Trouble in McKinley

Когда тебе семнадцать лет, тебе кажется, что у тебя целая куча разных возможностей и столько времени впереди, что можно вообще ни о чем не переживать. Ты поступаешь так ,как хочешь, делаешь, что хочешь и общаешься с теми, кто тебе больше всего интересен, никогда не обращая внимания на последствия. В этом возрасте кажется, что все возможно, ведь у тебя есть те, кому ты дорог и те, кто тебя в любой момент прикроют. Когда-то все это было у меня. Всю свою сознательную жизнь я жил веселой и беззаботной жизнью. Я никогда не был лентяем или двоечником, я был прилежным сыном в глазах родителей и лучшим учеников в частной школе. Вот только свое свободное время я проводил, напиваясь до беспамятства на всех возможных вечеринках, так сильно, что утром было сложно не только встать, но и вспомнить свое имя. Но это было, и теперь ничего этого больше нет… Мой отец всегда говорил, что счастье ходит с несчастьем рука об руку, и если в один момент тебе крупно привалило, то наступит время, когда всему этому может наступить конец. Тридцатое августа было самым обычным днем за исключением того, что вот уже две недели я находился в Австралии и помогал лучшей подруге снимать репортаж для канала CNBC. Мы должны были взять интервью у какого-то местного бизнесмена, который категорически отказывался с нами говорить. Это злило, нет, это даже выводило из себя , но я его прекрасно понимал. Джоанна была настырна до такой степени, что в какой-то момент даже я был готов ее прибить. В районе обеда в студию поступил звонок, на который незамедлительно ответила одна из помощниц режиссёра. С этого все и началось, тот разговор я не забуду никогда. Девушка выслушала и передала трубку мне, она была бледна как смерть, и мне сначала показалось, что всех уволили, и мы можем вернуться домой. Оказалось, что все намного хуже. На другом конце был сотрудник полиции Нью-Йорка. - Я слушаю. - Мистер Джеферсон, я Питер Мартин, являюсь шерифом округа Нью-Йорк. К сожалению, у меня печальные для вас новости и лучше вам сесть. Когда он это сказал, мне показалось, что землю у меня из-под ног просто вырвали. Ноги просто подкосились, и было чувство, что я не выдержу и упаду. Спас стоявший рядом ящик для оборудования, на который я сел. В голове роилось множество догадок от простых до самых ужасных. Случиться могло все, что угодно. Мой старший брат под действием наркотиков мог вынести все из дома, или сестрица снова зависла в каком-нибудь клубе, и над ней кто-то надругался. А может, что-то еще более ужасное. - Я сижу. И говорите все как есть. – Мне даже показалось, что сердце пропустило удар, и вообще я забыл, как дышать. - Несколько часов назад мы были вызваны на место автомобильной аварии. Дорожно-транспортное происшествие произошло на перекрёстке пятьдесят второй улицы. Во внедорожник вашего отца влетел грузовик, от удара машина перевернулась и пролетела больше ста метров. – Мужчина говорил спокойно, стараясь подбирать слова. Сколько бы лет он ни проработал в полиции, никогда не любил сообщать людям новости о том, что они потеряли всех, кого могли. Так и не удалось абстрагироваться от всех этих жизненных ситуаций. Каждая из них как рана на сердце оставалась там на долгие годы. - Кто был в машине? Они живы? – Только не сейчас. Только не в тот момент, когда у меня все начало налаживаться. Не тогда, когда я наконец нашел общий язык с отцом, не тогда, когда он меня принял. - В машине было четыре человека. И, сожалею, мистер Джеферсон, но никто не выжил. Вследствие этого вас просят незамедлительно вернуться в США для проведения опознания. Мы также взяли на себя право сообщить об этом печальном событии вашему дяде, и он сказал, что вылетит ближайшим рейсом. Больше я ничего не слышал. Мой мозг отказывался принять тот факт, что еще вчера я разговаривал по телефону с мамой и делился всеми новостями о том, чем мы тут занимаемся. А сегодня она мертва, все мертвы, такого просто не могло быть. Мое ужасное состояние заметили все, и я просто не смог удержать рвущееся из меня отчаяние. Я разрыдался как маленький ребенок, мне было ужасно больно и жутко одиноко. Теперь будущего нет, и надеяться больше не на что. Судьба одаривала меня по полной, но, видимо ей надоело, и она решила все у меня отобрать. Съемочная группа вошла в мое положение и решила на день отложить работу, чтобы помочь мне вернуться домой. Улетать мне пришлось на обычном самолете, так как вызывать один из самолетов отца было слишком долго. Самолет приземлился в аэропорту через двадцать один час. Все это время я не знал, чем себя занять и как отвлечься от нахлынувших мыслей. В глубине души я знал, что должен принять