Папочка

2 месяц. Пабло. Я сидел за огромным семейным столом в  гостиной Колуччи и обводил взглядом присутствующих. Во главе стола Соня улыбалась сидящему рядом мужу. Глаза всех сидящих напротив, смотрели на меня с поддержкой и одобрением, Лухан с Маркосом, Мия, Ману даже немного кивнул, когда я остановил на нем взгляд. Мама, в ее глазах я увидел беспокойство, хоть она и была в прекрасных отношениях с Мариссой и ее семейством, такому приглашению все-таки удивилась. С другой стороны от Мариссы сидел Мартин, который с интересом поглядывал на дочь, кажется он как и моя мать был удивлен. Рядом сидела моя девочка, моя любовь, моя жизнь, мой смысл, мать моего будущего ребенка. Когда Мари немного стиснула мою руку под столом, я понял, что оттягивать смысла нет. Вздохнув и набрав в легкие побольше воздуха я сам себя подбадривая решился. — Можно минутку внимания, — и восемь пар глаз глядят на меня, — мы с Мариссой хотим вам кое-что сказать, — отмечаю как замерла Соня, пролегла морщинка на лбу у Франко, Мартин сомнул салфетку, — у нас будет ребенок, — сам не ожидал от себя такого спокойствия, может это потому что я как никогда уверен в правильности происходящего? Моя малышка смотрит на меня с восторгом и я таю. Смех Сони выводит всех из шокового состояния. — Я бы не стала шутить такими вещами, Пабло, хотя это на самом деле смешно, — продолжает хохотать сеньора Рей, но когда ее веселье никто не поддерживает, резко замолкает. — Дочка, что он говорит? — обращается она к Мари. — Мама, он говорит, что через семь месяцев ты станешь бабушкой, я тебя поздравляю, — я знаю, что Мари нервничала перед этим разговором не меньше моего, но судя по тому, как уверенно она говорит, судя по смешинкам в ее глазах, эта ситуация ее уже больше забавляет чем волнует. — Нет! Нееет, — кажется у Сони начинается истерика, она обводит взглядом всех в надежде, что хоть кто-то опровергнет наши слова. — Сынок, как же так? — на удивление ласково обращается ко мне Мартин и я вижу в его глазах кучу эмоций, но к собственному облегчению не нахожу осуждения. — Простите Мартин, я знаю это не то чего Вы ждали от нас, простите, что не оправдали Ваше доверие, я не оправдал. Но я люблю вашу дочь, уже люблю нашего будущего ребенка и абсолютно ни о чем не жалею, — Мартин закрывает глаза и протяжно выдыхает, а когда открывает их вновь я могу поклясться, что вижу в них поддержку. Моя мать просто молча берет меня за руку. Такое простое движение, но я чувствую силы перевернуть весь мир, когда по обе стороны от меня две самые главные женщины в моей жизни сжимают мои ладони. У Сони и правда начинается истерика, она кричит о том, что не готова быть бабушкой, что моделей бабушек вообще не бывает, стыдит Мариссу, обвиняет меня, когда она кричит Море, что та плохо меня воспитала и мать бросается на мою защиту, я не выдерживаю. — Соня, а чем я не устраиваю Вас в роли зятя? В роли отца Вашего будущего внука? Я люблю Вашу дочь, я не сбежал, не испугался и этого не случится. Я все буду делать только во благо Мариссы и нашего ребенка. Именно поэтому я вообще сижу здесь, именно поэтому я уже нашел подработку, чтобы оплачивать нам с Мари жилье оставшееся от отца, именно поэтому мы уже стали на учет в хорошей клинике, именно поэтому я буду присутствовать на родах, потому что этого хочет Мари, я вообще сделаю все, что она захочет. И именно поэтому Вы не имеете права меня осуждать, — перевожу взгляд на Мариссу и вижу как она одними губами шепчет «Я люблю тебя» и большего мне не нужно. Мой предел счастья. 3 месяц. Марисса. Смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Такой красивой я с рождения не была, сколько себя помню у меня была куча комплексов по поводу внешности. А сейчас я стою и не могу оторвать от себя взгляд, это все счастье. Белое платье свободными волнами спускается от талии к полу, верх полностью отделан кружевом, от корсета я целенаправленно отказалась, скрывать мне пока еще нечего. В волосах только цветы, фату я тоже забраковала, какая из меня невинность с ребенком под сердцем. Туфли на маленьком каблуке простые, но добавляют немного роста. Макияж на лице почти незаметен. В комнату заглядывает Мия, она и Лухи мои подружки невесты. Блондинка забавно выглядит в ярко оранжевом платье, как она ни протестовала, истерила и ворчала по поводу такого выбора, желание беременной женщины закон. — Пора сестренка, — улыбается она мне, и я понимаю, что действительно обрела в ней сестру, которую так хотела в детстве. Мы с Пабло вообще не думали по поводу свадьбы, собираясь тихо-мирно расписаться после рождения ребенка. Но моя мать, после того как прошел первый шок от моей беременности, просто не оставила нам выбора, а спорить с Соней Рей себе дороже. А сейчас, когда я под руку с отцом, иду на встречу своему будущему мужу и вижу его первую реакцию на меня, понимаю, что оно того стоило. Куча нервов при выборе долбанного платья, ругань с Мией, организация, миллион уступок на которые я пошла, стоят того восторга, который я вижу в глазах у моего мужа, моего голубоглазого блондина, моего супермена, моего сердца, отца моего ребенка. Разве можно любить сильнее? 