Из шестидесяти в четыре, или вторая жизнь Наруто Узумаки

Когда Наруто пришёл в себя на следующий день, в палате он был один. Собственно, как и в последующие трое суток. Единственные, кто нередко маячил перед его больничной койкой, - это шумные медсёстры. Именно от них Узумаки, к слову говоря, и узнал, как он оказался в госпитале. Конечно, ему бы не стали просто так рассказывать тяжкую историю его жизни, но вот банально притвориться спящим не отменял никто. Как оказалось, накануне малыш умудрился незаметно проскользнуть в госпиталь и стащить парочку сильных пилюль. То ли охрана тут была мягко говоря не очень, то ли Узумаки был весьма проворным малым, что умудрился провернуть всё это. В любом случае, его едва вытащили с того света. К новому телу шиноби привыкал медленно, но верно. Он долго стоял у зеркала, вглядываясь в своё отражение с печальной улыбкой, совсем не свойственной маленькому ребёнку. Ему казалось, что он снова видит перед собой своего первенца - Боруто. Но, видимо, Смерть хорошо поколдовала над его чувствами, так что Узумаки не сильно убивался по этому поводу. Лёгкой ностальгии никто не отменял, но не больше. В конце концов, с прошлой жизнью покончено. - Ты почему встал, Наруто?! - Узумаки невольно дёрнулся от резкого голоса медсестры. Нет, её приближение он заметил ещё давно, но вот высокие тона по ушам резанули знатно. Шиноби хотелось немного размять затёкшие мышцы, и когда он стал это делать, то понял, что маленькое тело совершенно не приспособлено к нагрузкам. Шальная мысль начать тренировки после выхода из госпиталя не давала ему покоя. В конце концов, больше он в этом помещении с диагнозом "покушение на самоубийство" точно не окажется, даттебайо. - Быстро в койку, - гаркнула медсестра, подгоняя ребёнка. Он запрыгнул обратно в постель и молча стал наблюдать за тем, как женщина проверяет на приборах все нужные показатели. Наруто внимательно следил за каждым её движением, так что через некоторое время медсестре стало некомфортно. Она замерла, а затем посмотрела на мальчика с усталостью. - Ну чего ты меня взглядом прожигаешь? - Меня... навестят? - с небольшой заминкой поинтересовался Узумаки, склонив голову набок. Конечно, одна из первых фраз, сказанных медсестрой, не могла ускользнуть от его внимания. Наруто с трепетом ждал встречи с родителями. Но прошёл день. А за ним ещё один. Никто не появлялся, и это заставило насторожиться. - Малыш, пойми, что твой папа - Хокаге. Это тебе не хоть бы хны, - снисходительно улыбнулась женщина, потрепав его по светловолосой макушке. - Я уверена, как только у него появится свободная минутка, он будет здесь. Она поспешила развернуться и уйти, но от взгляда Узумаки не укрылось, как она нахмурилась и напряжённо выпрямилась. Что-то здесь было нечисто. Конечно, Наруто и сам порой уделял жене и детям мало внимания. Именно по этой причине маленький ураган по имени Боруто часто шкодил в деревне, напоминая ему о собственных проделках. Но если с его малышами случалось что-то действительно серьёзно, то все документы летели в сторону, и сам Наруто уже был рядом с семьёй. Это правило было негласным. - Что же здесь не так? - спросил сам себя шиноби, нахмурившись. По старой привычке, он хотел спросить об этом Кураму, но затем, немного поразмышляв, понял, что Лис вряд ли обрадуется такому общению. Более того, разглядывая печать джинчурики на своём животе, Наруто с удивлением заметил некоторые несоответствия. Любой другой шиноби вряд ли заметит это. Но он потратил немало времени, изучая фуиндзюцу* в прошлой жизни, и мог с уверенностью сказать, что лучшего мастера печати, чем он сам, либо его дочь - Химавари в стране Огня не было. В голове внезапно проскользнула мысль о том, что раз уж Кушина жива, то возможно она сохранила множество свитков клана Узумаки. Это могло бы отточить ему мастерство Фуина в большей степени. Заодно, на досуге не мешало бы разобраться, почему же печать джинчурики