Невинная воровка

Полностью оправившись после попадания в больницу, я вернулся к обыденной жизни, всяческими способами прогоняя из головы мысли о реванше с Реем. Я знал, что если бы не Мария и мое больное плечо, то я бы вышел победителем из той схватки. И эта мысль настолько засела в моей голове, что я даже один раз договорился со своим противником об еще одном поединке, но Алиша, узнав, вызвала на место проведения копов, и у нас ничего не вышло. Кстати, с тех пор я стараюсь вообще с ней не разговаривать, а она, как назло, все время приходит в гараж, дразня меня своими откровенными нарядами. Что же касается мисс Стюарт, то я ее не видел больше с того ее прихода в больницу. Да, просьба Кэма была мне ясна, но я же не давал согласия, значит, не обязан проводить время с ней. По-моему, нас обоих устраивало то, что мы говорим Коулмэну, что хорошо ладим, а на самом деле даже не пересекаемся. Это удобно. - Ты уверен, что все в порядке? – отпив немного из бутылки дешевого пива, я посмотрел в сторону Алиши, которая сидела на коленях какого-то парня. – Я могу мигом выгнать этого упыря, - добавил Эрнст, но я даже бровью не повел, лишь улыбнулся жалким попыткам Алиши вызвать во мне ревность. - Пусть развлекается, это ее дело, - пожав плечами, я отвернулся от Морганы и обратил все свое внимание на девушек, которые сидели в уголке и о чем-то разговаривали. - Кто это? – спросил я у Эрнста, указав бутылкой на блондинку, которая сидела в этой компании. -Доминик. Моя троюродная сестрица. Горячая, правда? – я лишь кивнул и продолжил ее рассматривать, пока она, наконец, не обратила на меня внимание. Ее зеленые глазки тут же засверкали, а на щеках появился легкий румянец, который она тут же постаралась скрыть, отвернувшись. Но я уже был слишком ею заинтересован. - Как насчет того, чтобы растянуть ее на двоих? – с улыбкой спросил я друга, на что получил его хищный оскал. – Троюродная же не родная сестра. - Мне два раза повторять не надо, Валуа, - друг похлопал меня по спине, а затем мы двинулись в сторону девушек. Они сидели в кругу и, разговаривая, играли в карты. Доминик сидела посередине Катрины и Виолы, лучшей подруги Морганы, которая, скажем мягко, меня ненавидит. Поэтому, как только мы подсели к девушкам, ее лицо застыло в искаженной, такой противной и отвратительной улыбке, будто лишь от моего вида ее уже выворачивает. Наши отношения просто не заладились с самого первого дня знакомства. В тот день, когда Алиша нас представила, я переспал с ее матерью и сестрой. - Играете на раздевание? – с усмешкой спросил Эрнст, обращаясь только к Доминик. – Не хотите принять в игру двух парней? - Боюсь, вы в пролете, мальчики, - тут же подала свой писклявый голос с британским акцентом Виола, - сегодня не вечер игр, чтобы мы не имели права отказаться. - Но это ведь не значит, что мы говорим нет, - перебила ее Доминик, смущенно поглядывая в мою сторону. - Тогда, зачем нам какие-то там посредники в виде жалких карт? – я не мог ждать, она была слишком очаровательна, чтобы я тратил время на какие-то игры, чтобы заполучить ее, поэтому я поднялся со своего места, подошел к девушке и впился в ее пересохшие губы поцелуем. Подхватив ее за талию, я повел ее в сторону выхода, а Доминик даже и не сопротивлялась. В тот момент я даже забыл про Эрнста, но знал, что друг не слишком на меня огорчился. Просто в тот момент, когда я прикоснулся к ее губам, я понял, что не хочу сегодня ее не с кем делить. Но когда мы уже были у самых дверей, меня окликнула Моргана, и я отчего-то решил повернуться. И как только я это сделал, Алиша ударила меня со всей силы по лицу. - Не нужно объяснять, за что? – нахмурив брови, протараторила девушка, скрестив руки на груди. - Да ты с ума сошла, мать твою! – закричал я и, схватив ее за запястье, сильно сжал. – Я тебе что-нибудь обещал? Скажи! – но она молчала, и лишь нижняя ее губа неустанно дергалась. – Вали, развлекайся, ты мне сегодня не нужна! - Тогда я пойду трахнусь с каким-нибудь парнем, я же тебе сегодня не нужна! - Решила, что я буду ревновать, что я не пущу тебя никуда? – сжав челюсти между собой, злобно шептал я вблизи ее лица. – Я сказал, чтобы ты проваливала, это значит, что мне плевать, с кем ты будешь, и что вы будете