Не король, но Лев

Ещё не яркое солнце начало медленно, но вполне уверенно подниматься с востока и делиться своими лучами с африканской саванной. В такую пору оно скорее напоминало оранжевый круг с кровавыми оттенками, который окроплял землю утренним светом, но при этом не воруя сон у её обитателей. Небо изобиловало слоистыми и немного сероватыми облаками. За всем этим великолепием наблюдал молодой лев, вышедший на утренний патруль и с удовольствием вдыхавший свежий воздух, усевшись на камень внушительного размера неподалеку от пастбища. Несмотря на юный возраст, он имел весьма мускулистое тело, на котором шерсть обладала схожестью с корой дерева. Глаза, осматривающие немалые владения здешнего короля, не упуская мельчайших деталей, имели цвет свежей травы. На одном из глаз даже успел появиться шрам. Густая каштановая грива венчала голову, наполненную различными мыслями. Кову размышлял обо всём, начиная от всяких рутинных пустяков, порядком ему надоевших, и заканчивая более важными вещами, а именно: недавней свадьбой с Киарой, долгожданным воссоединением прайдов, Симбой и смертью Зиры. К слову о усопшей матери, она часто начала наведываться к нему во снах. Зачастую в ночных кошмарах Кову стоял напротив Зиры, а та в свою очередь «пожирала» его своим взглядом, наполненным негодованием, разочарованием и долей сожаления. Да и смотрела она на сына так, как смотрят на предателя, а Кову стоял, не смея даже шелохнутся из-за парализовавшего его страха. В некоторых визитах Зира была более красноречива… вознаграждала сына разными причитаниями и нравоучениями или твердила о том, что не все потеряно, и отомстить всегда можно и даже нужно. Также в парочке незабываемых сновидений мать обвиняла молодого льва в её смерти, в смерти старшего брата (хотя Нюка проявил инициативу сам) и, конечно же, в поднадоевшем предательстве, неумолимо сетовала на Симбу и на его семью. В такие моменты будущий принц просыпался с криками, попутно оправдываясь перед Зирой. Вот и сегодня, например, после нескольких спокойных ночей вновь во сне пришла худощавая львица с рубиновыми глазами и порванным ухом. Примечательно было то, что львица выглядела безобидно, с неприятной, но довольной ухмылкой на лице. Было бы глупо предполагать, что она обрела прозрение или все поняла, так как, зная повадки и характер матери, Кову скорее поверит в существование рогатого льва, нежели в это. На сей раз львица оказалась в пещере Прайдрока, внутри которой было странное зелёное свечение, где, кроме Кову, спали все члены прайда Симбы. Зира подошла и села напротив Кову и опять принялась изучать взглядом сына, будто видела его впервые. Интересным был тот факт, что никто шагов львицы не услышал (шла она весьма громко и отчётливо): ни рядом лежавшая Киара, ни Симба с Налой, ни остальные львицы — все крепко спали, возможно даже вечным сном. В горле сына визитёрши встал перекрывающий дыхание ком, по телу поползли мурашки, ужас и паника сковали здравый рассудок. Возможно, прошли мгновения, но длились они чуть ли не вечно, поэтому Кову не выдержал и, собрав всё, что осталось от его смелости, выдавил охрипшим голосом:  — Чего ты от меня хочешь? Почему ты ко мне приходишь? Прошу, мама, ответь! Зира некоторое время сидела молча, продолжая гипнотизировать сына, а затем широко улыбнулась и ответила:  — Ты знаешь, чего я хочу, Кову. Забыл, кто ты?! И ты об это ещё не раз пожалеешь! Кову тут же очнулся, зелёные глаза начали понемногу привыкать к тёмной, но знакомой окружающей среде. Возле него мирно посапывала Киара, нежно обнимая его. Такая же участь была у целого прайда, который находился в цепких лапах сна. Напротив уже не было Зиры, и лев вздохнул с облегчением, но сердце словно хотело пробить грудную клетку. Освободившись от тёплых объятий любимой львицы (а задача была не из легких), будущий принц убедился в ненарушенном сне обитателей душной пещеры и тихо пошёл к выходу. Сев на краю скалы, он не мог думать ни о чём, кроме умершей мамы. По ночному небу были раскиданы звёзды. Коричневую шерсть и гриву ерошил прохладный ветер, попутно унося дурные мысли из