Hero

Убежище замерло. Люди расползлись по норкам, зализывая раны. Хотя были и те, кто, только осознав всю безысходность положения, предпочитал заливать горькую в баре. Каждый использовал эту передышку, чтобы набраться сил и храбрости для следующей атаки. Правда, Искателям было не до отдыха. Патриция билась в истерике, что конечно никого не удивляло, правда на сей раз причина действительно была стоящей. Красавчик Джек, как только смог самостоятельно оторвать себя от больничной койки, покинул лазарет и заперся у себя в комнате, не подпуская к «телу» никого, кроме, разве что, Риза. Все остальные слышали лишь хриплое «Пошли вон!». Когда в первый раз за прошедшие пару дней дверь в обитель Красавчика Джека открылась, парень боязливо переступил через порог. В комнате царил полумрак. Горели настольные диоды, выхватывая из темноты лишь кусок стола и фигуру мужчины, который склонился над очередной микросхемой. — Моя маска. — бедный клерк мечтал стать как можно меньше, глядя на спину своего начальника, — Передай Лилит, что она мне нужна. Этот деланно спокойный тон пугал сильнее любого крика. Сам шатен походил больше на струну, казалось, тронь — завибрирует. В тот момент, единственное, на что хватило смелости бывшего сотрудника Гипериона, это пробормотать что-то отдаленно похожее на согласие и быстренько ретироваться. Риза до сих пор мучили кошмары, проигрывая раз за разом жуткую сцену «воссоединения» Джека с эридием. Эхом звучали в голове крики обезумевшего от боли мужчины. Чувство вины и беспомощности сковывало по рукам и ногам. Он ходил в медицинское крыло каждый вечер, немного раздражая доктора Зэда. Правда, Майя снисходительно позволяла ему остаться. За жизнь Джека боролись все. Естественно, ни о какой бескорыстности речи не шло. Просто последняя надежда на спасение Пандоры находилась на грани. После инцидента у шатена были повреждены почти все внутренние органы, не говоря уже о том, что от нервной системы остались только «лохмотья». За восстановлением организма дело не стало. Искатели, буквально, пересобрали организм Красавчика из деталей его собственных клонов. Доктор Таннис не скупилась на имплантаты и крепкие словечки. А вот лечением центральной и периферической нервной системой занималась Майя, заставляя организм локально регенерировать на пределе возможностей. Целых пять дней сирена не отходила от пациента ни на шаг. Столько сил было потрачено, а итог их работы покинул больничное крыло, предварительно разбив большое зеркало и вот уже три дня морил себя голодом, повергая в панику и ужас всех врачей. *** Риз медленно шел по коридору, старясь не уронить тяжеленный поднос с «невероятно питательным и полезным» обедом, который всучила ему в обеденном зале доктор Таннис. — Нельзя постоянно сидеть на хлебобулочных изделиях и алкоголе! -причитала ученая, — Риз, я надеюсь, ты проконтролируешь его? И парень согласился. Ну, а вы попробуйте не согласиться, когда в вас беспардонно тычут пистолетом. И вот теперь, он пытался донести всю эту гору провизии и не свалиться. Вдруг на плечо молодого человека легла чья-то тяжелая ладонь, заставляя вздрогнуть. Будто в замедленной съемке с подноса покатилось яблоко, и замерев на секунду на краю, оно поспешило на встречу с полом. Но этой встрече не суждено было случиться. Брик ловко подхватил падающий фрукт, водрузив его обратно. — Я так понимаю, тебе приказали покормить с ложечки самого упрямого говнюка на свете? — Да. — Риз позволил себе облегченно выдохнуть. — А миссия то почти не выполнима! — Искатель усмехнулся, словно в этой фразе было что-то смешное. Риз рассматривал воина, отмечая про себя, что он только недавно вернулся с пустошей. От Брика буквально несло смертью, бензином, кровью и потом. Так же присутствовала пара грязных повязок на руке, сделанные явно из чьей-то рубашки, дырка от пули в жилете — в общем ничего необычного. — Слушай, смертник, — Брик внезапно стал очень серьезным, — дракон в пещере-то небось жутко злой… Бывший клерк не знал что сказать, но, видимо, берсерку и не нужны были