что когда-нибудь я разлюблю его зеленые глаза и такую прекрасную улыбку. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас я просто не в порядке. Стирая последние слезы со щек, я шлялся ночным Джерси. Наверное, я делал это в последний раз, ибо скоро я уеду отсюда и вряд ли вернусь.