***
Кроу Брэнвен открыл глаза, глядя на разрушенную луну. Он моргнул. Его зрение плавало между бодрствованием и сном, между туманом и ясностью. Всё было странным. Он проснулся, но то, как вращалась комната и гудела голова, явно отличалось от его обычного утреннего похмелья. Его мир продолжил вращаться, но луна оставалась на своём месте. Он смотрел на неё несколько минут, прежде чем осознал, что смотрел на неё через окно. Одно за другим, его чувства возвращались к конечностям. Он прислонился к стене, его штаны были липкими, мокрыми от какого-то приторного ила. Он отчаянно наделся, что это не было тем, о чём он подумал. Кроу закрыл глаза, сосредоточившись на сохранении устойчивости, возвращающихся к жизни к холодным рукам и ногам, прежде чем заметил, что что-то не так. Чувства обострились, но как бы Кроу на пытался, его руки и ноги отказывались отвечать. Пытаясь оторвать взгляд от насмешливой луны, Кроу пошевелил затёкшей шеей и посмотрел на себя. – Хе, – усмехнулся он, – это многое объясняет. Дело не в том, что его рука отказывалась двигаться, а в том, что она не могли. Он поднял другую руку на уровень глаз. Тыльная сторона руки выглядела искалеченной, будто она взорвалась. Он пытался пошевелить другой рукой, но знакомое жало пули, возникшее у него в плече, мягко сообщило ему, что его подстрелили. Он попытался встать, и хотя его ноги лишь подёргивались, он не смог вложить в них достаточно сил. Но с другой стороны это означало, что он не обоссался. Нет, влажность на ногах была простой кровью, чтобы внести разнообразия. Беда предотвращена, от пули уклонился, блин. Робкий взгляд на ситуацию показал, что коридор заполнен телами фавнов, некоторые из них едва дышали, другие мёртвые. Кроу испустил горький смешок. Это всё объясняет. Он сжал и разжал оставшуюся пригодную руку. Теперь он должен пробудиться. Да, он мог принять это, его аура уже начала исцелять его плоть, хотя и раздражающе медленно. Бывало и хуже, как тогда, когда его поймали за обман охотницы-ветиранши и её матери. Усевшись поудобнее, Кроу опёрся головой о холодную бетонированную стену и глубоко вздохнул. Он боролся за свою жизнь, и не смотря на травмы, он не мог избавиться от чувства, что всё станет ещё хуже, прежде чем станет лучше. Он закрыл глаза, распространив свои чувства, протянувшись на самых глубинах своего восприятия. Он совершенно один. Клык отступает, звуки борьбы утихают. Газ улетучился, и он услышал стоны и волнение среди спящих обитателей больницы. Занимательно, что среди персонала больницы и её пациентов практически не было жертв. Кроу замер. Там, справа от него, он услышал бронированные сапоги, двигающиеся исключительно тихо, не смотря на их Праховый сплав. Более одной пары приближались к его местоположению. – Кроу Брэнвен? – раздался глубокий тихий тон. – Что, чёрт возьми, с тобой случилось? Кроу открыл глаза, обратившись к говорящему и солдатам, обрамляющих его по сторонам. Хотя у некоторых были разные пояса и снаряжение, каждый из них носил тусклые окрашенные доспехи над практичной, простой, заниженной формы. Настолько простые, чистые, полнолицевые маски. Их не забыть. Кроу прищурился. Несмотря на окраску и кажущуюся простоту формы и снаряжения, его глаза различали их качество. Праховая сталь одна из лучших, что он видел, и он чувствовал Прах, вбитую в переплетениях защитного синтетического материала. Солдат подошёл ближе, на свет, и Кроу увидел золотые значки на касках. Стража Совета. В частности, Кроу заметил большого человека, размера с медведя, с тёмно-рыжей гривой. Его изменения в униформе были тонкими, а ещё символ большой птицы с распростёртыми крыльями на его плечах. – Винчестер, – пробурчал Кроу. – Мудак, – ответил Кестрал Винчестер из Стражи Советы. – Хрен. – Педофил. – Это было всего один раз! – зашипел Кроу. – Она сказала мне, что ей восемнадцать! Кестрал Винчестер усмехнулся, присев к своему падшему другу. Его люди тут же заняли оборонительные позиции вокруг него и Кроу. Кестрал посмотрел на Кроу, небольшая улыбка на его лице медленно исчезла, как он увидел его раны. – Блин, мужик, что с тобой случилось?***
Революция Арка Глава 16: Связь
***
Люди не равны между собой. Некоторые могут сказать, что все равны в своём неравенстве. Некоторые рождаются с сильными ногами, другие с сильными руками, а другие - с острым умом. Да, некоторые скажут, что мы равны в своём неравенстве, что мы равны в наших идеалах, самовыражении и индивидуализме. Кто те, кто так сказал? Я бы их расстрелял. Люди не равны между собой. Некоторые рождаются сильными, другие могут родится слабыми и немощными. Что за жестокое издевательство над равенством? У нас есть достойные, благородные люди, рождённые в муках бедности, и в тоже время есть люди, отбросы, рождённые в семьях настолько богатых, что они не работали и дня в своей жизни. Некоторые рождаются фавнами, которых сама природа обделила животными качествами и чертами, превосходящими человека, но пресекаемые и раздавленные суровыми прихотями судьбы. Почему люди не равны? Ответом всегда был один - СИЛА. Демократия всегда состояла из сдержек и противовесов, обеспечивающее равное распределение власти: с государственной монополии на насилие, но с появлением охотников такие системы быстро устарели. Сильный человек имеет власть, будь то в виде денег, силы или интеллекта, и через неё может найти возможности для услады и ещё большего успеха, на что Слабые люди могли бы надеяться. В