Hero

Майя не успела постучать, как дверь с тихим шорохом открылась. Девушка осторожно прошла внутрь комнаты. Зрелище, представшее перед ней, выглядело столь не реалистично, что невольно захотелось потереть глаза, убеждаясь, что они ее не обманывают. Молодой клерк спал на кровати, свернувшись в клубок и прижимая к груди теплый плед. Джек же, к которому она собственно и шла, дремал за столом, уронив голову на старый бумажный том. До медика доносилось лишь мерное дыхание мужчин, что пребывали в гостях у Морфея. Абсолютно бесшумно она приблизилась к столу, заглядывая в лицо спящего шатена. Удушливым комком скручивалось в душе сожаление и жалость. Прожив всю жизнь в монастыре, она взахлеб читала старые книги в потертых обложках, надеясь, что когда-нибудь сможет сделать мир лучше. Молодая послушница пестовала любовь в своей душе. Но до сих пор она помнила кровь брата Софиса на своих руках. В тот день она впервые поняла, что души людей порой черней самой темной ночи. Сирена никогда не хотела быть убийцей, стараясь по мере сил не использовать свои способности во вред. Хотя ей и не нужно было это. Ее спутники с легкостью приводили в негодность сотни и сотни врагов: роботов, монстров и людей. Всех, кто становился у них на пути. И он, Красавчик Джек, был в их числе. Наверное, глядя на трясущихся от страха жителей Убежища она и сама считала этого богатого сноба злодеем. Он был наглым, беспринципным, с дурацким чувством юмора и обладал невероятно красивым и вкрадчивым голосом. Первое понимание абсурдности ситуации пришло, когда Сальвадор с ухмылкой пристрелил молящего о пощаде инженера. Привычным движением девушка отстегнула броню, чтобы обыскать тело, но там. На обратной стороне брони, приклеенная на допотопный пластырь, висела фотография двух девочек. Опускаясь на колени перед мертвым мужчиной, она почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Кем он был? Кто изображен на фотографии? Почему работал на Гиперион? Эти вопросы следовало задавать до того, как пули превращали человека в груду окровавленных ошметков. Да только что она, чужое этому миру существо, могла поделать? Все ее спутники, соратники и мирные жители были уверены, что Джек враг. Тиран и убийца! Но кем по сути своей были сами Искатели? Расхитители могил. Стервятники и мародеры. И если Нишу ей было почти не жаль, то смерть Ангела выбила из Искательницы весь дух. Девушка-сирена, дочь Джека, спрятанная в неприступной башне. Он умолял не трогать ее, но мольба не была услышана. Да, он после этого убил Роланда. Да, забрал с собой Лилит. Но только не спасала его ни злая улыбка, ни ярость в голосе. Перепуганная сирена видела слезы, стоящие в глазах тирана и убийцы. Сирена не сопровождала Сальвадора и Зеро к Хранилищу. Не дралась с разбуженным чудовищем. Видела она только изрешеченное пулями тело едва живого Красавчика Джека. Каждый день, пока затягивались его раны, девушка всматривалась в изуродованное шрамом лицо, размышляя над тем, кем же по-настоящему был Джек. Мужчина, поерзав на стуле, нахмурился, будто почувствовав взгляд, и тихонько застонал. Майя, не способная выносить чужую боль, аккуратно направила энергию в ладонь. Прохладные пальцы коснулись щеки мужчины, ощущая, как легонько колется щетина. — Не стоит. Я и пристрелить могу. Девушка вскрикнула и отдернула руку. Шатен поднял голову, пристально глядя на гостью. В глазах его не было ни намека на сон. — Позволь спросить, что ты тут делаешь? — Эм… Дверь была открыта, и я… — Я не спросил, как ты сюда попала. Я спросил, ЧТО ты тут делаешь?! Синеволосая сирена глубоко вздохнула. — Патриция очень просит вас зайти к ней. У нее не хватает данных для правильной калибровки маски. — На «вы»? — Что, простите? — Майя недоуменно посмотрела на мужчину, что не менее удивленно глядел на нее. — Ты обратилась ко мне на «вы». Почему? Вроде ни компании, ни баснословной суммы на счете у меня теперь нет. Девушка пожала