Из шестидесяти в четыре, или вторая жизнь Наруто Узумаки

Узумаки Наруто – один из сильнейших и талантливейших шиноби, живших в стране Огня. Седьмой хокаге и третий джинчурики девятихвостого демона-лиса Курамы. Герой Четвёртой и Пятой мировых войн шиноби. - Человек, чья доброта и мудрость не знала границ. Ещё никогда в своей жизни я не встречала и, возможно, не встречу подобных ему, - мягкий женский голос внезапно надорвался. В голубых глазах заблестели слёзы, и Химавари Узумаки едва нашла в себе силы прочистить горло и произнести громко и чётко: «Покойся с миром». Она прошла к родным, подавляя желание обернуться в сторону гроба. Женщина поджала губы и изо всех сил постаралась не обращать внимание на сочувствующие взгляды жителей деревни. Она одёрнула себя, понимая вдруг, что это не только её горе. Это горе всего народа. - Мама, я слышал, что клан Узумаки – долгожители. Почему дедуля так быстро ушёл от нас? – Химавари вздрогнула, когда маленькие ладошки вцепились в её руку. Она опустила глаза вниз, встречаясь с любопытным взглядом сына. Малыш достиг возраста почемучки и часто донимал родных расспросами, но в этот момент в нём играло скорее не любопытство, а желание отвлечься: он тяжко переносил смерть любимого деда. Химавари не успела ничего ответить, потому что крепкие руки её брата схватили юнца и подняли над землёй. - Тоши, нашей стране угрожала очень большая опасность. Поэтому дедушке Наруто пришлось передать бразды правления деревней мне, а роль джинчурики доверить твоей маме. Он защитил нас всех ценой своей жизни, - пояснил Боруто, потрепав малыша по голове. - Значит, дедуля погиб как настоящий шиноби, и мы можем гордиться им, - важно кивнул мальчик, переводя взгляд в сторону гроба. Значит, дедуля погиб как настоящий шиноби, и мы можем гордиться им… Слова Тоши эхом отразились от стен, и Наруто замер, пытаясь уловить их смысл. Сознание было до ужаса мутным, так что ему пришлось долгое время концентрироваться, чтобы собрать все мысли воедино. Он уже долгое время на посту хокаге. Семья, дети, внуки. Седьмой десяток пошёл, а он чувствовал себя так, словно ему было не больше тридцати. Несколько новых и весьма крепких поколений шиноби. Деревня скрытого Листа окрепла, встала на ноги. А затем как снег на голову – Пятая Мировая война. Наруто был далеко не глупым, и приносить в жертву множество жизней не желал. Прошло уже много лет с прошлой войны, но раны от потерь, казалось, были до сих свежи. Поэтому Узумаки решил оставить пост Седьмого Хокаге, передав его сыну, а Кураму доверить любимой дочери. Химавари была достаточно сильной женщиной и очень чуткой, как и её мать, поэтому Наруто не сомневался, что она быстро найдёт общий язык с Кьюби. Всё же оставить Коноху без такой мощной защиты он не мог. А затем война. Она слилась в одно яркое кровавое пятно. Ослабленный из-за переноса девятихвостого, Наруто уже не обладал прежней мощью, но людей за собой вёл до самого конца. И до самого последнего вздоха нёс в себе Волю Огня. Стоп. Последнего вздоха? - Я мёртв, - ошарашенно выдохнул мужчина, сложив, наконец, все кусочки паззла своей жизни. Он не был напуган, совсем нет. Просто это было очень неожиданно. Шестьдесят насыщенных лет. Шестьдесят лет, наполненных огромным количеством как положительных, так и отрицательных эмоций. Узумаки не жалел ни об одном поступке, совершённом в своей жизни. - Это была хорошая жизнь, - подвёл итог шиноби, задумчиво почесав затылок. - Я тоже так считаю, - послышался тихий голос, отчего Узумаки мигом насторожился. Привычки брали своё: Наруто старался почувствовать чужеродную чакру, но не ощутил даже своей циркуляции. Он ошеломлённо замер, прислушиваясь к своему собственному телу. Абсолютно ничего. - Успокойся, Наруто, я не причиню тебе вреда. На него волной накатило спокойствие. Предчувствие подсказывало, что ему уже ничего не угрожает. Да и что, собственно, может угрожать мертвецу? Эта мысль вызвала лишь беззлобную усмешку. - Кто ты? – поинтересовался мужчина, оглядываясь по