свою очередь Слабые люди обладают общественно-политической властью и численностью, и, как таковые, держат Богатого человека под контролем. Охотники? Охотники, с другой стороны, не могут отметиться в этом. Чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос на охотников, общество потакает им и подчиняется всем их прихотям. Мы даём им славу, мы даём им богатства, мы даём им наше бессмертное восхваление, и этим самым мы создаём монстров. Как человек может бороться с охотником? В соревновании по оружию? Посмотрите на солдатню Атласа, посмотрите на воинов Белого Клыка, посмотрите на офицеров ДПВ и увидите, как охотники убьют их сотнями. В судах, действующих по нормам общего права? Самих охотников воспринимают, по крайне мере, как знаменитостей, а в лучшем случае как героев, поддерживающих жизнь человечества. Их невозможно остановить. Обычный человек нечета охотнику: они слишком могущественные, и в тоже время слишком ценные. Без преувеличения: сотни, нет, тысячи жизней находятся в руках охотников. Если охотник начнёт буйствовать в Вейле - множество людей умрут. Если Королевствам удастся избавиться от охотников - придут Гримм и множество людей умрут. Если охотник откажется сражаться с Гримм - множество людей умрут. Если охотник совершит что-то тревожное - люди запаникуют, придут Гримм и множество людей всё равно умрут. Королевства живут и умирают по "индивидуалистическим" прихотям охотников. Кто защищает слабых, которые защищают слабых? Кто охотиться на охотников?Советник Марк Мальбек, мне не достаточно платят за эту работу: введение
***
Я не утверждаю, что он какой-то легендарный двойник промысла божьего. Я только сказала, что он носит пылающий белый меч справедливости, возвращает людей с порога смерти и взрывает Гримм, что выглядит весьма забавно. Но мы могли бы и не торопиться с выводами, верно? Верно?- Лорел Карнелиан, Lectitio Divinitatus [1]: Глава 1
***
Ранее… Лорел Карнелиан посмотрела на Свет. Свет отвернулся. Лорел нахмурилась. Что она...? Она едва могла двигать шеей и едва чувствовала свои ноги и руки. Свет перед ней был настолько яркий, что она едва могла разобрать детали остальной части комнаты. Как она здесь оказалась? Последнее, что она помнила, что присоединилась к Лейтенанту Адама Тауруса на миссию по– Её сердоликовые [2] глаза расширились от шока, когда быстрая последовательность изображений ударило ей в мозг. Арк. Изумрудная Воровка. Коса Озпина. Она оглянулась на Свет: тёплое жжение жалило ей глаза. Она поняла, что происходит. Она умерла. – Умирала, – поправил свет. Лорел засмеялась. Лорел Карнелиан засмеялась глухим, горьким смехом. Так вот как это происходит? То, через что она должна пройти? Её тело разбито каким-то непонятным, пьяным охотником, который не потеряет сна из-за её смерти, не говоря уже о последних моментах её существования. Это просто…чертовски несправедливо. Свет сделал паузу перед ответом. – Так и есть, не правда ли? Она продолжила смеяться с лицом, полным слёз. Конечно это было несправедливо, чего она ожидала? Лорел Карнелиан родилась в семье фавнов на небольшом фермерском участке к северо-востоку от Вейла. Их семья состояла из шестерых: её отца, матери, сестры и двух братьев. Жизнь в деревне была…трудной. Каждый из них должен был равно вставать и работать, чтобы получить минимум на проживание от хозяев этого поселения. Будучи единственными фавнами в той местности, Лорел, её братья и сестра выросли без друзей, жертвами издевательств, покуда её родители принимали основную тяжесть недоверия и дискриминации от деревни. И всё же за каждый синяк, за каждый брошенный камень, она и её братья, её сестра, её отец и её мать, сидели за обеденным столом. Раны затянутся, грязь смоется, порванную одежду заштопают, и каждый раз на них будут висеть широкие улыбки, когда отведают маминого горячего рагу. Ничто не имело значения за пределами четырёх стен её дома. Чтобы не преподнёс им мир, пока у неё были они - она была счастлива. А потом пришли Гримм. Жителей-охотников быстро одолели стаи Веовульфов и Урс. Более богатые семьи эвакуировались на нанятых буллхедах, покуда менее обеспеченные жители были вынуждены бежать на транспортных средствах и телегах. Её семье с бедными жителями пришлось бежать на своих двоих. Именно там, по дороге в Вейл, она потеряла своих родителей. Ночью было неожиданное нападение. Дозорные, которых они разместили, ничего не заметили, пока не стало слишком поздно. Её последние воспоминание об отце было о том, как он взял факел и убежал в темноту, чтобы отвлечь погоню Гримм. Её последнее воспоминание о матери было о том, как она умоляла одного из немногих друзей семьи благополучно доставить её детей в Вейл, прежде чем умерла от какой-то болезни. Последнее воспоминание о матери было её доброе лицо, запах гнили, вид гноя и гниющей плоти. Это несправедливо. Свет замер в спокойствии, стоя над ней, как рыцарь на последней вахте. Добравшись до Вейла, они чуть не померли с голоду. Они были пограничными детьми в большом городе, без денег и знакомых. Им пришлось довольствоваться любой едой, которую они смогли украсть. Лорел была самой старшей и самой сильной среди её братьев и сестры; она была сильнейшей среди них, и она только могла наблюдать, как умирала её младшая сестра, даже когда она отдала свою часть еды ей. Это несправедливо. Они бы умерли с голоду, если бы не появился Белый, или, она должна сказать, если бы не появился Старый