Талион

Отдыхая в Греции, Лили неоднократно вспоминала о Северусе, но не потому, что скучала, вовсе нет! Ее занимала теперь другая мысль. Потому что, убедившись, что беременность Снейпа — не выдумка Дамблдора, а вполне реальный факт, Лили, не могла не думать о том, чем все это должно закончиться. Вспомнила она и про зелья, которые советовал «подготовить на всякий случай» Фламель, но больше всего ее беспокоило, упомянутое алхимиком, проклятие «Хохот гиены», о котором прежде она ничего не слышала. Но Лили не была бы одной из лучших выпускниц Хогвартса, если бы, не докапывалась до сути любого, неизвестного ей, вопроса. Даже находясь на солнечных берегах Греции, девушка нашла время для того, чтобы посетить библиотеку одного из местных магических пансионов. Как выяснила Лили, проклятие «Хохот гиены» было изобретено волшебницами Турции и предназначалось для мужчин, позволявших себе изменять женам, когда те были непригодны к плотским утехам в силу интересного положения. Почему-то турки считали, что женщина в этот период никак не может ложиться в постель со своим мужем, а потому мужья искали утешения в чужих постелях с другими женщинами. Не смотря на гаремный уклад жизни, турецкие женщины были ревнивыми и расценивали подобный жест не иначе, как предательство, или измену. Однако жестокость турок не зря вошла в анналы истории, потому что «Хохот гиены» был вариантом изощренной пытки, заканчивающейся, нередко, смертью непутевого мужа. Когда Лили прочла о том, КАК именно действует Проклятие, ей стало дурно. Суть этих чар заключалась в том, что мужчина, нашедший утешение в чужой постели, сам вскоре мог ощутить на себе все прелести беременности, однако, если женщина от природы была подготовлена к процессу родов, то мужчина, подвергшийся проклятию — оставался мужчиной. Ужас проклятия заключался в том, что роды при таком раскладе были чрезвычайно тяжелыми. И после многочасовых, а то и многодневных мучений, проклятый умирал от разрыва сердца, или сразу после того, как ребенок все же рождался (обычно уже мертвым), разрывая все самые ценные для любого мужчины органы. И если, пройдя через все это, проклятый, все же, умудрялся выжить, то навсегда становился евнухом, а значит его жена могла по законам того времени, потребовать развода. Под описанием действия проклятия, Лили, с удивлением, обнаружила притчу о пятнистой гиене, давшей проклятию свое имя. Притча эта рассказывала о том, что когда-то, когда мир был еще молодым, самки гиен были слабыми и беззащитными, а самцы могучими и жестокими. Несправедливость такого положения заставила одну из гиен пойти к Богу с просьбой сделать ее такой же сильной и такой же отважной, как ее самец. Бог выполнил ее просьбу, и Гиена, увидев в реке свой могучий силуэт, рассмеялась. Долго смеялась Гиена, поняв, что теперь она может сама править стаей и охотиться, не завися от прихотей вожака. Но пришла пора ей, как и другим обитателям саванны, стать матерью. Тогда-то смех ее и оборвался, сменившись отчаянным плачем. Ибо за все нужно было платить. И за силу с отвагой Гиена расплатилась своими щенками, которые родились мертвыми, все, кроме одного — маленького и слабого. Кроме того, сама Гиена чуть не погибла, производя его на свет. Взмолилась Гиена, прося вернуть ей ее зависимое положение, но Бог уже не стал слушать ее. Оставив ей в назидание — злорадный хохот, вместо привычного лая. Так и живет Гиена, по сей день: могучая, непобедимая, и слабая по своей природе, хохочущая над всеми, и льющая слезы над своей горькой судьбой. Дочитав притчу до конца, Лили Снейп захлопнула ветхую книгу. *** Не смотря на то, что Северус Снейп, по ее мнению, заслуживал справедливого возмездия за то, что он сделал, Лили не желала ему чего-то настолько ужасного. Фраза, оброненная Дамблдором о том, что смерть была бы гуманнее, начала обретать, для Лили, свой истинный, пугающий, смысл. Именно тогда, Лили, прежде собиравшаяся пробыть в Греции все то время, которое оставалось у Снейпа до момента расплаты, вдруг решила вернуться в Британию, чтобы выяснить возможные способы смягчить для, теперь уже законного мужа, наказание, избранное Талионом. Ведь что ни говори, а Фламель утверждал, что только от нее будет зависеть исход наложенного ею, со зла, заклинания. Каково же было разочарование девушки, когда Дамблдор сообщил ей, что ни он, ни Николя Фламель не смогут подсказать ей как именно она должна будет поступить с Северусом. И что только ее сердце должно подсказать ей, что нужно делать. Однако, как и советовал алхимик, Альбус Дамблдор подготовил для Снейпа Слезы Феникса и зелье Удачи. Взяв все это из рук престарелого чародея, Лили вернулась в Годрикову Лощину, и пришла в ужас, увидев, до какого состояния довела Северуса ее жажда мести. Молодой парень, и раньше не славившейся своей внешней привлекательностью, теперь был и вовсе тусклой тенью самого себя. Он выглядел больным, усталым и растерянным. Быть может, поэтому Лили, забыв на миг о мести, согласилась