Fuck this, I'm going to Hogwarts! Второй курс

Смотреть на первокурсников было странно. Неужели он, с начала и до конца уверенный в себе Эрик, тоже выглядел совсем недавно таким испуганным растрёпанным воробьём? В этот раз за слизеринский стол село меньше учеников, чем раньше. Собственно говоря, не каждый же год поступать одинаковому количеству учеников. Малфой насмешливо рассказывал про то, как однажды всех первокурсников распределили на Хаффлпафф, и новички завороженно смотрели ему в рот и немного морщили носы, видимо, радуясь, что их судьба повернулась иначе. — Он павлин, но делает правильно, — меланхолично сказала сидящая рядом с Эриком Дафна. Тот вздрогнул и повернулся к ней. — Что? — О, — Дафна тонко улыбнулась. — Наверняка некоторые из этих ребят хотели совсем не сюда и даже куда угодно, только не сюда. Малфой расправляет перед ними хвост и тем самым убеждает их, что даже на Слизерине есть идиоты. — Логично, — согласился Эрик. Дафна больше ничего не сказала, она была занята — пыталась составить из салата в своей тарелке только ей одну понятную композицию. В свой первый вечер в Хогвартсе Эрик был готов называть его домом. Сейчас такое желание пропало. Дом — место, где уютно и безопасно, где ты точно знаешь своё место, где на тебя не могут напасть со спины. Парадокс, но для Эрика домом мог бы зваться разве что Икс-Холл. Слизеринские подземелья встретили привычной промозглостью. Эрик долго ворочался под одеялом и не мог заснуть: мешал каждый скрип, точнее, храп Крэбба. Когда же он наконец задремал, его плеча коснулась чужая рука. Эрик вздрогнул и резко вскинулся. Перед ним стоял Теодор Нотт. Вместо пижамы — в свитере и утеплённых штанах, что неудивительно для подземелий. — Ты чего? — осторожно спросил Эрик, поднимаясь. — Ночь же. Завтра первая пара у Снейпа, будем носом клевать — лично слизеринскую гостиную драить придётся, вместо домовиков, знаешь же. — Знаю, — покладисто согласился Теодор. — Леншерр, как выглядели те лошади? — Что? — Эрик потёр глаза и посмотрел на Теодора, который терпеливо пояснил: — Лошади, худые, которые кареты тянут. Я про них слышал, но не знал, что их можно приручить. — А тебе зачем? — уточнил Эрик. Теодор потряс в воздухе обычным маггловским нелинованным блокнотом. — Нарисовать хочу. Малфой всю поездку ругался и на оглобли кареты смотреть отказывался. Всегда знал, что он трус. — Трус, — согласился Эрик. Почему бы не помочь человеку? Особенно когда у него такое прекрасное мнение насчёт слизеринских павлинов. — Садись, что ли. Эрик вспоминал существо в подробностях, хотя в тот раз особо и не всматривался. Вспоминал тонкую клочкастую гриву, вспоминал морду с большой челюстью, глаза, смотрящие в никуда, вспоминал худые, выступающие рёбра и большие кожистые крылья. Теодор не перебивал — слушал и только небольшим простым карандашом штрихами рисовал в своём блокноте, иногда жестом прося остановится. Минут через десять он показал набросок — вышло похоже, но Эрик сразу заметил отличия. — Крыло повыше, — уточнил он. — И сказал же: без зрачков глаза. И… — он наткнулся на жалобный взгляд Теодора и вздохнул, откидывая одеяло. — Лезь сюда. Будем править твоего фестрала. Теодор примостился рядом. Он ещё долго правил фестрала — даже когда Эрик сказал, что всё идеально, Теодор всё перерисовывал невидимые огрехи и загадочно улыбался чему-то. — Держи, — он протянул Эрику рисунок. Эрик к тому моменту почти заснул, и потому с удивлением посмотрел на ладонь Теодора и осторожно принял лист бумаги, который Тео вырвал из блокнота так быстро и незаметно, что Эрик этого и не понял. — Зачем он мне? — зевнув, спросил Эрик. Теодор снова вкрадчиво улыбнулся. Эрику подумалось, что такая улыбка была бы у Чеширского кота. — Тебе нужнее, — непонятно пояснил Теодор и захлопнул блокнот. — Леншерр? — обратился он ещё раз, с явным недовольством откинув тёплое одеяло. — Малфоя описывать не буду, павлинов ты и без меня видел, — перебил Эрик. — Не в этом дело. Скажешь, почему ты их видишь? Эрик на секунду замялся. В общем-то, отказывать Теодору не хотелось. Всего одна фраза — и дальше однокурсник не полезет, не гриффиндорец же неотёсанный. Но Эрику всё ещё казалось, что это какая-то проверка. — Нет, — наконец решил он. — Не скажу. К его удивлению, Теодор улыбнулся ярче и величаво кивнул. — Правильно, Леншерр. Помни, где ты живёшь. Помни, кому ты можешь доверять. — А кому? — в недоумении уточнил Эрик. Уже спрыгнувший с кровати Теодор обернулся. — Никому, Леншерр. Здесь каждый сам за себя. Разве что подружке своей рейвенкловской. Теодор успел добраться до кровати раньше, чем до Эрика дошло, о ком он говорит.