делать. Эй, Эрнст, - окликнул я друга, который, как и все остальные, смотрел на нас, - она твоя. И я ушел, но уже без Доминик. Девушка ушла, как только началось все это чертово приставление со мной в главной роли. Черт, эта дрянь меня опозорила! Как она вообще смела закатывать такие скандалы на глазах у всех моих друзей? Я ее просто сейчас ненавидел, и я понимал, что это у нас взаимно. У нас вообще с Алишей отношения мгновенно ухудшились с того дня, когда я попал в больницу. Все наши разговоры только и сводились к той ссоре между ней и Стюарт, а меня это жутко бесило, поэтому я ее избегал. - Да, - грозно ответил я на звонок от неизвестного номера, - что надо, блин?! - Эм, привет, это Мария, - девушка говорила очень расторопно и тихо, будто боялась, что я в любую секунду, словно бомба, взорвусь. – Слушай, я, наверное, не вовремя… - Черт, говори, что хотела, ты же не поболтать позвонила, - с каждой секундой этот разговор раздражал все сильнее, но по какой-то непонятной мне причине я не бросал трубку. - Кэмерон сказал, что я могу к тебе обращаться, если что, но я не хотела тебя беспокоить, так как понимаю, что тебе не очень хочется проводить со мной время, но мне нужна помощь, и я подумала… - Куда приехать? – прервав ее монолог, спросил я. - Я у Кэмерона. Слушай… Ну, если тебе не удобно сейчас, то… - Через двадцать минут буду, - и я сбросил вызов, не дослушав, что девушка хотела сказать. Как по расписанию я ровно через двадцать минут стоял на пороге дома Коулмэна, но не решался нажать на звонок. Я согласился, лишь бы она отстала, и даже не подумал, что сейчас мы встретимся вновь лицом к лицу. - Ты все-таки пришел, - отворив дверь, будто почувствовав, что я стою за ней, произнесла брюнетка со стеснительной улыбкой на губах. - Я же сказал, что приду, - закатив глаза, я прошел внутрь дома, все еще продолжая проклинать себя за свою глупость. - У тебя был слишком… раздраженный голос по телефону. И я подумала… - Кажется, ты говорила о проблеме, - напомнил я ей о том, зачем пришел, потому что уж очень мне не хотелось разговаривать на задушевные темы с девкой, с которой нас по случайности свела эта чертова судьба. – Что? Сережка потерялась? Унитаз засорился? Какая, мать твою, проблема? Мария лишь улыбнулась и махнула мне рукой, мол, иди за мной, и пошла на второй этаж. Там она свернула направо и остановилась у двери в спальню. Больная фантазия, которая когда-нибудь меня доконает, начала играть со мной в злую шутку, ища в каждом жесте и взгляде девушки эротический подтекст. Ну, а что? В спальню девушки меня не ведут, чтобы поговорить. Прикусив нижнюю губу, девушка, наконец, открыла дверь, пропуская меня внутрь, но я, сделав всего два шага, остановился. Комната была практически абсолютно пустая, за исключением одной табуретки, на которой лежало множество журналов и эскизов. Я помнил и знал эту комнату, как свою, и видеть ее пустой оказалось очень не просто. Я всегда ненавидел перемены оттого, что боюсь их, ведь они могут кардинально поменять мир, который я люблю. - В общем, думаю, ты понял, какая мне нужна помощь, - прервав затянувшуюся тишину, тихо произнесла девушка, пытаясь с боку заглянуть мне в лицо, чтобы понять, что творится у меня в душе в данный момент. - Тебе помочь вернуть все назад? - Да, знаю, что это все неожиданно, но… - запнулась она. – Я просто хочу что-то изменить, сделать Кэму сюрприз, вот и все, - я все молчал, тупо глядя на голую стену, вспоминая, что раньше тут было. – Что произошло? – она глубоко вздохнула и села на табуретку, предварительно свалив все, что было на ней, на пол. - Это не твое дело. Я помогу с ремонтом, если ты не будешь до меня докапываться. - Дело твое, но знай, что ты можешь мне доверять. Я чуть не рассмеялся ей в лицо, когда услышал эти слова, но промолчал. - Я говорю вполне серьезно. Я не знаю твоих друзей, я не достаточно хорошо тебя знаю, чтобы осуждать, поэтому я тот человек, которому ты можешь сейчас излить душу. - Тебе все мозгоправы говорили эту заезженную фразу? - Это все из-за той девушки со странной прической? - Ты не понимаешь, что тебе говорят? Я не хочу с тобой делиться тем, что происходит у меня в жизни! – я был готов немедленно покинуть этот дом, но Стюарт все не унималась. - Ты