выполнить его просьбу, и раздобыла необходимое ему зелье. *** Ожидая, пока аптекарь принесет для нее зелье Сна без сновидений, Лили Снейп, скучающе разглядывала витрину аптеки. Взгляд ее на мгновение задержался на флаконе с оборотным зельем. В голове ведьмы что-то щелкнуло, и, сама не зная зачем, она попросила продать ей еще и флакон оборотного, выложив за покупку немалые деньги. Вернувшись домой, девушка, оставила часть покупок на кухонном столе, где их непременно найдет Снейп. Оборотное же зелье, вместе с флаконами, переданными ей Альбусом, были надежно спрятаны в сумочку с косметическими мазями и зельями, которую Лили хранила в собственной спальне. В тот вечер, Лили решила порадовать себя чем-нибудь вкусненьким, и приготовила ароматный мясной пирог. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что Северус Снейп — крепко спит, не планируя просыпаться даже ради пирога. Поужинав в одиночестве, Лили тоже вскоре отправилась спать. Ночью ее разбудил сдавленный крик, доносившийся со стороны той комнаты, где обычно ночевал Северус. Освещая себе дорогу Люмусом, Лили вошла в его спальню. Мужчина метался на постели, крича что-то невнятное. Глаза его оставались закрытыми, черные волосы, слипшиеся от пота, прилипли к мертвенно бледному лбу, а тонкие губы, искусанные до крови, заметно припухли. Понимая, что Снейпу снится кошмар, Лили попыталась его разбудить, но получилось у нее это не сразу. Когда же Северус, наконец, проснулся, его бил озноб, свернувшись калачиком, мужчина отвернулся к стене и снова до крови закусил губу, пытаясь подавить рвавшийся наружу стон. Он плохо понимал где находится: спит он или уже проснулся, но боль, которую он испытывал в своем кошмаре, никуда не исчезала. Северус даже не заметил, что Лили тоже была здесь. Пытаясь привлечь к себе внимание, девушка одним резким движением, стянула со Снейпа одеяло. Очередной укол боли в районе спины, заставил парня резко выгнуться. Только тогда он увидел, стоявшую возле его постели, Лили, она смотрела на него с тревогой. Проследив за ее взглядом, Северус и сам пришел в ужас, обнаружив на своей пижаме пятна свежей крови. — Что произошло? — спросила она, не сводя взгляда с алых пятен на его пижаме и простыне. — Я не знаю, просипел Северус, практически полностью сорванным голосом, — «как она могла утром этого не заметить?» — думала Лили. — И давно тебе снятся эти кошмары? — решила уточнить девушка, присаживаясь на его кровать. — Да, почти с самого ритуала, — ежась от холода, шепнул Северус, глядя куда-то в сторону, — И зелье не помогло, — сказал он, в голосе теперь отчетливо слышалось отчаяние. — А кровь откуда? — спросила Лили, возвращая магу одеяло, в которое он тут же, как в кокон, завернулся. Вместо ответа Северус густо покраснел. — И что такого ужасного тебе снится? — спросила она. — Я сам не могу понять, — начал, успокаиваясь, Снейп, — Мне снишься ты, и во сне мне становится очень больно, а потом я вижу кровь, много крови, и просыпаюсь, только… — он не договорил и снова отвел взгляд. — Только что? — не отставала от него Лили. — Только, когда я просыпаюсь, боль проходит не сразу, а теперь еще и кровь… остается. — И что именно у тебя болит? — с нескрываемой тревогой спросила девушка, пытаясь, хоть на миг, перехватить его взгляд. — Все сразу, — выдохнул Снейп, — Кости, мышцы, спина, внутри все как будто разрывает… это совершенно невыносимо. Но ведь тебе, должно быть, нравится меня мучить, так что, — какая тебе разница? Лучше убила сразу, — буркнул он, снова отворачиваясь к стене. Понимая, что разговор окончен, Лили встала, но, прежде чем выйти из комнаты, она обернулась, и, глядя в затылок Снейпу, сказала — Я не знала, что все получится так, Северус, не знала. И никогда бы не стала так тебя мучить, намеренно. Он не подал виду, что услышал ее. Усталость снова обрушилась на него, подобно лавине, и он уснул, надеясь на то, что может быть, больше никогда не проснется. *** Лили же, до рассвета, так и не сомкнула глаз, понимая, что все происходящее — ее вина. Ведь это она, требуя справедливости от Магии, совершенно не представляла того, чем обернется подобная «справедливость». По подсчетам Лили, времени на то, чтобы попытаться что-то исправить, оставалось катастрофически мало, и не позднее чем через 8 дней произойдет то, что должно произойти, хочет она этого или нет. Мысль о том, что Северус Снейп может умереть по ее вине, привела Лили в отчаяние. «Неужели пережитое горе сделало меня настолько бессердечной?» — думала Лили. Да, потеряв сына, она действительно хотела, чтобы Снейпу было так же больно, как и ей в тот день, но теперь, когда она видела, к чему это может привести, она пожалела о том, что действовала так импульсивно, не задумываясь о последствиях. Гарри и Джеймса ей все равно никто уже не вернет, а потерять еще и Северуса? — Эта мысль почему-то пугала ее. Вся злость и обида на него давно уже уступила место другим чувствам. Каким? Она и сама этого пока не знала.