(not) fairy

Нико хочется любви. Нико много читала в детстве, и книги говорили ей, что любовь — это самое прекрасное чувство на свете; чувство, от которого хочется смеяться, петь и танцевать; чувство, которое окрыляет человека и душу. Но ни в одной из этих лживых книжек не говорилось о том, что любовь бывает обидной, колкой и, увы, невзаимной. Нико с замиранием сердца смотрит на Тэнгу, Тэнга носится с Чидори, Чидори гниет за Катсухирой, а последний и вовсе робко влюблен в Сонозаки-сан. Все это похоже на какую-то второсортную романтическую мелодраму, вот только на сцену что-то не спешит доброжелательный режиссер с криками: «Стоп! Снято». Нико заводит многостраничный альбом, в котором рисует сердце, а на сердце — глубокий зигзагообразный шрам. Тэнга все еще далек от ее чувств, как пингвины от Арктики, и, сдается Нико, это хроническое. Поздним вечером Нико сжигает лживые книги. Рука не поднимается пожертвовать их в детский дом или приют, ведь тогда они надуют еще кого-то, обманут. Заставят поверить в сказку, ждать чуда, когда жизнь подсовывает только жестокую реальность. Нико шестнадцать, она не верит в чудеса и не верит в фей. Меж тонких девичьих пальчиков дотлевает сигарета.