Ложь вишнёвого цвета

      Эти счастливые мгновения были, несомненно, лучшими за все девять жизней, которые у неё были. И почему-то ей казалось, что в прошлых такого счастья она не имела. Девушка не переставала улыбаться даже там, где этого не стоило делать.       Теперь Квон могла со всей серьезностью заявить, что раньше ничего не знала о любви и что сейчас впервые любит по-настоящему. Что-то странное творилось у неё внутри. Она чувствовала это, но не могла описать. Порывы слез и смеха невозможно было сдерживать.       Вокруг даже привычный серый цвет мегаполисов казался ярче. А в области лёгких, под рёбрами, играл ариеттой стук любви и благодарности.       Пак целовал её, обнимал, держал за руки, мастерски использовал свой навык обольстителя и за этот длинный день ничего не спросил, хотя, наверное, внутри у него был ураган вопросов. «Кто она? Откуда? Зачем здесь?»       Когда брюнет узнал её настоящее имя, оно далось ему с огромным трудом. Губы просто-напросто склеились друг с другом. На нервах выплясывал страстные танцы страх. Наверное, вы не поймёте...       Да, она знала, что таких как она ЁнДжун на свете полным-полно и не всем им быть дочерями самого успешного бизнесмена косметической компании в Азии. Но все же, неугомонному мозгу это не объяснишь. Он принимал лишь одну теорию и не переставал её пропагандировать на весь организм. И только её, только одну.       А если он узнает правду... Примет ли он её шестнадцатилетнюю? Сможет ли так же страстно целовать и бесстрашно держать за руку на публике? Как представляешь эти осуждающие взгляды вокруг, мурашки бегут по коже.       Не нужно никого обманывать, он не сможет... А даже если сможет, то через какое-то время всё равно сбежит... Ведь никому не нужна девушка, после которой невольно обращаешься за помощью к психологу.       Квон неподвижно стояла под душем и, упав в глубинки своего сознания, рассматривала, как капли стекают по её светлой коже. Ей казалось, что она видит время. Нет, не так, она стала временем.       По мокрым вишневым волосам капли попадали на грудь, медленно и плавно спускались по животу на бёдра, до стоп обжигая своей тёплом.       В такие моменты в голову забирались мысли, что всё живое вышло из воды и, может, только в воде мы сможем найти своё пристанище. Да, прекраснее ощущений ты не найдёшь... На улице жара, а ты лезешь в разгоряченный душ, чтобы нагреться ещё сильнее и начать плавиться, как восковая свечка. Ванная заплывает паром, а на стенах появляются незначительные капли.       Ты слышишь стук воды об кафель и с этими звуками превращаешься в пар. А сердце всё стучит и стучит. И ты не знаешь, к чему прислушаться. – ЁнДжун, ты что, утонула там? – смеясь за дверью, Пак потревожил свои стуком её "перезагрузку" и "удаление ненужных файлов".       Квон испугано вздрогнула и взглянула на дверь. Через тонированное стекло виднелся его прислонившийся силуэт.       «А если он сейчас зайдёт, я снова буду жертвой?» – подумала ЁнДжун, но тут же закачала головой и посмотрела в стоявшее напротив громадное зеркало, занимавшие практически всю стену ванной.       «Нет...»       Насколько она поменялась? Какой в конце концов стала? Наверное, сейчас она совершенно другая. А куда делась своенравная, бесстыжая и наглая ЁнДжун, за которой кроется романтична, но разбитая вдребезги натура? Где? От неё осталась лишь лёгкие пылинки. И тот страшный вечер на песчаном береге вместе с СеХуном тоже стал лишь приносящим горечь воспоминанием.       Больше она не боялась прикосновений и ей не казалось, что каждый взглянувший на неё - насильник. Больше она не сравнивала мужской пол с грязью и не считала интимную связь пыткой. Но так же она не знала её прелестей. Всё, что было у неё до сегодня - это отвращение, постоянная боль и неугомонная вина, как исход всему.       