Невинная воровка

Приняв от официанта бокал шампанского, я тут же немного отпил, чувствуя, что этим лимонадом сегодня точно не смогу поднять себе настроение. Нежно-персиковая бабочка очень мешала мне при поворотах шеи, а пиджак, сшитый специально для меня, казался мне крайне узким. Мне буквально казалось, что стоит мне развести руки в стороны, и он разойдется по швам. Но, несмотря на все это, я старался выглядеть совершенно расслабленно, будто наслаждаюсь сегодняшним вечером. Люди вокруг меня танцевали и пытались заразить меня своим задором, но я лишь криво улыбался и пытался уйти от них, в итоге вернувшись за свой столик, отметив, что мою тарелку, на которой я оставил сочный кусок стейка, поменяли. Черт, это было последнее мясо! Теперь придется давиться салатами и закусками. - Сынок, тебе стоит хотя бы попытаться натянуть улыбку на свое хмурое лицо! – Сэм подмигнул мне и указал на бутылку виски, которую он припрятал под столом. - Что? Откуда? Вместо ответа отец кивнул на официанта возле закусок, и я понял, кто сегодня будет поставщиком моего веселья. Не тратя времени, я подошел к парню и подсунул ему двадцатку, но взять он ее так и не смог, так как в этот же момент деньги перехватил Кэмерон, звонко смеясь, наблюдая, как мои брови тут же взметнулись вверх от возмущения. - Какого черта, мужик?! - Сегодня день моей свадьбы, и я не хочу, чтобы мой лучший друг был в стельку пьяным, - парень улыбнулся, неуклюже двигаясь в такт играющей музыки, и потянул меня в центр зала, где было большее скопление народа. – Окей, как насчет нее? – Коулмэн указал на блондинку, которая извивалась под музыку, бросая в мою сторону хищные взгляды. – Мария сказала, что ее зовут Стефания. Она у нее спрашивала про тебя. Ну же, Франциск, ты же не упустишь ее? - Я хочу курить, - я сбежал, ничего толком не объяснив другу. А что я должен ему был сказать? Прости, Кэм, но единственная, кого я хотел бы трахнуть сегодня, пару часов назад поклялась перед Богом быть тебе верной женой? Оказавшись на улице, я стал судорожно хлопать по карманам в поисках пачки сигарет, и, поняв, что ее нет, выругался, пнув камень, чем привлек к себе внимание некоторых людей, что курили неподалеку. - С тобой все в норме? – мужчина, который мне был знаком, но я не помнил отчего-то, кто он, подошел ко мне и протянул мне сигарету, которую я с радостью принял. – Франциск, так ведь? Я кивнул, закурив, ощущая, как никотиновый дым поглощает меня. Этот голос… Я помнил его. Это был мистер Стюарт, с которым мне пришлось познакомиться не в самые лучшие времена. Я даже удивился, что он помнит, как меня зовут, ведь его дочурка только с раза так пятого запомнила. - Твой отец уже в норме? – я вновь лишь кивнул. Не хочу начинать разговор, который ничего хорошего не принесет. – Как насчет выпить чего-нибудь покрепче этого дамского пойла? Идем, - мужчина с улыбкой похлопал меня по плечу, увидев, как интерес появился в моих глазах, и я пошел за ним. Вместе мы дошли до его машины, а затем он достал оттуда бутылку первоклассного виски и передал ее мне, все еще улыбаясь. - Неплохая машина, да? Купил ее для Кэмерона и Марии, - указав на «Ауди», что стояла на другой стороне улицы, произнес мистер Стюарт, приняв от меня обратно виски. - Audi A6 allroad, - я одобрительно покачал головой и тут же почувствовал на себе оценивающий взгляд мужчины. - В точку. Разбираешься в машинах? - Увлекаюсь, так скажем. Но Ауди – не мой фаворит, - я вновь отпил немного обжигающего напитка. – Ни одна машина не сравнится с мустангом. Ford Mustang Shelby GT500 – вот это машина. А все остальные под нее прогибаются. Это машина для мужчин, все остальные ее сучки. - Губа не дура, мальчик, - мистер Стюарт засмеялся, переведя вновь глаза на ауди. – В молодости у меня был мустанг. Второго поколения. Ох, что эта