никакие ответы. Порывшись в карманах, мужчина достал мягкую упаковку с таблетками. Парень удивленно рассматривал допотопный образец лекарственного средства. Такое он видел разве только в интернете. Вся Пандора уже очень и очень давно перешла на жидкие аналоги регенераторов. — Что это? — Эм… Это Джонни обронил. Думаю, пригодится. — молодой человек, не сразу сообразив о ком идет речь, с удивлением понял, что обычно прямолинейный и местами совсем бестактный воин пытался уйти от ответа. — Где обронил? — Риз адресовал этот вопрос удаляющейся спине Брика. А в ответ донеслось тихое: — В баре… *** Джек стер тыльной стороной ладони кровь с прокушенной губы, стараясь не отрываться от спайки электродов. Мужчина внимательно проверял все, что было уже сделано. Работа помогала ему отвлечься от боли. Той самой, давно забытой, ноющей и невероятно сильной боли, что зарождалась где-то в районе правой глазницы, и пульсирующей волной распространялась, вызывая периодические судороги лицевых мышц, и провоцируя жуткие мигрени. Особо сильный спазм заставил шатена отложить паяльник и бессильно спрятать лицо в ладонях. В голове роились странные мысли. Он прекрасно помнил, как ничего не подозревая схватил кусок фиолетового камня. Да только после этого был просто провал в памяти, заполненный душным маревом и разрядами боли. Очнулся он уже в больнице, беспомощно отдавшись на растерзание суетливой сирене. Два дня почти без движения, и вот, наконец, он смог встать на ноги. Он с нетерпением ждал, когда опустеет лазарет, когда заснут последние пациенты. Первое что увидел шатен, пошатываясь подойдя к зеркалу - это уродливое, ненавистное клеймо, будто безумный поцелуй давно ушедших лет, что вызывал нечеловеческий ужас и панику. Это не просто шрам на лице, нет… Для Красавчика Джека это было напоминание о его собственной слабости. В тот момент мужчина просто не смог совладать с собой и с размаху ударил кулаком по ни в чем не повинному предмету интерьера, ощущая как в кожу впиваются мелкие осколки, расчерчивая кровавыми разводами его руку. А в осколках разбитого зеркала отражалось его собственное, еще более искаженное страхом и отвращением лицо. Это оказалось последней каплей. Дрожащими руками бывший владелец многомиллионной корпорации натянул на себя желтую футболку и кожаные штаны, которые лежали в ящике под больничной койкой. Медленно, держась за холодный металл стен, мужчина брел в сторону своей комнаты. Босые ноги мерзли, но это позволяло Джеку бесшумно двигаться в полумраке коридоров военного комплекса, почти чудом обходя редких патрульных. Только добравшись до своего жилища, шатен позволил себе вздохнуть спокойно. Он долго лежал в кровати в ожидании того, когда благодать Морфея снизойдет до него. А в голове плотным роем жужжали не решенные вопросы: Кто предал Искателей и зачем? Что такого посулила человеку голограмма, чтобы он отвернулся от своих соотечественников? Зачем самозванцу понадобился Риз? А самое главное, что Красавчик Джек сделал такого, что даже гребаная инопланетная порода стремится его убить? За те три дня, что он просидел в своей комнате борясь с болью и непокорными микросхемами он так и не нашел ответов на интересующие его вопросы. Да и думать было крайне проблематично: мешало постоянное недомогание, и даже еда не просто не лезла в горло, но и вызывала отвращение. Джек не желал никого видеть. Все те вопли и крики, что постоянно доносились из-за двери в первый день его добровольного заточения не только действовало на нервы, сильный шум бил по ушам, заставляя боль пульсировать сильнее, будто резиновый мячик скакал в его голове, методично ударяясь о стенки черепа. Единственного человека, которого Красавчик просто не смог выпроводить, был настырный молодой клерк, который методично таскал ему крендельки и виски, помогая хоть на секунду забыться в терпком мареве алкогольного дурмана. Он тихонько входил в комнату, будто принося с собой запахи из библиотеки. Глядя на него всегда казалось, что он пахнет старой бумагой. Естественно это было не так, но Джек