5 месяц. Пабло. Что-то тихонько толкает меня в бок, не желая просыпаться переворачиваюсь на другую сторону, но толчок повторяется. Открываю глаза и приходя в себя оборачиваюсь к Мариссе, та сразу делает вид, что удивлена, хитрюга рыжая. — Ой милый, ты проснулся! — улыбается до того умилительно, что я уже знаю, сейчас начнутся очередные капризы, — а мы вот тут знаешь проснулись, — с недавних пор Марисса заимела привычку всегда говорить от лица двоих. — И? — прищуриваясь гляжу на свое рыжее чудо и перевожу взгляд на часы, два часа ночи. — И что-то так клубники захотелось, прямо не знаю, что и делать, — складывает ручки на своем маленьком животике и вздыхает, эта женщина знает как заставить меня действовать. Но она не знает, что еще вечером я заехал в магазин и закупился по полной программе. Мне повезло, в этот раз я угадал и мне не придется пол ночи бегать по городу в поисках как в предыдущие три раза, когда ей хотелось то ананас, то слив, то соленых огурцов. Обреченно вздыхаю, одеваюсь, целую свою жену и выхожу. По пути захожу на кухню, беру из холодильника клубнику и выхожу из квартиры. Спускаюсь вниз и выходя из подъезда, машу Мариссе в окно, она удивленно смотрит на клубнику в моих руках. Я знаю, что эта маленькая садистка всегда наблюдает за мной, когда я как ошпаренный бегу исполнять ее капризы. В этот раз шах и мат за мной. Возвращаюсь в квартиру и оказывается, что вовсе и не клубники ей хотелось, спросонья она с малиной перепутала, когда я достаю из холодильника лоток с малиной, она обиженно вздохнув топает спать. 6 месяц. Марисса. Я стою над кроваткой и смотрю на крошечное существо, лежащее в ней. Мальчик совсем не вяжется с моими представлениями о детях. Он слишком маленький, сморщенный и все время орет. А что если мой будет таким же? Неосознанно кладу руку на живот, уже четко выпирающий из моей школьной рубашки. Сегодня, мы всем своим сумасшедшим курсом, заявились к Фели, неделю назад она родила вот это вот…чудо. Слышу как сзади кто-то подходит, судя по отсутствию запахов, это мой муж. За время беременности, я отучила его пользоваться парфюмом, чертов токсикоз замучил меня до невозможности, вранье, что он проходит после первого триместра, мой похоже только увеличился. Пабло обнимает меня, кладя руку на животик, поверх моей и тоже склоняется над кроваткой, разглядывая своего будущего крестника. — Красивый, — неуверенно протягивает он и я слышу фальшь в его голосе. Эх нехорошо то врать, дорогой муж, но в глубине души я разделяю его мнение…наш ребенок будет красивее. Распрощавшись с молодыми родителями и скрыв, что идем на УЗИ, иначе вся эта компания двинула бы за нами, уходим. Сегодня мы наконец-то узнаем пол нашего малыша, все предыдущие разы маленькое чудо закрывалось и совсем не хотело открыть нам интригу. Мне все-равно кто родится…лишь бы малыш был здоровым, Пабло хочет дочь, так не типично для мужчины, я молчу, но меня это умиляет. Когда я уже лежу на кушетке с этим мерзким желе на животе, Бустаманте даже подпрыгивает на месте от нетерпения. Врач долго водит датчиком и наконец выдает долгожданное: — Поздравляю, у вас прелестная дочурка! Совершенно точно это девочка, — я не удивлена, где-то на уровне подсознания я наверное это знала. Но от вида совершенно обезумевшего от счастья Пабло, меня саму захлестывает радость. — Она такая красивая, — шепчет он прижимаясь губами к моей щеке. Я улыбаюсь его непосредственности, но в этот раз не замечаю в голосе ни грамма фальши. — Наша Летисия, — тихо шепчу я… Потому что как еще можно назвать это чудо, если не счастье? 