произошедшее, ведь это рано или поздно должно было случиться. Но если смотреть правде в глаза, я не мог этого сделать, они были теми, ради кого стоило куда-то идти и чего-то добиваться. Какие бы отношения у нас ни были, моя семья любила меня, может быть, как-то по своему, своей особенной любовью, но все же любила и поддерживала. А сейчас я не мог понять, как поступать. В зале прилета меня уже встречал дядя, он не сказал ни слова, просто махнул рукой, показывая, что нужно следовать за ним. Я не задавал вопросов, мне это было и не нужно, а ему не хотелось давать ответов. Он просто завел машину и отвез меня прямиком в полицейский участок, а после в морг. Там, как я и предполагал, мне показали тела, которые когда-то были живыми и были моей семьей. - Мне жаль, парень. – Мужчина положил руку подростку на плечо и слегка сжал ее. Он не знал, что в такие моменты нужно говорить, так как не сильно был близок со средним сыном своего брата. Они, конечно, общались, но все сводилось только к поздравлениям на Новый год, Рождество и День рождения. - Не нужно ничего говорить. Никакие слова не исправят то, что случилось, и уж точно не вернут их к жизни. - Я понимаю, но если тебе хочется выговориться или поплакать, то не стесняйся и делай это. Никогда не нужно сдерживать себя, поверь мне на слово, это убивает. - Я знаю, но я сильный и справлюсь, смогу перенести этот момент и идти дальше. – И я действительно смогу. Я не опущу руки и продолжу идти тем же путем, что шел раньше. Но сейчас мне кажется, что начнется он в совершенно другом месте. - Куда мы теперь? - Подросток тяжело вздохнул, заталкивая комок, подступающий к горлу, как можно дальше. – Если честно, мне вообще все равно, куда. - Так как ты несовершеннолетний, а я твой единственный близкий родственник, то до восемнадцати лет ты останешься у меня. – Мужчина потянул парня за руку и вывел из холодильника. Ему уже порядком надоело тут находиться, хотелось глотнуть свежего воздуха и увидеть солнце. - А где это у тебя? - Будем жить в моем доме в Лайме, это в Огайо, если ты не в курсе. - Я знаю географию. – Парень стал заводиться, его раздражало то, что его могли посчитать глупым. - Не кипятись, парень, я знаю, что ты все знаешь. Вылетаем сегодня же на одной из ласточек вашего авиапарка. Больше в этом городе меня ничего не держало, по крайней мере, пока. Для начала нужно было окончить школу и получить хорошие рекомендации для поступления в колледж. Конечно, мне и так известно, чем в будущем я буду заниматься, не зря же отец вкладывал в наше образование бешеные деньги, хотя оправдал затраты только я. Со временем мне бы пришлось занять его место в компании, но, видимо, это случится намного быстрее, чем предполагалось. За пару часов, что очень хорошо в дневное время и тем более летом, мы добрались до аэропорта. Самолет к тому времени уже был готов, любимый самолет отца Boing 757 во всей своей красе стоял в терминале E1 и дожидался двух пассажиров. Лететь пришлось не так уж долго - всего пара часов, и мы благополучно приземлились в аэропорту Коламбуса, столице штата Огайо. Город мне понравился, чем-то напоминал мой родной Сан-Франциско и Нью-Йорк, только народа не так много. Прямо на взлетной полосе нас ожидало две машины, одна для нас, а в другой были охранники. Люди мы не бедные, порядком известные, и, хоть это и глупая идея, ведь если захотят убить, все равно убьют, почему-то мне это представление понравилось. - А эти тумбочки тут нужны? – подросток махнул рукой в сторону трех мужчин, стоявших неподалеку. - Малыш, они всего лишь интерьер, но весьма полезный. Просто не обращай внимание и садись. Нам еще как минимум час ехать. - Трудно что-то сделать, когда над твоей душой кто-то стоит. - Привыкай. Теперь это будет постоянно. Господи, храни мою бедную голову, а также нервную систему, которая и так ни к черту. Всегда бесило то, что возле нас ошиваются посторонние. Хочется ради проверки ударить шкафчик на ножках чем-то тяжелым по голове. И посмотреть на реакцию. Иногда такое чувство, что чем ты тупее, тем больше подходишь для такой работы. - Чем я буду тут заниматься? – Рич занял место на заднем сидении и положил голову на стекло. Глаза тут же стали закрываться - сколько бы парень ни летал, спать умудрялся на любой плоскости. - Не спать. – Мужчина щелкнул пальцами у парня перед лицом, заставляя того открыть глаза и сфокусироваться на нем. - Отстань. – Парень снова отвернулся и посмотрел в окно, за которым уже проносился город и его окрестности. - Не груби старшим. Отвечаю на твой вопрос: ты будешь учиться, как я знаю, у тебя выпускной класс, и тебе его нужно закончить с отличием. Тебе придется