Какая бывает любовь.

Десять лет назад. Усыпанная домашними хлопотами с ног до головы, Марина медленно помешивала стоявшую на плите кастрюлю с супом. Её маленькая дочка, по-детски помогая матери готовить, сейчас мирно играла с куклой в стороне. Бросая редкий взгляд на дочь, Марина умиленно улыбалась и продолжала заниматься делами. Внезапно входная дверь дома Милтонов загрохотала, словно по ней лупит молния, а спустя секунду в кухню влетел отец семейства. Он был рассержен. Пройдя мимо своего ребенка, он остановился возле жены и грозно посмотрел на неё, что бывало довольно часто. Хозяин дома находил к чему придраться, а Марине приходилось терпеть, но сегодня всё окончательно вышло из-под контроля. — Глеб? — мельком взглянула на мужа Марина. — Как ты, дорогой? Как работа? — Вот только не надо делать из меня идиота! — с силой хлопнул по столу он, отчего маленькая семилетняя девочка вздрогнула. — Я уверен, что сегодняшнее происшествие твоих рук дело. — Брызгал слюной Глеб. — Ты хотела показать мне, какой я плохой отец и никчемный муж, поэтому наняла ту нелепую девчонку. — О чем ты? — удивилась Марина. — Я не понимаю. — Эта ошибка природы посреди дороги. Она сказала, что я, видите ли, должен беречь свою «дорогую» женушку. Тьфу! — Глеб харкнул прямо в кастрюлю с супом. — И ты думаешь, что это я попросила ту девочку сыграть в провидицу? — постепенно переходила на крик девушка. — Ты в своем уме? Мне что больше заняться здесь нечем? Да я с утра до ночи занимаюсь ребенком в то время, как ты, отработав семь часов грузчиком, отправляешься прямиком в бар! Ты не приносишь в дом ни гроша! И при этом все вокруг виноваты? — Я не буду разбираться, кто прав, а кто нет, — взбешенный мужчина вырвал из рук жены половник, разбрызгав по столу капли супа, и отбросил его к холодильнику. — Зато я отучу тебя врать, — Глеб начал закатывать рукава своей потной рубахи, как будто бы готовясь к драке. — Я устала от такой жизни! — в слезах воскликнула Марина, подбегая к дочери и беря её на руки. — Я ухожу от тебя, Глеб! Слышишь? У-хо-жу! — схватив с телевизора ключи от машины, девушка понесла дочь к выходу. — Поставь дочь, шалава! — неровной походкой шел за женой пьяный мужчина. — Тварь! — О, Господи! — Марина дергала ручку двери, но она не поддавалась. Тем временем разгневанный Глеб, словно буйвол летел к супруге, которая находилась всего в шести метрах от него. Девушка поставила дочь на ноги и всунула ей в ручку крохотный ключик. — Если он посмеет обидеть тебя, открой этим мою старую шкатулку. Там ты найдешь помощь, обещаю. А сейчас беги. Запрись в комнате, пока отец не протрезвеет. Уходи! — Нет, мамочка, а как же ты? — пищала девочка. — Пойдем и спрячемся вместе. Ну пожалуйста! — Уходи!!! — закричала Марина, и девочка понеслась вверх по лестнице. Сама женщина, тяжело дыша, развернулась назад. Беднягу встретил кулак и она откинулась назад. Марина ударилась о дверной косяк. При падении она задела головой ручку двери, и деревянная предательница открылась. Марина же лежала в прихожей. Широко раскрытые глаза пусто смотрели на Глеба, склонившегося над женой. — А-а-а-а-а!!!!! — загремел Глеб. Мужчина всё понял. А в это время его дочь дрожала наверху, не зная еще, что кое-кто, такой по-доброму строгий и всегда искренне-любящий только что ушел навсегда. *** Наше время. — Что-то ты какая-то подозрительно веселая сегодня, — подметил мальчик, зайдя однажды в гости к девочке, которая ему нравилась. Девочка столкнулась с одной большой проблемой, но это не стало преградой для мальчика. Он охотно помогал любимой девочке. Так помогал, что вскоре они объявили себя парой. И не только объявили. Они ею были. Шло время. Беды отступали. Девочка справилась с выпавшими на её долю трудностями, но она забыла рассказать об этом мальчику, поэтому на её пути возникла еще одна. Что ж, так продолжаться больше не может. Вернувшись из актового зала в комнату девочек, Даша железно решила для себя, что откроет Майку глаза на свои… глаза. Но так ли это на самом деле? — Э-э-э, Майк, я… — прикусила язык Даша. — Ау. Я… хотела тебе сказать, что… Боже, как же это тяжело. — Дашка, что случилось? — Понимаешь… — Не особо. — Майк, не перебивай меня, мне сложно говорить тебе это, но… — Даш, я тоже тебя люблю. — Майк, я… нет. — Что? — Я… в смысле… я не это хотела сказать. О любви речи не шло, хоть я и не отрицаю того, что тоже… тебя… но разговор не о том. — Даш, ты какая-то странная. — А ты, Майк, ты… — Даша улыбнулась. — Ты такой красивый! — воскликнула она, подходя сзади и хватаясь руками за его плечи. Поднявшись с кровати с лишним грузом на спине, Майк, чмокнув Дашу в ручку, начал восторженно кружить её по комнате, пока оба с грохотом не плюхнулись на пол. Было много смеха. Майк онемел и просто улыбался, а Даша, похоже, оглохнув от собственного звонкого голоса, положила голову на грудь любимого и задремала. — А знаешь… — говорила по прошествии часа она. — Думаю, это надо отметить. — Поддерживаю, — согласился Майк. — Давай я быстренько что-нибудь принесу? — он начал подниматься с пола. — Нет-нет-нет, — Даша потянула его за рукав кофты назад. — Ты оставайся, а я сама что-нибудь прихвачу с кухни. Ты новенький и не знаешь всех потайных мест нашего дяди Володи, ха-ха. — Хорошо-хорошо, вот посмотрю я на тебя, когда ты придешь с пустыми руками и поджатыми губками после того, как Галина Васильевна пошлет тебя назад, — весело подмигнул ей Майк. — Вот зараза, — швыряя в него подушку, смеялась Даша. — За это ты просто обязан держать за меня кулачки! — пригрозила ему пальчиком Даша. — А то будешь наказан, Иванов! Или как там тебя? Семенов? Петров? — Старков. — А я думала, что мы возьмем твою фамилию, — выходя из комнаты, радостно говорила Даша. — Шутник ты мой. — Нет, вообще-то я… ладно, — отошел к окну Майк. — Дашка-Дашка… — глядя вдаль, протягивал он. — Ты один? Какая трагедия. — процокала по комнате на каблуках молодая девушка. — Я вовремя? — Ты? — потрясенно спросил Майк, нижняя челюсть его отпала. — Что ты здесь делаешь? Продолжение следует!