***
Сижу я значит напротив жертвы спаривания лисы и человека, пью чай и молчу. Он тоже молчит, смотрит на меня и… и ничего. Вот такие пироги. Как, вы наверняка задались вопросом, это случилось? Ну, гм… Я думаю, сцена с его масштабной — гипербол, ахаха, — истерией насчет того, какой же Микаге мудак и кидалово, я благополучно пропущу. Цензура, мое страдальческое стеналицо и все такое. Но все было слишком быстро-о, поэтому не рассказываю. Но, похоже, дым в моем слабеньком организме сделал свое дело, впрочем как и впечатления от ора красавчика — тут уж не поспоришь — и разгоревшегося вокруг меня огня. Да, я хлопнулась в обморок. Победитель по жизни, блять. А дальше… Flashback — Вася, уйди… Ну Вася, ну уйди… Нет, Вася, я не убью тебя полностью… Это давно прошедший мем с Обамой, ты лохопендра, Уа-а-ся… — сон с моим котом Васей, который неожиданно стал разбираться в мемасиках был чертовски приятен мне. Жаль только, что это был сон. А так бы и были у меня с ним мемасные (лол, што) баталии насчет евреев… Эхх… — Нанами-сама, Нанами-сама, вставайте! Уже давно полдень! — что это за голоса в моей голове? Тьфу ты, не подумайте, я не фанат Марго Робби и её Харли Квинн, но все-таки эта фраза подходит как никогда хорошо… Чо за нах?! — И чо? Я в полдень еще храплю, голоса! Поэтому рот закрыть и сидеть в уголке моего сознания! — и с поистине крутой рожей и звуком, я перекатываюсь на другой бок и почти проваливаюсь в сон, однако… — А ну проснулась! — мощный пендаль в задницу заставил меня, словно Гагарина, полететь в противоположную стеночку комнаты. Что за зверь-то?! — Я не собираюсь терпеть такого ничтожного человека, который еще и является богом. И куда только смотрел Микаге, делая девчонку недо-богиней? На её смазливое лицо? Отлепив свой фэйс от стенки и простонав от боли, я еле-еле смотрю на этого садиста. Он еще и веером обмахивается, будто дерьмом повеяло! Собственный запах нюхни, наглец! — Совсем уже с головой не дружим, хвостатый?! — возмущаюсь я, с трудом становясь на четвереньки. Голова еще кружилась от столь резкого пробуждения, да и, кажется, я поранилась… Безмозглый лис! Шоб ты сдох! — Котецу, Оникири, выпроводите её из храма. Немедленно, — проигнорировав меня, этот псих приказал мелким близнецам — это и есть мои голоса в голове? — меня убрать. Хэй, ты меня спросить забыл, лисеныш! — Но Томоэ-доно, Нанами-сама богиня земли и этот храм, как преемнице Микаге-доно, по праву принадл… — Молчать! Этот храм не принадлежит ей и никогда не будет принадлежать такому слабому богу, к тому же человеку, — отрезал Томоэ и равнодушно скользнул взглядом по мне, отвернувшись, — Чтобы к моему возвращению духа её здесь не было. Ну все, достали. Ведут себя так, словно я просто ценный интерьер сей комнаты! — Заткнись, лисеныш, — громко и уверенно сказала я этому нахалу в халате. Он остановился, источая угрожающую ауру. В общем, пыл мой поубавился, но я все также четко продолжала, — Тот мужик, судя по всему и есть ваш популярненький Микаге, сказал мне, что ваш храм и есть мой новый дом. И если вы уважаете его выбор и его самого, то должны принять меня, как его преемницу. Он сам сказал, что видит во мне скрытый потенциал и силу, хотя я сначала не поняла его, — как же хорошо, что врать у меня получается совершенно! — Но, увидев вас, все стало на свои места. И тем не менее, я не собираюсь уходить! — потому что больше некуда, гы-гы, — Можешь сам сваливать, лисья шкура! — ***, чет я перегнула… Главное, чтобы мне сейчас пиздюлей не надавали за такие слова… Да и как потом его в губы засосать?! Черт! Не зря говорят, язык мой — враг мой! — Ну хорошо, Нанами-сама, — мое имя он выплюнул с особым ядом, приправленным смертельным сарказмом, отчего даже не по себе стало, — Ваше желание — закон, поэтому я ухожу, — он ехидно оскалился, вот прям зуб даю! — Если тебя будут пытаться сожрать, то ты всегда можешь меня позвать, слабачка. И он исчез. Вот ведь стервятник. Наступил на больное место, зараза.***