плечами. Она просто не знала, что ответить. Да и сам вопрос застал ее врасплох. — Ладно, — Джек усмехнулся и закинул в рот таблетку, — думаю я смогу подойти. Майя невольно улыбнулась и попрощавшись направилась к двери. — Послушай, — оклик заставил сирену остановится, — передай Большому Боссу, что Риз не сможет явиться на рабочее место. — Почему? — вопрос вырвался сам, до того, как синеволосый медик успела прикусить язык. — Вчера я настроил его конечности и обновил программное обеспечение. — на удивление добродушно ответил Джек, — Парню нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Не думаю, что без него вся работа встанет. Девушка кивнула и поспешила в медпункт. *** Риз проснулся от странного ощущения, будто в голове гулял ветер. Парень медленно разомкнул веки. В помещении было темно и тихо. Джек отсутствовал. Все тело слегка ломило, но, в общем, самочувствие было приемлемым. Правда встать самостоятельно молодому человеку удалось не с первого раза. Не привыкший к такому плавному синхрону, Риз не мог подстроиться к движению руки. Правда идти надо было. Природа требовала свое. Вернувшись в комнату, он тяжело опустился на кровать, накидывая на себя снятую вчера рубашку. Воспоминание прошлого вечера горячей волной прокатилось по телу отдаваясь жаром в паху. Да уж. Такого Джека явно никто из Искателей не видел. Расслабленный, улыбающийся, чей голос буквально вибрировал от чувственных интонаций. Краска прилила к лицу и парню срочно захотелось сбежать в свою комнату и найти применение столь ярким воспоминаниям. Да только он просто не мог позволить себе уйти, не поблагодарив Джека за исправленный имплантат. К тому же, ему было невероятно интересно, куда это бывший владелец Гипериона ушел, если до этого он и носа из комнаты не показывал, посылая всех посетителей на три буквы. Ну кроме него конечно, что невероятно льстило парню. Его клонило в сон, и чтобы справиться с сонливостью молодой клерк взял знакомый том Шекспира со стола, открывая сонеты. *** Джек раздраженно шагал по коридорам, распугивая случайных обитателей Бункера. За ту неделю, которую он провел в добровольном затворничестве, люди отвыкли видеть его, довольствуясь слухами и собственными домыслами. А домыслов то было немерено: от версии со смертельным ранением, до инопланетного вмешательства. И теперь те, кому посчастливилось встретить почти бегущего в медпункт Красавчика Джека, разбежались по домам, делиться впечатлениями. Сам же виновник этого переполоха почти три часа помогал Патриции справиться с его маской, которая, словно переняв характер хозяина, никак не хотела работать, доводя доктора Таннис до белого каления. Но самым страшным испытанием для бывшего владельца Гипериона был медосмотр, со всеми вытекающими последствиями. Ему было просто нереально жаль, что пистолет так и остался лежать в верхнем ящике стола. Ученая выговаривала ему все те претензии, которые накопились у нее за прошедшие дни. Получил он и за голодовку, и за отказ от медикаментов, и за постоянное употребление алкоголя. А найдя в его крови следы морфина женщина вообще, как с катушек слетела. Джек безумно скучал по тому времени, когда одного взгляда его тиранического величества хватало для того, чтобы собеседник заткнулся нахрен. Оказалось, что маска была готова к эксплуатации, но нормально откалибровать ее на лице «носителя» можно было только на совершенно трезвую голову. Так что шатен уже предвкушал два дня непрекращающейся боли. Морфин полностью выводился из организма ровно через двое суток после приема. Хорошо хоть никто больше не лез с вопросами о его самочувствии. Дверь его комнаты предсказуемо не была заперта. Мужчина бесшумно шагнул внутрь, рассматривая достаточно забавную картину: Молодой клерк сидел на кровати и перечитывал образчик великой литературы древности. — Розы… — бормотал парень, — Что за зверь такой, Роза? Хоть бы нарисовали ее… И связи с сетью нет. Блин. И как я