Клык. Клык принял их, обработал раны, накормил, помыл и одел. Лорел Карнелиан и её братья приняли их предложение без раздумий и присоединились к их митингам и протестам. Она вспоминала, что чувствовала в те дни. Она чувствовала, что они смогут изменить мир; они чувствовали, что смогут спасти всех и у них всё получится. Было трудно: запасы пищи всегда были скудными, и, казалось, фавнам, нуждающихся в помощи, не было конца. Но в окружении мужчин и женщин, которых она с удовольствием называла семьёй, она была счастлива. Один из её братьев умер в ходе подавления полицией одного из митингов. Это несправедливо! В судебном разбирательстве это назвали простой оплошностью: один из полицейских подумал, что у него в руках было оружие. Несколько месяцев спустя, она, её новые братья и сёстры держали оружие в руках. Мамины горячие миски с горячим супом закончились. Папа прекратил рассказывать глупые шуточки. Слепая вера её сестры в Вейл исчезла. Наивный оптимизм её брата в мир и равенство исчезли. Если бы кто-то сказал ей десять лет назад, что она будет сражаться и проливать кровь во имя мира, - она бы засмеялась. День за днём, битва за битвой, она, её братья и сёстры сражались. День за днём они убивали и умирали, а их мечты о мире становились всё отдалённее. И на этом всё. Всё, что она испытала, всё, что она сделала, всё, что она могла сделать, - всё закончилось простым и небрежным взмахом оружия Кроу Брэнвена. – Это несправедливо, – Лорел чувствовала, как шевелились её губы. Хватит с неё этого. Она пыталась. Свет остановился, замер, прежде чем снова приблизился. Лорел закрыла глаза, позволяя свету окутать её. ... ... Ладно, что теперь? Она медленно открыла глаза, только чтобы увидеть сам Свет, сидящий с ней рядом. Они оба облокотились на стену больницы. – Ты права. Это несправедливо, – заговорил Свет. – Жизнь несправедлива. Лорел уставил на Свет, разинув рот. – Серьёзно? Типа, серьёзно? Вот так просто, жизнь несправедлива? Свет будто почти сгорбился. – Что ты ожидала от меня услышать? – Что-то, чего я не знаю. Что-то о том, какое было моё предназначение или какую цель я сыграла в нашем грандиозном плане? – Лорел задумалась. – Или всё было напрасно? Свет молчал, и они оба уставились на разрушенную луну. – Скажи, – спросила Лорел, – что произойдёт, когда я умру? – Я…я не знаю. – Ты знаешь. Ты не очень хорош в этом. – Наконец-то кто-то заметил, – усмехнулся Свет. Лорел сделала паузу. – Увижу ли я всех снова? – Понятия не имею, – Свет повернулся к ней, – но я знаю, что ты сможешь увидеть Люциана снова. Она застыла от имени своего единственного выжившего младшего брата. Она, как и все остальные, оставили его, не так ли? – Мне нужно, чтобы ты сейчас встала и сражалась, – Свет поднялся на ноги. Лорел крепко обняла колени. – Какой в этом смысл? – спросила она. – Мы здесь только за тем, чтобы страдать? Я, нет, мы сражались и сражались, и ничего не изменилось. Революция Фавнов, протесты, проведённые нами, и все битвы, в которых мы участвовали, - ничего не изменилось. – Ты права. И всё же, – проговорил Свет, – я всё равно хочу, чтобы ты поднялась и попыталась снова. Свет протянул руку и сердоликовые глаза уставились на его правую руку. – Кто-то сказал, что Глупость делала одно и тоже множество раз, получая разные результаты, – сказал Свет. – Я не могу гарантировать, что что-то изменится, даже если мы снова вступим в бой. Я даже не могу сказать, что будет в конце, но… Свет посмотрел ей в глаза. – Я просто не верю в это, – усмехнулся Свет. – В глубине души я верю, что у всех есть ещё один шанс. Я верю, что постепенно мы меняем порядок вещей. Я верю, что мало-помалу всё меняется к лучшему: что мы станем лучше, чем вчера, что сегодня мы менее невежественны и более любопытны, что сегодня мы боимся меньше, и станем более…ну, более полезнее. «Более полезнее» звучит совсем не так, как у самых вдохновляющих ораторов, но…она встретила его взгляд, и на короткое мгновение увидело небо. – Если ты глубоко внутри веришь, что у нас есть хоть малейший, крошечный, глупейший шанс на успех, что однажды мы будем счастливы, - возьми меня за руку. Рука была перед нею. Дрожа, она протянула свою руку– – О, – Свет улыбнулся, – а если этого недостаточно, то у меня есть пара трюков в рукаве. Она взяла руку и закрыла глаза. –…Ты обещаешь мне? – спросила она. – Обещаю что? – Что поможешь нам? Свет замер, прежде чем усмехнулся, – Да, я обещаю. Тепло вернулось в её холодную кровь. Два ритмичных удара, не отличающиеся от сердцебиения, начали стучать просто оглушительным звоном в её ушах. Лорел Канелиан дышала, чувствуя запах подсолнухов. Когда она открыла глаза, она увидела глаза цвета мирного неба, волосы цвета золотой пшеницы и плащ, столь же белый, как разрушенная луна позади него. – Привет, Лорел, – улыбнулся он. – Я Жон.***
