Жизненно важно.

POV Осаму. Нужды в каких-то развлечениях у меня не было, поэтому по окончанию занятий я сразу же собрался домой. Последним уроком была физкультура, которую брат очень любил прогуливать. «Мне так хреново, отпустите меня домой», - обычно он врал как-то в этом роде. А я, напротив, любил задерживаться и играть в баскетбол. Иногда в полном одиночестве кидал мяч в корзину. Я был рад, когда парни оставались составить мне компанию. Многим лучше, чем шагать домой и засыпать в метро, под привычный голос девушки, объявляющей станции, а чаще под умиротворяющую музыку в наушниках. Хлебнув ледяной воды из-под крана, я заглянул в шкафчик, вытащил пару любовных писем, которые девушки уже успели накидать за день, и покинул школу. На ходу читал все эти записки, в которых девчонки выражали свои чувства. Я никогда не отвечал им. Если бы мне только удалось разлюбить того, в кого влюблен, стало бы легче, и я смог бы ответить хотя бы кому-то, но, увы, не мог. Не мог подобрать нужных слов, чтобы не обидеть, не мог жестоко отказать. Рука просто отказывалась что либо писать, а для того чтобы отказывать при личной встречи, нужно было уметь терпеть женские слезы. Ведь плакали бы они по моей вине. Я любил находиться дома один, пока Акио развлекался с подружками. Иногда он приходил полпервого-ночи, иногда часов в девять, но, не смотря на время, чаще всего не один. Если же он приходил один, то за окном уже было утро. Брат переодевался и шел в школу, выпивая по дороге бутылку энергетика. А я каждый раз включал музыку в наушниках и садился за уроки. Она ничуть не отвлекала меня и не мешала сосредотачиваться на домашнем задании. Просто было комфортнее, когда любимые композиции звенели в ушах и раздавались в каждом, даже самом укромном уголке души. А закончив с учебой, принимался за домашние дела, которые были неотъемлемой частью моей однообразной жизни. Такие как: мытье посуды, приготовление еды, уборка дома. Отец бывал здесь крайне редко, буквально раз пять в месяц. И то приезжал на день-два, и снова отъезжал по работе. Он ученый-генетик, поэтому на нас у него времени не было. Папа, бесспорно, очень любил меня и Акио, но ему приходилось зарабатывать деньги, и мы с детства усвоили, что как бы мы не хотели, как бы не просили, чтобы он проводил с нами больше времени, мы мирились с такими печальными обстоятельствами. В этом большом двухэтажном доме мы привыкли жить одни, опираясь на взаимопомощь, и только время от времени принимать тоо-сана в гости. Деньги он высылал нам на карточки каждую неделю, и в любое время, при необходимости, мы могли потратить их на что угодно, поэтому никогда не нуждались ни в чем. Конечно же, на ненужный хлам никогда не тратились, так как деньги тоже имели свойство заканчивать, но купить дорогих продуктов или одежды любили. Еды было более чем достаточно, вещей тоже, и техники так же был полон дом. Все, что нужно парням нашего возраста: развлечения, пища, одежда. Готовил я вполне сносно. Не шеф-повар, конечно, но есть можно было. За дверью послышались шумные шаги и звонкий девичий смех. Акио со своими спутницами зашел в дом, обнимая обеих за талию. Я тем временем вытирал тарелки в гордом одиночестве. - Акио-кун, это твой брат?! Вы такие одинаковые! – воскликнула одна из девушек, рыжая и с еле заметными веснушками на пухлых щечках. Она была одета довольно скромно: кремового цвета пальто с милыми бантиками, блузка и юбка выше колен. Девчонка так восхищалась нашей похожести, что долго разглядывала меня, переводя время от времени взгляд на брата, ища в нашей внешности различия. - Может, он посидит с нами?! Пообщаемся, выпьем, - предложила вторая, с длинными черными волосами, аккуратными прядями ложившимися на плечи. На ней было надето черное пальто с мехом на воротнике, лаковые высокие сапоги на шпильке, мини-юбка и майка с глубоким вырезом. - Нет, сегодня его очередь убираться в доме, - парень повесил верхнюю одежду девушек в шкаф и направил их в гостиную, а сам подошел к бару, достал бутылку вина и три бокала. Он часто выпивал с совершеннолетними девушками, а потом тащил их в постель. Они, обычно, особо не обращали внимания на его возраст, но он всегда говорил, что ему двадцать, рассказывал байки о трудной учебе в университете, и у молодых особ не возникало никаких подозрений. Они всецело доверяли ему, будто знакомы уже долгое время, а сами узнали о существовании друг друга лишь пару минут назад. - Сегодня моя очередь? А мне кажется, всегда моя очередь, - я прервал повисшую среди нас тишину, которая часто возникала в подобные моменты, когда мы оставались наедине. - Знаешь что? – брат озлобленно взглянул на меня. – Ты по уши в дерьме, как ни посмотри. Ты не имел права в кого-либо влюбляться. Но я проявил к тебе доброту, и даже помогаю завоевать твою любовь. А в благодарность ты лишь огрызаешься?! - Спасибо, я благодарен тебе. Но, - начал я, но меня перебили. - Значит закрой свой рот и мой посуду! И приготовь нам поесть. Мы с девочками голодны, - высказал Акио и направился к двери, напоследок показав свою недовольную язвительную улыбку. – И знаешь что еще? Я жалею, что ты появился на свет. С тобой столько проблем, - добавил он и покинул кухню. Тяжело слышать, когда твой брат, твоя точная копия, говорит тебе, что жалеет о том, что ты существуешь. В горле застрял ком, который мне с большим трудом удалось проглотить. И я мог лишь повиноваться его приказам. А что еще я мог делать? Я ничего не имел в этой жизни. Все, что якобы принадлежало мне, на самом деле было его. И за все я должен был благодарить именно брата. Если бы не Акио, меня бы и вовсе не было. С другой стороны, это было бы и к лучшему. Не было бы и той боли, физической и душевной, не было бы никаких неприятностей. Просто не существовало бы такого человека как Осаму Хигаси. И иногда мне кажется, что так было бы даже лучше. Приготовив вкусный ужин, состоящий из овощного рагу и картофельного пюре, я окликнул близнеца, а сам поспешил в ванную, пока девушки снова не предложили к ним присоединиться. Акио не выносил, когда его спутницы так делали. Он постоянно бросал на меня злобные взгляды, показывая, что мне тут не место, и я должен поскорее валить куда подальше, пока он собственными руками не придушил меня у всех на глазах. Поэтому я всегда старался не попадаться ему на глаза, когда он был дома не один. Сняв домашнюю футболку, я взглянул на свое отражение в большом прямоугольном зеркале. Аккуратно провел пальцами по крупному пятну в виде ожога на левом боку и поморщился от неприятного жжения. Шрам расползся по всему боку, покрыв своим багровым цветом пол спины и живота. Каждый раз мне приходилось терпеть жгучую саднящую боль, когда кто-то в школе случайно прикасался к нему. Стиснув зубы, я чуть морщился, стараясь не показывать этого некому, и всегда отвечал «Все в порядке». Откашлявшись, я сплюнул в раковину. Темно-красные сгустки крови на белой керамике заставили меня ужаснуться. Подобного раньше не происходило. С каждым днем мое состояние все хуже. Давящий кашель, от которого порой долго не можешь откашляться, мешает спать по ночам. Шрам, который с каждым днем становиться больше, но изменение его размера за один день практически незначительное. Теперь еще и противные комочки крови. Будет не очень хорошо, если кто-то заметит. Я так устал от всего этого.