была за тачка, сынок! Тебе даже не снилась такая мощь. Я был готов жениться на этой машине, но… - Вы влюбились в миссис Стюарт? - Ах, Шэрин… Она была настолько прекрасна, что я, однажды следя за ней на машине, въехал в фонарный столб. Мне пришлось пожертвовать мустангом и купить, как ты выразился, одну из машин-сучек, - мы еще немного постояли, ничего не произнося, а затем мистер Стюарт извинился и вернулся обратно в банкетный зал, оставив мне недобитую бутылку виски, которую я, перед тем как зайти в здание, оставил на тротуаре. Не успел я и отойти от разговора с отцом Стюарт, как тут же внутри банкетного зала увидел ее собственной персоны. Я не подходил к ней весь день, не поздравлял с замужеством, не обнимал со слезами на глазах, как это делали другие, я все старался сторониться ее, как бы это не было трудно на ее свадьбе, где она главная вишенка на торте. Брюнетка кружилась с Кэмом в танце, улыбаясь своей белоснежной искренней улыбкой, ощущая себя по-настоящему счастливой. А чего я, собственно, ждал? Что она будет на своей свадьбе ходить унылая, сожалея о своем выборе? Нет. Никогда. Она любит Кэма, а он ее. Мы провели неплохо время в его отсутствие, но на этом все. - Тебе стоит не пялиться на невесту, хотя бы не так откровенно, - из раздумий меня выдернул женский голос, пропитанный каким-то едким ядом, и я, не отрывая взгляда, лишь улыбнулся. – Мария Коулмэн. Звучит? Он даже фамилию ей дал красивую, а что мог дать ты? Полный дом сумасшедшей родни, хреновую кредитную историю и кучу долгов? - Ну, ты же повелась, - усмехнувшись, я посмотрел на девушку, что стояла возле меня. – Зачем ты это делаешь, Моргана? - Что? - Ведешь себя как сука, - я прошел мимо нее, оставив девушку стоять с искривленным лицом. Я не понимал ее поведения, не понимал, почему она не может просто взять и отпустить ненависть к Марии? Я очень хотел бы наладить с ней отношения, хотел вновь испытывать к ней то, что испытывал когда-то. Мне хотелось видеть ее у себя дома, хотелось тусоваться с ней и трахаться до потери пульса. Но ей не было достаточно этого. Она ощутила вкус перемен и захотела стать их частью. Вот только я не хочу этого. Вечер длился очень долго, а от нескончаемых речей, которые произносили родственники молодоженов, у меня уже начинала болеть голова. За последние два часа я уже успел познакомиться с пятью девушками, которые дали мне свои номера телефонов, а также переспать с одной из подружек невесты в уборной. Я всегда знал, что эти элитные сучки мечтают о жестком трахе в туалете. Я выходил раз двадцать курить, и все равно время шло очень медленно. И теперь я сидел за столом, уплетая виноград, чтобы не разговаривать с Сэмом, который уже успел хорошо так выпить. Хорошо, что хоть был здесь только он, ведь Джеррика не смогла из-за ребенка, а их двоих я бы тут точно не выдержал. - Слушай, может, тебе уже хватит? – с надеждой спросил я, но отец лишь громко расхохотался. - С каких пор ты заодно с моей печенью? - Все, я за твоим пиджаком, и мы уходим, - если Сэм начал пытаться шутить и сам смеяться над своими же шутками, которые иногда даже не успевал рассказывать, но уже смеялся, это значит, что пора его уводить. Не скрою, я был счастлив, что появился повод, чтобы я смог свалить. Пробиваясь сквозь толпу, я двинулся в сторону, как мне казалось, гардеробной, куда сдал свой пиджак Сэм. Первая моя попытка найти гардероб была провальной, зато вторая увенчалась успехом, правда, персонала не было, и мне пришлось самому перелезть через стойку, чтобы забрать вещь отца. Воспользовавшись моментом, я спер из соседнего чьего-то пиджака пятьсот долларов, а затем с нескрываемой улыбкой направился обратно в зал, но затормозил возле одной из приватных комнат, дверь в которую была чуть приоткрыта. Я понимал, что совершаю глупость, что должен