пойму, почему эта самая роза красивая? Что там дальше? О… Ты — музыка, но звукам музыкальным Ты внемлешь с непонятною тоской. Зачем же любишь то, что так печально, Встречаешь муку радостью такой? Где тайная причина этой муки? Не потому ли грустью ты объят, Что стройно согласованные звуки Упреком одиночеству звучат? Прислушайся, как дружественно струны Вступают в строй и голос подают, — Как будто мать, отец и отрок юный В счастливом единении поют. Нам говорит согласье струн в концерте, Что одинокий путь подобен смерти. Это вообще, о чем? Ну Вильям… Джек не выдержал. Он редко смеялся. Точнее он редко смеялся искренне. И сейчас, глядя на безуспешные потуги бывшего сотрудника его компании разобраться в прекрасном, он не мог сдержать смех. Подобная, не привычная лицу мимика вызывала дискомфорт, но остановится он не мог. Парень, видимо не ожидавший такого, подскочил на кровати, резко закрывая книгу и недоуменно уставился на своего начальника. — Ладно, давай я помогу. — шатен, отсмеявшись, подошел к опешившему клерку, — Зря книгу закрыл. Мужчина листал страницы. В книге было не много иллюстраций и в основном они описывали какой-либо момент из пьесы. Через минуту он нашел что искал. На картине парень, стоя перед балконом молодой девушки, явно признаваясь ей в любви, но интересовало Джека не это. — Вот это — розы. — он указал на кусты на заднем плане. — Они красивые? — Риз как-то скептически посматривал на нарисованные цветы. — Ну… Возможно… У них мягкие лепестки, и они восхитительно пахнут. — звучал в голове голос Айи. Джек тряхнул головой прогоняя наваждение, — К тому-же не пытаются никого убить, отравить и вообще ведут себя мирно и безобидно. Казалось бы, его гость глубоко задумался, но вдруг резко встрепенулся. — Спасибо вам. — За что? — Вы починили коммуникатор вчера, — парень мучительно залился краской, — и вообще. — Не за что. — мужчина бросил на собеседника оценивающий взгляд, — К тому же — здоровый работник — продуктивный работник. Да и без звона битой посуды мне легче жить. После этой фразы Молодой человек засобирался к себе, получив строгий наказ — до конца дня из комнаты не выходить и вообще, интенсивно отдыхать. Сам же Джек, после того как закрылась дверь за Ризом, снова сел за настройку Евы. Да только работа не клеилась и все валилось из рук. Мысль то и дело возвращалась к тому потоку размышлений, что вчера плескался в голове у тыковки. Джек никогда не обманывался насчет собственной внешности. Еще будучи программистом, он пользовался популярностью. Приятной и не очень. От воспоминаний о Накаяме вообще в дрожь бросало. Толпа поклонниц росла прямо пропорционально росту его влияния и счету в банке. Ниша прекрасно справлялась с ролью его девушки, отваживая назойливых вертихвосток к чертям собачьим. Да, иногда они спали вместе, но ни о каких чувствах речи не шло. Она была веселой и достаточно жестокой девушкой, прекрасно дополняющей образ самого Красавчика Джека. Да и потом, проблем у Гипериона было выше крыши. И с Ангелом не ладилось. Горло перехватило от воспоминаний. Его маленькая девочка… Сладкий отголосок счастья. Единственная, чьей любви он желал. Мечтал, что когда-нибудь, когда весь этот бред закончится она выйдет из своего склепа и назовет его «Папа». Да только все вышло ему боком. Настолько боком, что и думать не хотелось. И вот теперь, маленькая бесхребетная канцелярская крыска влюбилась в него. Нелепая и очень преданная. Некстати вспомнилась жаркая тирада Риза перед голограммой. — Он создавал новый мир, другой, не похожий на тот, в котором привыкли жить обитатели Пандоры. Они не могли осознать значимость его действий, и потому он стал для них врагом. Нет… Тут ни о какой взаимности речи не шло. Было безумно жаль парня. Это бредовая затея, влюбляться в жестокого, властного, беспринципного и…заведомо мертвого человека. Или он надеялся на порядочность Лилит? Глупая, наивная тыковка. И все же, теплее становилось