боишься своих чувств к ней? - Мои чувства – мое дело, поняла?! Моргана обычная тупая тварь, которая меня ужасно бесит. Всегда. При любых обстоятельствах! Она думает, будто все знает обо мне, но это, блин, не так! Она не может знать меня, так как я сам не знаю. Она всегда рядом, чтобы не случилось, и мне нравится это. Иногда я даже хочу, чтобы она никогда не отходила от меня. Но она все портит каждый раз, будто специально! И каждый раз, когда она смотрит на меня… - Ты боишься, что она скажет, что любит тебя, - шепотом произнесла брюнетка, глядя в мои неожиданно увеличившиеся глаза. Черт, я даже и забыл, что она здесь. Все это так долго крутилось в моей голове, что я даже не заметил, как начал озвучивать эти мысли вслух, позабыв о Стюарт. – Видишь, не так сложно выговариваться, - она легко улыбнулась и подошла ко мне. – Ну, как насчет помочь мне развести раствор? И она вышла из комнаты, а я так и остался стоять, не понимая, как она сумела меня разговорить. Я по природе очень скрытный и не особо разговорчивый человек, а она за один раз смогла раскрепостить меня настолько, что я выдал вслух даже то, чего до этого сам не понимал. А ведь она абсолютно права. Я боюсь услышать эти слова из уст Алиши. Я не боюсь этих слов, как многие парни, я скорее не понимаю их. И, сказав их, Моргана будет ждать от меня того же, а я боюсь, что не смогу… Она мне дорога, наверное, я даже подпустил ее к себе недопустимо близко. И разве этого недостаточно? Зачем впутывать сюда какую-то там любовь? Черт, я не хочу терять ее только из-за того, что не уверен в своих чувствах к ней. Мне стало легче. Я был готов даже поблагодарить Стюарт за это чувство облечения, но вместо этого я молча стал размешивать раствор, наблюдая, как она смешно перемещается по комнате на носочках, прикладывая различные оттенки цветов к стенам. - Думаю, Кэм убьет тебя, когда узнает, что ты решила сделать розовую спальню, - я заметил, как она приложила розовую карточку к стене, и не смог удержаться от колкого замечания. - Значит, как носить мои розовые тапочки, так он первый, а жить в розовой комнате – боже упаси? - Розовые тапочки? – засмеялся я, убирая локон волос, который прилип к потному лбу, за ухо. - С мохнатым бубоном, - задрав нос, гордо проговорила она, театрально выпрямив спину и сложив руки за спиной. - Это идиотизм, - мой смех не унимался, так как образ Коулмэна в розовых тапках не выходил из моей головы. - Ой, ты просто не видел эти тапки! И мы вновь замолчали, как только прекратили смеяться. И нам обоим было от этого неловко, но разговор никто первым не начинал. Я штукатурил стены, чтобы сделать их идеально ровными, а Мария все также порхала по комнате, прикладывая к стенам карточки, пока вдруг не захлопала в ладоши, как маленькая девочка, получившая неожиданно конфету, выбрав нужный оттенок для стен. Я не стал спрашивать, на чем она остановилась, хотя все же подловил себя на мысли, что мне хотелось бы знать ее выбор. К пяти часам мы поняли, что больше находиться в этой комнате просто невыносимо, поэтому перешли в гостиную, по-прежнему молча. И разговор у нас затеялся лишь, когда я уже почти уходил. - Не хочешь сходить куда-нибудь? – выкрикнула Мария, заставляя меня застыть на пороге. Видимо, она очень боялась задать этот вопрос. – Просто я все время сижу дома, как запертая своими хозяевами собака. И я подумала, что… Боже, не стоило. Конечно, у тебя свои планы, - последние слова она произнесла уже намного тише и неувереннее. - Я бы развеялся где-нибудь, - после минуты раздумий произнес я, приподняв немного брови. Ну, а что? Сейчас довольно рано, чтобы идти домой, а пересекаться с друзьями и Морганой в особенности я не имел особого желания. – Есть у тебя на примете какое-нибудь место, где можно хорошо отдохнуть? Губы девушки растянулись в широкой улыбке, и она энергично закивала. Она вдруг так засияла, и я понял, что и весь день этот свет в ней присутствовал. Я прямо почувствовал себя козлом, так как даже не удосужился поинтересоваться, нужен ли я ей был все это время. Я как законченный эгоист решил за нее, что нам лучше не пересекаться более, не восприняв тогда слова Кэма о том, что Стюарт лишилась практически всех друзей за время своего расстройства.