был просто взять и пройти мимо, может быть, даже прикрыв дверь. Но вместо этого, поддавшись мимолетному влечению, я зашел внутрь и заметил в шоколадных глазах тут же огонек. Вот только я немного не мог различить грань между страхом и счастьем. Мария смотрела на меня через плечо, даже не моргая, я же, напротив, с каждой секундой терял уверенность. Опустив глаза, я подошел к ней настолько близко, что она отчетливо могла ощущать мое горячее дыхание на своей коже, а затем я медленно застегнул молнию на ее желтом платье, которое она, видимо, приготовила для свадебного путешествия. - Я сегодня ни разу не подошел… Поздравляю с вступлением в брак с моим лучшим другом, - я не отходил ни на шаг, продолжая мучить нас обоих этим опасным расстоянием. – Желаю… счастья, Стюарт. - Коулмэн. Я теперь Коулмэн, не Стюарт, - я увидел, как она дернулась и сглотнула слюну, когда я, почти не касаясь, провел линию по ее руке. - Ты все та же зазнайка Стюарт, не усложняй, - я был практически зол на нее из-за того, что она вытворяет не понятно что со мной, даже не шевелясь. Я не понимал, что со мной творилось, но я не мог просто взять и нарушить этот момент, как следовало бы сделать. – Мария… - прошептал я, чуть прикрыв глаза. – Мэри, прекрати это. - Что прекратить? – она приподняла правую руку и завела ее назад, обвив мою шею и прижавшись ближе спиной ко мне. - Ты знаешь… Твою мать, ты знаешь! - уткнувшись носом ей в шею, я изо всех сил себя сдерживал, чтобы не пройтись дорожками поцелуев по этой сладкой коже, которая так соблазнительно пахла какими-то духами. - Все женщины делятся на два типа: проститутки и милые девочки. И эти две половины живут в каждой, и мы сами решаем, когда проявлять ту или иную сторону, - тихо застонав, я все же легонько прикусил нежную кожу, заставляя Марию чуть приподняться на цыпочках. – Я всегда паинька… Я не могу иначе. В моем обществе так принято. Но когда я с тобой, Франциск, мне не хочется быть милой. Рядом с тобой я хочу включать свою иную сторону. - Ты пьяна, - все также шепотом проговорил я, задерживая дыхание, чтобы не вдыхать аромат ее кожи. - Не настолько, чтобы не соображать, что я хочу. Эти слова сводили меня с ума. Я понимал, что не могу брать то, что мне не принадлежит, но я не мог ничего с собой поделать. Никогда я не был так опьянен желанием кем-то обладать настолько. Моя совесть разрывалась от жалостного крика, чтобы я прекратил, она ведь невеста… Черт, она жена Кэма, я не могу! - Я дико хочу тебя, - мой голос был хриплым от возбуждения, и я ничего не мог с этим поделать. Мой мозг был отключен в этот момент, я думал не той частью тела, какой следовало бы. Боже, но я так ее хотел! - Так возьми, - она взяла мои руки и переместила их к себе на талию, медленно спуска их все ниже. - Кэм… Я не могу, ты жена Кэмерона, - но руки я не убирал, позволяя девушке управлять мною, как марионеткой. - В первую очередь я Мария Стюарт, которая хочет одного невероятного парня по имени Франциск Валуа. Схватив ее резко за талию, я повернул ее к себе и жадно впился в ее губы, больше не желая думать и мучить себя. Я хотел ее настолько сильно, насколько вообще можно хотеть. Брюнетка, не разрывая поцелуя, закинула на меня обе ноги, обняв ими мой торс, я же подхватил ее за ягодицы и прижал к стене, продолжая исследовать ее рот своим языком. Наклонив голову чуть набок, я старался заполнить ее рот полностью, не давая ей и шанса отстраниться, и ее стоны были для меня, как призыв к действию. Я целовал ее, не имея сил оторваться от этих пухлых губ, каждый раз так соблазнительно приоткрывавшихся для меня. Ее грудь была плотно прижата к моей, но мне было этого недостаточно, я стремился почувствовать ее всю. - Боже, - простонала она, запрокинув голову, чуть ударившись о стену, но ее это не волновало, когда я