Какая бывает любовь.

С усмешкой посмотрев на Юлю, Богдан любезно отошёл в сторонку, дав новобрачным возможность поговорить. Назвать Юлю просто злой не повернулся бы язык даже у сумасшедшего, девушка смотрела на мужа так, будто перед ней стоял враг всей жизни. Майк рядом с ней выглядел меньше ростом, словно Юля пришла отчитать сына, посмевшего выйти на прогулку в дождь. — Я НЕ НАНИМАЛАСЬ БЕГАТЬ ЗА ТОБОЙ ПО ВСЕЙ ОКРУГЕ! ПРОСЫПАЮСЬ ПОСРЕДИ НОЧИ, ЗА ОКНОМ ШУМИТ ДОЖДЬ, ХОЧУ ПРИЖАТЬСЯ К МУЖУ, А ЕГО РЯДОМ НЕТ! ПО СТЕКЛУ ХЛЕЩЕТ ЛИВЕНЬ, ВСЯ ШКОЛА СПИТ, А МОЙ МУЖ ШЛЯЕТСЯ НЕИЗВЕСТНО ГДЕ. И ЧТО Я ДОЛЖНА БЫЛА ПОДУМАТЬ? — Я не мог заснуть. — Выдавил из себя Майк. На секунду он представил, как из ушей и ноздрей Юли начинают вылетать столбы горячего пара и не смог удержаться, рассмеявшись чуть ли не в лицо жене. — Ты чего? — раскрыла рот Юля. Майк искренне хотел объясниться, но вместо слов изо рта снова выплеснулся смех. Похоже, Богдан понял, какая мысль посетила голову его друга, потому что вскоре и сам стал сотрясаться от беззвучного хохота. В отличие от Майка он не хотел доводить Юлю до белого каления и смеяться во всё горло, поэтому, закрыв рот рукой, благоразумно посмеивался в кулак. — Ах вы сволочи! — обиделась Юля. Лицо её покраснело, глаза разочарованно взирали на мужа. — Зайка, ну не дуйся. — Майк положил обе руки к ней на плечи и заглянул девушке в глаза. — Не будешь обижаться? — Ты идёшь со мной в школу? — Майк упорно сохранял молчание. — Идёшь или нет? — Первая слеза не заставила себя долго ждать. Но парня это не растрогало, он продолжал улыбаться ей в лицо. — Я скоро приду, — пообещал Майк. — Через две минуты или два часа. — Я хочу, чтобы ты пошёл со мной сейчас. — Юля дышала громко и раздражающе, готовая взорваться в любой миг. — Я же объясняю: у меня бессонница. — Раньше мы находили чем заняться, если не спится. — Так я и сейчас нашёл. Мы тут гуляем, общаемся. А ты пришла и ругаешься. — Ты издеваешься? — Юля была в ужасе. Может, она ещё спит и всё это ей снится? — Нет, — как ни в чём не бывало пожал плечами Майк. — Я не издеваюсь. — Я замёрзла. — Юля смахнула капли дождя с ледяных плеч. — Майк, мне очень холодно. Я не могу стоять здесь всю ночь и уговаривать тебя. — Зайка, иди в кровать. — Майк безразлично клюнул её в лоб. — Обещаю, я скоро. — Я тебе не верю. — И Юля поскакала обратно в школу. — Мне жаль! — крикнул ей вслед Майк. Юля ушла, а её место снова занял Богдан. Они простояли так десять минут, молча глядя по сторонам. И только сейчас Майк понял, что натворил. И зачем он говорил с ней в таком тоне? Что на него нашло? Богдан каждый раз посмеивался над тем, как он пресмыкается перед Юлей. Может, своей выходкой Майк хотел доказать другу, что именно он в доме хозяин? Или подобное поведение было желанием отомстить Юле за всё, что когда-то сделала она? Он не знал ответа. И не хотел знать. Он хотел броситься вслед за ней, догнать, упасть на колени. Хотел попросить прощения и забыть сегодняшний инцидент, но ноги стояли на месте, не желая куда-либо идти. Майк окинул взглядом школу. Он увидел окно их с Юлей спальни и её, стоявшую в слезах и смотревшую на него сквозь стекло. Несмотря на свою гордость, она стояла там, не прячась и не скрываясь, и смотрела на мокнущего под дождём мужа в надежде, что он одумается, придёт к ней и утешит. — Ты обидел