Парижские каникулы

Бля, ну вы серьезно?! Почему я такой лох, почему я такой неудачник?! ПОЧЕМУ за женскую попку я принял мужскую?! Да и ладно, если бы это был мальчик-зайчик, но не бугай же! Краешком сознания понимаю, что парень-то симпатичный. На вид лет двадцать пять. Бровки вразлет, красивые скулы, нос какой-то… греческий, губы тонкие. Волосы пепельные, но видно, что цвет натуральный. И глаза: яркие, голубые. Просто горящие гневом. Начинаю пятиться назад. На моем пути столик, а за ним влюбленная парочка лакомится буйябесом. Едва ли не опрокидываю стол, а влюбленный начинает что-то щебетать возмущенно. — Помолчи, — советую ему, — тут поинтересней дела делаются. А бугай уже ближе. Хватаю тарелку с супом и выливаю его на идеально белую рубашку. Ну, она была идеально белой. Теперь-то он этим похвастаться не может. Парень в недоумении смотрит на расплывающееся пятно. Начинает краснеть от злости пуще прежнего. Бежать? Не, не по-мужски. Поэтому я взял и… побежал, по пути опрокинув несколько столиков. А бугай за мной. Быстро, сволочь, бегает, в этот раз меня точно поймают! Забегаю в подворотню — тупик. Матерь божья, я влип. По самое не балуй влип. Попробовать с ним поговорить? Не, не вариант — вон как падла смотрит, аки зверь раненный и недели две голодный! Метаюсь между мусорных баков, в надежде найти укрытие, а парень медленно приближается, не сводя с меня глаз. О, водосточная труба! Спасение! Пытаюсь пропихнуть голову в отверстие и спрятаться там. Черт, да кто ж такие трубы то маленькие делает, что в них человек поместиться не может?! Обхватываю трубу и бам-с! Не понял. Вообще не понял. Когда я успел забраться на крышу двухэтажного здания?! А главное как? У меня крылья что ли выросли? Ощупываю лопатки. Да вроде нет, кости как кости. А, я же по водосточной трубе влез, вон, как шататься начала, труба-то. Не каждый день по ней русские богатыри (это я, если чо) лазают. А парень внизу стоит, смотрит в недоумении на меня. Ну, а я свесил ножки и камешками в него кидаю. Маленькими. Он чет орет. Опять френч! — Да вы задолбали уже курлыкать блять! — взвыл я от досады, едва не свалившись. Удержался. Фух… — Слезай оттуда, живо! — не понял. Вообще не понял. Это че? Это откуда великий и могучий льется? Смотрю на парня. Не, не он явно. Оглядываюсь. Вокруг никого. Еще раз смотрю на парня. — Да хватит пялиться, слезай! Вот это да! А этот французик-то еще и по-русски молвить умеет! Да еще и так чисто! — Слезай! — говорит уже спокойнее. — Ничего я тебе не сделаю. Хм, на вид он уже успокоился. Слезть? Наверное, стоит рискнуть. Но только… как?! Смотрю на водосточную трубу. Нет, не вариант — второго раза она не выдержит. — Э… я не могу. — Почему?! — Ну, э… Он перевел взгляд на трубу и сам все понял. — Тогда прыгай! — сказал он мне. — Рехнулся?! Я еще жить хочу! — возмутился я. — Да тут всего-то метров пять! — Вот именно! А если я ногу сломаю?! Мою драгоценную?! — Прыгай, я поймаю! — он ли? Не доверяю я вам батенька, не доверяю! — Хватит разглагольствовать! Прыгай, пока народ полицию не вызвал! — и действительно — несколько человек недобро косились на меня и подозрительно так крутили в руках телефоны. Хорошо… Закрываю глаза, считаю до трех: раз, два… — Три! — взревел парень, а я, испугавшись, соскользнул с крыши. Бля, да сколько можно мысли то свои высказывать, ну никакого уважения к личному пространству! А парень-то силен! Поймал меня! Правда, сам чуть не упал, но поймал. Затем на землю мягко так опустил. И, не говоря ни слова, схватил меня за руку и куда-то повел. Я не понял. Куда? Зачем? Убивать он меня что ли будет?! Пытаюсь вырваться, а вот хренушки мне с маслом, хватка у него крепкая. — Полицию! Звоните в полицию! — начал кричать я. — Да угомонись ты, не нужна нам полиция, не убью. — Точно? — переспросил