на душе от понимания того, что есть в этом гадюшнике тот, кому можно доверять. *** Эти два дня прошли будто в трансе. Риз быстро привык к бесперебойно работающей системе и на следующий же день приступил к своим обязанностям. Вечный круговорот документов в природе, с некоторым вкраплением веселой Джейни Спрингс. Не от своего начальника он узнал, где тот пропадал, а от болтливых вертихвосток в обеденном зале. — Он ранен! Я тебе зуб даю на отсечение! Сама видела! В медпункт пронесся сломя голову! На глазу повязка…, а на лице… Ужас! И как он только держится? Ее подруга всплеснула руками, с деланным сочувствием глядя на подругу. — Не заткнуть теперь болтушек. — Риз даже не удивился, понимая, что к нему за стол сел Мордекай, а следом плюхнулся Брик. Молодому человеку очень нравился этот странный, и слишком рассудительный снайпер. Нравилось и то, что он обладал какой-то внутренней силой и был способен одним словом, одним движением руки утихомирить такой бушующий и пышущий энергией вулкан, как Брик. В нем не было той странной, почти оголенной агрессии, что была свойственна Лилит или, например, Шизострелу. Да тот же самый Брик абсолютно не отличался способностью здраво рассуждать. Нет, Мордекай не был святым, его даже хорошим человеком можно было назвать с натяжкой, и все же, больше убийств он любил выпивку и свою птицу. -Скагг их раздери, — Брик задумчиво рассматривал стейк, — Я хоть эту змеюку подколодную давно уже не видел, зато наслушался про него знатно. Даже жаль ублюдка, если бы мою внешность так обсуждали, я бы тут все по камешку разнес. — Ага. — снайпер приложился к фляжке, — Интересно, нас на сегодняшнюю процедуру пустят? Хотя вряд ли. Таннис так Сальвадора отбрила, что он пошел Зеро жаловаться. Мужчина ухмыльнулся собственным воспоминаниям. — Что за процедура? — Риз отложил вилку и вопросительно посмотрел на собеседника. — А ты не в курсе, малыш? — парня слегка передернуло, но к подобному обращению от Брика он почти привык, — Ты же у нас в услужении у чудовища. Думал тебе он первому скажет. — Да в чем дело? — подобные намеки сильно нервировали парня, учитывая, что Джек вообще никого к себе не пускал почти двое суток. И даже ему вход в комнату большого босса был заказан. — Ладно, не злись. Патриция сказала, что Джонни скоро снова маску на себя напялит. Печальненько. Он с побитой мордашкой хоть на человека был похож. Мордекай подавился виски и странно глянул на своего напарника. Риз же пребывал в почти шоковом состоянии. Ему было обидно, что Джек ничего ему не сказал. Словом, даже не обмолвился. Как собственно и доктор Таннис. Гнев закипал в груди, поднимаясь удушающей жгучей волной. — И когда это произойдет? — Да черт его знает. Вроде к вечеру начнут. У Майи спроси, она точно знает. *** Боль. Боль. Блядская боль преследовала его эти два дня. Благо дверь была плотно заперта, а то бы он точно отыгрался на своей влюбленной тыковке. Есть не хотелось. Пить тоже… Даже дышать приходилось через раз. Так было всегда, когда отпускало обезболивающее. Рецепторы просто взрывались, словно вымещая собственный гнев на хозяине. Когда тренькнул будильник, Красавчик Джек уже успел распотрошить подушку и сломать дверцу шкафчика. Он шел в медицинское крыло, пытаясь успокоить ноющие мышцы, и привести чувства в порядок. Осознание того, что через каких-то несколько часов его мучения закончатся буквально подстегивало мужчину, но он все равно заставлял себя идти спокойно и медленно. Патриция чуть ли не взвизгнула от восторга, увидев его на пороге лаборатории. — Все готово. Датчики я подключу чуть позже. Необходимо провести небольшое обследование. — вещала ученая, усаживая какого-то уж слишком покорного пациента в кресло, — Руки. Шатен абсолютно спокойно воспринял то, что на его запястьях, с легким металлическим щелчком сомкнулись зажимы. Он прекрасно понимал, что его терпение и сила воли не безгранична. — Ноги привязывать не