Часть 13
8 июня 2016 г. в 12:41
— Ночью тебя не съели страшные змеи, Леншерр? Нет? Мало ли — с того года что-нибудь изменилось, и твоя мордочка не будет портить мне настроение перед завтраком. Или надежды нет?
Чарльз улыбнулся. Всё вернулось на круги своя.
— И я рад тебя видеть, Роберт, — Эрик зевнул и опустил голову на плечо Чарльза. Тот пару секунд подумал — скинуть, не скинуть, — но потом решил, что лучший друг имеет право немного поспать.
— И что ты делал ночью? — при этом совершенно невинном вопросе Чарльза Роберт и Эрик синхронно поперхнулись. До самого Чарльза подтекст фразы дошёл через пару секунд. — А приличных мыслей в вашей голове не водится?
— Да откуда, — Эрик всё-таки поднял голову, сонно моргнул и указал большим пальцем в сторону Роберта. — Вот он меня испортил, с него и спрашивайте.
— Это тоже можно толковать двояко, — вкрадчиво добавил Роберт. Чарльз покраснел ещё сильнее и отвернулся.
— Ну вас, — буркнул он. И стянул с блюда бекон. Есть хотелось ужасно, но при взгляде на копчёную селёдку у Чарльза непроизвольно кривился рот. Даже тучи на волшебном потолке словно отражали настроение Чарльза — серое, мрачное и совершенно неволшебное.
— Что с тобой сегодня? — удивился Эрик. Чарльз через силу ему улыбнулся, а Роберт понимающе кивнул.
— Если нужно, зайди к мадам Помфри и возьми зелье от головной боли.
Чарльз только кивнул в ответ. Он-то уже знал, что не поможет.
Вчерашняя ночь была ужасной. Головные боли, мучившие Чарльза в прошлом году, вернулись, но помимо надоевшего шума в висках перед глазами начали мелькать цветные пятна. Шум нередко складывался в бессмысленные слова, и Чарльз всю ночь провалялся на кровати, не в силах уснуть.
— Сильно болит? — участливо спросил Эрик. Чарльз сразу растаял.
За столом Гриффиндора началось оживление. Чарльз не обратил на это внимания — так было почти всегда, это же неугомонный Гриффиндор — и только гипнотизировал взглядом кувшин молока, как раздался громкий крик.
Чарльз даже подскочил — только твёрдая ладонь Эрика удержала его на месте.
— Громовещатель, — раздражённо сказал Роберт. Его почти не было слышно из-за криков, кажется, женщины. — Иногда кто-нибудь из родителей посылает такой ребёнку. И дети потом краснеют. Обычно, к слову, страдают Уизли, — и он сочувственно посмотрел на гриффиндорский стол.
— Не хотел бы я, чтобы мне прислали такой, — Эрик аж дёрнулся.
А я бы мечтал, — подумал Чарльз, — знаешь, мой друг. В громовещатель закладывается эмоция. Может, тогда бы я знал, что мама ко мне неравнодушна.
Тем не менее, Чарльза сильно оглушило, и это усилило головную боль. Очевидно, выглядел он настолько плохо, что Снейп, скрипнув зубами и сняв два балла с Рейвенкло, разрешил ему сходить к мадам Помфри. Там стало полегче, но виски ещё ныли.
— Полежишь здесь немного? — участливо спросила сухенькая медсестра. В ответ Чарльз пожал плечами.
— У меня следующая Травология, но… — он сбился под строгим взглядом мадам Помфри и вздохнул. — Ладно. Но недолго.
Спать, конечно, хотелось, но спать в медпункте — это наглость. Чарльз просто опустился на кушетку и закрыл глаза, ожидая, когда зелье подействует.
Естественно, зелье не помогло. Головную боль оно успокоило — но и только. Шум вернулся сразу же, как Чарльз покинул тихий и спокойный медпункт, а круги перед глазами замелькали с новой силой. Чарльз только вздыхал. Он уже почти смирился.
Эрик, разумеется, тут же подлетел к нему, как только увидел. Чарльз чувствовал его искреннее беспокойство и глупо улыбался.