сторонам. Любопытство шло за ним по пятам с самого детства и даже в шестьдесят лет ничего не изменилось. Он постарался понять, кому принадлежит незнакомый голос, но к своему удивлению, даже пол остался для него неизвестным. - Я – никто, Наруто. У меня много имён. Но чаще всего меня зовут Смертью. - Что ж, приятно познакомиться? – Наруто искренне не знал, как именно нужно обратиться к этому нечто. – Я здесь потому, что моя жизнь окончена? - Это лишь люди придумали для меня такое имя. Я не только дарую людям смерть, Наруто. Я также даю им новую жизнь. Но, не всем, - Узумаки показалось, или же в этом голосе проскользнули какие-то хитрые нотки. - Могу предположить, что я нахожусь в числе «счастливчиков»? – вскинул брови шиноби. Он редко задумывался о смерти, потому что ей и так было уделено слишком много внимания в его жизни. Но, как и все люди, порой Узумаки задавался вопросом, что же происходит по ту сторону мира. Возможно, люди не ошибались, делая предположения о перерождении душ. - Перерождение душ – слишком громко сказано. Я хочу дать тебе ещё один шанс. Узумаки внимательно слушал тихий убаюкивающий голос. - Существует множество миров и их отражений, но знать тебе это совсем не обязательно. В одном из таких отражений существует маленький Наруто Узумаки, чья жизнь напоминает сплошной кошмар, как когда-то твоя. Сегодня его душа едва не появилась здесь: ребёнок пытался покончить с собой. Шиноби удивлённо распахнул глаза, не веря своим ушам. Он даже и не помнил, возникали ли у него такие мысли в далёком детстве. Скорее всего, нет. Непонимание, страх, обида – да. Но желание покончить с собой – нет. Наоборот, он желал доказать всем, что он чего-то да стоит в этом мире. - Поэтому я заберу этот светлый цветок себе, раз он не в состоянии справиться со всеми преградами. А ты встанешь на его место. У тебя есть ещё один шанс, Наруто Узумаки. Я надеюсь, что и эта жизнь будет такой же яркой и прекрасной, как твоя предыдущая. Как шиноби понял, выбора ему особо и не предоставили. Поставили перед фактом. Вот и всё. Новая жизнь. Его жизнь. В темноте он плавал не долго. Она была густая, тягучая и на удивление безмятежная. Узумаки хорошо отдохнул в своём подсознании, а затем вдруг начал приходить в себя. Тогда-то все ощущения и накрыли его с головой. Первое – это общая слабость по всему телу и раскалывающаяся голова. Веки будто свинцом налило, так что Наруто открыл глаза с n-ной попытки. Он и не помнил, когда в последний раз ему было настолько плохо. - Очнулся? – он услышал резкий женский голос, а затем скользнул взглядом по незнакомке, которая, судя по всему, являлась медсестрой местного госпиталя. Отвечать шиноби не спешил и, придерживаясь старых привычек, просто разведывал обстановку. Женщина меняла ему капельницу, и он не мог не заметить осуждающий взгляд. - А ещё сын Хокаге, называется. Что ж с тобой такое приключилось, раз уж ты решил на себя руки наложить, малыш? – будто и не у него спросила незнакомка. – Твоим родителям пришлось приложить немало усилий, чтобы эта весть не разнеслась по всей Конохе. Так что тебе должно быть стыдно. Наруто снова не ответил, лишь отвел равнодушный взгляд в сторону, обдумывая её слова. Медсестра ещё немного повздыхала, а затем удалилась, закрыв за собой дверь. Он действительно не понимал, что же должно было приключиться с этим ребёнком, раз уж он захотел покончить жизнь самоубийством. Опустив глаза, Наруто посмотрел на свои руки и внезапно поражённо выдохнул. - Что это существо имело в виду, когда говорило «ребёнок»? – задумчиво протянул Узумаки, поражаясь ещё и своему голосу. Он был уверен, что окажется в теле двенадцатилетнего паренька, но никак не малыша. А в том, что он малыш, Наруто и не сомневался. Ладошки-то были совсем крохотные. Лет пять, не больше. Ещё больше поразмышлять Наруто не удалось: видно, капельница подействовала на ура, так что глаза начали слипаться. Что ж, пока есть возможность, нужно отдохнуть. А разобраться со всем он ещё успеет. Благо, впереди у него целая жизнь.