переместил жаркие поцелуи на ее шею. – Черт, мне никогда не хотелось так материться, как сейчас… Хищно улыбнувшись ее словам, я чуть прикусил ее кожу и одну руку начал медленно двигать по направлению к ее промежности, пока моя ладонь не накрыла, наконец, ее сквозь ткань мокрых трусиков, из-за чего мою крышу окончательно снесло, и я вновь втянул ее в страстный поцелуй, продолжая поглаживать промежность, отчетливо ощущая, как в штанах становится чересчур тесно. Руки девушки были все также обвиты вокруг моей шеи, но в один момент я почувствовал, как она начала поглаживать мою грудь через ненужную в данный момент рубашку. Эти ее ласки были невыносимы не только для меня, но и для нее самой, поэтому я опустил ее на землю и стал поспешно стягивать с себя верхнюю часть одежды, наконец, представ перед ней с оголенным торсом, вновь накрыв ее губы своими, не позволяя ей сказать ни слова. Все, что мы делали, было неправильным, не честным по отношению к Кэмерону. И я, наверное, также как и Мария, это отчетливо понимал, но не мог ничего поделать с железным стояком в штанах. Она была настолько восхитительной, что у меня перехватывало дыхание, когда я на нее смотрел. Она целовала меня так, что я почти терял сознание. Ее руки ласкали так, что я терял самого себя, когда она это делала. И если кто-нибудь спросил бы, стоило это все того, чтобы поставить на кон все, что я имею на данный момент, я бы ответил с непринужденной легкостью да! - Нельзя быть настолько горячей, Стюарт. Ты сводишь меня с ума, я не могу остановиться, - выдыхал я ей в губы, попутно расстегивая молнию на ее платье, которую несколькими минутами ранее помогал застегнуть. - А тебя никто и не просит этого делать, - ее губы были растянуты в какой-то ненормальной улыбке, и на секунду мне вдруг вздумалось, что это все неправда, игра больного воображения, подпитываемого виски. Но я ощущал, как она через штаны гладит мой член, уже заметно виднеющийся, и плевать я хотел, если это глюки. Я трахну ее. Стянув с нее платье, я вновь подхватил ее на руки и поцеловал, слыша ее сдавленный смех, который она не могла остановить. Мы игрались языками, кусали друг другу губы, будто соревнуясь, кто это сделает сексуальней, и просто утопали в экстазе. Сейчас нам было плевать, что ждет за дверью, что будет дальше. У нас были эти мгновения, и никто не мог помешать нам делать то, что хотят наши тела. Стянув с нее трусы, я подтянул ее к себе еще ближе, чуть приспустив, так, что ее промежность соблазнительно терлась о мой стояк, который все еще был в плену штанов и боксеров. - Черт!.. – стонала она, начав самостоятельно тереться об меня. – Так просто не бывает… - Неужели тебе настолько хорошо, Стюарт? – мой шепот был нацелен на то, чтобы еще больше распалить девушку, но она уже и так была на пределе. - Замолчи… Замолчи, пожалуйста, и войди в меня, наконец! Два раза мне повторять не надо было, так как я и сам уже не мог дождаться, когда узкие стенки ее влагалища сладко обхватят мой член. Спустив штаны вместе с нижним бельем, я, позабыв на тот момент о всех правилах контрацепции, насадил брюнетку на себя и замер, наблюдая за ее реакцией. Ее шоколадные глаза были широко распахнуты и направлены четко на меня, брови соединены, а губы соблазнительно приоткрыты в безмолвном крике, который она оказалась не в силах произнести. Она была такая красивая, что на мгновение я забыл обо всем на свете, шикарней оттенка глаз я не встречал никогда. Я мог рассматривать ее часами. Она была прекрасна. - Я и не подозревал, что ты такая грязная, Мария, - прошептал я в опасной близости от ее губ в то время, как она продолжала на меня смотреть, даже не дыша. - И почему именно ты, Франциск Подонок Валуа, заставляешь меня быть таковой? Усмехнувшись, я одной рукой схватил ее грубо за волосы и начал двигаться