я, сильно не доверяя этому участнику межличностного конфликта. О как мудро, да? — Точно, — процедил он. — Сдался ты мне. — я обиженно засопел. — Я вообще-то здесь самый красивый, самый умный и вообще, самый… самый… — Самый самовлюбленный и эгоистичный, — закончил за меня парень. Все, молчу. Ну, в общем, мы куда-то шли. По пути я даже с девушками пофлиртовать успел. Ну как пофлиртовать… Просто глазки им построил, а они в ответ хихикали. Хихикайте, мои дорогие, хихикайте! Царь позволяет! — Бля, заебал, да заткнешься ты, царь?! — устало и раздраженно процедил парень. А вот и не заткнусь! Че хочу, то и городю! Тьфу, горожу! Да блять, говорю в общем! А хотя… нет, лучше заткнусь. А то мало ли какие тайны выдам. Он подвел меня к пятиэтажному дому. И если у нас пятиэтажки чаще всего хрущевки, то это — чудо архитектурной мысли, явно таковой не являлось. Да и райончик, судя по машинам и одежде местных, не самый дешевый. Мы поднялись на четвертый этаж, где было всего две квартиры. Да тут на каждом этаже по две квартиры… Квартира парня была огромной. Вот просто огромной. Современный ремонт, комнаты отделаны под черные и белые тона, мебель везде белая. Ну это только то, что я видел: кухня, прихожая и зал, из которого вели еще парочка дверей. Интересно, сколько такая квартирка стоит?! — Два миллиона евро плюс ремонт еще в сотку обошелся. Проходи на кухню, я сейчас, — парень кивнул в сторону кухни, а сам прошел в одну из закрытых комнат. — Да твою же мать! Когда я научусь думать, а не говорить? — раздраженно спрашиваю сам себя, заходя на кухню. Итак, кухня. Дома меня к ней только на время приема пищи подпускают, а тут — спокойно. Вообще странный он какой-то. Незнакомого человека в квартиру привел, ни имени не спросил, ни документов не попросил. Осматриваю огромную комнату. Много разной техники, неизвестного мне назначения. Подхожу к одному из приборов. О, это че? Какие-то штуки витиеватые в миске. Нажимаю на кнопочку и по комнате разносится громкое «вжжж», отчего у меня чуть волосы дыбом не встали! Надо выключить, надо срочно выключить! Тыкаю еще в пару кнопочек, но «вжжж» не только не отключается, оно еще и громче становится! Вот еще кнопочка. Нажимаю. Черт, теперь еще какая-то удлиненная хрень заработала! Заглядываю, а там… лезвия! В ужасе прячусь под стол, представляя, как этот прибор сейчас спрыгнет со стола и начнет перерезывать этими лезвиями меня! Глупо? Вот ничуть! Страшно! — Ты что ж творишь, вредитель! — о, ноги! Стройные и гладкие, мускулистые босые ноги. Ноги подошли к этому адскому прибору и вмиг «вжжж» утихло. А ноги к столу подошли. Интересно, а они такие же гладкие на ощупь, как на вид? Тяну руку, но не успеваю тронуть, как меня за эту самую рученку хватают, из-под стола вытаскивают и за него же сажают. — Чай будешь? — спрашивает меня обладатель этих самых ног, а я утвердительно киваю. — У меня только черный. — Ничего, давай, — ответил я, осматривая парня. Он был в джинсовых бриджах и желтой футболке. Даже так он выглядел как само совершенство. Блин, о чем я думаю? Я парня совершенством назвал? Не, я конечно и раньше за собой пидаростические замашки замечал, но так-то я натурал! Самый натуральный! Электрический чайник закипает быстро, и вот на стол передо мною опустились две чашки с чаем, сахарница и две ложечки. Парень уселся напротив. — Ну? — спросил он, вглядываясь в мое лицо. — Что «ну»? — Рассказывай, что. Ну я и рассказал. Все рассказал. Начал аж с моего рождения, но парень, почему-то, не захотел слушать, как я, будучи мелким, ночью писал из своего окна на соседский балкон — в туалет страшно ходить было, темно же. Да и вообще моя жизнь его мало интересовала, поэтому он попросил рассказать с того момента, как я приехал в Париж. Ну я и выложил ему печальную