— Что у нас сегодня? — шёпотом спросил Чарльз. Ответить Эрик не успел — в теплицы, следом за ними, вкатилась профессор Спраут. Она что-то сказала — Чарльз, честно признаться, не слушал — и повела их чуть глубже. В этих теплицах они ещё не были. Растения здесь были интереснее, а значит — и опаснее уровнем. Профессор стала расспрашивать про мандрагор, и, отвечая на вопросы, рейвенкловцы заработали пару десятков очков для факультета.
Настоящим спасением для Чарльза стали наушники. О, Чарльз просто влюбился в эти чудесные, спасающие от всех звуков извне, самые большие розовые наушники. Он надел их — как и Эрик свои тёмно-фиолетовые — и всмотрелся в тёмно-зелёного древесного младенца, которого профессор пересаживала, демонстрируя задание. Жуть. И как его закапывать?.. У Чарльза сил не хватит.
Профессор Спраут подняла палец вверх, и они стащили наушники. Эрик хихикал над розовыми наушниками Чарльза, на что сам Чарльз только вскинул голову вверх.
— Я же говорил, что мой любимый цвет — розовый, Эрик, — просто сказал Чарльз, поглаживая наушники. — И не скалься так, тебя мандрагоры испугаются.
— Ты не накрасила губы своей любимой помадой, Чарли, поэтому я и забыл, — легко сказал Эрик и увернулся от подзатыльника. Очевидно, вспомнив мандрагору, он скривился. — Мерзость. Похожа на настоящего ребёнка, только искалеченного природой.
— Надень наушники, — пихнул его Чарльз. И они начали закапывать первый саженец, работая в группе с Майклом Корнером и Лизой Турпин. Мандрагоры беззвучно кричали и чуть не плакали. Чарльз не знал, что в нём было сильнее — жалость или же некоторое непонятное отвращение к полулюдям, полурастениям. Малфоя один из саженцев вообще укусил так, что тот вопил на всю теплицу — по крайней мере, так визуально показалось Чарльзу — а Эрик довольно улыбался, словно это была его заслуга. Один раз Чарльза чуть не обожгла своим щупальцем жгучая антенница, о которой предупреждала профессор Спраут, но Эрик вовремя ее заметил и отогнал.
Урок, состоящий из блаженной тишины и тяжелой физической работы, закончился неприлично быстро, и чудесные наушники пришлось вернуть. Чарльз искренне расстроился.
Правда, после нескольких десятков с трудом вытащенных из общей кадки и пересаженных мандрагор, которые активно сопротивлялись, болели руки, а еще просто необходимо было принять душ. Чарльз и Эрик молча добрели до замка и разошлись в стороны своих гостиных. От усталости голова, видимо, решила больше не мучить Чарльза, и он с наслаждением медленно двигался сквозь покалывающую боль во всем теле. Это было намного лучше гудящих висков.
На обеде Эрик так внимательно смотрел на Чарльза, что хотелось спрятаться за блюдо с ревенным пирогом.
— Да, Эрик, оно снова. Это странно, на каникулах у меня ничего такого не было. А тут началось ночью… — Чарльз раздраженно фыркнул и уткнулся лбом в скрещенные на столе руки, — это терпимо, правда. Просто неприятно.
— Это странно, — напряженно отозвался Эрик и с забавной злостью посмотрел на свою вилку с нанизанной на нее картошкой, — а где Роберт?
Чарльз прикрыл глаза, а потом улыбнулся:
— Спорим, он решил перенять твою порочную практику сидеть не за своим столом?
Они синхронно обернулись на слизеринский стол и тут же увидели Роберта, который оживлённо рассказывал что-то сидящей с закрытыми глазами Джемме. Старшекурсники-слизеринцы вокруг них так смотрели на наглого рейвенкловца, что Чарльзу даже стало страшно за своего старосту.
Эрик затрясся от смеха:
— А я тоже выгляжу таким идиотом, когда сижу с вами, да?
— Нет, — неожиданно ответила сидящая напротив Лиза, — мы же не смотрим на тебя, как кельпи на туриста.
— Как кто? — удивился Эрик.
— Это такие духи в виде лошадей, утаскивают случайных путников в воду, — пояснила Лиза и стрельнула глазами в сторону слизеринского стола, — как бы наш староста не оказался утянутым в омут.
Чарльз и Эрик посмотрели друг на друга и синхронно закатили глаза. Лиза показала им язык и отвлеклась на сидящую рядом Мораг Макдугал.