Кроу Брэнвен положил свой клинок на плечо и шагнул назад, любуясь своей работой. На усыпанные изуродованные кучи, наверное ещё дышащих тел противников из Белого Клыка. Кровь, почти чёрная из-за освещения, капала на холодный линолеум полов состаренного здания. Разбитое оружие и пустые гильзы валялись на полу рядом с частицами их разбитых масок. Их страдальческие стоны были единственным звуком, разносившимся эхом по залам. Кроу стоял с минуту, чтобы отдышаться и сделать глоток из фляжки. Пока он наслаждался резким ожогом своей собственной смеси, он позволил себе расслабиться. Его чуткие ноги уловили каждую вибрацию вокруг него, его уши услышали звук. Он напрягся, когда обнаружил ещё один отряд фавнов, двигающих рядом с ним. Сколько их тут было сегодня вечером? Тяжело вздохнув, Кроу повернул за угол и сделал пять ничтожных, спокойных, тихих шагов вперёд, отрезав фавнов от вероятного подкрепления. Как и ожидалось, его враги ошарашенно отскочили. Его внезапное появление шокировало их примерно на секунду. Секунда - это всё, что ему было нужно. Первым движением Кроу размял шею, хрустя позвонками и расслабив её на некоторое время. Как будто в замедленном движении, его враги только начинали вскрикивать и тянуться к оружию. Их было пятеро: у трёх было оружие стреляющей конфигурации, у двоих других были мечи. Второе движение Кроу заключалось в том, чтобы сделать два шага вперёд. Трое фавнов начали наводить на него свои винтовки, их пальцы тянулись к спусковым крючкам. Двое фехтовальщиков подняли мечи, готовясь к атаке. Третье движение Кроу - нанести удар. Одним взмахом все пять фавнов, одни из лучших солдат Белого Клыка, упали на землю. Пластины под жилетами треснули, как и их рёбра. Один из них находился в критическом состоянии, остальные четверо в порядке...наверное. Кроу вздохнул. Это была чертовски длинная ночь. И всё же Саммер Роуз исчезла, а Белый Клык бегал сродни тараканам. И всё же, какого хера ДВП так долго возятся? Их что-то отвлекло снаружи? Руки Кроу потянулись к его фляге, прежде чем он что-то почувствовала. Он вздохнул. Ещё Клык, почти там же, откуда он только что пришёл. Разве они не могут дать ему передохнуть? Кроу положил клинок на плечо и развернулся, чтобы вернуться, но сразу же напрягся. Он обнаружил около семи пар шагов в быстром темпе. Было некоторое шарканье, затем семь шагов разошлись, хотя и менее быстро на сей раз. Как крысы, они бросились в разные коридоры, и хотя он мог поймать две группы, если поспешит, но потеряет вторую половину. Он остановился на краткое мгновение, но прежде чем успел ринуться дальше, в его радиус восприятия появились ещё больше врагов. Три пары шагов раздались оттуда, где он только победил пятерых фавнов. Ему стало любопытно. Он стоял позади и прислушался. Как он и предполагал, эти шаги разбежались по разные коридоры, как и до этого. Моргнув, он шагнул вперёд, где победил своих последних врагов и сделал вывод из того, что увидел. Именно в этом коридоре, ровно одну минуту и тридцать шесть секунд назад, он нейтрализовал пять бойцов фавнов Белого Клыка, но когда он добрался туда, осталось только два неподвижных тела. Кроу моргнул, и что-то яркое и зелёное мелькнуло в углу его глаз. Устало оглянувшись, Кроу столкнулся лицом к лицу с универсальной камерой безопасности больницы. Крошечный зелёный цвет мигал на его теле. – Хех, – пробормотал Кроу.***
– Хех, – пробормотал Белый Мечник, тупо уставившись на дисплей. Жон Арк проверил свиток. Экран свитка был разделён на шесть различных меньших изображений, каждый из которых транслировал Белого Мечника и ближайшую местность. Жон нажал кнопку на наушнике и переключился на отдельный, более безопасный канал. – Думаешь, он нас раскусил? – прошептал Жон. – Выражение его лица не указывает на сильное подозрение; я считаю, что мы всё ещё можем продолжить, Друг Жон, – сказала Пенни всё ещё весёлым, хотя и несколько приглушённый тоном. – Если ты так говоришь, – Жон нажал ещё одну кнопку и снова переключил канал связи. Пройдясь глазами по камере, Жон затаил дыхание на верхнем углу свитка. Как будто по команде, девушка блондинка фавн, примерно его возраста, появилась на экране. Один из её товарищей из Белого Клыка лежал на её плече в неаккуратной спасательной пожарной манере. – Лори, – прошептал Жон самыми нежными тонами, которыми только мог. Блондинка, фавн собака, Лорел Канелиан, чуть не подпрыгнула, прежде чем успокоилась, оглядываясь вокруг себя. – Жон? – произнесла она слабым голосом. – Лори, – снова прошептал Жон, стараясь изобразить его лучшую ободряющую улыбку на свиток, – так достаточно далеко, я могу заняться им оттуда. Теперь мне нужно, чтобы ты встретилась с остальными. Следуя его словам, Лорел медленно опустила раненого товарища, а затем вновь продолжила бежать. Жон досчитал до десяти и очень медленно вышел из шкафчика, в котором прятался. – На моём новом пациенте есть маска? – прошептал Жон, начав быстро двигаться. – Кажется, нет, – раздал голос Милтии Мэлакайт. – Пенни занимается распознаванием лица, дай ей время. Раздался пронзительный свит в его наушнике, и Пенни заговорила, – Олдрих Адлер, его зовут Олдрих Адлер! – Я вижу его, – кивнул Жон. – Был призван по закономерности или чувствам, по принуждению, шоку или страху, или я просто исцелю его и отдаю приказы дальше? – Его история в социальных сетях указывает, что он мужчина среднего возраста, старше тридцати лет, – рассказывала Пенни. – Жена умерла три года назад от болезни. Пока он работает портовым грузчиком, двое его сыновей и дочь находятся под опекой Вейловского Белого Клыка. Его нынешние отношения с семьёй выглядят адекватными. Как обычно: обладает анти-установленными наклонностями, хотя не особо дискриминирует людей. Судя по всему он, по крайне мере, окончил среднюю школу, а в настоящее время пытается побороть свою зависимость от курения, жуя жвачку. Руки Жона тотчас же потянулись к карманам, доставая небольшую пачку жвачки. – Хорошо. Семьянин, а что, эм, насчёт мечты и планов на будущее? – Я знаю его, – сказала Милтия, – пара других