повесть о том, как добрый молодец заблудился, как от арабов спасался и как… — Рубашку от Армани буйябесом залил? — закончил парень и расхохотался! Нет, ну что за гад, а? Я ему тут душу раскрыл, можно сказать, а он… он… смеется! Аж злость берет, вот честно! — Господи, ты всегда такой импульсивный? — воскликнул парень, заметив мое состояние. — Просто знаешь, только конченный неудачник может попасть в такой переплет! Я обиженно засопел. — Ладно-ладно, прости, — парень примиряющее улыбнулся. — Стало быть, тебе нужно домой? — Ага, — грустно выдавил я. — Да только как? Я ж ни улицы не знаю, ни номер дома, да и денег нет. — А ты знаешь, что такое телефонный справочник? — я кивнул. Как же я раньше не подумал об этом? Хотя какая разница, денег то все равно нет…, а хотя… — А это… ты денег мне не займешь? — спросил я, строя мордочку кота из Шрека. — Когда занимают, предполагается, что их вернут. — А я верну! Вот прям конкретно верну! Честно-честно, до последней копейки! Да я самый возвращательный из всех возвращателей! — ага, а лучшему другу уже третий год сотку торчу. Парень недоверчиво хмыкнул. — Пошли, возвращатель, будем дом твой искать. — мы вошли в зал и парень достал из тумбочки огромный справочник. — На, ищи. — Эээ… я французский не знаю, — виновато пробормотал я. Парень тяжело вздохнул и открыл справочник. — Ну, какая фамилия твоего дяди Игоря? — я назвал, внимательно наблюдая, как пальцы парня перебегают со строчки на строчку и, наконец, остановились. — Рю де Бонз-Анфан тридцать два. Больше людей с такой фамилией нет, — парень отложил справочник. Рю де Бонз-Анфан! Вот оно! Долбанные французы, ну почему нельзя назвать улицы нормальными названиями?! Почему нельзя вот было назвать улицей Ленина, или Сталина, или Московской? Нет же, надо выебнуться! Рю де Бонз-Анфан! Неудивительно, что я не запомнил! Пока я размышлял о выебнутости французов, мой новый знакомый вызвал такси на указанный в справочнике адрес, а передо мной на стол легли пятьдесят евро. — С-спасибо, — прошелестел я. И чего я так смущаюсь? Да мы с ним, скорее всего, больше и не встретимся! Интересно, а как его зовут? А сколько ему лет? А откуда он? И что он делает в Париже? Блять, Кирилл, о чем ты думаешь?! Тебе это не интересно, совсем не интересно! «Как же-как же, себе-то не лги!» — прошептал внутренний голос. — Ну, если тебе все же интересно, — я чуть не стукнулся головой об стол от досады, — меня зовут Саша, мне двадцать два и я из России, более того, из соседнего с тобой города, а здесь я работаю моделью. — Саша весело хмыкнул. Хмыкает он, веселится, глядите-ка, шизофреника увидел. — А вот на шизофреника ты не похож. Мысленно я уже надавал себе пощечин. Все, больше я не думаю, больше не думаю, больше не думаю… Стоп, ему двадцать два? Судя по щетине, лет двадцать пять. Спрашиваю его об этом. — Ты не представляешь, Кир, как мужчину старит волосня! А у заказчика, уж не знаю, почему, было желание, чтобы продукт рекламировал именно парень с щетиной. Две недели не брился, вот сегодня, наконец, закончили съемки и можно наконец-таки вернуться к прежнему образу. Мы немного поговорили. О нем, о его жизни. Выяснилось, что во Францию он переехал сразу после школы, устроился в модельное агентство, и вот уже четыре года его лицо и тело являются довольно-таки популярными в сфере модельного бизнеса. А квартиру эту он не сам купил, а в наследство она ему досталась, от прадеда, который во Францию эмигрировал. Поскольку наследников больше не обнаружилось, он был полноправным хозяином. Вопросы о личной жизни, Саша, почему-то избегал. Я уже собрался в очередной раз спросить, есть ли у него девушка, когда его телефон запиликал. — Это такси, — сказал Саша, прочитав сообщение. — Уже подъехало. — Я встал и прошлепал в коридор. Саша (хотя он попросил называть его Алексом) за мной. Он внимательно наблюдал, как я завязываю шнурки на кроссовках, отчего руки дрожали и я никак не мог попасть в петлю. Тяжело вздохнув, мой спаситель опустился на колени и ловко завязал шнурки. Как маленькому, ей-богу. Я распахнул дверь и вышел в подъезд. — Ну, спасибо тебе за госте… — договорить я не успел. Меня просто впечатали в стену, обхватили лицо мягкими руками и поцеловали. Первой мыслью было въебать ему между ног так сильно, насколько я вообще могу и смотаться. Но нет, это ж я. Вместо этого, я прижался к нему еще крепче и начал активно так отвечать, облизывая его губы, покусывая их, засасывая. А он… он! Его язык хозяйничал у меня во рту, танцевал с моим. Пару раз он ощутимо кусал меня, на что я лишь постанывал. Мои руки сами собой потянулись вниз, нащупав два бугорка. У него и у меня. Мать честная, у меня встал на парня! Алекс оторвался от моих губ и затуманенным взглядом посмотрел на меня. — Прости… — прошептал он, отпустив меня. — Удачной дороги, — и вошел в квартиру, захлопнув дверь. Не, ну нормально вообще?! Я тут от поцелуя чуть не кончил, готов был ему отдаться, а он «прости»?! Пнув от злости злополучную дверь моего спасителя, а теперь и возбудителя, но не ощутив облегчения, а лишь боль в ноге, я спустился вниз и сел в машину. Итак, что мы имеем: меня поцеловал парень. Нехило так поцеловал. Понравилось ли мне? Безусловно, че врать-то. Так значит, я все-таки гей? Или би? Хм, вопрос. Нет, поцелуй был зачетный, а вот каким был бы секс? Попытался себе представить — нифига не получается. Вот заклинило фантазию и все тут. Значит, я все еще натурал. Ага, но почему у меня встал? Ну… может быть, это просто стресс? Конечно же! Я устал за день, наволновался, вот и отреагировал мой организм таким образом. Ну, а почему бы и да? Понимаю, что бред, но проще себя убедить в этом, чем и дальше терзать больную головушку. Ну что ж, кажется, убедил. Когда такси плавно остановилось у дома дяди Игоря, я расплатился и вышел. Так, я не понял, а что здесь целых три полицейских машин делают? И почему перед ними стоит взволнованный дядя Игорь и что-то объясняет? — Что-то случилось? — спрашиваю, подходя ближе. — Случилось! — едва ли не в слезах восклицает он не глядя на меня. — Мы Кирилла потеряли! Кирилла? Какого Кирилла?! Блин, бедный парень, потеряться в таком большом городе! Как же мне его жалко… «Кирилл это ты, придурок!» — раздраженно высказывается мой внутренний голос. Черт, точно, Кирилл — это я! — Дядя Игорь, эээ… я тут, — говорю ему, тронув за плечо. — Да-да, Кирилл, не мешай! — снова отмахнулся, продолжив что-то втолковывать полицейским. Потом замолк, а затем медленно обернулся. — Кирилл! Ты вернулся! Боже, как мы волновались! А ну, пиздуй в дом, на кухню и сиди там, идиота кусок! Ну, думаю, не стоит ранить его еще больше, послушаюсь. Я прошел в дом, сразу на кухню. И практически следом за мной — дядь Игорь, красный-красный, а грудь яростно вздымается, что аж лифчик трещит. — Ты, поганец такой, ты что творишь то, до инфаркта хотел довести, а?! Да мы тут чуть с ума не сошли, когда ты после экскурсий не приехал! — ну и потянулась шарманка. Вскоре к нему присоединилась еще и Несс, и даже Ленчик что-то выкрикивала! Наконец, все успокоились. — Где хоть был то? — недовольно, но успокоившись, спросил дядя Игорь. Я рассказал, опустив несколько деталей. Совсем неважных, поцелуйных. К концу рассказа они заржали. Ну вот, и эти туда же. — Да уж, друг мой, твой отец, конечно, говорил, что ты парень шальной и проблемный, но я уж не думал, что настолько. — отсмеявшись, сказал дядя Игорь. — Ладно, герой, ешь, в душ и спать. День был слишком насыщенным. Я съел тарелку вкуснейшего лукового супа, принял душ и уснул, едва моя голова коснулась подушки.

