Непрочитанные признания

Люциус напрасно волновался. Никто — ни Джинни, ни Гарри, ни Дамблдор — так и не прочли то, что Малфой написал в дневнике, и даже не догадывались о страсти, которую надменный темный волшебник питал к своему, как все думали, непримиримому врагу. Сам Артур тоже об этом никогда так и не узнал и, встречая изредка Малфоя в Министерстве, не понимал, как могло так случиться, что он сходил с ума по этому чудовищу, по вине которого едва не погибла его дочь. Единственным живым существом, видевшим бесстыдные откровения Малфоя о его запретной любви к рыжему предателю крови, был шестнадцатилетний Том Риддл, вернее, осколок его души, живший в дневнике. Когда Люциус вывел на бумаге первое слово, Том обрадовался — это был его первый собеседник за пятьдесят лет молчания — и уже хотел было ответить… Но то, что последовало дальше, смутило даже Тома, который в свои шестнадцать лет отнюдь не был невинен… И он решил, что лучше еще помолчит. Вступать в беседу с эротоманом не хотелось совсем. Зато уж с девчонкой с Гриффиндора Том отвел душу! И Дамблдору крови немало попортил, и с фамилиаром пообщался, и грязнокровок перепугал… Но Гарри Поттер опять встал у него на пути. И Том умер. * * * В конце концов все успокоилось. Люциуса исключили из Попечительского совета, но и с обысками к нему больше не приходили, и в Аврорат не вызывали. Дело о чудовище Слизерина снова было спущено на тормозах — Дамблдор уверил всех, что теперь опасности точно нет, и, судя по всему, о роли Малфоя в этой истории никому не сообщил. Да ведь у него и доказательств не было. Тетрадь действительно была пуста — иногда Люциусу даже казалось, что она мертва. Все было бы хорошо, но время от времени ему приходила в голову мысль: «А вдруг Повелитель все же вернется?» И когда через год Метка ожила, Малфой потерял сон и аппетит. * * * В январе 1996 года Люциус извивался на полу под Круцио, которым наградил его Темный Лорд, узнав, что стало с отданной им когда-то на хранение Малфою черной тетрадью. — Люциуссс… Мой скользссский друг, ты меня разочаровал… Ссссильно разочаровал. Круцио! А Люциус, уже теряя сознание от боли, старательно прятал мысль о том, что Повелитель не знает, как на самом деле он использовал его дневник. И хорошо, что не знает.