После обеда Эрик потащил Чарльза “на свежий воздух”, и сопротивляться не было никаких сил. Они сели в самом углу двора; на улице было свежо, а серое небо нависало над самыми шпилями башен Хогвартса.
— Будет дождливая осень, — вслух подумал Чарльз, прислонившись плечом к плечу Эрика и прикрыв глаза, — снова будем мёрзнуть…
— Нам не привыкать, — Эрик душераздирающе зевнул, — надо будет заказать пижаму с начёсом, что ли…
В этот момент по всему двору разнёсся насмешливый голос Малфоя, взявшегося за своё любимое дело — конфликты с Гарри Поттером. Что-то там про подписание фотографий. Всё было как обычно: Малфой надрывался в своих издевательствах, старшекурсники-слизеринцы покатывались со смеху, гриффиндорцы огрызались…
Неожиданно на Чарльза накатили, словно волной, злость и пронзительная, чёрная зависть. Эмоции, кажущиеся пугающе чужими, переплелись в жуткий клубок и почти оглушили — Чарльз охнул, выпрямляясь и хватая Эрика за ладонь.
— Чарльз? — Эрик приобнял его свободной рукой. — Что случилось?
Странное ощущение схлынуло так же внезапно, как и накатило. Чарльз часто дышал, не понимая, что произошло. Перед глазами очень неприятно плыло, и потому особенно остро резанула бирюзовая вспышка — в извечный конфликт гриффиндорцев и слизеринцев вмешался Локхарт.
— Я не знаю, — отстранённо ответил Чарльз, следя за тем, как Локхарт, схватив Поттера, заставлял его позировать для фотографии, — Я…
Прозвенел звонок на урок.
— У меня сейчас Трансфигурация, — в голосе Эрика явственно чувствовалось волнение, — а ты?...
— Чары, кажется, — Чарльз полез в свою сумку, с трудом координируя движения, — да, Чары. Встретимся после? Со мной всё нормально, успокойся! Что ты как Роберт…
— Ну так Роберту сейчас не до тебя. Должен же кто-то его заменять, — Эрик не отпускал плечо Чарльза до тех пор, пока они не вошли в замок.
На Чарах Чарльз никак не мог сосредоточиться и очень разочаровал профессора Флитвика, когда несколько раз спутал движения палочки в паре заклинаний первого курса.
— Ты же был сегодня в Больничном Крыле, — шёпотом поинтересовался Майкл Корнер под конец урока, — мадам Помфри не смогла тебе помочь?
Чарльз покачал головой — ему не удавалось выкинуть из головы произошедшее во дворе, поэтому в висках снова противно гудело.
— Я справлюсь, — упрямо заявил Чарльз в ответ на участливый взгляд однокурсника.
— Да Мерлин вас подери, всё со мной в порядке! — кажется, Лиза и Мораг обиделись, когда Чарльз взорвался после их вежливого вопроса, как он себя чувствует.
— Только попробуй задать мне вопрос о моем самочувствии! — угрожающе предупредил Чарльз Эрика, когда они встретились после занятий.
— Тут сложно удержаться, — Эрик примиряюще улыбнулся, — но я, так и быть, удержусь. Смотри, — он протянул на ладони несколько красиво блестящих медных пуговиц, — сегодня трансфигурировали из жуков. Макгонагалл выделила меня из всего курса за это, Малфой чуть не лопнул от злости. Это тебе.
Чарльз непонимающе рассматривал горсть пуговиц в своей руке — зачем они ему? Но они были очень красивыми, с каким-то узором, и Чарльз, тронутый таким вниманием, почувствовал настоящую гордость за Эрика.
— А я ужасно облажался на Чарах… Кажется, впервые в истории Хогвартса рейвенкловца будет подтягивать в знаниях ученик другого факультета, — Чарльз засмеялся, — пошли в библиотеку? Я соскучился по нашему укромному уголку.
В библиотеке было пусто и восхитительно тихо. Чарльз и Эрик забрались в свой любимый закуток между стеллажами в дальнем конце читального зала. Они уже было собрались достать шахматы и отметить начало учебного года, но неожиданно уснули, навалившись на стол.
Им даже удалось выспаться к ужину, и Чарльз стал чувствовать себя намного лучше. Но он всё равно понимал, что его ждёт как минимум тяжелая неделя. Или месяц. Или семестр…