***

- Театр? Нет, ты сейчас явно шутишь! – из груди вырвался истерический смех, когда я переводил взгляд с девушки на здание нашего городского театра. А ведь мне стоило догадаться, что она не просто же так вырядилась в это синее платье! – Да я выгляжу как бомж. - Даже, если бы я и сказала, что поведу тебя сюда, ты бы все равно не надел смокинг, - закатив глаза, произнесла Мария раздраженно, но губы все же на мгновение дрогнули в улыбке. - Я не пойду туда! - Нет, ты серьезно? Будешь обижаться, как маленький мальчик? – кричала она сквозь смех, когда я, поджав губы и сдвинув брови, обиженно смотрел на нее, даже не осознавая, насколько комично выгляжу. – Ты был в театре раньше? - Нет, и никогда не буду. Это принцип. Сказал, что не пойду, значит, не пойду. Но что-то такое произошло, что уже через десять минут мы сидели на балконе, ожидая долбанного начала. Я не смотрел на Марию, так как не хотел ослепиться светом ее победы. Она буквально ликовала, когда я вошел в это здание. И вот в зале потухает свет, и все на несколько секунд замирает, а затем на сцене появляется человек. И это было последнее, что я видел, так как через минуту я уже спал, завалившись на плечо брюнетки. И как бы она меня не толкала, вставать я не собирался, лишь изредка улыбался, слыша ее смех. Ну, хоть я и мой фальшивый храп смогли развеселить ее в эти скучные три часа. Выйдя из зала, мы хотели тут же ретироваться на улицу, но девушка остановилась, услышав свое имя из уст какого-то старого деда, который добродушно улыбался, стоя под ручку с какой-то молоденькой блондинкой. Стюарт тут же, взяв меня за руку, пошла навстречу к нему, также фальшиво улыбаясь, как и он. - Мистер Флинн, как я рада вас тут видеть! – все слова брюнетка тянула, стараясь придать своему голосу радостные нотки, но ничего путного не выходило. Но, переведя взгляд на престарелого мужчину, я понял, что такая явная фальшь у них в порядке вещей. Он и сам искажал свои губы в отвратительной улыбке, обнажая неестественно белые зубы, через силу. – Прю понравилась постановка? - Шекспир! Ох, сколько раз я видел Гамлета, и ни за один свой поход в театр на него не жалею. Он потрясающий, ведь так, моя дорогая? – последние слова были обращены к молоденькой блондинке, которую Мария назвала минутой ранее Прю, но девушка ничего не ответила, так как была слишком занята рассматриванием меня. – Боже, какой я старый стал, совсем забыл представиться твоему жениху! Мистер Коулмэн, очень о вас наслышан. Ваша матушка, - обратился он к Марии, - только и говорит всем, какой у тебя, милая, замечательный жених. - Вообще-то, - смеясь, было, я, наконец, открыл рот, как Мария тут же перекрикнула меня, произнеся быстрое: «Да, он у меня просто замечательный!» И, привстав на цыпочки, оставила влажный след на моей щеке. - Как вам пьеса, Кэмерон? – слегка покраснев, спросил мужчина. - Пьеса? Ох, это шедевр мировой классики! Особенно мне понравился первый выход этого мужика на сцену. - Артиста, который играл Гамлета? – приподняв брови, уточнил мистер Флинн, очень внимательно меня слушая. - Именно! – воскликнул я, увеличив глаза для большего эффекта. – Его походка просто прелесть. Я мечтаю так ходить. Ну-ка, вот так, примерно? – и я, слегка оттопырив зад, начал ходить перед ним, наблюдая за его реакцией, но он внимательно смотрел на меня, совершенно не понимая, что происходит, в то время, как Мария, прикрыв рот ладонью, еле сдерживала смех. – Не жалейте меня, говорите! Так или не так? – и я продолжил ходить возле него, привлекая внимание других людей. - Определенно вы мастерски показали походку Гамлета, молодой человек. Браво! – и он зааплодировал мне с весьма серьезным