девушек Джуниора в его клубах и барах поменьше знают его старшего сына. Похоже, парень хочет когда-нибудь открыть свой ресторан. Жон присел над мужчиной…над телом Олдриха и направил камеру на него. – Порядок. Значит у него есть семейные узы, обязанности и мечта. Описание? Мелани Мэлакайт прокашлялась и пробормотала. – Обветренное лицо и мозолистые руки. Морщины повсюду, седина, лысеющая голова, простые особенности и коренастое тело. Ничего особенного. Всего добился сам или считает, что добился сам, поэтому остаётся уверенным, но не конфронтационным. Пенни, сколько лет его мальчикам? На экране сразу появились две фотографии парней возраста Жона. – Одному из них семнадцать, другому четырнадцать, Подруга Мелани. – Жон, уложи волосы на затылок, как у старшего, и попытайся скопировать его улыбку, – сказала Мелани. – Держи ноги чуть ближе друг к другу, немного сгорбься…хорошо, теперь убедись, что свет освещает твоё лицо. Жон подчинился. – Всё готово? – Да. – Ммм-ффммм. – Я узнала всё, что есть на этого парня, Друг Жон! – Хорошо, тогда ладно, – Жон закрыл глаза. Медленно, он начал вспыхивать своей аурой, или, возможно, “вспыхивать” было слишком сильным словом. Бело-золотой свет медленно и неуклонно светился из тела Жона, и Жон медленно переместил руку к лезвию. Вытянув своё самосознание, он протянул руку и коснулся ауры фавна. Чувствуя чужую ауру, совершенно другую историю, состав, конструкцию и свойства, он стал усваивать их в себе. Если бы Жон описал это, то это было сродни попытке обмануть себя, что он был кем-то другим. Медленно, золотой свет ауры Жона начался меняться на тёмно-коричневый цвет, ауру цвета раненого в ноги парня. Изучение заняло почти две секунды, и Жон остановился. Похожую на проверку совместимости типов крови, Жон проверял сейчас совместимость их ауры с ним. С резким вздохом Жон медленно обнажил меч.***
Хватка Кроу Брэнвена на оружии усилилась. Всё было так, как он подозревал. Кроу Брэнвен сделал круг вокруг окрестности вернувшись туда, где он столкнулся с большим количеством Белого Клыка. Его подозрения подтвердились. Тела, по крайне мере большинства из них, исчезли. Он приложил руку к голове. Нет, он не обдолбался. Как и Саммер Роуз, они не были призраками: гильзы, оспины [3] и следы от клинков по-прежнему омрачали его окружение. Застывшая кровь запятнала полы, обрамляя пустое пространство трупами. Кроу шагнул вперёд и осмотрел оставленные тела. Несомненно, все они или безвозвратно мертвы, или ранены таким способом, что не вылечатся естественным способом. Его глаза сузились. Он пытался оставить как можно больше живых для допроса, и Клык знал это. Они заставили замолчать своих же людей, прежде чем их можно будет допросить? Кроу уже почти дотянулся до своей фляжки, прежде чем его чувства вновь ожили. Вокруг него, на самом краю его слуха и восприятия, Кроу понял, что его окружили. Кроу усмехнулся. Ну конечно же. В таком тесном месте даже с каждым небольшим шумом и эхом по залам и коридорам, его чувства, усиленные аурой, всё ещё уступали фавновскому ночному зрению и слуху. Они больше не бегали, как безмозглые курицы. Скорее всего они прятались в темноте, на краю его радиуса действия, широко раскрыв глаза и зрачки, наблюдая за каждым его шагом. Кроу проворчал, затем начал двигаться вправо. На краю своего восприятия, фавны справа от него стали набирать дистанцию, двигаясь также вправо. Клык слева, сзади и спереди сократили дистанцию. Ну, если они хотят поиграть именно так… Кроу находился в одном из самых больших и узких мест в больнице. Расстановка между ними, им и выходом в три четверти. Если они хотели подождать, то и он мог подождать. Честно говоря, это не было проблемой. Кажется, его противники тоже это понимают, потому что как только он перестал идти, они начали поджиматься. Словно сжатый кулак, Клык начал роиться вокруг него со всех сторон. В отличие от того, что было до этого, они не разделялись на мелкий группы, нет. Они не стали поступать, как идиоты. На этот раз они стягивались, и Кроу насчитал около пятидесяти на этой позиции. Кроу ещё раз оглядел местность. Он привёл их в одно из самых пустых мест в больнице, а сам стоял ближе к приёмной. Здесь он мог не сдерживаться, не беспокоясь о обрушиваемся потолке на мирных граждан. Здесь было приличное количество света, так что ночное зрение фавнов не даст им слишком большого преимущества над зрением Кроу. Здесь, Кроу Брэнвен, мог разбить их в одной атаке. Он размял шею, вызвав несколько хрустов. Саммер была там, и как только он предоставит отчёт Озпину, он пойдёт за ней. Его уши уловили движение. Клык двинулся, потом остановился, потом двинулся, потом остановился. Кроу почти перестал понимать. Они перешли из кричащих, болтающихся идиотов, размахивающих своими конечностями, как орангутанги, бросающие своё дерьмо, к слегка организованной работе. Если время шагов было каким-то признаком, то они двигались в некотором подобном строе. Он попытался перестроить своё оружие в стрелковую конфигурацию, но оно застряло ещё до появления Саммер. Чёрт возьми, оно бесполезно… Комната, в которой он находился, имела около восьми входов. Воины Белого Клыка медленно продвигались всё ближе и ближе, равномерно и сохраняя построение. Они достаточно близко друг к другу, чтобы обеспечить поддержку огнём, но достаточно далеко, чтобы его самые размашистые атаки задели только одного или двух ублюдков. Кроу почувствовал, как сердце начинает