Сказы леса

      — Слушай, — сказала вдруг Мариан в один из тех дней, когда они вечными пилигримами бороздили лес, — ты уже до дыр истер эту книженцию по «стихийке», а кроме разжигания костров так ничего и не показал. Может, продемонстрируешь что-нибудь этакое?   — Ммм, «что-нибудь этакое», — передразнил ее Андерс, как-то нехорошо усмехнувшись. — Признайся, электрический фокус тебе тоже нравится, так что не только костры я жечь умею. Ну, а если серьезно, то да, в теории есть одно любопытное заклинание, которое я, к счастью иль увы, не могу показать.   — Ну хоть расскажи, — насупилась Хоук, очевидно ожидавшая немедленную феерию.   — Хорошо. — Андерс остановился и, вскинув руки, начал ими увлеченно махать. — Это что-то между молниями и пламенем, охватывает ярдов тридцать и является не слепым тыканьем наугад, а прицельным огнем на поражение. То есть я не выжигаю всю территорию подчистую, а направляю огненные шары и вспышки сугубо на тех, кто меня огорчает. Но это только в теории, — поспешил он добавить, — на практике и меня может ненароком…   — Подпалить, — закончила Мариан, хохотнув. — Ну, а что-нибудь бытовое ты выучил?   — Бытовое?.. — как-то неуверенно переспросил Андерс, шевеля пальцами. — Ну хочешь, ветерок сделаю.     И он послал сделанное секундой ранее заклинание в Хоук, от чего та попыталась закрыться руками, смеясь и приглаживая взъерошенные волосы. Андерс тепло улыбнулся, отмечая, что в последнее время они стали радоваться чаще.   «Жди беды», — сурово напомнил то ли внутренний голос, то ли Справедливость, и целителю хватило больших усилий не нахмуриться и не смутить Хоук.   — А вообще стихийная магия ориентирована на боевую. Никто, скажем, не будет с помощью нее сушить белье или жарить картошку.   — А жаль, — пробормотала Мариан, возобновляя путь, — это большое упущение.   — Будем восполнять. — Андерс пошел вслед за ней. — Кстати, как там твоя магия Духа? Ты ведь тоже денно и нощно штудируешь свои книги. Есть в тех фолиантах что-нибудь… бытовое?   — О да, например сто и один способ поглотить душу, попасть в Тень и поработить разум ближнего своего. — Она остановилась и хохотнула. — На самом деле есть одно полезное заклинаньеце, но я им и раньше пользовалась, сейчас покажу, только не отвлекай.     Хоук выставила руки вперед и начала делать замысловатые пассы, шевеля пальцами и сгибая запястья. Изредка по ним пробегали яркие всполохи, а потом в левой ладони образовался искрящийся шар, и Хоук подбросила его вверх, словно какой-то мяч. Шар взлетел и, ненадолго зависнув в воздухе, рванул вверх, бесшумно разорвавшись на тысячу маленьких кусочков.   — Если это был фейерверк, то у меня он получается лучше, — брякнул Андерс, но Хоук не обратила на него внимание. Зажмурившись, она продолжала взмахивать руками, словно раздвигала какие-то тяжелые ящики и ставила на их место новые. Внезапно она нахмурилась, а потом, открыв глаза, резко выдохнула.   — Сиськи Андрасте! — пробормотала она, ошалело пялясь перед собой невидящим взглядом. — У нас тут деревня под носом. Здоровенная деревня.     Покачнувшись и успев ухватиться за ствол дерева, она пару раз моргнула и уже осмысленным взглядом посмотрела на Андерса.   — Объяснения, да... — Хоук потерла пальцами переносицу и, одернув одежду, отлипла от дерева, но дальше идти не стала. — В общем, это было что-то вроде духовной карты. Будто ты можешь видеть свысока и довольно далеко, но только… души. Э-э-э, — нерешительно протянула она, — наверно это из-за того, что какая-то часть моей души временно пребывает вне тела, но точной технологии я не знаю, нет, а в книге не сказано. —Она помолчала, прикидывая что-то в уме, а потом усмехнулась и окончательно повеселела. — Ты думаешь, как я нахожу звериные тропы? Души имеют свойство оставлять следы. Без этого мы бы еще и полпути не прошли. Но ладно, как бы то ни было, тут в полмиле деревня, и если мы хотим выпить хорошего эля и помыться, а мы это еще как хотим, то нам нужно привести себя в более-менее сносный вид и придумать правдоподобную легенду.   — О, за легенду не беспокойся, это я возьму на себя. Будем вольными странниками, идущими из самого Андерфелса в поисках… моей пропавшей много лет назад сестры. Двигать будем… а в Ривейн, чтобы наверняка. Остальное по ходу дела придумаю. А вот с одеждой нужно что-то делать.— Андерс скептично осмотрел перепачканный в земле плащ и бросил унылый взгляд на почерневшие от грязи штаны. — Так даже самые вольные странники не ходят.   — У меня есть сменная, щас всё будет. — Хоук присела и стала доставать одежду из сумки, как вдруг вдалеке послышались быстрые шаги, треск ломаемых сучьев и веток. Бежавший, очевидно, и не думал скрываться, и это настораживало. Андерс, вставая в боевую стойку, укоризненно посмотрел на Мариан, на что та недовольно буркнула.   — Эту душу я не заметила. Извини, и я могу ошибаться.     Они не спешили колдовать, прислушиваясь к шагам и вглядываясь в лес. Бежавший был один, и опасаться, в сущности, было нечего, но только когда в паре ярдов от Андерса, даже не заметив его, проскочил неказистый мальчишка, отступники, переглянувшись, поспешили догнать беглеца.   — Эй, эй, парень, что случилось? — спросил целитель, схватив паренька за плечи и пару раз встряхнув.     От этого тот вздрогнул и поднял полные страха и слез глаза. Хоук даже передернуло от такого взгляда.   — Она забрала Нару! Сначала Мииту, потом Софи, а теперь и Нару! Помогите! Она же съест ее живьем!     Не пытаясь вырваться из крепкого захвата, мальчишка медленно осел на землю, подогнув колени и начиная мелко вздрагивать. Отступники сели рядом, внимательно вглядываясь в лицо паренька; с такими глазами только от одержимых убегают, да и деревня была в другой стороне, ежели он за помощью бежал. Беглецу было не больше двенадцати лет, одет он был в простую рубаху, штаны и избитые башмаки, и, в общем-то, не представлял собой ничего интересного, но драпал по лесу так, словно и в самом деле увидел демона. Но какие тут демоны?   — Так, спокойно, спасем мы твою Нару, если расскажешь, что, где и как. Давай, излагай, кто там ее съест.     Хоук взяла парнишку за руку, успокаивающе поглаживая ладонь большим пальцем и располагающе улыбаясь. «Как в Киркволле», — подумала она с горькой усмешкой.     Тот сделал пару глубоких вдохов, а потом затараторил так, что отступники едва поспевали за его мыслью.   — За деревней, в лесу, есть старая изба, где никто никогда не живет. Нам так говорили, а на самом деле там живет старая ведьма. Никто нам не верил. А мы точно знали. Она добрая, была доброй, давала нам вкусное печенье и поила чаем. А потом к ней пошла Миита, пошла и не вернулась, потом Софи, должна была проверить, что случилось, но не пришла домой. А теперь и Нара. — Он прервался и схватил Хоук за рукав. — Помогите! Я не хочу, чтобы она съела Нару!   — Успокойся, — снова сказала Мариан, но уже более строго. — Вот, всё, мы идем спасать твоих друзей.     Она подхватила сумку и зашагала за мальчишкой, который сразу же побежал показывать дорогу. Его не волновало, кто они и что делают в лесу, и отступники были рады, что не встретили кого-то постарше, который просто так их бы точно не отпустил.   — Не нравится мне всё это, — тихо проговорил Андерс. — Может, это просто какая-то травница и дети у нее?   — Ты сам-то в это веришь? — невесело хмыкнула Хоук. — Главное, нужно вовремя понять, насколько велика проблема и как ее решить с меньшими потерями. То, что это отступница — нет сомнений, а вот есть детей… Да-а, если они так объяснили магию крови…   — А вдруг это вообще демон, принявший человеческий облик?   — Не знаю, не знаю. — Мариан вскинула руки и зашевелила пальцами. — Лучше подумай о том, чем ты встретишь эту ведьму. И давай-ка идти побыстрее.   ***     Лачуга и впрямь оказалось совсем старой, покосившейся на бок и с обвалившимся крыльцом. Хоук сразу подумала, что ни в жизнь бы не решилась прийти в такой милый домик и к его обитателям, но деревенских детей этот видок, видимо, совершенно не смущал.   — Я за помощью! — крикнул мальчишка и умчался в деревню, теперь в правильном направлении.   — Если ему поверят, то скоро здесь будет много людей, и нам нужно разобраться со всем быстро. Ты что-нибудь чувствуешь?     Хоук опять запустила тот фиолетовый шарик, только поменьше размером, и он растворился в избе. Через минуту она сказала:     — Чертовщина какая-то. — Она потерла переносицу, прогоняя наваждение. — Ничего не понимаю. Вижу магию крови, душу девочки, еще одну, «ведьму» тоже вижу… а потом еще пять каких-то непонятных штук, от которых просто разит Тенью. Бред. Но будь готов к худшему. Пошли.     Мариан, приготовив заклинание, приоткрыла дверь и проскользнула внутрь. Андерс набросил на нее щит и прошел следом.     Внутри дом оказался несколько больше, чем предполагали отступники, и в первой комнате их никто не встретил. Только тихий старушечий голос, напевающий какую-то колыбельную, доносился из открытой настежь двери, и отступники переглянулись.   — Я — ведьму, ты — девочку, — одними губами проговорила Хоук и резанула острым кинжалом по запястью. Клин клином вышибают.     Она первой шагнула во вторую комнату и сразу же атаковала, не успев даже ничего заметить, но Андерс, появившись следом, смог оглядеться.     Это была обычная лесная лачуга, в каких иногда живут всякие знахарки или лесники: с пола и до потолка всё было заполнено различными полочками, нишами, ящичками, которые, в свою очередь были заставлены всевозможными колбами, бутылями или коробочками с довольно предсказуемым содержимым. В центре, ровно в каком-то начертанном рисунке сидела девочка, обычная деревенская, со сбитыми коленками и в грязном сарафане, но за неимением других девочек, очевидно, та самая Нара. Девчушка была испугана и то и дело открывала рот в беззвучном крике, но из-за магии, обвязавшей ее лучше любых пут, не могла ни пошевелиться, ни даже пискнуть. В углу комнаты на полу в каких-то тряпках лежала молодая девушка, которая с приходом отступников смогла приподняться на локте и теперь умоляюще глядела на Андерса, перехватив его взгляд.     Больше же он не стал рассматривать интерьер, а, разбив оковы магии, подхватил на руки Нару, помог встать девушке и потащил обеих к выходу. Нужно было как можно скорее вернуться к Хоук, и, усадив их около какого-то дерева, Андерс рванул обратно.     Теперь о том, что они отступники, знали еще двое, и как бы велика ни была награда за спасение, суеверный страх всё равно развяжет им язык.     А Мариан буквально купалась в магии, за долгое время впервые дав ей волю. Заклинания легко слетали с пальцев, их не нужно даже было шептать, и на душе становилось так легко и свободно, что, поймав себя на этом, Хоук даже немного испугалась, но это чувство быстро пропало. Она сражалась не в полную силу, растягивая свои счастливые минуты, и воздух вокруг буквально пропитался магией двух малефикаров. Старуха оказалась не такой уж и старой, и Мариан предполагала, что омолаживание не обошлось без чьей-то крови. Но это были такие пустяки, и Хоук продолжала танцевать дикие танцы с безумной улыбкой ровно до тех пор, пока старуха не отлетела к стене, снесенная заклинанием вернувшегося Андерса. Сразу всё наваждение спало, и Мариан мотнула головой, приходя в себя.   — Вы думаете, это всё?! Ха! — засмеялась старуха, пытаясь встать, но Андерс спустил с пальцев заготовленную еще по дороге «темницу», заточив в ней отступницу. Это ее ничуть не смутило, она продолжала заливисто хохотать, хотя причин на то не было. — Клемент еще поплатится! Пожалеет!       Сначала Андерс почувствовал, как невидимые цепкие руки хватают его за горло.     А потом Хоук вспомнила, что чувствовала пять непонятных выходцев из Тени.     И разверзлась огненная бездна.     Они появились одновременно и неожиданно, вынырнув откуда-то из-под пола, Демоны Гнева, и в лачуге стало жарко как в горне. Хоук не растерялась и атаковала ближайшего к ней, но уверенность стала понемногу спадать. Мариан всегда полагалась на магию духа, отлично справляющуюся со всеми живыми, но на демонов она могла подействовать разве что в самой Тени. Не было времени гадать, откуда в какой-то Создателем забытой глубинке целых пять демонов, кто такой Клемент, и что вообще происходит, зато сразу стало ясно, почему Завеса была здесь настолько тонкой, и, снова резанув по запястью, Хоук решила черпать силу из своей крови.     Но никакой крови не хватит против пяти демонов, призвавших на помощь еще и призраков.     Неизвестно, как все они смогли поместиться в маленькой лачуге, но вот отступать и прятаться было точно негде. Андерс не добавил радости, крикнув «Прикрой меня», и порядком уставшая Хоук начала отгонять гостей из Тени, иной раз лупя по ним кочергой и ухватом вместо посоха. Что тот задумал, тоже оставалось загадкой, но Мариан надеялась, что что-то действенное, ведь не только целителем он был у Серых Стражей. Руки уже не могли поднять даже оторванную ножку от стула, а запястья и ладони были перемазаны кровью, когда над Хоук замерцал щит, а вокруг пронеслась настоящая снежная буря. В довершение с потолка, который наверняка уже отсутствовал, посыпались огненные сгустки и молнии, направленные точно на призраков, и через несколько минут от них (как и от лачуги) ничего не осталось.     Щит по-прежнему неярко сверкал над головой, когда Хоук подошла к Андерсу, привалившемуся к стене. Выглядел он так, словно только что вернулся с Глубинных Троп, но был чрезвычайно доволен.   — Ну вот и показал я тебе, что в книжках по «стихийке» пишут, — сказал он и устало улыбнулся. Хоук улыбнулась тоже.   — Весело было. Действительно, как в Киркволле, — выдохнула она, похлопала того по плечу, а потом заковыляла к выходу. — Пошли отсюда, трактир и горячая ванна отменяются.     Но ступив два шага, Мариан почувствовала, что Завеса снова едва ощутима, и обернулась, ища в Андерсе хоть какой-то намек на спасение от новой орды демонов.     Всё оказалось куда хуже: съехав вниз по стене, целитель обхватил голову руками, по которым уже начали расходиться трещины. Подняв взгляд, начинающий сиять синевой, он с трудом проговорил, держась за шею.   — Это… из-за Тени… Слишком много… Я не могу…     Хоук рухнула на колени и, сжав зубы, начала поспешно водить пальцами перед его лицом, как тогда, в лесу. Но она опоздала. На втором пассе Справедливость легко смахнул ее в сторону, словно пушинку, и потянулся к валявшейся рядом кочерге; он что-то говорил, но Мариан не слышала, просто не могла слышать. Неслабо приложившись затылком об пол, она вообще едва могла соображать, но единственная мысль «Я обещала. Я помогу» набатом била в и без того раскалывающейся голове, и, с трудом поднявшись на ноги, Хоук просто прыгнула на одержимого, растопырив пальцы и обхватив ими его голову. Она не знала, сработает ли это, когда Справедливость уже взял верх, а о последствиях можно было только догадываться, но, собрав на кончиках пальцев, казалось, всю оставшуюся силу, Мариан рубанула ей по сознанию Духа.     