лицом. - Браво! – повторила за ним Мария, но ее лицо было перекошено радостью и смехом. – Я думаю, нам пора, Кэмерон, - и она еще раз припала губами к моей щеке, но в этот раз поцелуй был немного дольше прежнего. - Конечно, дорогая, - я решил немного позлить брюнетку, притянув ее к себе и опустив руку на ее поясницу. – Очень рад был познакомиться, мистер Флинн. Шекспир действительно прекрасен. И даже какой-то придурок, который храпел на весь зал в течение всего времени, не помешал мне. А вам? А, в общем, это не важно! До свидания, - и, не дождавшись ответа от мужчины, мы с Марией направились к выходу. Я чувствовал, как все ее тело содрогается от смеха, и, как только мы вышли на свежий воздух, она больше не сдерживалась. Улыбка растянулась до ушей, а сама девушка пыталась прийти в себя, согнувшись пополам. Я же хоть и понимал, что произвел фурор, но оставался равнодушен к ее поведению, будто ничего и не произошло. - Ты сумасшедший, - смеясь, говорила она, - неужели ты не понимаешь, что это не то общество, где можно такое вытворять? - Не то общество? Да ваша «золотая жизнь» состоит из грязи и дерьма, - прыснул я, понимая, что становлюсь зол, а девушка лишь напротив сконфузилась от этого разговора. – Да, моя жизнь имеет такой же состав, но мы этого и не скрываем, покрывая гадкую реальность позолотой для отвода глаз, - я замолчал. Да, я действительно остановил свой монолог, чтобы выслушать ее колкий заумный ответ, но она ничего не говорила, а лишь робела с каждой секундой все больше. В ее глазах читались неуверенность и стеснение, и меня это раздражало, но я продолжал терпеливо ждать, пока она ответит. - Ты… боже, как я была глупа, - я неожиданно понял, что это стеснение переросло в страх, и в ее глазах появились слезинки, - это же так очевидно… Ты ненавидишь меня, а я… Боже, как же я была глупа! Этого я никак не ожидал, поэтому даже ничего не предпринял, когда она быстрым шагом, потирая глаза, начала от меня уходить. Я не остановил ее, не вернул, не побежал. Я стоял на месте и все вновь и вновь прокручивал у себя в голове те слова, что сказал ей. Я оскорбил общество, в котором она живет, ничего не говоря о ней, но сам-то я в глубине души знал, что говорю о Стюарт. Глупо. Очень глупо. Дома никого не оказалось, как и всегда. И мне стало жутко. Полная тишина настолько давила, что у меня аж заболела голова. Но для меня в последнее время это стало привычно, так как в доме сейчас обитают только я, да Сэм иногда. - Открыто, блин! – закричал я через весь дом, услышав стук в дверь, который был не слишком громкий и настойчивый, поэтому я предположил, что гость – девушка. - Тут слишком тихо для дома, в котором живешь ты, - это была Стюарт. Она говорила очень тихо и стояла на месте, не решаясь перемещаться по дому. - Зачем ты пришла? – встав в проходе между гостиной и кухней, я смотрел на девушку в упор. – Ты все сказала сама. Я не стал тебе ничего отвечать и останавливать. Ты права. Твой мир… Он ужасен и неестественен. Ты такая же. Да, я тебя ненавижу. Брюнетка молчала, глядя на меня, и все еще не двигалась с места. Я не знал, зачем она пришла в мой дом, но мне не хотелось, чтобы она оставалась, хоть я и осознавал, что ее присутствие способно хоть немного разрушить тишину в этом доме. - И все-таки слишком тихо, - после пятиминутного молчания послышался довольно четко ее голос, будто за это время она старалась собраться с мыслями. – «Грехи судить Вы так усердно рветесь – начните со своих и до чужих не доберетесь…» - Я не понимаю, - серьезно произнес я, на что Мария ответила усмешкой на губах и, наконец, сделала шаг вглубь гостиной. - Шекспир, - вдохновлено она прикрыла глаза, но