внутри девушки, отмечая, насколько она была узкой и горячей. Моя Стюарт… Нет! Я не могу называть ее своей, так как это не так. Эта девушка никогда не принадлежала мне, и этого никогда не случится. Даже сейчас я не ощущал того, что испытываю с другими девушками – я не чувствовал, что она подвластна мне. Трахать Стюарт – это что-то неописуемое, грязное и неземное. Но в то же время – это как, если бы мне дали диск с игрой. Она мне нравится, я могу играть в нее часами, но придет время, и я верну его, потому что принадлежит он не мне. Я имел ее грубо, жестко и ненасытно, точно зная, что другого шанса мне не предвидится. А даже, если Стюарт будет не против, в чем я сомневаюсь, я не смогу. Я и сейчас-то не очень представляю, как смотреть в глаза другу, но тем не менее я продолжал трахать его жену, отбрасывая эти мысли на задний план. - Что ты чувствуешь, Мария? – не останавливая движение бедрами, спрашивал я, уткнувшись носом в ложбинку меж ее грудей. - Франциск, я сейчас кончу, - ее голос был настолько громкий, что я невольно обернулся на дверь, проверив, что там еще никого нет. - Твою мать, какая ты горячая! – запрокинув голову назад, я почувствовал, как девушка стала скакать на мне, скользя потной спиной по стене, и как приближается оргазм. Я схватился одной рукой за ее грудь, которая была в плену белого бюстгальтера и начал помогать девушке, яростнее вдалбливаясь в нее, пока не ощутил, как стенки ее влагалища предательски сжались, как и мои яички, и я поспешил немедленно выйти из нее, чтобы не кончить внутрь. Одной рукой я надрачивал себе, а двумя пальцами другой проник вновь в Марию, чтобы и она смогла кончить. Разрядка пришла очень скоро. Притянув меня за шею, брюнетка поцеловала меня, чтобы заглушить протяжный стон от оргазма, прокричав его мне в рот. Я ощутил давление в яичках, а затем, как белая горячая сперма выстрелила Стюарт в ногу. Не разрывая поцелуя, мы держались друг за друга, стараясь не упасть из-за бурного оргазма, что накрыл нас, полностью поглотив все силы. Наши сердца бились бешено и в едином ритме, постепенно приходя в норму, и с каждой секундой наш поцелуй становился все менее и менее жадным, пока не перерос во что-то нежное и трепетное. И я тут же вспомнил ту ночь на детской площадке. Мы целовались тогда также, как и сейчас, наслаждаясь мгновениями. Как только контакт наших губ прекратился, я открыл глаза и легонько провел ладонью по спине девушки, покрытой капельками пота. Ее щеки были красные, а глаза горящие огнем и устремлены на меня. Но я не знал, что ей сказать. - Я должен уйти, - я не спрашивал, а говорил очевидный факт. Я совершенно трезво понимал, что говорить нам не о чем. Мы переспали. Да. Конец истории. Опустив обреченно взгляд, девушка легонько закивала, инстинктивно прикрыв обнаженные участки тела руками. Больше я не смотрел на нее, произнося про себя лишь одно слово: «Нельзя!» Я хотел ее поцеловать. «Нельзя». Мне хотелось сказать ей, как мне было хорошо с ней. «Нельзя». Я хотел остаться. «Нельзя». Я хотел еще хотя бы пару минут посмотреть на нее. «Нельзя». Я хотел быть очарован ей. «Нельзя». Я хотел, чтобы она была моей. «Нельзя». Оделся я достаточно быстро, даже не заморачиваясь о не заправленной в брюки рубашке, о бабочке, что торчала из кармана пиджака, о растрепанных волосах и о тем более потухших глазах. Когда я собирался уходить, Мария уже была вновь такая же идеальная, каковой и была в ту минуту, когда я только вошел. Она все также стояла, повернувшись ко мне спиной с незастёгнутой молнией на платье. «Может, все же привиделось?» Нет, это точно был не сон… Глубоко вздохнув, я подошел к ней и быстро застегнул молнию, на этот раз не прикасаясь к ее коже. Я не задерживался, чтобы попрощаться, не смотрел на нее, чтобы запомнить каждую деталь, я направился к выходу, но