Голодные игры:Возрождение

POV Хеймитч.       Смотрю на экран, вижу выходку своих подростков и понимаю, что житья им не дадут. Их срочно надо вытаскивать с Арены. Выхожу из комнаты и направляюсь к лифту, меня останавливает голос Эффи: -Мистер Эбернети, позвольте узнать, а вы куда? — говорит она и подходит ко мне. -С каких пор тебя это интересует? — колко отвечаю я. Она обнимает меня и произносит: -Меня всегда это интересовало. -Господи, Эффи, ты что пьяная? -возмущаюсь я. -С чего ты взял? — отвечает она, обнимая меня двумя руками под пиджаком. -Все твои вот эти объятия, никогда раньше не наблюдал за тобой такого, -говорю я, не отвечая на ее знаки внимания или даже чего-то большего. -Ну я так, совсем чуть-чуть, -признается Эффи. -А, ну тогда все ясно, -понимаю я, — Иди поспи, мисс Бряк. -Хеймитч, не уходи, — говорит она. -Нет. У меня есть дела, срочные, — пытаюсь вразумить ее я. -Ну же, Хеймитч, -ласково произносит она, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. -Я сказал нет! — резко и громко говорю я. Отцепляю ее от себя, усаживаю на диван, застегиваю пуговицу и иду к лифту. Спускаясь на лифте, думаю о том, что сейчас произошло. Эффи напилась. Где же ее манеры? Ладно, это не то о чем я должен думать. Я обязан придумать, как вытащить трибутов с Арены.        Иду прямиком к Центру Распорядителей. Захожу внутрь и вижу того, кто мне нужен. -Мистер Каррингтон, у вас есть пять минут? — обращаюсь я к Главному Распорядителю. -Для вас, мистер Эбернети, хоть 10 минут, — отвечает он, — Вы хотели о чем-то поговорить? -Да, я хотел поговорить о трибутах, оставшихся на Арене, — начинаю разговор я. -Оу, опять Ваши детишки застряли там, — с наигранным сожалением произносит распорядитель, — Если вам интересно узнать, что с ними будет, то я дам им два дня, а потом убью обоих, — читая мои мысли, говорит Николас. -Не убивайте их! — спохватываюсь я, — Вы же сами понимаете, что если Вы их убьете есть риск бунтов, бунтов в Капитолии. А вам это надо? Я думаю вряд ли. Тем более, друг друга они тоже не убьют. Вы прекрасно видите отношения между ними. -Мистер Эбернети, я изменил правила, для остроты, а не для того, чтобы их нарушить. Тем более, чтобы их нарушить нужна веская причина. Она у вас есть? -Эти двое любят друг друга, -поясняю я. -И что же? -Скажите людям, что только истинная любовь способна заставить самого Главного Распорядителя пойти вопреки правилам, — предлагаю я. -Я считаю, что кончина неких влюбленных несильно скажется нам моей репутации, а среди людей добавит драматизма, и эти Игры запомнятся навсегда, — утверждает Каррингтон, жестикулируя руками, — Мне кажется, не стоит напоминать, что случилось, когда мисс Эвередин пошла против правил и унесла в тот омут Сенеку Крейна. -Джек признался на интервью с Цезарем Фликерманом, а когда она поцеловала его в этом шалаше, когда попросила не бросать ее, когда он сказал, что нуждается в ней, -привожу примеры я, — Разве это не любовь? -Признался он, она не ответила ничего, как на интервью, так и сейчас, наедине. А этот поцелуй и просьба, могли быть просто дружескими или каким-то спонтанными. Любовью здесь и не пахнет, как не крути. Тем не менее, мертвых влюбленных, которые погибли, держась за руки еще не было в истории Голодных Игр. -Я думаю, что она говорила и делала это не без чувств, -не сдаюсь я, продолжая убеждать Николаса в правильности своих слов. Длинная пауза повисла в пространстве. -Хорошо, я вытащу их с Арены, но Вам придется заплатить, -ставит условия Распорядитель. -Чем же? — спрашиваю я, — Мне казалось, я рассчитался с Капитолием. -Нет, у Вас осталось кое-что еще, — интригующе произносит мужчина, обойдя меня сзади. Что-то непонятное сжимается внутри, и я инстинктивно хотел выхватить нож. -Кое-что еще., -повторяю я, — И что же это? -Ваша жизнь. Прикажу пристрелить Вас на главной площади, у всех на глазах, не исключая Ваших победителей. Оставлю вам немного удачи, сделан будет только один выстрел, если промахнется стреляющий или вы выживите, считайте удача была на вашей стороне, -отвечает он. -Отлично. Только вот удача давно покинула меня, -говорю я с ухмылкой. -Я бы не язвил на вашем месте, мистер Эбернети! — бросает он на последок. И мы расходимся, не попрощавшись. Мой ход сделан, теперь его черед.        