***

POV Алекс День выдался просто ужасным: съемки затянулись дольше, чем планировалось, а все потому, что я никак не мог сконцентрироваться и выполнить указания фотографа Жерома — быть хищником, диким, необузданным. Но согласитесь, сложно быть таким, когда чувствуешь себя как раненное животное, которое само попадет в лапы хищника. А все потому, что мысленно я возвращался к разговору недельной давности, когда мой бойфренд объявил, что мы расстаемся, а я ему нужен был только из-за денег и той славы, которой я смог добиться. В итоге я три часа выслушивал от Жерома его представление о гиперэмоциональных моделях, и что такими быть нельзя и так далее, и тому подобное. «Посмотрю я на тебя, когда ты узнаешь, что твой ненаглядный Поль-Анри перетрахался уже с половиной агентства!» — зло думал я, выполняя его указания. Но, хвала небесам, результат был достигнут. Я надел свою любимую рубашку от Армани, джинсы, и вышел из студии. На улице стояла теплая погода, и я решил немного пройтись. Живот заурчал. На счастье, рядом было открытое летнее кафе. Я подошел к барной стойке и сделал заказ. Парень за стойкой что-то сказал, но я не расслышал и попросил повторить, склонившись ниже. В этот самый момент, чья-то рука ущипнула меня за задницу, а затем сжала ее. В груди поднялась ярость. Нет, я хоть и гей, и мне льстит внимание к моей пятой точке, но не на улице же, да и познакомиться б не мешало для начала! Начинаю подниматься, чувствуя, как рука на заднице дрогнула, а затем исчезла. Оборачиваюсь. На меня, со смесью страха и какого-то восхищения (?) смотрит парень. Очень симпатичный, надо сказать. Начинает пятиться, задевает стол, за которым сидит парочка. Ему что-то говорят, он что-то отвечает. Что — я не расслышал, не до разговоров было. Момент, и по моей рубашке растекается буйябес. Ну все, парень, ты попал. Он смотрит на меня. В его глазах решительность и презрение. Думал, сейчас ударит, а он… побежал! Ну, а я, конечно же, за ним. Господи, какой же он… странный! Забежал в тупик, попытался голову в водосток засунуть. А потом раз — и вверх по трубе, отчего она чуть не отвалилась. А парнишка еще и русским оказался. Но опять же странным. Сам с собой разговаривает, городит что-то. И такое чувство, что сам не понимает, что вслух говорит. Уговариваю его спрыгнуть с крыши. Опять разговор с самим с собой, отсчет… — Три! — ору я, а он падает. Ловлю. Не такой уж и тяжелый, но я покачиваюсь. Опускаю его и тяну к себе. Зачем — не знаю. Просто тяну. Так он опять вслух сам с собой болтает! Еще и бабам глазки строит. Раздражает, злит… интригует. Приходим ко мне. Отправляю его на кухню, а сам переодеваться. Рубашку кидаю в пакет, завтра отнесу в химчистку. На кухне почему-то работает миксер и блендер, а парнишка под столом. Глаза испуганные, словно в первый раз видит подобную технику. Зачем-то руки тянет к ногам моим. Я уже говорил, что он странный? Кирилл. Так его зовут. Он сказал. Имя ему идет, на мой взгляд. Рассказывает так завлекающе, смешно. Я смеюсь, а он злится, обижается. Милый, странный мальчик… с красивыми губами… Так, Алекс, даже не думай об этом. Просто не думай. Не стоит лезть к нему, ты только расстался с Жаком. Но я не выдерживаю. Целую его. Кусаю, мгновенно зализывая место укуса. Чувствую как у него встал, а еще его руку на моем паху. Это отрезвляет. Удерживаю себя в руках, хотя сложно. Его мягкие губы так и манят, а тело источает желание. Но я не должен лезть к нему. По-крайней мере не сейчас. Отпускаю его, вероятно, обидев — ударил мою дверь ногой. И впервые за неделю я засыпаю не с мыслями о Жаке, а думая лишь об этом странном, наглом, самовлюбленном, но таком милом парне…