её. — Заметил Богдан. — Я не знал, что ты такой. — Какой? — взбешённо спросил Майк, продолжая внимательно всматриваться в окно их с Юлей спальни. — Какой такой? — Равнодушный. — Равнодушный? — Майк отвлёкся от разглядываний своей жены, теперь он испепелял взглядом Богдана. — Сначала найди себе девушку, а потом раздавай советы. — Женщина научила меня жестокосердию. Я ненавижу женщин. — Было сказано непреклонным железным тоном. — Поэтому ты… — Майк на секунду забыл о Юле и сосредоточил все мысли на слове, которое собирался сказать. Сказать вслух что-то настолько очевидное всегда труднее, чем просто предполагать. За мнение не ругают. За правду могут даже убить. — Поэтому я что? — Богдан сжал зубы и приблизился к Майку на расстояние настолько опасное, что их лбы соприкоснулись, они дышали друг другу в лицо, смотрели в глаза. — Твоя мать тебя унижала, она отвратила тебя от женщин. Любое существо с сиськами и тонким голоском пробуждало в тебе воспоминания о женщине, что сломала твою жизнь. Ты не мог смотреть на женщин. Внутри тебя стена, выстроенная в детстве. И через неё не пробиться ни одной девушке, будь она хоть самой классной во вселенной. Поэтому ты голубой. — Ещё раз так скажешь, и я закопаю тебя рядом с вашей трансгендерной подружкой. — Ты больной! — закричал ему в лицо Майк. — Когда мы вместе, ты постоянно намекаешь на что-то, хочешь донести до меня какую-то сумасшедшую мысль, но никогда не говоришь напрямую. Это из-за тебя я разговаривал с Юлей, как с дерьмом! Ты влияешь на меня, как чёртов гипнотизёр. — Извини, мажорчик. — Потрепал его по голове Богдан. — Иди к ней, пока я снова на тебя не повлиял. — Я хочу прояснить, что… — Что? Мне и так всё ясно. Иди, пока я добрый. — Не перебивай меня! — Майк так разозлился, что резко подался вперёд и толкнул его в грудь. Богдан упал на спину прямо в грязь. — Тебе не хочется идти к ней. — Весь грязный, но счастливый констатировал Богдан. — Хочу. И пойду. — Не пойдёшь. Я знаю тебя. — Ты не знаешь! — Майк возвышался над ним, хотел ударить, окунуть в грязь лицом. Богдан смотрел на него снизу вверх, отдыхая в глубокой лужице. Он улыбался, хитро подмигивая, полностью уверенный в собственной правоте. — Ты не знаешь меня! — Майк наклонился и взял его за грудки. — Вам нет и двадцати, а грызётесь, как парочка старпёров. — Мы это преодолеем. — Я знаю, ты не так представлял вашу совместную жизнь. Наконец Богдан вспомнил про то, что сам лежал в грязи, когда как Майк доминировал над ним сверху, яростно держа за футболку где-то в районе ключиц или чуть пониже. Богдан обхватил его руками за локти и улыбнулся. — Мажорчик. Я говорил тебе уйти. Богдан посильнее сжал его локти и круто перевернул парня набок. Земля, вода, грязь, принесённая дождём. Майк утопал в этом безумии, а Богдан взгромоздился на него сверху. Он опустил его руки на землю и намертво придавил их своими. — Мажорчик. Майк молча смотрел на него, словно выжидал момент, чтобы неожиданно вырваться и избить его. Он ненавидел то, что сейчас происходило, но Богдан вошёл в азарт и не собирался отпускать своего пленника. Он лежал на нём сверху, разглядывал, любовался. Ему нравилась эта игра, и никто не сможет отнять её у них. Богдан опустил голову чуть ниже. Довольный покорностью своей долгожданной добычи, он ласково шепнул: — Давай поцелуемся? Продолжение следует…