ЁнДжун всмотрелась в свои фигуристые нагие очертания и с тяжестью набрала в лёгкие воздух.       Чан вновь подал голос, уже более обеспокоенный: – Это совершенно не смешно... Если ты за эти три секунды ничего не ответишь, я войду.       Девушка специально оставила душ включённым и спокойно вышла из него. С её тела стекала вода. Вокруг все было мокрым...       «Мы сами творим нашу судьбу... Сами выбираем пылать нам или блекнуть. И если это мой последний день в этом теле, если мы больше не увидимся вновь, я хочу выжать из каждой секунды всё, что только смогу...»       Девушка подошла к двери, трясущимися мокрыми руками взялась за ручку, отомкнула защелку. Секунда, и дверь была открыта с двух сторон одновременно.       Её обнаженная натура упала в его объятья. Она обхватила мокрыми руками его шею. Брюнет вздрогнул и слегка покраснел. – И что это?       Она просто промолчала, всё сильнее вжимаясь в него, прикусывая губы. Ён пыталась быть уверенной в своих действиях, но краем сердца чувствовала страх. От этого она ещё сильнее сопротивлялась сама себе..       Обжигающая домашняя футболка брюнета впитывала влагу её тела и в местах намокла. Это заводило, но и доставляло небольшой дискомфорт: – И как мне прикажешь реагировать? Мы об этом не договаривались... Я растерян! – как вкопанный, Чан не мог сдвинуться с места, а глаза так и бегали по комнате. Руки...Наверное, его лицо расплылось в удивлении. Но девушка стояла на своём, начиная стучать зубами от холода.       Она попыталась стянуть с него штаны.       Пак схватил её за плечи и попробовал отодвинуть так, чтобы красавица соприкоснулась с ним взглядом. Он хотел найти правду. Она не сопротивлялась, но в душе была крайне расстроена.       Чан всмотрелся в её безграничные зрачки, потом быстро оторвался, нахмурил чёрные брови и закачал головой. – Я не понимаю, какая ты сейчас, какая на самом деле и что ты по истине хочешь... Всё, что я о тебе знал, сейчас кажется сомнительным и лживым... Так что не запутывай меня ещё больше.       ЁнДжун тоже нахмурила брови, ведь решение пойти на эти откровенные действия дались ей ой как нелегко.       Пак добавил: – Девушка, которую я знал, так бы никогда не сделала... – Замолчи! – протянула Квон, закипая от злости. Её взгляд поменялся. – Я делаю это только потому, что пока ещё могу быть той девушкой, которую ты знал.       Квон моментально развернулась и пропала за дверь ванной комнаты, демонстративно захлопнув её с грохотом.       Парень в недоумении стоял и обдумывал её запутанные фразы.       Она закрылась, прижалась спиной к двери и наклонила голову, запуская пальцы в мокрые волосы. Нервы не выдерживали, а сердце, как не старайся, обмануть не сможешь.       «Я что-то сделала неправильно. Нет, это он тупой пенёк... А в том бутике был таким мачо, таким...Черт!»       Тут неожиданно кулак брюнета ударил по разделяющему их стеклу. – Открой... Давай во всем разберёмся!       Квон слега перепугалась, повернула голову, недовольно выдохнув: – Поезд ушёл... – Море... - запаниковало размытое отражение Чана, – я не хочу видеть в твоих глазах страх и отвращение... Тебе же одной будет больно.       Он прислонил лоб к стеклу и от его разгоряченного дыхания стекло запотело.       От этих слов сердце ЁнДжун вывернулось наизнанку. Он единственный, кто ценил и уважал её территорию, пытался понять и не причинять боль своими эгоистичными желаниями. Всё только ради неё и для неё.       Квон развернулась к двери, отомкнула, но не открыла. Пауза. Ожидание. Всё трепетало в предвкушении.       Дверь сказочно открылась с негромким скрипом...       Вот оно, долгожданное мгновение. И почему всё стало, как будто в замедленной съёмке? Где тут свет? Куда смотреть, не задыхаясь?       