имеет несоответствия. К слову о Кураме... Наруто, немного погодя, всё же решил хотя бы одним глазком посмотреть на старого друга, но вот преодолеть стену собственного подсознания для него оказалось невозможным. Этот факт немало удивил, так что шиноби подумал о хорошем Блоке. Только вот зачем устанавливать блок четырёхлетнему ребёнку, который в здравом уме никогда не додумается залезть к себе в голову? Клубок запутывался всё больше и больше. Наруто был бы рад поразмышлять ещё, но вот юное тело и особенности клана Узумаки не давали усидеть на месте. Хотелось уже уйти из госпиталя и узнать, что же творится в округе. Была мысль просто сбежать через окно, но вот неподготовленное тельце вряд ли выдержит таких нагрузок, да и шиноби никак не мог составить в голове психологический портрет прошлого Наруто, чтобы покорно следовать ему и не вызывать подозрений. Узумаки решил не терять времени зря и проверить, как обстоят дела с чакрой. После долгой и сосредоточенной медитации, он понял, что объёмы катастрофически малы, а залезть к Кураме пока что никак не получится. С таким количеством чакры он едва ли сможет выполнить пару базовых техник, не говоря уже о чём-то большем. Что ж, для четырёх лет показатели на среднем уровне, а улучшить их в ближайшие годы не составит труда. Услышав за стеной торопливые шаги, Наруто мигом потерял концентрацию и навострил уши. В любом случае, пока что с чакрой ему делать нечего, лучше уж наблюдать за окружающей обстановкой. Какая-то возня за дверью не прекращалась ещё минуту, а затем в палату начал кто-то заходить. Наруто замер, увидев знакомые очертания плаща Четвёртого Хокаге и почувствовал, как сердце вдруг замирает. На секунду все подозрения улетучились, уступив место слепой эйфории от встречи с отцом. Минато молча прошёл в палату, а Узумаки уже начал выглядывать за его спиной ярко-алую шевелюру Кровавой Хабанеро. Желание увидеть и маму пересиливало другие. Но вместо Кушины вслед за отцом вошла незнакомая женщина. Наруто с удивлением рассматривал её иссиня-чёрные волосы, мягкими волнами спадающие ниже плеч, ониксовые глаза и ласковую улыбку. Сомнений быть не могло – Учиха. Он слишком хорошо знал Саске, поэтому не мог не заметить их явного сходства. - Здравствуй, Наруто, - мягко произнесла она, присаживаясь к нему на кровать, - Как ты себя чувствуешь? Неужели это Микото Учиха? Наруто слышал, что они с Кушиной были очень хорошими подругами. - Нормально, - осторожно протянул Узумаки, краем глаза наблюдая за реакцией отца. Эйфория мигом прошла. Теперь в нём играли инстинкты настоящего шиноби. Наруто не мог позволить себе расслабиться, так как это было чревато определёнными последствиями. Жёлтая Молния Конохи сидел неподвижно, исподлобья наблюдая за сыном. В его глазах он не видел прежней любви и нежности. Это был не его отец. Узумаки одёрнул себя: пора перестать сравнивать прежнюю жизнь с нынешней. - Мы очень волновались за тебя, - выдохнула Микото. Возможно, она действительно не испытывала к Наруто никаких особо тёплых чувств, скрывая всё за натянутой улыбкой, а может просто держала себя в руках находясь рядом с Намикадзе. – Сёстры тоже пришли навестить тебя. Девочки, проходите. Наруто удивлённо вскинул брови, но это, к счастью, осталось незамеченным. Он перевёл взгляд в сторону двери и мысленно зарядил себе оплеуху, думая, что это просто сон. В палате появились две девочки. Одна – полная копия самого Наруто – загорелая, светловолосая, голубоглазая и с широкой улыбкой во все тридцать два зуба. Вторая же была копией его лучшего друга Саске Учиха: бледнокожая, с тёмными, торчащими во все стороны волосами и глубоким взглядом ониксовых глаз. Она в отличие от предыдущей девочки, вошла в палату спокойно, внимательно наблюдая за Наруто. - Наруко, Саске, ну же, поприветствуйте брата, - махнула рукой Микото. - Привет, неудачник, - фыркнула вышеназванная Наруко, подскакивая к его койке и ловко забираясь на неё. – Что, не