головы. Очевидно, Зира не получила покоя и, исходя из этого, не даёт покоя Кову, или это просто игра, видимо, уже больного воображения. С этими невеселыми мыслями лев отправился на патруль. Отнюдь не только Зира образовывала тяжелое бремя в душе молодого льва. Его больше интересовали отношения с Симбой. Кову не до конца поверил в то, что его простили. Ведь он неплохо повлиял на плачевный исход событий, который почти настиг монарха, по сути не сделав ничего. Разумеется, тесть принял его в прайд, активно участвовал в его свадьбе с Киарой, в конце-концов они вместе оглашали саванну своим рыком. Но искренен ли Симба с ним? Лев пришёл к такому выводу, несколько раз понаблюдав за королем. Симба вёл себя немного странно: при удобной возможности не сводил взгляда с Кову, словно был готов к какому-нибудь выпаду или «удару в спину», также временами не стеснялся смотреть исподлобья, будто зять опять что-то натворил. Впрочем, остальные львицы относились к нему достаточно дружелюбно, однажды принц даже уловил парочку взглядов, наполненных флиртом. Но льва это не занимало, поскольку у него есть возлюбленная, которая вдобавок стала его женой, и которую он любит всем сердцем и душой, и никто ему больше не нужен. Львицы из прайда Зиры уже начали походить на охотниц из королевства Симбы. Ну ещё бы, столько еды и воды — не изменился бы разве что ленивый. Поправились, стали более мускулистыми, но все-таки отличительными чертами являлись чёрные круги под глазами, еле заметная худоба и ещё некоторые аспекты, присущие аутсайдерам. Лев переживал немного за Витани. Сестрёнке стало настолько скучно, что она, прихватив подругу Дотти, решила отправиться в путешествие, предварительно предупредив всех. Уже четвёртый день наступил без неё. Довольно быстро новая жизнь ей стала обыденна. Помнится, она ещё в детстве говорила Кову о своей мечте — быть свободной и увидеть море. Был даже такой случай, когда маленькая львица поделилась данным желанием с Зирой, а та лишь наорала и оставила пару царапин на теле несчастной дочери, дабы неповадно было думать о чём-то за исключением плана. Отчасти брат её понимал, он тоже никогда не хотел быть королём и уж тем более кого-то свергать с престола. Молодой лев знал, что это до боли нудно, а он хотел ходить-бродить по бескрайней Африке либо создать свой собственный прайд, остаться аутсайдером или обычным одиночкой. Кто знает, если бы не мать-тиран со своими тренировками и обещаниями, то он наверняка бы поступил именно так. Кову молниеносно поднялся с холодного камня, решив отправиться к источнику и продолжить прогулку. Дойдя до желанной цели, он с наслаждением начал лакать чистую и бодрящую воду. Когда молодой лев закончил, то взглянул на неспешно успокаивающуюся водную гладь. В отражении был слегка нахмуренный аутсайдер, взор которого сфокусировался на полоске, идущей через левый глаз — к ней отщепенец не совсем привык. Шрам давал некий жизненный опыт, но чуть-чуть портил внешность. Мать безостановочно твердила, что он — практически копия отчима, хотя Скара пасынок не помнил и, кажется, даже не видел. Юный принц трактовал это не более как фанатичный бред, потому что не имел с черногривым мужем мамы ничего общего. Разве что только Нюка был его родным сыном. Сейчас оба среди королей прошлого… или нет? Неизвестно, почему Кову об этом думал. Подняв свои очи ввысь, лев понял, что начинающее мучать жарой солнце находиться уже на приличной высоте, и львицы наверняка отправились на охоту. Дивно, но Кову не чувствовал даже малейшего голода, а ведь вчера только обедал, даже толком не поужинав; очевидно, плохое настроение пагубно повлияло на аппетит. Прошагав совсем немного, лев продолжил думать о своём. Слабенький ветер всё также расшатывал местами пожелтевшую траву, не оставляя без внимания и деревья с листьями и вообще всё, к чему мог добраться, даря блаженную, но кратковременную свежесть. Оглянувшись, молодой лев тяжело вздохнул. Нет, чушь всё это, не нужно ворошить прошлое, от этого только хуже. Он рад, что здесь, безусловно счастлив, что вместе с Киарой, и что наконец-то всё