Его чёрные безграничные глаза... Прикрытые чёлкой широкие брови, которым могла бы позавидовать любая светская красотка. Длинные и прямые очертания носа. Пересохшие губы. И самое главное –смешные, но такие милые лопоухие уши.       Всего было мало... Ей хотелось так стоять и смотреть вечность, пока сердце не сгниет, а кости не рассыпятся.       Даже не так, ей хотелось ощутить всё это. Прикоснуться и навсегда пометить его тело своими губами.       Чан завороженно осмотрел на обнаженную фигуру девушки и уточнил: – Ты действительно этого хочешь?       ЁнДжун растянулась в легкой и нежной улыбке, слегка смущаясь от полной наготы. – Если это будешь именно ты, ЧанЕль, я совершено не против. Да, и жалеть я не смогу, ведь сама настаиваю.       Чан сделал шаг вперёд, потом ещё и ещё. Он остановился, когда полностью лишил Квон личного пространства. Но ей всё равно казалось, что он так далеко. Где-то там, за небесами, откуда упала её звезда.       ЁнДжун вздрогнула, когда обжигающая кожу ладонь упала на неё талию. По коже поползла дрожь: – Постарайся сделать всё как можно нежнее, – попросила ЁнДжун, тихо шепча ему на ухо и вслед прикасаясь губами к его горячей коже.       Но Чанни по-прежнему был слишком напряжён и неспокоен. Что-то точно тревожило его, и это что-то по действиям брюнета было достаточно значительным. Всё отражалось на лице. – Хоть ты и говоришь так, всё равно боишься меня... – прошептал он, наклоняясь, чтобы собрать губами капли с её влажного тела.       Туман обволакивал тела, пропитывая их страстью. Разбивающиеся об кафель капли задавали тандем. В сердце - буря, а голове - ни мысли. Она полностью подчинилась ему, будто была создана из пластилина. – Обещаю, сегодня все твои страхи я уничтожу, – выдохнул практически раздетый Чан, стирая фалангами с её щёк не то воду, не то слезы. *** – Вот ответь, почему мы не можем жить, как сегодня, ни о чем не думая? – выдохнула ЁнДжун, объятая крепкими объятиями ЧанЕля. Они сидели под открытым небом и смотрели, как сияют звезды, как медленно меняются оттенки темно-синего... Тёплое лето заканчивалось.       Через пару дней девушке уже можно будет праздновать своё трёхмесячное прибывание в образе Даниэль и, конечно же, окончательное решение сыщиков, что она мертва. Только вот торт и свечки она не готовила. Жаль.       Всё было слишком жестоко для её избалованного мозга. Некому было рассказать. Не было поддержки ни от кого. Даже он в этой ситуации был совершенно чужой.       Пак нежно прислонил голову к её голове, зарылся носом в её бархатные волосы, вдохнул сладкий вишнёвый аромат шампуня. Она была совершенно не против этих нежностей.       Для них время летело незаметно. Этот день был словно секундой и всего было мало. Никто не знал, чем может обернуться завтра... Тот страстный тандем в душе она не забудет никогда. Он не лгал, когда сказал, что изменит её. Одним слиянием он излечил все раны навсегда.       Это воспоминание станет её самым приятным и ценным, но таким хрупким сокровищем.       Она рада, что хоть раз в жизни смогла пойти против себя. Отбросила все надуманные планы и растворилась в неведении.       ЧанЕль бархатным голосом спросил : – Зачем играешь с нами? И почему лжешь на каждом шагу? На все эти вопросы я хочу знать ответ... – Я не могу тебе ответить, – моментально закачала головой Квон.       Хватка Чана усилилась, будто он боялся, что девушка мгновенно убежит, пропадёт или растворится. Рассыпется, как пыль, и подымется к небу заполнять бренный небосвод. Не останется ничего. – А на это ты можешь дать мне ответ, – слишком настойчиво произнес Пак и, разжимая пальцы, отпустил её лишь для того, чтобы развернуть к себе лицом. ЁнДжун с лёгкостью подавалась. Как она и думала, в этот момент его брови были хмурые, как дождливое небо, а глаза переполнены печалью. — Я прекрасно знаю, что ты пришла в компанию ради Бэка. Видел, ты дорожишь его обручальным кольцом. Читал те сообщения, которые он постоянно строчил тебе на протяжение дня... Понимаю, что вы встречаетесь... Но тогда зачем я тебе? Замена? Клоун на ночь?       