будешь? — мужчина усмехнулся. Слишком странно подобная фраза звучала из его уст. — Они не предусмотрены. Но… — женщина всерьез задумалась над словами нерадивого пациента, — Я могу взять веревки… Джека передернуло. — Ладно, фиг с этим. Постараюсь не пинаться. — в сущности боль вытесняла все остальные потребности и принципы из его головы, равно как и желание сопротивляться или спорить. Осталась лишь мечта, чтобы эта процедура поскорее закончилась. — Состояние в пределах нормы. Следов морфина нет. Можно начинать. Ученая аккуратно взяла маску и положила ее на лицо мужчины. Датчики были уже прикреплены к застежкам и специальным разъемам. — Майя, где ты? — Риз влетел в лабораторию, озираясь по сторонам. — А ну брысь отсюда! — Таннис хотела было сама выпроводить незваного гостя, как Джек прервал ее. — Черт с ним. Сам уйдет. Продолжай! — это был именно тот тон Красавчика Джека, с которым предпочитали не спорить. — Хорошо. Мужчина почувствовал, как электричество пронизывает всю структуру маски, приводя в движения скрытые механизмы. — Первая застежка. Металлический диод мгновенно прошил кожу подбородка, позволяя железной заклепке намертво впиться в свою жертву. Плечи шатена дернулись. Выдержки хватило, чтобы не заорать. А как дальше пойдет, он еще не знал. Сотни мельчайших игл потянулись к коже, с жадностью принимая привычное положение. Текстура маски буквально напитывалась энергией своего носителя, сливаясь с ним, принимая нужную форму. Это был как поцелуй после долгой разлуки. Губы обжигало это смутно знакомое чувство полного единения. Даже сам шатен не знал, где кончается маска, и начинается его кожа. — Пошла калибровка. Скажи что-нибудь. — Хочу чучело Лилит в прихожей. — голос звучал хрипло, но вполне отчётливо. — Проекция мимики успешная. Застежка два и три. Это было испытание похлеще первого. Металл спокойно расположился рядом с ушной раковиной, позволяя проводнику проникнуть глубже. Спина мгновенно взмокла от напряжения. Из горла вырвался приглушенный стон. Но шатену было плевать. Заняться самобичеванием и сожалением на тему «Я не смог сохранить лицо перед этой стервой!» можно было и потом. Мужчина не сразу понял, почему это шее и плечу стало так мокро. — Черт, кажется задет сосуд! Риз! Смочи бинт в регенераторе! БЕГОМ! Парень, до этого стоявший столбом и боявшийся пошевелиться, рванул к столу и исчез из поля зрения. Шатен мог лишь отмечать про себя, что где-то что-то разбилось, а Патриция может выражаться хлеще пьяной Ниши. Прикосновение влажной ткани стало настолько неожиданным, что Джек непроизвольно дернулся. Правда оно не несло боли. Мальчишка стирал красные подтеки осторожно, стараясь не навредить. Препарат делал свое дело, и кровотечение прекратилось. — Калибровка…- Таннис напряженно наблюдала за пациентом. Не смотря на неприязнь к Джеку, убить она его не хотела, — Сделай что-нибудь. — Сморкнуться? — Ладно. Дальше самое… Неприятное. — За плечи. — Что? — в унисон прозвучало с двух сторон. — Риз, придержи меня за плечи. — Джек с облегчением почувствовал тяжесть искусственной руки своего секретаря. Он прекрасно понимал, что будет дальше, равно как и то, что любая встряска может сбить калибровку и не только прервать процесс, но и оставить его необратимым в этом состоянии. — Застежки четыре и пять готовы. О да. Это было действительно неприятно. Кость воспринимала вторжение неохотно. Тело прошила судорога, но благо перепуганный Риз крепко прижимал своего начальника к креслу. Подавляя в себе желание зажмурится, мужчина чувствовал, как поверх глазного яблока наслаивается искусственный эпителий. — Калибровка. — женщина ничего не сказала, видя, как хмурится и стонет от боли ее пациент. И не просто хмурится, а часто моргает, стараясь унять жжение в слезящихся глазах. — Калибровка завершена. Шатен шумно выдохнул, расслабляясь и чувствуя, как все болевые ощущения сходят на нет. — Эй, кексик, будь добр, принеси мне кофе и крендель.