гнаться. Вот и всё! Его усиленный слух мог уловить звук обойм, вставляемых в пустые ружья. Кроу схватил свой меч обеими руками. ВОТ И ВСЁ! Он слышал скрежет мечей, покидающих ножны. Ноги Кроу обвились, готовясь прыгнуть сквозь стену, если потребуется. ЕБАЛ Я ЭТО ВСЁ– НУ КАКОГО ЧЁРТА– Кроу бросился на землю как раз вовремя: что-то вырвалось из стены и врезалось в противоположную сторону. Кроу моргнул. Это, блядь, реально проис– Кроу пикировал снова, на этот раз влево, прямо во время ещё одной этой грёбанной штуки, вырывающейся из стены. На этот раз острые глаза Кроу уловили то, чем конкретно стреляли в него. Это были пули, если точнее оружейные пули, жёлтые, электрические Праховые пули, летящие на него так быстро, что они почти казались белыми при их приближении. Двигаясь так мощно, им удалось прострелить стену, несмотря на то, что они стреляли через другую стену. Кроу сглотнул. Пассивная аура защищала его тело, но в зависимости от индивидуального контроля и резервов человека, защитная аура имела определённый предел, прежде чем её могли пробить. Конечно, будь у кого-то такие резервы, он переформировал бы ауру за несколько секунду, но иногда несколько секунд - это всё, что нужно организованному врагу. Кроу не знал, может ли его аура принять эти выстрелы, и он решил, что не хочет это выяснять. Кроу Брэнвен быстро встал на ноги, и когда поднял глаза, то увидел тридцать оружейных стволов Белого Клыка, направленных на него.***
Пирра Никос приготовила ещё один выстрел. Она стояла посредине одного из центральных коридоров больницы. Металлические трубопроводы и провода обвивались вокруг неё и перед ней, скручиваясь в два почти прямых параллельных проводника. Конечно, она зарядила их своей аурой и Проявлением, но теперь она вложила в них половину своего запаса электрического Праха. Потребовалось время на изготовление. Она молилась, чтобы Жон Арк был в порядке. Её верный, отважный друг, который отвлёк Белого Мечника, чтобы она смогла уйти. Проводники стали больше, длиннее, более ровными, более мощными. Ей пришлось создать опоры, чтобы поднять массивную конструкцию и поворачивать её влево-вправо, но выстрелив из неё она чувствовала, что усилия стоили того. Она призвала свою ауру, её руки быстро коснулись почти каждого металла в здании. Быстро, словно слепой действует в темноте, она коснулась каждого куска металла, который потенциально могла поляризовать. Она чувствовала больничное оборудование и быстро игнорировала его. Она чувствовала провода и трубопроводы, которые несли воду и энергию, настоящие вены и артерии, которые поддерживали работоспособность здания. Она чувствовала знакомый нагрудник, меч и щит, которые могли принадлежать только её дорогому (и единственному) другу, укрывшемуся под больничной койкой. Пирра прошептала в воздух слова благодарности. И всё же она нашла то, что искала. Большая концентрация ветхих доспехов и массового производства оружия начала сходится в одной комнате. В указанной комнате находился особенно примечательный, знакомый после оценки меч. Белый Мечник. Она сразу навела свою конструкцию в его направлении. Между двумя сильно намагниченными рельсами, каждый из которых генерирует переменное поле положительных и отрицательных зарядов, она вставила свою винтовку - Мило. Добравшись до своего ранца, она достала несколько очень особых боеприпасов. Бронебойные снаряды, содержащие измельчённые кристаллы жёлтого Праха, достаточно прочные снаряды, чтобы пройти через одну или две стены без фрагментации и деформации. Она отследила его образ. По ощущения, двуручный меч подвешен в воздухе, держали его на центральной позиции, вероятно, двумя руками. Проследив за его туловищем, она нажала на курок. Жёлтый Прах покинул ствол, параллельные рельсы толкали и вытягивали его вперёд почти с нереальной скоростью. Он пронзил каждую бетонную стену, будто они были не более, чем картоном. И всё же он летел вперёд, всё ближе и ближе к мягкой, розовой плоти Меченосца– – Тц, – раздражённо произнесла Пира. Он увернулся в последнюю секунду. Жёлтый Праховый патрон пронёсся вперёд, но она уже проверила траекторию и убедилась, что никого не заденет. И всё же это не имело значения, ведь в этом раунде был промах. Жёлтый Праховый патрон испорчен, его прочность сокрушена и он разбился о металлические балки и трубы больничной стены. Пирра почувствовала осколки своим Проявлением, попавшие на металл, словно расплавленный воск, и металлический каркас здания стал наэлектризованным, кланяясь и подчиняясь её воле. Она продолжила целиться в Белого Мечника. Каждый пропущенный выстрел только увеличивал её сферу влияния и усиливал её силы. Её единственной слабостью оставалось то, что фехтовальщик мог погнаться за ней. Она мало что смогла сделать, учитывая его невероятную скорость, но она уже думала об этом. Как она и планировала, собравшиеся фавны Белого Клыка окружили Мечника, когда он изо всех сил старался увернуться от её выстрелов. Судя по тому, как он напал на них обоих и на Клык, а также по его полному пренебрежению к жизням невинных людей и побочному ущербу, вполне вероятно, что он охотник-изгой или какой-нибудь охотник за головами. Ей всё равно. Нередко различные диверсионные преступные группировки ссорились между собой из-за объедков. С этого самого момента единственным, что её заботило, - это остановить буйство Белого Мечника. И это не означает, что она не разберётся с Клыком после. Последний раз проверив состояние Жона, она улыбнулась, закрыла глаза и выстрелила.***