Ударной волной ее откинуло назад, и на этот раз Хоук не могла встать при всём желании; ее била мелкая судорога, а из ушей и носа текла кровь, которой и так осталось немного. Непонятно, почему Мариан не теряла сознание, это было крайне несправедливо, потому как терпеть всю эту боль, довершающуюся полным опустошением, было невозможно. Она выплыла из серой пелены забвения, только когда Андерс навис над ней, и его глаза больше не горели, а застывшая гримаса на таком же перепачканном кровью лице даже мертвого бы повергла в ужас.   — Это… я? — он сел рядом и уже лихорадочно водил руками над Хоук.   — Не, — прохрипела та, растянувшись в глупой улыбке, и изо рта потекла кровь. Она многое хотела сказать, но, попытавшись, смогла выдавить только одно слово. — Нормально.     Андерс знал хоуково «нормально», но сейчас даже при всём желании нельзя было назвать ее состояние таковым. Он не понимал, почему из носа, рта и ушей у Мариан идет кровь и почему его блестящая целительская магия так плохо работает. Но свербящая боль в затылке очень ненавязчиво подсказывала давешние события, и если он — это он, а не Справедливость, значит, Хоук снова спасла его.     В который уже раз?     С трудом, но всё же остановив кровь, Андерс аккуратно взял Мариан на руки и стал медленно выбираться из полуразвалившегося дома. Начудили они тут знатно, скоро вся деревня сбежится на их дивный фейерверк, поэтому нужно было уходить, и как можно быстрее. Что было несколько проблематично в их нынешнем состоянии.       Уже почти переступив порог, Андерс заметил на полу странную книгу, от которой просто разило Тенью. Любой дурак бы обратил на нее внимание хотя бы потому, что вокруг книги всё полыхало, но ее огонь не трогал. Она была раскрыта, и страницы то и дело перелистывались сами собой, вдоль и поперек испещренные непонятными письменами. Подобрав странный артефакт, Андерс быстро просмотрел его, но, не поняв ни слова, спрятал книгу в карман мантии и продолжил путь в глубь леса с Мариан на руках, более нигде не останавливась.     Хоук всё же потеряла сознание, а кровь больше не шла, и, с беспокойством оглядываясь назад, Андерс даже думать не хотел, что всё это означает. Проклятие той старухи-малефикара, какая-то дрянь, пришедшая из Тени с демонами, что-то совершенно иное? Ловя себя на подобных мыслях, Андерс гнал их прочь и с остервенением делал нарочито широкие шаги, всё дальше и дальше уходя в лес. Вскоре всё его сознание свелось к этим шагам, и, насчитав триста сорок пять, он остановился, положил Мариан на траву и сел рядом. После их внепланового сражения, а потом ещё более внепланового вторжения Справедливости силы так и не восстановились, но бросать просто так Хоук, с которой непонятно что происходит, Андерс никак не мог. И, прислонившись спиной к дереву, он вскинул руки и принялся водить ими над Мариан, стараясь думать только о целительских заклинаниях и время от времени проверяя, не гонится ли кто за ними.     Под вечер Хоук так и не пришла в себя. Андерс судорожно вздохнул: ночь обещала быть долгой и бессонной. Устроившись около Мариан, Андерс достал подобранную книгу, желая изучить непонятный объект, но чуть не выронил ее от неожиданности: все страницы были абсолютно пусты.