Ответить или же вновь промолчать? А имеет ли она право на этот выбор? Каждый должен брать ровно столько, сколько сможет унести... В противном случае, все останутся с ничем...       И даже если оправдывать всё словами «Эти мгновения – прощальный подарок. Не обольщайся» ничего не поможет. Путь горит. Сегодня она нарушит все свои правила ради него.       Не долго думая, девушка улыбнулась: – «Кто ты для меня?» - я всё ещё боюсь ответить себе на этот вопрос... Я любила Бэка. Но когда мои чувства достигли него, я уже смотрела только на тебя, начальник Пак ЧанЕль... – покрасневшая ЁнДжун, смущаясь, отвела взгляд в сторону и хихикнула: – Давай сейчас сбежим от всех куда-то к морю?       Парень не смог скрыть удивления, вперемешку со смущением, от её мгновенного признания. Как же долго он этого ждал... Радость переполняла его, но брюнет старался не показывать этого. Хотя, всё отражалось на лице. Забавно, когда взрослые начинают вести себя, как дети. – Ты мастерски переводишь стрелки, но твоя привычка ездить ночью черт знает куда и во сколько мне всё больше начинает нравится, – задорно подмигнул брюнет.       Эти остатки дня парочка провела в дороге на мягких сидениях иномарки. Не понятно почему, но ЧанЕль всерьёз загорелся этой заманчивой идеей.       По началу ЁнДжун наблюдала за проносившимися темно-синими красотами, болтая о всякой обыденной ерунде с ЧанЁлем, местами разбавляя текст лучезарной улыбкой и смехом. Но биологические часы, что последнее время барахлили, взяли своё. Красотка мирно захрапела, оставив возлюбленного наедине с песнями японской группы One ok Rock.       Что странно, последнее время ЁнДжун чувствовала то сбивающую с ног слабость, то паническое недомогание, появившееся просто из ничего. Силы медленно покидали её. Она даже пересыпала свою отведённую норму, всё увеличивая и увеличивая время транса.       ЧанЕль не мог не заметить этого, по-этому и не будил, а лишь заботливо разложил сиденье. Хотя, в этой ситуации она была даже счастлива этому... Ещё с детства она не переносила долгих дорог и вечно угрюмого здоровяка в смокинге, сидевшего за рулём. Ей не нравилось, что в этом чуде на четырёх колёсах была ледяная атмосфера и однообразная выучиваемая наизусть музыка. Но раздражало не только это, был ещё неприятный запах кожи, от которого тошнило; рёв мотора; и то, что та заоблачная машина принадлежала ей в её двенадцать. Она отличала её от остальных, создавая все больше никому ненужных разговоров.       Когда мотор прекратил рычание, а Пак, впуская свежий воздух в салон, вышел, ЁнДжун не спала. Врунишка всё это время притворялась. Он посмотрел на неё спящую и бархатным голосом, наверняка, с улыбкой произнёс: – Сама ведь просила привезти... Как дитё малое.       Чан наклонился, его обжигающее дыхание достигло её кожи. Притворяться было уже невозможно. Потом рука парня упала на волосы и прошлась нежным проявлениям чувств по ним. Чан замер, и замер Мир.       ЁнДжун слышала лишь шум перетирающейся друг об друга гальки, которую порывом выбрасывала вода. В салон ворвался ночной ветерок. Легкие постепенно начали привыкать к запаху йода. Кричала одинокая чайка, и неугомонно стучало сердце.       В этот момент влажные губы Чана опустились на её лоб. – Я не дам тебе исчезнуть... Ты только моя.       «Это были последние слова, которые я услышала от него...» Квон ЁнДжун       «Это были последнии слова, которые я сказал ей...» Пак ЧанЕль       «Если бы у нас была возможность исполнить одно сокровенное желание, мы бы, без сомнения, выбрали, чтобы этот день стал нашей временной петлей, окрутившей шеи», – одновременно подумали влюблённые. НЕ РЫДАТЬ!! ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...