Ястребица

Горизонт прошивается жгучим лучом зарницы. Этот луч упирается лезвием под ключицу И, пробившись вовнутрь, как лёд, застывает в венах. Я слежу за тенями, танцующими на стенах. Мёртвый ветер, играя, бездушен и непреклонен: Он царапает, жжёт и кусает до капель крови, Он касается кожи, и режет, и свищет, ищет… Дальше, выше — бездонная тьма в очаге кострища. Бесконечность пустыни — бескрайность сухого моря. Его красные волны, мелодиям пули вторя, Разбиваются, словно прозрачные брызги света. На прицеле: надломлено-ровные силуэты, Мерный шаг и линялые стяги, стальной вкус боли; И холодная сталь обжигает мои ладони. Я смотрю в темноту — в ней отчаянье и усталость. Посмотри, моя тьма, это всё, что от нас осталось. Бьётся в клетке с цепями неистово ястребица. Проступают под пеплом немые и злые лица. Чиркну спичкой — и выстрел, бьёт солнце; по следу пепла Я иду, я смотрю в темноту, я совсем ослепла. Никакого тепла, обнимаю себя за плечи И иду умирать, где огонь как цветок картечи, Где воздастся по вере, отчаянной, вечной вере, И прижмутся к груди все желания и потери. Капли падают вниз как прозрачные брызги света. Ночь свивается змейкой, безмолвна, слепа, раздета. С нами было всё то, что должно было бы случиться: Здесь смеётся война, осыпается на ресницы, И на стенах танцуют, пылая, немые тени. Посмотри, моя тьма, на решимость твоей мишени. Ты стоишь, молча смотришь — всё дальше, и выше, выше. И пылает костёр твой всё ярче. И дышит, дышит… Горизонт прошивается жгучим лучом зарницы. Этот луч упирается лезвием под ключицу И проходит насквозь, прожигая, ища ответа. Я смотрю в темноту, я смотрю в неё — до рассвета.