закончилось. Хотя… из-за случившегося он потерял маму, лишился брата, и пускай те его не любили по настоящему, но, тем не менее, это семья, а семью и родителей, как принято, не выбирают. Словно острые когти прошлого и суровых реалий вонзались в сердце льва при каждом воспоминании. Ему ужасно стыдно, и чувство вины также издевалось над совестью. Ведь во время развязки и рокового поступка Зиры, он был рядом, но не помог, а лишь крикнул «Киара!», в то время как две львицы покатились к обрыву. Он стоял как вкопанный, видя поглощенную ненавистью и яростью мать, впившуюся когтями за уступ и безуспешно старающуюся забрать Киару с собой на дно реки, а та протягивала лапу помощи. Остальные тоже «молодцы», никто не сдвинулся с места с целью предотвратить непоправимое, даже самые, казалось бы, лояльные к Зире. И что после того падения в бушующую реку матери Кову сделал? Ничего. Только испустил печальный вздох, глядя на сумасшедшее течение, сметающее всё на своём пути. Несомненно, Зира сама сделала такой выбор, однако могла и спастись. Интересно, а может львица выжила? Может её выбросило на берег далеко-далеко отсюда, и она нуждается в помощи? И вновь строит коварные планы? Навряд ли. Упала она с несоизмеримой с жизнью высоты, да и огромное количество брёвен уничтожило какие-либо шансы. А всё могло быть по другому, увы Кову не так себе это представлял, не так… В кое-то веки лев начал думать головой, а не чувствами и страстями, хоть и поздновато, но всё же. Одним словом — смятение, сводящее с ума. Нет, чепуха, всё так, как должно быть, надо не пытаться изменить прошлое, а думать о будущем. Кстати, жена должно быть уже проснулась. Внезапно из-за кустов, расположившихся сзади, выпрыгнула тень. Рассеянный Кову не успел как следует среагировать и в следующую секунду уже лежал на лопатках, прижатый к земле и ослеплённый ярким солнечным светом. Молодой испуганный лев уже хотел дать достойный отпор обидчику, как вдруг услышал до смерти знакомый звонкий смех, принадлежащий его половике. Да, всё верно, на нём с победной и доброжелательной гримасой стояла Киара, уже заканчивая хихикать.  — Ух, видел бы ты своё выражение лица! А говорил мне, что пыхчу, что не могу расслабиться! А сам-то попался! Наконец-то сфокусировав свой взгляд, Кову встретился с её невероятно глубокими карими глазами и, наигранно рассердившись, произнёс:  — Хм, недурно, очень даже недурно… — Муж напавшей продолжал всё так же лежать, даря ложное чувство превосходства. — Но мне кажется, что со спины и на ушедшего с головою в мысли льва не набрасываются. — Закончив критикующую реплику, принц с легкостью перевернулся, прижимая не сопротивляющуюся Киару к земле.  — Почему не на охоте? —в шутку спросил лев, лизнув любимую в щёку.  — Да так, интересно стало, куда это подевался мой ненаглядный, — улыбнувшись, ласково лизнула супруга в ответ львица.  — Будто ты не знаешь куда? — лев изогнул бровь, на которой красовался толком не заживший шрам.  — Тебе опять снилась Зира? — специально не услышав вопроса обеспокоено спросила дочь короля, убрав чарующую улыбку. На этот вопрос лев больше всего не хотел отвечать. Нахмурившись, он освободил молодую львицу, а затем отвернулся, опустив голову. Не нужно было слов, Киаре и так всё стало ясно. Поднявшись, молодая красавица подошла и потёрлась мордочкой о его бок и потом прижала к себе, жаждая быть как можно ближе.  — Всё в порядке, всего лишь ночной кошмар. Постарайся о ней не думать, станет гораздо легче, я с тобой, — шепча на ухо утешения, львица прижимала любимого льва всё крепче и крепче. В очередной раз поцеловав супругу, Кову вдохнул её запах — это его постоянно успокаивало. Найдя нужные слова, лев пробурчал:  — Я не знаю, эти сны мне покоя не дают, быть может они вещие, — Кову никогда не описывал в деталях происходящего в сновидениях, что бы ненароком кого-то не обидеть, говорил, что Зира досаждает и ничего более. Взглянув прямо в глаза возлюбленного, Киара недоуменно спросила:  — А почему вещие-то? Ты потерял дорогую тебе львицу, свою маму, это невыносимо больно, но со временем пройдёт и станет проще.  — Ведь не спроста же они повторяются… — принц отвёл взгляд куда-то вдаль. — Или я потихоньку схожу с ума! — закончил фразу лев с ироничной улыбкой.  — Ой, да брось ты! — не сильно, но ощутимо толкнула в плечо льва Киара, ухмыляясь. — Хочешь сходим к Рафики? Возможно, он поможет, зелье какое-нибудь даст. К ухмылке принцессы присоединилась доля серьёзности: «Он во многом может помочь».  — Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Не буду на этом зацикливаться, вот и всё, — молодой лев наконец-то встретился с Киарой взглядом и, попробовав сменить тему, продолжил: — Как прайд? Как король и королева? Все проснулись?  — Да, половина львиц отправилась на охоту, некоторые продолжили почивать в теньке. Папа за тебя волнуется, он хотел тоже отправиться на твои поиски. Кову снова изменился в лице, лев не думал, что король придаёт ему важное значение, а тем более волнуется. Звучит как шутка. От молодой львицы его резкие перемены настроения не скрылись.  — Что-то не так, милый? — с легкой тревогой спросила юная львица.  — Да нет, всё нормально, просто… сдается мне, что Симба держит на меня обиду и не доверяет. Пару секунд Киара, будто не поняв вышесказанного, пыталась прочитать в глазах любимого льва заданный вопрос, но затем громко затараторила:  — Что за ерунда?! Папа любит тебя! Уважает и ценит! Он просто ещё к тебе не привык, но это поправимо и…  — Киара! — перебил львицу Кову. — Я говорю то, что вижу. Он будто сердится на меня, сопровождает недобрым взглядом, смущает меня, в общем.  — Глупости, я такого не замечала! Да, в начале ваши отношения оставляли желать лучшего, но теперь ты член семьи, и все тебя любят, папа в том числе! Молодой принц осознал, что доказывать что-то и отрицать не имеет абсолютно никакого смысла, и в ответ лишь кивнул. Ей не понять, это к ней относились с любовью и лаской, немудрёно, принцесса ведь. Посмотрев на ещё не успокоившуюся жену, Кову сказал:  — Ладно, я ещё пройдусь и осмотрю границу, а потом вернусь. Возвращайся на скалу, — принц уже развернулся, но его остановила Киара, она уже было хотела возразить, но замолчала в последний момент, вспомнив о обязанностях супруга и напоследок, увёртливо лизнув в щёку, произнесла:  — Я буду ждать, дорогой, поторопись! Кову ответил лучезарной улыбкой, наполненной самыми тёплыми чувствами, которые у него имелись. Не важно кто и что о нём думает, главное, что она рядом, а остальное — мелочи. Киара неспешно направилась в сторону Прайдрока, изредка поворачиваясь и вознаграждая взглядом любимого. Убедившись в блаженном одиночестве, Кову продолжил небрежно ходить по королевским просторам, стараясь думать только о приятном, о Киаре, о возможном скором пополнении в семье. Оказавшись возле границы земель, лев всё тщательно осмотрел. Ни единого нарушителя, ни одного крупного животного. Удостоверившись, что всё в полнейшем порядке, принц пошагал обратно к скале. Обходя старинный баобаб, в котором жил шаман Рафики, лев вспомнил о предложении Киары. Может, действительно стоит ему нанести визит и поговорить о кошмарах и способах борьбы с ними. Кову постоял так с минуту, повернув голову к Прайдроку, пытаясь найти правильное решение, после чего всё-таки подошёл к огромному дереву и позвал знахаря.  — Эм… Рафики! — позвал неуверенно лев обезьяну. Ответом послужила тишина. Кову терпеливо ожидал желанной реакции, но безрезультатно.  — Рафики! Ты там? — уже более громко крикнул лев. И вновь ни звука, вероятнее всего мандрил куда-то ушёл. Принц посидел ещё некоторое время, с надеждой смотря на высокое дерево, а затем оставил гиблое дело и потопал в сторону нового дома. Юный лев чувствовал одновременно разочарование и облегчение. Радовало то, что не придётся посвящать обезьяну в свои проблемы, но он почти поверил, что Рафики может избавить от дурных снов. По всей вероятности лев его сегодня не встретит, и может, это к лучшему. Идущего неторопливой походкой льва понемногу начали оставлять бредовые мысли, а на замену приходили только хорошие. Кову уже не думал о Зире или ещё о чём-то и всеми силами пытался растянуть губы хотя бы в глупенькой ухмылке.