ее голос, молящий, чтобы я остановился, вынудил меня подчиниться против моей воли. - Франциск, - обреченно произнесла она мое имя, и я обернулся, чтобы взглянуть на нее, - я, правда, люблю Кэмерона. Как можно, глядя на человека, испытывать такие противоречивые чувства? Я ненавидел Стюарт и в то же время обожал. Она была омерзительно прекрасной, и я ничего не мог поделать с собой, когда мое дыхание замирало, стоило ей лишь невинно поднять на меня свои глаза. - Да. Я знаю, - поджав губы, я пару раз кивнул. А затем все же вышел, как ни в чем не бывало, держа в руках пиджак Сэма. Я вновь очутился в зале и понял, что ничего за время моего отсутствия не поменялось, будто прошло всего три минуты, и я не мог этому поверить, ведь для меня время, проведенное в приватной комнате вместе с Марией, текло, казалось, вечность. Было такое чувство, что на это время мир замер, а теперь вновь ожил. - Эй, Франциск! – с счастливой улыбкой ко мне подбежал Кэмерон, но я даже глаза не поднял, боялся, что в них он сможет прочитать всю правду. – Я вижу, что ты все-таки поближе познакомился с кем-то, - он весело засмеялся, а затем пихнул меня в бок, не видя от меня никакой реакции. Знал бы он, что произошло несколькими минутами ранее, он бы не был так счастлив. – Блин, маловероятно, конечно, но ты не знаешь, где Мэри? Мы должны уже уезжать, а она куда-то делась. Хэй, - друг попытался заглянуть мне в глаза, - ты в норме? В норме ли я? Нет! Нет! Нет! Я чувствовал себя козлом перед Кэмероном за то, что переспал с его Марией. И ощущал себя еще хуже, ловя себя на мысли, что не жалею об этом. - Эм… Да, мужик, все в норме. Просто устал, я пойду. Еще раз поздравляю, - приобняв легонько друга, я уже увидел отца, который лежал на трех стульях, и собирался уходить, но Кэмерон прикрикнул вдогонку: - Увидимся через месяц? - Да… Конечно. Через месяц. И я быстро поспешил покинуть друга, направившись к столу, за которым уже не сидел, а лежал Сэм. Придя домой и бросив отца на диване, я поднялся в свою комнату и подошел сначала к Элайзе, чтобы убедиться, что она спит, а затем я лег на свою кровать лицом в подушку. Мне не хотелось сейчас думать о произошедшем, но я не мог этого не делать. Слишком много дерьма накопилось в моей жизни за столь небольшой срок. С каждым днем лжи становится все больше, и я не могу этого изменить. Эта девушка с чертовски красивыми глазами, не спрашивая разрешения, ворвалась в мою жизнь, сместив всех, кто был до нее. Я не могу думать о ней, не должен. И я категорически отказывался понимать, как девушка, которую я всеми силами ненавидел, смогла очаровать меня? Я никогда не велся на таких как она. Это очень низко. Слишком долго мне до них спускаться. Но она… Нет, она не особенная, она просто какая-то другая. Я видел ее слезы, ее улыбку, ее злость, видел ее сломанной и воодушевленной, удивленной и раздосадованной. У нее просто ужасный вкус в музыке и фильмах, она читает скучные книги, вставляя из них цитаты через каждое гребанное слово. Ее настроение меняется настолько быстро, будто у нее вечное ПМС. Иногда она ведет себя как настоящий ребенок, а иногда показывает себя так, что я чувствую себя младенцем. Она боится рисковать, страшится каких-то пустяков, которых обычные люди не должны бояться. Она зациклена на каких-то идеалах жизни, не замечая, что это все не реально в этом мире. Она полная противоположность мне во всем. Я никогда не встречал такого отличного от меня человека. Но при всем при этом рядом с ней я чувствовал себя кем-то в этой жизни. Я не мог быть с ней, но думать о ней мог сколько угодно. Но и от этого стоит избавляться. Скорее отпущу – скорее станет проще жить. И Мария предоставила мне достаточно времени, чтобы я смог забыть ее, ведь по истечении месяца, двух, трех дверь дома Коулмэн так и не отворилась.