Как только первая звуковая волна из конкретного пистолета отразилась в его ушах, Кроу бросил все дела и вскинул оружие. Плоская сторона лезвия прикрыла его тело, как щит. Как и ожидалось, из стен вырвался ещё один жёлтый Праховый снаряд, но на этот раз он разлетелся об твёрдую сталь его меча. Электрический Прах сработал, электрифицируя его меч, посылая поток электричества через его тело, но большинство урона и вреда просто потрескали его ауру. Был ещё какой-то ущерб, но оказалось какое-то истощение, проанализировал Кроу. Тем не менее, блокирование выстрела не нанесло большого урона ауре Кроу, но отвлекло и потрясло его на драгоценную долю секунды. Шестеро его врагов окружили его, открыв огонь. Враг, по которым он первоначально планировал атаковать, вытащили своё оружие и ударили его по плечу. Аура Кроу была сильной, как оплот против зла, но каждый раунд и каждый удар кромсали его душу, отрубая драгоценный запас ауры. – РАААРРГХ! – Кроу взмахнул клинком по широкой кривой, отбросив трёх врагов на землю. Его меч разорвал доспехи, которые были на них, но опять же, их доспехи уже были повреждены, когда они добрались до сюда. Беглый взгляд доказал его новые подозрения. Каждый из его врагов был ранен. Кровь пропитала их белое пальто ласточкиных хвостов, а у некоторых были повреждены или разрушены маски. Он уже побеждал этих мужчин и женщин. Либо враг имел личный состав поддержки, либо действительно хороших медиков на своей стороне. Не то, чтобы у них не хватало медикаментов в этой чёртовой больнице. Всё больше и больше фавнов входило в комнату, и каждый окружал его, каждый из них стрелял в него. Кроу идентифицировал три угрозы. Клык? Клык был проблемой: их было много, но им недоставало умений. Лекарь Клыка? Раздражает, но если он сможет триангулировать [4] их местоположение, то легко нейтрализует их. Проще говоря, у них не было огневой мощи, чтобы повалить его. Ещё одна жёлтая круглая Праховая пуля вырвалась из стены. Кроу нырнул в сторону. Кроу заскрипел зубами. Этот проклятый снайпер с ВХ (чит в CS)? Огневая мощь, которая может навредить ему? Сковывает его движения, принуждая его открыть слабые места в позиции для атаки на тело? Угроза номер один. Сосредоточив свою ауру, Кроу сильно взметнул пол, посылая обломки разрушенной плитки и кучную пыль в воздух, скрывая себя от противников фавнов. Сильно согнув ноги, он рванул вперёд в направление снайпера жёлтого Праха. Приблизившись, он взмахнул мечом слева, сбив фавна оленя на землю. Он сделал ещё один шаг и повалил ещё одного врага. С сильным выпадом он прыгнул через выход из комнаты и– ТУД! Кроу Брэнвен врезался. Кроу Брэнвен врезался во что-то в ебаной кучной пыле в воздухе. Кроу Брэнвен врезался во что-то в кучной пыле в воздухе, который не похож ни на что вообще. Кроу Брэнвен врезался во что-то в кучной пыле в воздухе, хотя это должна быть открытая дверь в другой коридор, но по ощущения это была бетонная стена. Кроу пошатнулся вперёд, прорвавшись через бетон. Твою мать, он только что врезался в ёбанную стену. Он оказался в коридоре, окружённый по обе стороны сердитым Клыком… и он пошёл в совершенно другом направлении. Обе стороны Клыка открыли огонь. Вероятно, это хорошо, что они случайно стреляли друг в друга, но огонь открыла только левая часть фавнов. Кроу заскрипел зубами. Его аура вспыхнула, направив поток на оборону, и сразу же отряд фавнов накрыл его справа. Кроу качнулся, его клинок должен задеть по крайне мере троих из них и– –и ничего. Кроу моргнул. Его клинок должен был задеть по крайне мере троих из них, но ничего не произошло. Нет, стоп, кончик его лезвия был в сантиметрах от них. Он не рассчитал расстояние? Но он мог поклясться, что– Переместившись, чтобы атаковать его справа, фавн слева от него приблизился. Один из них, особенно коренастая крылатая птичка, достала меч и ударила его в левое плечо. Кроу хотел смеяться. Слабый, болезненный удар пришёлся по одному из мест, которое люди неосознанно усиливают аурой? Серьёзно? Кроу наклонил своё тело на пару дюймов и– –и он почувствовал, как лезвие ударило по его животу, и хотя аура сдержала урон, боль расцвела в его боку. Кроу моргнул. Перед ним, всё та же коренастая пернатая цыпочка, атаковавшая всё тем же мечом, убирала руку от своего успешного удара. Рефлекторно, Кроу ударил её левой рукой, отправив её к своим приятелям на скотный двор позади неё; но когда он повернулся, он снова оказался лицом к лицу с дюжиной сердитых вооружённых воинов.***
Эмеральд Сустрей смотрела в зеркало. Упомянутое зеркало отражало другое зеркало, это зеркало отражало другое зеркало, и так далее, далее, далее, что становилось плохо, аж до тошноты, пока не остановилось на вонючем, старом алкаше, способным превзойти её партнёра по вони - Меркури Блэка, или победить чемпиона, игнорирующего гигиену. – Приблизь к задней части зала, – пробормотала она своему миниатюрному ‘союзнику’. Сидя у окна, её кружевной зонтик ловил ослепительный лунный свет, Ниополитан дала ей озорную ухмылку перед тем, как подняла набор зеркал и увеличила изображение для Эмеральд. Эмеральд прикусила губу. Её Проявление было неотъемлемой, жизненно важной частью плана Синдер. Иллюзионные Проявления были редки, особенно её фирменные иллюзии, где она могла заставить свою цель видеть, ощущать или слышать всё, чего она захочет. Кроме того, этот Кроу