попотеть, чтобы ничего не завалить. - Я лучший. - Ну да, конечно. А я королева английская. - Очень смешно. – Ричард закатил глаза, так же, как и всегда это делал, если ему надоедал разговор, но, видимо, на дядю актерская игра мало подействовала. - Я серьезно. Вряд ли мой брат бы захотел, чтобы компанией руководил полуобразованный неуч. В сентябре начнется учеба, и ты сразу же возьмешься за голову. - Хорошо. Только перестань ездить мне по нервам. - Хороший мальчик. Как же этот мужик меня бесит. Всего несколько часов вместе, но мне очень хочется его прибить. Распоряжается мной по тому праву, которого у него нет, и никогда не будет. Но, с другой стороны, он прав: сейчас мне нужны лучшие оценки и дополнительные плюсы, так что, видимо, придется записываться в дополнительные кружки или что там есть в школах. - А куда я буду ходить, если не секрет? – Достав из рядом лежавшей сумки пачку сигарет, парень закурил одну, не обращая никакого внимания на неодобрительные взгляды дяди. - В старшую школу Уильяма МакКинли… - В государственный сарай?!? –Подросток не мог поверить своим ушам, сначала ему показалось, что он ослышался, но по лицу дяди было видно, что он не шутит. - Да, эта школа государственная, и она лучше, чем академия Далтона, где учатся только мальчики. Мне известны твои пристрастия. И выкинь ты уже сигарету в окно, мне противно с тобой ехать. - Меня это не касается, – не обращая внимания на протесты дяди, Рич выкурил ее полностью и выбросил остаток в открытое окно. - Ты маленький монстр. - А то я не знаю. Знаешь, дядя, я не очень горю желанием жить под твоей опекой, но все же дождусь того момента, когда огласят завещание, и я смогу спокойно жить сам по себе, распоряжаясь отцовскими деньгами. - Ты их пустишь на ветер, как твой брат. Парень засмеялся мужчине прямо в лицо в такой манере, что второму стало жутко. Он знал, что семейка его брата сумасшедшая, но все это уже переходило все возможные границы. - Я не настолько туп, как мой брат, и знаю, как распорядиться состоянием. Но как я это сделаю, тебя не касается, ведь вряд ли тебе вообще что-то достанется. Весь остальной путь до его дома мы не разговаривали, хотя он поднимал на меня взгляд, полный ненависти и раздражения. Прикольно: сейчас я умудрился побить свой же собственный рекорд по вызыванию ненависти - обычно меня готовы были придушить голыми руками как минимум через неделю, а тут все получилось за несколько часов. Ну ничего страшного, невелика беда. По приезде я заселился в комнату, которую мне выделили на втором этаже, в ней мне предстояло жить как минимум полгода - до того момента, как я могу вступить в права наследования. Но мне кажется, что сбегу я раньше и поверю самому себе намного быстрее, чем словам других. Обустройство заняло несколько дней. За это время мне удалось обставить комнату по своему вкусу. Пришлось выбросить все, что тут было: заменить вообще все, так как я ненавижу светлые тона, пушистую мебель, а так же картинки с кошками, которых было полно не только тут, но и во всем доме. Теперь тут все было в красно-черном стиле, с кожаной мебелью и большим зеленым граффити на всю стену. Больше никаких картин, вместо них огромный шкаф почти во всю стену и зеркало от пола до потолка. Почти как в моей комнате в Нью-Йорке. К сожалению, машину пришлось покупать тоже новую, мою любимицу отказались перегонять. Выбор пал на кричаще красный Хаммер, который занимал большую часть дороги. Машина большая, даже огромная, но я такие люблю, пусть все знают, кто главный на дороге. В последние несколько дней перед школой мне удалось даже перетрясти большую часть магазинов одежды и скупить почти весь более или менее интересующий меня ассортимент. Персонал смотрел на меня как на идиота, это и понятно: прилетает какой-то парень, проносится по магазину как ураган, практически снося все на своем пути и улетает прочь, оставив в кассе очень кругленькую сумму. И вот он наступил, самый важный день в этом году. Как бы я ни не хотел, все же пришлось пойти в эту школу. Я уже заранее знал, что она мерзкая и отвратительная, такими вообще были все средние школы. Но, с другой стороны, этот год мог быть интересным, и уже не столь важно, где я его могу провести, самое главное как я его проведу. Припарковав машину на стоянке сразу на двух местах и поймав с десяток удивительных взглядов, я направился внутрь. - Ну что, МакКинли, держись, к тебе идет Ричард Джеферсон, и храни Бог того человека, который попадется мне на пути.–Посмеявшись над собственным высказыванием, подросток распахнул двери и вошел внутрь. У него уже было заранее полученное расписание, а также настрой на то, чтобы оторваться по полной.