хватило силёнок даже руки на себя наложить? – насмешливо поинтересовалась она, склонив голову набок. - Наруко, прекрати, - одёрнула девочку Микото, но та лишь раздражённо цокнула языком. Вот это поворот. Наруто сидел с непроницаемым выражением лица, оглядывая всех присутствующих. Саске, как и отец, стояла молча, всё также не сводя с него цепкого взгляда. Узумаки на секунду подумал о том, что её взгляд поразительно схож с взглядом прошлого Саске в далёком детстве. Взгляд человека, познавшего боль потери. - Наруто, я приготовила тебе бенто, - улыбнулась Микото, указывая на коробку в своих руках, которую он даже и не заметил. Видимо, нужно уделять собранности больше внимания. - Доктора сказали, что ты уже на днях сможешь выйти из госпиталя. - Пааап, - протянула вдруг Наруко, заваливаясь на кровать, - Ты обещал потренировать нас с Саске. Мы ещё долго будем здесь сидеть? – недовольно заявила девочка. - Идите на полигон, я скоро вас догоню. Мне нужно поговорить с вашим братом, - наконец подал голос Минато, посмотрев на дочь. Наруто не мог не заметить, как потеплел его взгляд. Наруко вскочила с кровати и полетела к выходу, бросив что-то наподобие: «До встречи, неудачник». Микото устало выдохнула и, чмокнув Наруто в макушку, встала с кровати. Она ободряюще сжала плечо Минато и произнесла: - Мы с девочками будем ждать тебя, не задерживайся. - Хорошо, милая, - кивнул он. Женщина направилась к выходу, но затем заметила, что Саске всё также стоит неподвижно, сверля брата тяжёлым взглядом. - Я рада что ты жив, добе, - произнесла Саске, и Наруто показалось, что в этом тихом безразличном голосе проскользнуло что-то вроде облегчения. Девочка развернулась и пошла вслед за матерью, оставляя Наруто в полном недоумении. Но когда он перевёл взгляд на отца, его внимание мигом переключилось. - Ты понимаешь, что своим поступком мало того, что едва не опозорил нашу семью, так ещё и поставил под угрозу всю Деревню? – угрюмо произнёс Минато. – Да если бы Кью… - мужчина внезапно осёкся. Значит малыш не знал о том, что является джинчурики, как и сам Наруто в далёком детстве. Действительно, своим поступком он поставил под угрозу Коноху, ведь кто знает, что могло бы произойти, вырвись Курама на свободу. Узумаки продолжал молчать, ожидая продолжение тирады. Ведь не зря Намикадзе так долго собирался с мыслями. - Раз уж у тебя такое отношение, то с этого дня ты будешь жить отдельно. Извини, Наруто, но так нужно, - сурово заключил Минато, чем поверг Узумаки в полный шок. - Но папа… - решил подать голос мальчик, понимая, что из этой ситуации ему не мешало бы выбраться. - Никаких но. Об этом будут знать лишь единицы, и ты в случае чего будешь под присмотром АНБУ. Ты подводишь меня, Наруто, - выдохнул мужчина, скользнув по нему ледяным взглядом. Также как и у Саске, он видел в них боль потери. А вместе с тем страх и ненависть. Именно такие взгляды преследовали Узумаки всё его детство. Его ненавидели за то, что он отобрал у жителей Конохи родных и близких. И, видимо, отец был такого же мнения. - Я пытался, Наруто, - едва слышно выдохнул Намикадзе, - Действительно пытался. Больше мужчина ничего не сказал. Только развернулся и направился к выходу. Наруто проводил его задумчивым взглядом, а затем устало вздохнул. Он не винил отца, нет. Также он не винил жителей деревни, что ненавидели его. Всё детство он преследовал одну цель: доказать, что он чего-то стоит и получить признание людей. Видимо, теперь ему придётся заслужить одобрение не только со стороны жителей деревни, но и со стороны собственной семьи. * - Фуиндзюцу (封印術, "Техника запечатывания") — техники, предназначающиеся для запечатывания объектов, живых существ и больших количеств Чакры. С помощью Фуиндзюцу можно распечатывать предметы. Мастерами Фуиндзюцу были члены клана Узумаки. Кроме того, Фуиндзюцу могут использоваться для обездвиживания существ и распечатывания чего-либо из предыдущих хранилищ.