ничего не мог с собой поделать. Слишком сильно он был похож на молодого ученика его покойной бабушки, которая держала архив с книгами в подвале своего небольшого домика. Вход в это тайное место для маленького Джона был закрыт. Но парень, по имени Марк пропадал там целыми днями, вызывая у суровой старухи снисходительную улыбку. Он таскал зашуганному мальчишке простенькие сладости, а иногда зачитывал какие-то интересные отрывки из книг. Джек не мог их вспомнить, равно как и не мог вспомнить какие глаза были у единственного человека, кто был с ним добр, какой был у него голос и волосы. Он помнил только запах пыльной бумаги. Бумаги и крови, когда он нашел его труп на дороге ведущему к дому. Видимо, Марк нарвался на бандитов и так и не смог дойти до своего драгоценного архива. Больше у бабули гостей не было, и она направила весь свой воспитательский «дар» на внука. Джек вынырнул из неприятных воспоминаний буквально кожей ощущая, как с шорохом отъехала входная дверь, наполняя комнату светом. Позади него кто-то тихонько ворчал, позвякивая чашками. — Риз? — шатен не узнал свой голос. Тот звучал невероятно хрипло, будто заржавев от бездействия. — Да, сэр. — клерк старался говорить, как можно тише, помня, как он уронил чашку. Джек тогда вздрогнул от резкого звука, и обхватил голову руками. Простой жест, а сердце безнадежно влюбленного парня сжалось от жалости. Таннис предупредила, что не долечившийся упрямец будет мучиться, но Риз даже представить не мог, насколько сильной должна была быть боль, чтобы несгибаемый хозяин Гипериона позволил себе эту секундную слабость. — Сэр, — парень осторожно составлял с подноса тарелки на стол, боясь не нарочно что-нибудь опрокинуть, — вы не могли бы поесть? — Нет. — мужчина не поднял головы, а Риз старался не смотреть на его лицо. Джек этого не любил. — Прошу… — как же жалко звучал его собственный голос. Это была не просьба. Мольба. На секунду шатен оторвался от своего занятия, неосознанно погладив тонкими пальцами повязку закрывающую изувеченный глаз. — Просишь? Серьезно? С каких пор моя прелестная исполнительная тыковка стала такой настойчивой? Риз поежился, но отступить не мог. — Вы загоните себя в могилу… К величайшей радости Искателей. Неужели вы уже отказались от мыслей о мести? — молодой парень совершенно обалдел от собственной наглости. Страх тугим кольцом сдавил грудь, когда медленно, очень медленно Красавчик Джек повернулся к нему, впервые за все эти дни посмотрев прямо в глаза. Сердце ухнуло куда-то в район пяток. Холод взгляда, презрительный изгиб губ, и жуткий неестественный шрам творили с ним черт знает что… Причем самое страшное, что это был не только сковывающий по рукам и ногам ужас, но и нечто горячее, странно-удушающее. Это был слишком напряженный, слишком интимный момент. Вот он, Ужас Всея Пандоры, тиран и убийца, без маски, с недоумением и злостью рассматривающий своего подчиненного как предмет эксперимента. Так близко, что он слышал его тихое дыхание. Мгновение, и губы мужчины дрогнули. Он согнулся пополам, не сдерживая смеха. — Да раздери меня Лилит!!! Какая наглость! Восхитительно! — он просто давился хохотом, забыв на секунду о боли. — Ладно, мамаша. Так уж и быть. Заберешь посуду вечером. Шатен снова повернулся к столу, взяв в руки набивший оскомину паяльник. — Кстати, — от веселости в голосе Джека не осталось и следа, — Моя маска… — Ее нашли. Она у Зеро. Он на пути к Убежищу. — Хорошо. — Джек бессильно скрипнул зубами, представляя сколько времени уйдёт на дезинфекцию подобного чуда инженерной мысли, -Ты свободен, Риз. План работы я прикрепил к двери, передашь его Джейни. Парень поднял поднос, не сразу заметив упаковку таблеток. — Ох, сэр. Вам просили передать… Он положил лекарство на край стола. Джек даже не повернулся в его сторону, продолжая что-то увлеченно мастерить. — Кто просил то? — голос шатена застал его уже на пороге. — Брик, сэр. — дверь с тихим щелчком закрылась. Риз вздрогнул и затравленно обернулся на назад. За металлической преградой что-то с грохотом разбилось.