После того как эта тварь с кавайными ушами и хвостом ушла, Котецу и Оникири приготовили мне шикарнейший завтрак. Уплетав его за обе щеки, я благополучно пропустила мимо ушей их браваду про то, что Томоэ надо вернуть, ибо он по праву ваш защитник и бла бла бла. Ничо нового не сказали. Честно? Меня нисколько не тронуло его провокационная «слабачка». Да-да. Правду говорю. Я ж не ребенок! Поэтому я на всякий случай точу ножи. Ну так, знаете, если нападет какая-то екайная ересь, типа лисеныша. Прирежем и ему на завтрак. Шоб подавился, мразь. Я спокойна, как персидский удав, если такие есть. Кхм, ладно. В сторону убийство лисеныша, подумаем о делах насущных. По рожам, ну или маскам, огненных духов, они готовят мне работу. А я, знаете ли, пахать не люблю. Вот вообще, особенно утром. Особенно после роскошного откармливания мастерски приготовленной рыбки. Ммм… Поэтому, взвесим плюсы и минусы бытия богом. Итак, плюсы: — вкусно готовят; — бесплатный дом. Кажется, на этом все. Минусы… А минусов в сто крат больше. Возьмем хотя бы то, что на меня будут охотиться другие екаи и не факт, что я смогу поцеловать Томоэ. Он та еще штучка, отбиваться будет. Значит, нужно передать пост бога какому-нибудь другого наивному лоху и пофиг, плохой он или плохой. Да, хороших людей не бывает, азаз. Вот в общем, такие дела. Но сразу возникает закономерный и логичный вопрос — как передать сей непосильный мне пост божка Земли? Я сильно сомневаюсь, что огненные духи мне хоть что-то скажут. Все-таки, наверняка у них мозги есть, и кто сказал, что они знают об этом? Одни вопросы, никаких ответов… Кажется, я повторяюсь. Ха-ха. Не хочу нести бремя Бога Земли. Не хочу умереть второй раз, толком не пожив.Не хочу потерять этот второй шанс.***
Итак, от души еще поспав после изнурительных философских рассуждений о моей жизни-после-смерти — да и да, я о таком думаю перед сном, — я собираюсь найти Томоэ. Если не найду, — а я скорее всего не найду, если не буду рисковать своим тельцем, — то… То это полнейшая ж. Какой екай захочет быть в подчинении человеческой замухрышки (прости, прежняя Нанами… тут должен быть извиняющийся и печальный воображаемый смайлик, кек), да еще и сильный екай?! Господи, покажите этого идиота! Кхем, и поэтому топаю на кухоньку, чтобы пожрать. Был уже вечер, а я иду ужинать-обедать. — Нанами-сама! Вы все-таки решились идти искать Томоэ-доно! — обрадовались лягух и китаец, — ну не хочу называть духов их именами, слишком сложные, — а я…, а я чо? я ничо! Моя хата с краю, ничо не знаю! И вообще, я тут пожрать пришла, а не базар разводить! — Э, простите, но я тут за едой… Все-таки я человек, мне регулярно есть надо и все такое… — пытаясь оправдать свою чревоугодие, я почувствовала разочарование духов и еле сдержала порыв заржать, как лошадь. Не, ребят, к вам попала русская в теле японки, а у нас тут одно золотое правило — война войной, а обед по расписанию. Да-да. И как я еще колобком в своей прежней жизни не стала? А, точно, универ. Ну, это все объясняет. — Конечно, Нанами-сама, — вяло ответил китаец и перед мной волшебным образом появилась