Cбитый пульс ~ remake

Лекса бросила курить. Она действительно бросила. Но сейчас в её руках сигарета, и она не может себя в этом винить. Она может в этом винить только одного человека. Она смотрит на Кларк, которая быстрым шагом проходит мимо в сторону парковки. Через минуты три с парковки выезжает её помятый автомобиль. Лекса яростно тушит сигарету и с силой толкает дверь входа в здание. Она сидит в своей комнате и смотрит перед собой, руки сами тянутся к голове, а пальцы начинают массировать кожу, будто это поможет. Ни черта это не поможет. Она достает телефон и смотрит на экран. Большой палец касается кнопки разблокировки. Нет. Она встает с кровати. Ей нужно прийти в себя. Бег. Бег — это то, что ей всегда помогало. Ей срочно необходимо пробежать кругов десять вокруг леса. А лучше двадцать.

***

Она бегает уже почти час, и легче не становится. Это ни хрена не помогает. Лекса сворачивает с тропинки и бежит трусцой в сторону пруда. Она переходит на шаг, приближаясь к небольшому обрыву, останавливается у самого края, присаживается на корточки, а после и вовсе садится на землю, свешивая ноги. Лекса вставляет наушники в уши, включает музыку на телефоне и блокирует его. Долго смотрит на потухший экран, разблокирует и заходит в почту. Она находит нужное письмо и открывает. «Меня заинтересовал ваш сайт. У вас работает моя подруга. Она мне сказала, что вам нужны девушки. Я прикрепляю файл. Буду ждать ответа». Лекса открывает вложение. Столько работы над собой, столько усилий, чтобы из-за какой-то девчонки все пошло по одному месту. Лекса надавливает подушечкой большого пальца на экран, а именно — на лоб Гриффин. Может, дело в том, что она устала? Она так устала, что… Что, что? Устала и поэтому позволила себе мысли, которых быть не должно? Нет. Это ведь бред какой-то. Она не устала. От чего бы она устала? Если только от Гриффин. Она не может. Она учится на своих ошибках. Всегда учится. И она всегда все держит под своим контролем, и ничто — ничто и никто — не может подвергать это испытанию. Эмоции, чувства и люди — все это поддается контролю. Все это необходимо контролировать. Только так и никак иначе. Она не должна об этом забывать никогда. Боже мой, грубость, и что? Ей и раньше грубили. Конечно. В этом нет ничего нового. Вот только Гриффин — единственная, кто это делал без агрессии. Эти её возмущения. Ирония. Она словно ребенок. Она и есть ребенок. Лекса сжимает челюсть. Какого чёрта? Если все так просто, то почему для нее это оказалось таким эмоциональным коллапсом? Именно так можно назвать то, что сегодня с ней произошло. Коллапс. Это то, чего не должно было произойти никогда. Она учится на своих ошибках. Учится. Отсутствие контроля — это раздражает. Отсутствие возможности закрыть человеку рот. Заткнуть рот этой девчонке. Избавиться от нее. Избавиться от человека, который ставит всё под сомнения. И невозможность избавиться от человека, который способен выбивать у нее почву из-под ног — это раздражает сильнее всего. С этим необходимо справиться. Сейчас же. Как она может с ней работать? Как она будет с ней дальше работать? Боже, это просто не укладывается в голове. Как себя вести? Молчать? Гриффин будет единственным человеком, кому она не будет ничего говорить? Не делать замечания? Не ругать её? Это невозможно. Она не может дать это. Единственное, что Лекса может дать — это контроль над своими руками. О, это прекрасная перспектива и дальше держать себя в руках, пока Гриффин хамит и язвит. Отлично просто. И вообще-то Лекса не уверена, что сможет дать ей и это. В конце концов, все закончится тем, что она либо ударит её, либо тр… Нет. Нет. Нет и нет. Лекса берет камень и кидает в воду. Станцевать для нее. О чем она думала вообще?! Отомстить? Наказать? Супер. Наказала. Себя. Как такое вообще пришло ей в голову. Лекса обхватывает руками голову. Как? Она до сих пор чувствует пальцы Гриффин на своей талии. У нее до сих пор в ушах стоит её тяжелое дыхание. И это невыносимо. Гриффин — малолетняя дура. Она будет и дальше испытывать её терпение. Дергать её нервы. Дергать, дергать… Пока Лекса не убьется об стену или не убьет её. Если Лекса проявит слабость — это будет катастрофа. С ней ведь невозможно разговаривать. Одно спокойное слово — куча саркастичной хрени в ответ. Невыносимая. Сумасшедшая. И… Лекса снова берет камень и что есть силы кидает. Лекса не знает, что ей делать. Может, вообще все дело в ней?! Да нет, бред какой-то. Боже, неужели придется быть вежливой, чтобы все остались живы. Как же все сложно. Лекса хнычет, утыкаясь лицом в колени. Ладно. Сегодня она расслабилась. Сегодня — и всё. Поэтому она просто посидит здесь еще немного. Еще час. Или пять. Возвращается Лекса только к вечеру. Она неспеша идет по дорожке, ведущей к входу в здание. Лекса смотрит в сторону парковки и останавливается. На парковке стоит её машина. Она медленно приближается к ней. Бампер спереди — как новый. Она обходит машину и замирает. Задний бампер и фара — все в идеальном состоянии. Лекса оборачивается на звук шагов — к ней идет охранник: — Лекса, девушка, которая пригнала твою машину, попросила передать тебе ключи. Лекса забирает у него ключи: — Спасибо, — тихо говорит она охраннику, снова разворачиваясь к машине. Она открывает двери, садится. Несколько секунд она смотрит перед собой, а потом прерывисто выдыхает и роняет голову на руль. Она жмурится, вжимаясь в него сильнее. Это… Это чувство. Что-то новое. Что-то мало знакомое. Что-то, совсем ей не знакомое. Она выпрямляется и достает телефон. «Гриффин, и что все это значит?» Лекса смотрит на текст сообщения. Нет. Она стирает его. Лекса: Кларк, что это значит? Уже проходит пять минут, а она так и сидит, таращась на экран телефона. Загорается вторая галочка, и сердце Лексы начинает биться быстрее. Срань. Она подносит свободную руку к грудной клетке и трет её. Она просто сегодня бегала дольше, чем обычно. Кларк: Прости, что испортила твою машину. Кларк: И твой день. Лекса блокирует телефон и снова роняет голову на руль.