продолжала идти, не останавливаясь, с каждым шагом все увереннее. – Ты говоришь, что ненавидишь меня. Но за что? Знаешь, зачем я пришла сейчас? Я просто не могла оставить все так, как есть. Ты должен сказать мне, почему? Что я сделала не так! – она тяжело дышала, глядя мне прямо в глаза огненным взглядом. Девушка сокращала расстояние между нами все стремительнее. – Ты хоть знаешь, насколько ты омерзителен мне? И в отличие от тебя у меня есть причины так говорить. Ты бестактен, ты неряшлив и безобразен. Ты заперся внутри себя в ожидании, когда же ты встретишь родственную душу. Хотя такого человека никогда не будет, потому что никто по-настоящему тебя никогда не сможет узнать, ведь ты сам противостоишь всеми силами этому. Ты смотришь на всех свысока, царапая короной небо, не понимая, что никакой короны нет! Ты самый гадкий человек из всех, кого я когда-либо знала. Люди тянутся к тебе, но тебе это противно по непонятным даже для тебя самого причинам! Но самое главное, что, несмотря на все это, ты… удивителен! – она уже стояла ко мне настолько близко, что я мог слышать, как бешено колотится ее сердце. – Теперь я спрошу тебя: почему ты меня ненавидишь? Я был поражен и вновь очарован. Глядя в эти шоколадные глаза, я не видел девушки, в которую влюбился Кэм, я видел своевольную и самоуверенную брюнетку, которая точно знает, зачем живет. Я любовался ее наглостью. Я наслаждался ее вызовом. Но она ждала, нервничая и не понимая причину моего такого долгого молчания. Ее лицо искривлялось от нервного ожидания, но меня это вовсе и не волновало. Я ничего не отвечал, поэтому Стюарт решила продолжить меня раздражать, чтобы раскрепостить, выпустить истинную мою натуру. Да, я давно понял, что она задумала. - Я видела твое лицо, как только я сказала про тишину в этом доме. Твое отвращение читалось в каждой морщинке. А все потому, что ты знаешь, что ты виной тому, что этот шумный, живой дом превратился… в могильник. И единственное, что ты можешь сделать, чтобы хоть на немного выключить шум в голове, это включить долбанный телевизор и закурить! Дыхание участилось, и она начала качать воздух ртом. Стюарт была в бешенстве, потому что я не отвечал ей, а, судя по ее напряженным челюстям, она жаждала моего мнения по поводу ее исповеди. - Роман увез Джеррику к ее матери вместе с ребенком. Я этому не способствовал, - подмигнув ей, я потрепал ее за щеку, а затем перешел на кухню, чтобы достать пиво из холодильника. – Я знаю, ты хочешь выставить меня монстром, который не может простить свою мать, поэтому выпер ее на улицу, но этого не было. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что не желаю знать этого ребенка. И это было абсолютной правдой. Я не был счастлив, когда узнал о беременности матери, и сейчас ничего не изменилось. Мне не известно даже его имя, я не хочу знать это… существо. Моя семья развалилась давно, трехдюймовый мне не отец, алкаш Сэм не желает им быть, а Джеррика живет новой жизнью с новым ребенком. На меня всем плевать. Я как старая мебель в этом доме, которую жалко выкинуть, но вот представилась возможность, и можно заменить ее новой. Этот отъезд не просто так. Они дали мне время, чтобы я нашел себе новое жилье, так как все прекрасно знают, хоть и не говорят, что этот новый ребенок займет мою комнату, и обо мне память здесь останется только деньгами, которые я буду пересылать, зная, что иначе все тут помрут, а обвинят меня. Я почувствовал, как слегка прогнулся диван, и мимолетно взглянул на миловидную девушку, которая была покрыта краской от смущения. Я ожидал увидеть на ее лице отвращение, может, презрение, но никак не смущение. Она действительно была не довольна собой, что