7 месяц. Пабло. Мия совсем обезумела, когда узнала, что у нас родится девочка. Вся наша квартира уже ломится от «розового безобразия» как ворчит Мари, но я знаю, что ей нравится. Уже не раз замечал, как она втайне от меня, перебирает эти вещички. У нас уже прекрасный животик, который не скрыть, да Марисса и не пытается, наоборот, даже когда он был поменьше, гордо выпячивала его вперед. Она совершенно прекрасна в своей беременности, щечки покруглели и всегда румянятся, походка начинает меняться, меня это веселит. Мари начала ходить на какие-то занятия для беременных, а со следующего месяца, мы будем вместе ходить, на подготовку к партнерским родам. Теперь она каждый раз удивляет меня, новыми познаниями. Оказывается малышка уже различает голоса, и я говорю с ней часто, и подолгу, пою песни. И она и правда привыкла, уже не замирает при звуке моего голоса, поэтому стоит мне лишь приложить руку к животику и заговорить, дочь отвечает мне шевелением, прекрасное ощущение. Вот и сейчас, возвращаясь с работы, застаю загадочно улыбающуюся Мари. — А знаешь, сегодня доктор сказал, что сердцебиение уже можно прослушивать и без этих всех прибамбасов, — ее глаза светятся, — достаточно лишь приложить ухо к животу. Я слабо себе это представляю, поэтому спешу договориться с ней как с маленькой. — Пожалуйста, пообещай мне, что ты не будешь этого делать, — пытаюсь проникновенно заглянуть в глаза. Но судя по тому, что она смотрит на меня как на идиота, я снова что-то не так понял. 9 месяц. Марисса. Совсем скоро наше чудо уже появится на свет. Ожидание становится невыносимым. Каждый день уговариваю дочу, быстрей показаться мамочке с папочкой, но она видимо дама характерная. С недавних пор я возненавидела все средства связи, потому что единственным, что я слышу отвечая на звонок является: « Ну что когда?». В телефоне я даже шаблон создала « Пока не родила». Родственники сошли с ума, дежуря у меня постоянно, пока Пабло на работе, совсем не дают побыть с малышкой наедине. Подозреваю, чувствуя, что ее ожидает она и не спешит родиться. Шутка ли…столько любви к такому маленькому человечку. Ожидание убивает, а Пабло подливает масла в огонь: каждый вечер он делает круг по гостиной с подаренной нам Мией коляской для малышки, «тормозит» около меня и спрашивает: «Где ребенок?». Клянусь в эти минуты я хочу его убить. И мечтаю как в один прекрасный день именно в этот момент у меня начнутся роды и я скажу ему: «Вот!». Тот самый день. Пабло. Как бы мы не готовились к этому моменту, как бы не ждали его, когда Мари спускается на кухню, в влажной ночной рубашке, у меня останавливается сердце. — Я рожаю, Пабло, — почему-то шепчет она, в глазах вижу такой неподдельный страх, что самому хочется спрятаться. Но кое-как беря себя в руки, начинаю действовать, вызываю такси, помогаю любимой переодеться и на ходу, вместо приготовленной сумки хватаю свой школьный рюкзак. — В школу собрался, любимый? — минуту осмысливаю к чему клонит Мари и хватаю нужную сумку. Все есть, мы собраны, мы готовы, мы едем за тобой наша Летиша. В поездке схватки усиливаются, сначала я даже пытаюсь следить за их частотой, как нас учили, но видя скорчившееся от очередной схватки лицо Мари, плюю на это дело и полностью переключаюсь на любимую. Дальше все как в тумане, только переступив порог предродовой палаты, понимаю, что абсолютно все чему нас учили на курсах вылетело из головы и помахало ручкой. Мучается Марисса, суетятся врачи, а я беспомощно стою посреди палаты. В общем из транса меня вывела сама Мари — «так помассируй мне поясницу», «так уйди в тот угол и МОЛЧИ!», «принеси мне мяч!!!», «спокойно постой рядом», «спасибо мой хороший», «я повисну на тебе минут пять», в общем стандартное женское хочу того не знаю чего и полное послушание, немного помогали моей девочке. Когда же начались сами роды и мы перебрались в родовую, Мари строго запретила заходить дальше ее головы, и я послушно стоял, держал ее за руку, помогал дышать. Мы даже о чем-то разговаривали, со стороны наверно бред бредом, но мы понимали друг-друга. — Я не хочу рожать, не хочу Пабло! Всё! — Тихо-тихо моя девочка, вот сейчас быстро родим и больше не будем! — уговаривал ее как мог. И когда сквозь голоса врачей, стук крови в висках, панику и прочее я слышу громкий крик своей дочери, нет никого счастливей меня. Слёзы текут по щекам и я даже не пытаюсь их скрыть, дурацкая улыбка расползается по всему лицу, когда я вижу как малышку кладут на грудь Мариссы. И вот он мой самый священный в жизни момент, который я никогда не забуду, моя самая любимая женщина и наша дочь, плод нашей любви, наше продолжение, наш смысл. Отчетливо понимаю, что жизнь моя никогда не станет прежней, потому что отныне все, что я делаю я буду делать во имя этих двух девочек, все для них, каждый вздох ради них. Поочередно целую жену и дочь не уставая их благодарить, одну за то что подарила нам это счастье, эту новую жизнь, вторую за то что выбрала нас таких придурочных своими родителями и подарила бесконечный смысл становиться лучше.