тарелка с рисом и рыбой. Ммм, дэлишес! Хотя-я… На тусклые маски духов было неприятно смотреть, поэтому, я решила их обрадовать своим очередным враньем. — Ну что вы такие грустные, а? Пойдем мы за этим лисьим воротником, пойдем! Обещаю! — из-за еды мой мозг конкретно так долбанулся, поэтому за своим базаром я не следила. И зря. Китаец и лягух снова были радостными токсикоманами и начали щебетать о том, что я должна сделать сейчас. Ага, щазз! Я тут жру, между прочим! А после еды отдыхают, а не пахают, как проклятые. Пф. Лучше я найду этого Томоэ, врежу ему, потом поцелую и он будет моим! Вуахаха, моя спящая красавица, жди своего дрыща принца! Через энное количество времени, а-ха-ха… А за ним идти придется. Хочу я этого или нет, даже обещание сдуру дала. Что ж, как только пожру — выдвигаюсь искать лисеныша. А когда найду… Там ясно будет. Чистая импровизация всегда была лучше всяких грязных планов.***
«Чистая импровизация всегда была лучше всяких грязных планов!» Ну да, ну да. «Здравствуйте, дорогие подписчики. Сегодня я веду опасный влог в лесу, полном всякой гадости и ищу одного красивого мудака с хвостом и ушами. Хмм… Наверное мы выходим в преисподнюю, или жопоисподнюю — мне кажется, смысл тот же. В общем… Удачи мне. Надеюсь не помереть. Целую, ваша Нанами… И да, я не писала завещание, поэтому если что, я отдаю свою однокомнатную квартиру в том мире и храм в этом моему коту Васе. Все, теперь точно пока…» Да, я схожу с ума и веду несуществующий влог, обращаясь к несущестующии подписчикам. Просто мне… страшно. Очень страшно. Так как я, в отличии от Нанами, еще имею какие-то остатки мозгов, то экипировала себя по-полной. Взяла килограмм соли, остро заточенные ножи, бутылку с святой водой, кол (я нашла его в милом сарайчике), одела странную, но вроде крепкую броню (из того же милого сарая, заметьте), которая и сидит на мне красиво, и еще какую-то херню из того невероятного сарая-рая для убийцы. Все положила в рюкзак… Кстати, там еще была какая-то шкатулка и от неё за версту носило такой черной вонью, пиздец прям. Думала взять, да только не решилась — вдруг это армагедонная штучка какая-нибудь, а я ею хочу плохишей убить? Вот и эта жопоисподняя… Мне о-очень очково, но я стараюсь сливаться с тенями стен и напряженно держу нож. Спиной чувствовала голодные и насмешливые взгляды этих демонов, но виду не подавала. Вот еще, бояться врага — ужасающая ошибка. — Нанами-сама, постойте пока здесь, — лягух, кажется, Котецу, говорил шепотом, — я попросила, так, на всякий случай, — когда мы зашли в некий японский-жопоисподнинский бордель. Он нашел комнату, в которой сидел Томоэ и его шл… кхм, ночные бабочки. Как-то неприятно на душе стало… Хотя о чем это я? Н-да, когда тебя прекрасного обменивают на парочку смазливых проституток — конечно же, не очень. Но что поделать, жизнь и мужики такие. — Кошмар! Томоэ-доно, вы слуга бога, а… — китайоза и лягух натурально заплакали, а я впала в каплю. Маски умеют проливать крокодильи слезы? — разгуливаете по кварталу Красных Фонарей средь бела дня! Как загрустит Микаге-сама, узнав об этом! — Увы, Микаге не с нами, — Томоэ устало смотрел на назойливых духов, попивая из пиалы какую-то мутную дрянь, — Напьюсь ли я или озверею — это только мое дело. — Томоэ-доно, вас словно подменили! — отчаянно продолжал упорствовать лягух, а китаец тупо рыдал. М-да, как говорится, довел детей до… — А вы двое, пошли вон! Обращался он к стоящим рядом проституткам, а те явно разозлились и начали избивать бедных духов, приправляя все едкими