Возвращаюсь в номер, меня, почти у самого порога, встречает Эффи. -Хеймитч, нам надо поговорить, -начинает она. -Да, сейчас я выпью и мы поговорим, -соглашаюсь я и иду в бар за бутылкой. Беру бутылку и падаю в кресло напротив нее, — Я тебя слушаю. -Хеймитч, извини за то, что было в обед. Я не знаю, как такое произошло, я не знаю как я выпила и вообще ничего не знаю. Предлагаю сделать вид, что ничего не было, -говорит Эффи. Я долго смотрю на нее и говорю: -Забыть как ты меня обнимала? Ну уж нет! Я на всю жизнь это запомню. И когда ты будешь меня называть хамом, эгоистом, бессердечным, невыносимым, сумасшедшим пьяницей, я буду тебе напоминать этот случай. -Знаешь кто ты, Эбернети? Ты., — не успевает она сказать, как я ее обрываю: -Ты забыла, что обнимала того, кого сейчас хочешь оскорбить? — подкалываю я. -Я была пьяная, — отмазывается она. -Еще лучше! Кому расскажешь, не поверят, — продолжаю я. -Ладно, хоть не говори никому, — соглашается она, — У тебя что случилось? Где ты был так долго? -Я был в Центре Распорядителей, — говорю я. -И что ты там делал? — удивляется Эффи. -Помогал, кому делать нечего, -язвлю я. -Я нормально спросила, Хеймитч! — злится на меня мисс Бряк, а я обожаю злить ее. -Разговаривал с Каррингтоном о Виктори и Джеке, чтоб он высвободил их с Арены, — рассказываю я. -А он что? -с интересом спрашивает Эффи. -Он сказал, что вытащит их ценой моей жизни. Я согласился, -заканчиваю свой рассказ я. -Что? Ты ненормальный? -кричит Эффи, — Ты же на верную гибель идешь! -Я знаю, поэтому и пью сейчас, -отвечаю я. -Мне кажется, что тебе хватит! — со злостью говорит Эффи, встает, пытается забрать у меня бутылку, я ее резко убираю и она падает на меня сверху. -Эффи, заметь, сейчас ты трезвая, а все равно тянешься ко мне, — подкалываю я и обнимаю ее за талию. -Хеймитч, что ты делаешь? -спрашивает она. -То, чего ты так хотела днем, -говорю я и нежно целую ее в губы. Эффи сначала упирается, но потом отвечает на мой поцелуй. Я прижимаю ее еще крепче и начинаю расстегивать на спине платье. Эффи останавливает меня и говорит: -Нет, Хеймитч, это уже слишком! — она поднимается с меня, поправляет платье и уходит. Я не в восторге от произошедшего. Поднимаюсь и иду в ее комнату. -И как это понимать? — возмущенно спрашиваю я. -Хеймитч, мы коллеги и наше дело Игры, а не любовь, — отвечает Бряк. -Коллеги. Отличное слово, надо запомнить, -язвлю я, — Если я пьяница, как ты меня называешь, то это не значит, что у меня нет чувств! -Ты сам-то раньше задумывался о моих чувствах? -говорит Эффи, — Я уверена, что нет, потому что ты эгоист, Хеймитч Эбернети! -Да, только этого эгоиста ты сегодня обнимала и целовала, — улыбаюсь я, напоминая ее поступки, — Эффи, мы давно уже не дети. Она встает и подходит ко мне. -Конечно не дети, поэтому уйди пожалуйста, — со всей вежливостью и отчаянием говорит Эффи и целует меня в дверях, дотронувшись лишь губами, я удивлен, но все же отвечаю на поцелуй. Она отходит и закрывает дверь перед моим носом. ***        На следующее утро Эффи встает, как ни в чем не бывало. Мы встречаемся за завтраком. -Хеймитч, давай., — начинает Эффи, но я ее обрываю: -Да, давай забудем. Я то же самое хотел предложить, -язвлю я. Моя голова заполнена мыслями о ребятах, что остались на Арене, и об этой взбалмошной капитолийкой. Доев, встаю и подхожу к бару. Внезапно замечаю, что Эффи стоит за моей спиной, не решаясь заговорить. -Что? — спрашиваю ее. -Прости, Хеймитч, — опустив глаза, говорит она, — Ты опять оказался умнее меня и снова вытащил наших трибутов с Арены… -К чему все это, принцесса? — не понимая, интересуюсь я, оборвав Бряк. -Не знаю. Просто мне очень жаль, — договорив, она разворачивается и уходит тихо всхлипнув. Сердце свело от боли, но я обязан никого не любить. Я обязан не позволять кому-то любить себя. Но есть она, сильная, волевая женщина, которая не терпит мои выходки и постепенно согревает то, что я в себе ненавижу. К черту такие мысли!