начала этот разговор. - «Телевидение – это когда люди, которым нечего делать, смотрят на людей, которые ничего не умеют делать» - говорил Фред Аллен, - задумчиво произнесла девушка, чем привлекла мое внимание. Но больше, конечно, я был поражен, насколько эта девушка помешана на цитатах. Почему, если ты умный, ты должен всем это демонстрировать? – Но эта передача действительно неплоха. - Как можно судить шоу по трем минутам? – смешок вырвался из моей груди, и я подогнул одну ногу под себя, чувствуя облегчение, что разговор перешел на другую тему. - Я же сказала, что оно неплохое. Я не судила. - Ты ненормальная! – прыснул я, отпив немного пива. – Ты высказываешь свои чертовы впечатления, но при этом говоришь, что не судишь. Разве это не бред? - Нет, - и она сказала это серьезно, поэтому я, не теряя момента, в эту же секунду закатил глаза и пожал плечами, говоря тем самым: «Окей. Но знай, что ты говоришь полную чушь». – Ведущий взаимодействует с гостем, при этом демонстрируя полную импровизацию, нет фальшивого заученного текста. Разве это не показатель, что шоу неплохое? Но это лишь мое впечатление после трех минут просмотра, как я могу его судить, не досмотрев до конца? Это было бы намного проще понять, если бы мы разговаривали на одном языке. - Значит, разговоры со мной – это пустое? - Напротив, - и она вновь сконфузилась, на секунду переведя на меня глаза, - твоя точка зрения так отличается от мне привычной, и она удивительна. Да, порой нелепа, как твои взгляды на музыку, но я… Наверное, я ищу каждый раз повода, чтобы поговорить с тобой. Я сделал вид, что не был польщен, хоть улыбка и появилась на моих губах. Мне неожиданно захотелось разговаривать, и я, к своему собственному изумлению, понял, что шум в моей голове стих. - Значит, тебе нравится, когда я высказываю свое мнение? – как бы с вызовом произнес я и сел в полуобороте лицом к девушке, чтобы видеть ее глаза, которые вмиг наполнились жизнью и азартом. – Отлично! Этот старый олень из театра настоящий извращенец. А эта девка полная дура, если соглашается спать с этим дедом из-за денег. - Неплохая попытка облить грязью мое общество, но все же вынуждена тебя огорчить, - она сделала небольшую паузу и слегка прикусила свою алую губу, - это была его внучка, - и ее смех наполнил всю комнату. - Черт! Этого не может быть, я никогда не ошибаюсь в этих делах. У него явно встает, когда он видит ее зад, - я не разделял сильного веселья Марии, но все же и не бесился от собственной ошибки. Мы проговорили еще около часа, а затем она ушла, и я вновь остался один на один с этой гнетущей тишиной. Я был рад, что смог немного отвлечься, но все же мысли о том, что будет, когда мама вернется от бабушки, меня не покидали. Я не знал, как это произошло, я просто схватил телефон и стал набирать по памяти номер, и уже через несколько пар гудков я услышал женский голос, от которого меня немного передернуло. Мы говорили очень быстро и по делу. Я не собирался перед ней извиняться и не ждал, что это сделает она, я просто хотел знать ответы. Я слышал по голосу Джеррики, что она не рада слышать меня, что она только и жаждет повесить трубку, но из приличия отвечает на вопросы. В итоге разговора я уяснил лишь одно: моя песенка в этой семье спета. - И… Черт, ты знаешь, - схватившись за волосы, я мерил свою комнату шагами и не мог произнести последнего вопроса, но мама и так все поняла. - Это девочка. Элайза, - и это было последним, что она сказала. Я пытался позвонить ей еще, но меня все перебрасывало на автоответчик. Было ясно, что ей не хочется разговаривать со мной. У меня было лишь имя, которое застряло у меня маминым голосом в голове. Элайза…