Монпансье

Эрик не понимал, что он сделал не так. Под его ногами серебристо звенел металл, от его шагов сталь подергивалась рябью, словно вода, играла бликами на солнце, отражая небо и редкие облака. Балюстрада на балконе морозно мерцали платиной, в стенах поблескивали искрами капли золота: небольшие залежи драгоценных металлов в недрах Геноши позволяли добавить архитектуре немного эстетики. Магнето положил ладони на балюстраду, чувствуя, как металл под его руками накаляется, покорный и готовый подчиниться в любую секунду; это слегка развеяло его мрачное настроение, заставило уголки рта дрогнуть в тени довольной улыбки. Эрик медленно поднял руку, и платина текуче потянулась вслед за его пальцами, заплясала в воздухе, кружась кометой вокруг ладони мутанта. Подобные игры всегда забавляли Эрика, возвращали ему уверенность, заставляли вспомнить, кто он на самом деле. Магнето подвластны металлы, даже самые упрямые и тугоплавкие из них, он царь и бог на собственном острове, он тот, кто вернет свободу мутантам, загнав людей, таких напыщенных и эгоистичных, в шахты и рудники, где они будут добывать материалы для постройки нового мира. Цель была так близка, уже просилась Эрику в ладони, словно спелое яблоко: осталось только протянуть руку и сорвать желанный плод; повинуясь мимолетному движению брови, металл свился в клубок, и уже через секунду платиновое яблоко сверкало на солнце, пуская блики. Мутант позволил металлическому фрукту упасть себе в ладонь, и он приятной тяжестью лег в руку; для Магнето создать его было не сложнее, чем ребенку зимой вылепить снежок. Ребенок... при мысли о детях Эрик вновь помрачнел, нахмурился, сжимая пальцы, и платиновое яблоко все смялось, съежилось бумажным комом, а стоило мужчине опустить глаза вниз, на раскинувшийся у дворца сад, как металл задрожал, напитываясь его раздражением. Он увидел Лорну, прогуливающуюся по террасе, с обеих сторон окруженной розовыми кустами. Младшая дочь казалась такой грустной, одинокой, поникшим под дождем бутоном, но если раньше Магнето она казалась трогательной и хрупкой, то теперь же в Полярис он видел мятежницу, упрямицу, дерзнувшую пойти против воли отца. Эрик знал, что Лорна несколько наивна и доверчива, что у нее доброе мягкое сердце, но не понимал, отказывался понять, что его дочь могла что-то найти в этом проходимце Гамбите. После того, как он поступил с ней... мутант зло сжал зубы. Следовало утопить его в расплавленном железе, замуровать заживо в стальной плите, сгноить в камере! Вор поставил под удар не только Лорну, но и всю Геношу и планы Эрика, однако Полярис все равно умоляла отца пощадить его. Глупая девчонка; креол разбил ей сердце, а девушка все равно продолжала его защищать. Магнето знал, что Лорна тайком пробиралась в камеры, чтобы повидаться с ним, Гамбит ее прогонял, но она приходила снова, приносила еду и книги, даже принесла ему колоду карт. Эрик наливался гневом всякий раз, когда вспоминал лицо Реми ЛеБо, искаженное ехидной гримасой, нахально поблескивающие демонические глаза и вкрадчивый голос: - И с кем мне играть, мадемуазель? С самим собой? - Гамбит на экране монитора развел руками, цинично усмехаясь. - Не так долго я наслаждался гостеприимством вашего papa, чтобы у меня поехала крыша. А вот вы, mon ami, явно не в себе, - вор погрозил Полярис, стоящей спиной к камере пальцем, - так не слушаться Магнето может только или невероятный храбрец, или абсолютный идиот. Или влюбленный, с тоской подумал Эрик, продолжая наблюдать за дочерью. Видит бог, он старался быть хорошим отцом, все это делалось в первую очередь для его детей, чтобы они жили в безопасном мире. И как они ему отплатили? Пьетро, сын и наследник, оказался горьким разочарованием; в детстве Ртуть был таким смышленым, рассудительным мальчиком, печально вздохнул Магнето; куда же все это подевалось? Сейчас его сын то и дело, что не оправдывал отцовских ожиданий, слишком спешил, норовил ухватить побольше, не думая о том, как все это удержать. Эрику пришлось выслать Пьетро с Геноши, не то мальчишке, чего доброго, пришло в голову совать нос в его планы, хотя из него даже исполнитель никудышный; держа сына на расстоянии, Магнето надеялся привить ему хоть немного дисциплины. Ртуть был неглуп, наделен определенными талантами, которых, как надеялся Эрик, будет достаточно, чтобы выгодно его женить: Геноше требовались могущественные союзники. Раса нелюдей пока шла на контакт неохотно и намеки Магнето о возможных браках между детьми королевских семей игнорировала, но мутант считал, что все еще впереди. На Аттилане можно было поискать жениха и для Лорны, который бы заставил ее забыть о Реми ЛеБо, но девочка все упиралась, не желая признавать правоту отца. Невеселые думы о дочери окончательно испортили Эрику настроение; он не сомневался, что Лорна, рано или поздно, подчинится воле отца, но его коробило, что младшая дочь, обычно всегда стремящаяся угодить родителю, радость его и услада, вдруг встала на дыбы из-за какого-то карманника. Речь идет о судьбе всего мутантского рода! И Магнето не позволит все испортить из-за каких-то капризов; и Пьетро, и Лорне стоит брать пример с Ванды: вот уж кто никогда не разочаровывал Эрика. Мужчина нежно улыбнулся, разжимая пальцы, и металл тот час же ожил в его руке, обращаясь цветком лилии; старшая дочь была для него опорой, умная, сильная, решительная, но слишком эмоциональная, подверженная буйству страстей. Он и не собирался передавать ей трон Геноши, намереваясь найти для нее жениха, ничуть не хуже, чем у Лорны; короля Атлантиды, например. Эрик мечтательно причмокнул губами: увидеть дочь на морском троне было заманчиво, однако слишком уж часто она появлялась в обществе Ночного Змея. Всегда откровенная и честная с отцом, Ванда вдруг стала скрытной, нездорово притихшей, прямо как Лорна, но младшую дочь иссушила безответная любовь к Гамбиту, а Ванда... Эрик схватился за грудь, отчаянно жалея, что его сердце не металлическое, и болит и ноет, словно его вырывают клещами на живую. Его милая послушная Ванда, не могла же она последовать примеру своего непутевого брата и взбалмошной сестры? Ночной Змей не подходил их семье совершенно! Ванда умная девочка, должна все понять, однако, вспомнив совершенно нелепое упорство Лорны в отношении Гамбита, Эрик и вовсе приуныл, и металлическая лилия в его руке растеклась платиновой лужицей. Он старался быть хорошим отцом, справедливым правителем и достойным мутантом, планировал и высчитывал каждое слово, каждое действие, но, кажется, все же где-то что-то безвозвратно упустил.