фразочками «Сами проваливайте!», «Вы, жалкие духи!..». А этот заносчивый ублюдок Томоэ поддакивал. И все это мне, черт возьми, не нравилось. Этот хвостатый вообще не имеет представления о том, что у него есть эдакая семья и даже дом! В отличии от меня, нищенки со стажем… — Возвращайтесь в храм, Томоэ-доно, и станьте хранителем Нанами-сама! — с некой мольбой попросил лягух. — Неужели вас не волнует, если храм разрушится? — а это китайоза решил «добить» лиса. Н-да, надеюсь, прокатит… Стоп! Вспомним первую серию анимешки. Черт! Этому лисьему клопу будет фиолетово! — Не волнует. Пускай рушится, коль угодно, — скучающий голос Томоэ заставил меня вздрогнуть. — Меня это не касается. А мой дух свободы счастлив после ухода со столь нудной должности, — да что этот придурок о себе возомнил?! Пахал же двадцать лет, а теперь послать все к чертям?! — Теперь буду жить припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Да здравствует страсть и похоть! Вот ведь сукин сын! У меня даже слов не хватает, как бы его пообиднее обозвать! — Т-томоэ-доно, Н-нанами-сама…хотела видеть вас… — просипел китаец, ожидая реакции лиса, — Она здесь. И в этот момент я эпично вышла из-за перегородки, словив ошарашенный взгляд кицунэ. Ну что, не ждали? А я приперлась! — Что она здесь делает? Зачем вы привели её?! Она ж ходячий завтрак для всех! — гневно начал орать Томоэ, очнувшись от первоначального удивления. Ну, битч, сейчас я скажу тебе пару ласковых!.. Хотя… Что это изменит? Ровным счетом ничего. Томоэ будет наплевать на мои слова. Кто я ему? Никто. Просто левая девчонка, которая по недоразумению стала богиней Земли. Хотела я этого или нет… Канон восторжествовал. И это… обиднее всего. Но… Постойте-ка… Хмм, если канон все-таки хрупко, но произошел… У меня есть план!***
«Мне было нечего сказать». Ага-ага… Просто язык отняло, ахах. Я сделала ненадежный расчет на то, что если я как дура выйду на улицу и буду типа гулять, пыхтя от возмущения, меня, скорее всего, как и в манге, утянет Томоэ в какую-то комнату или подворотню… Короче, не помню! И вот тогда я его поцелую. Ну сначала, типа из-за моей природной неуклюжести упаду на него, случайно коснувшись губами его губ. Звучит мерзко, впрочем, как и в действии. Ладно, проехали. Главное, чтобы сработало. Иначе… Да, мне не жить.***
— Ля-ля-ля, я тут одна гуляю, как дурочка восьмидесятого лвл, лиса Томара, найди меня наконе-ец… — нервно напевая вот такую песенку про себя, я пыталась изобразить возмущение и ярость, а не пожирающий меня страх. Кажись, получилось не очень. Но я и не стремилась быть актрисой. Ля-ля-ля, я люблю жить и напевать дау… Почувствовав, как чья-то холодная рука с острыми когтями цапнула меня, я чуть не завизжала от неожиданности. Но когда меня затащили в какую-то комнату, я чуть не наделала целый кирпичный домик с пыхтящей трубой и горящим каминем. И знаете, я чуть не заорала что меня «Насилуют! Убивают! Раком вста-авля-яют!» И тот самый момент… Я видела глаза пронырливого лиса. Они были фиолетовые, с узким зрачком. Как у кошек. И отчего-то, эти же глаза были… обеспокоенными? Да, именно так. Серебрянный Лис волновался за меня. Черт, как же приятно. А его губы были терпкими на вкус. И мягкие, и нежные… Они были до одури манящими. В этот момент я даже глаза закрыла, настолько было… волшебно. Но… Когда я их открыла… Предо мной стоял далеко не Томоэ-с-губами-старшеклассницы. Нет. Хуже. Предо мной была я. Я в прошлой жизни. — Приветик, Нанами. Точнее, привет тот, кто убил её и занял чужое место. Что я сделала?!