Брэнвен, ветеран-охотник, был посвящён в планы Озпина. Ей нужно изысканно поддерживать свои иллюзии, не слишком радикально, чтобы не нарисовать на себе ещё большую мишень и не подставить под угрозу план Синдер. Эмеральд прищурила глаза, и сотворила ещё одну иллюзию в глазах Кроу. Она точно не знала, как работает её сила. Было ли это связано с сигналами, проходящие через оптические нервы человека, или искажали сигналы, поступающие в мозг или типа того, но то, что она знала, - она могла манипулировать не только зрением. Пока она поддерживает зрительный контакт, она могла шептать свою ложь в чьи-то уши, всучить реальность в чьи-то глаза и касаться фантомами чей-то кожи. Кроу Брэнвен сделал ещё один яростный выпад, и Эмеральд вернулась к реальности. Пули пройдут на два дюйма левее, – шептало её Проявления. – Не волнуйся, ты сможешь выстоять. Ими выстрелили из игрушечных пистолетов. Человек, пытающийся убить тебя мечом? Не волнуйся, дорогой, он ещё в двух секундах до тебя. Ты можешь сначала разбить Клык перед собой, а потом вернуться и разобраться с ним. Пули пробили ауру Кроу. Кроу принял удар дробовика лицом в упор, предпочтя его вместо других двух отчаянных атак. Атакующий фавн с мечом ударил его в щёку. Эмеральд прикусила губу, затем повернулась к Нио. Её красные глаза скучно смотрели в несоответствующие друг с другом розовый и коричневый шары. Нио подняла бровь и предложила ей пустую ладонь. – Да, я знаю, – проворчала Эмеральд. – Нам следует уходить, но давай будем реалистами. Я - цель Кроу Брэнвена, и если ему станет известно, что я сбегаю, - мы в жопе. Нио подняла зеркало, показывая все группировки солдат Белого Клыка, наступающие на Кроу Брэнвена. – Лучше не рисковать, Нио. Нио подняла брови в ‘ты уверена, систер?’ выражении. – Конечно. Кроме того, Кроу - один из самых больших помех на её пути. Теперь у нас есть шанс, возможность схватить его! –… – Подкрепление Белого Клыка? ДВП и спецназ? Охотники Вейла? Чёртова Стража Совета? Я тебя умоляю, будто они и правда придут. –… – Да, я поступаю рационально. Нет, я делаю это не потому, что он похож на Мерка. Нет, я делаю это не только потому, что он преследовал нас по пятам в глуши и по деревням, и нам пришлось съесть ботинки Мерка, чтобы выжить. С чего ты вообще это взяла? –… – Нет, в последний раз говорю, я не делаю это потому, чтобы Синдер обратит на меня внимание. Я взрослый человек, не нуждающийся в признании. Нио обнюхала её и подпрыгнув в высь, исчезла со звоном стекла. – Хорошо! Скатертью дорога, – усмехнулась Эмеральд. – Мне достанется больше веселья и я смогу сбежать самостоятельно. Итак, на чём я остановилась? Кроу Брэнвен чудом увернулся от выстрела таинственного снайпера жёлтым Прахом. Стиснув зубы, его заставили открыться для атаки Клыка, и он снова рванул вперёд. Эмеральд прищурилась. Снайпер выстрел Прахом снова, и пока Кроу был занят уклонением влево, дверной проём смутно переместился на несколько футов вправо… Оглушительный грохот раздался по залам эхом, а вскоре последовал вой “ЧЁРТ ПОБЕРИ!”. Эмеральд потёрла руки и безумно засмеялась.***
– ЧЁРТ ПОБЕРИ! – выругался Кроу, когда нарвался на ещё одну чёртову стену. Чёртовы неподвижные стены вошли в его список на убийство. – Он там, взять его! – раздался голос Клыка за его спиной. Пока тридцать из пятидесяти Клыков двинулись за ним, чтобы атаковать его, остальные двадцать стали занимать весь периметр вокруг него. Большая ошибка. По пятеро ребят, растянувшихся по всем направлениям, они не смогут его остановить. Вероятно они поступили так, чтобы убедиться, что он не покинет их окружение незамеченным. Он использовал свою ауру, и хоть она откликнулась на зов, её стало меньше, опустившись примерно до середины жёлтого. Чёрт. Кроу не мог даже вспомнить последний раз, когда его аура опускалась ниже зелёного. Клык медленно поджимал его, и он не сможет с ними легко разделаться, потому что он постоянно находился в движении, в противном случае он станет лёгкой добычей снайпера. Он снова попытался переключить конфигурацию с меча на косу, или хотя бы на его дробовик, но оно заклинило и блокировалось. Кроу зарычал. Это был в последний ебаный раз, когда он использует ебаный металл Вакуо. Он прижался к стене, уклоняясь от сосредоточенного огня из ружей Белого Клыка. Неважно, скольких он избил, все они будто возвращались. Он взмахнул назад, поймав врасплох пять человек и нейтрализовав их одним взмахом. Сразу же подошли ещё два отряда по пять человек, и хотя его взмах лезвием мог отклонить большую часть пуль, но огромное количество уставленных на него ружей истязают его ауру быстрее, что ему было не совсем удобно. Кроу отступил назад и увидел, что один из отрядов продолжает преследовать его, а остальные опустились на колени, забирая своих павших товарищей, уводя их с глаз долой. Его матёрые глаза приметили внешность его врагов, осмотрев из сверху вниз. Судя по их испорченной одежде и снаряжению, женщины и мужчины из Клыка уже выдержали более трёх его атак, за исключением Лейтенанта, выдержавший больше одной. Он был бы почти впечатлён, если не был бы так раздражён. С почти презрительной лёгкостью, Кроу бросился вперёд, размахивая клинком и разбил наспех их окружение. В конце концов, у них был единственный недостаток. Если бы он продолжил сражаться с этом коридоре, или в смертельной ловушке, он, скорее всего, проиграл бы из-за истощения. У Клыка был какой-то целитель, какой-то иллюзионист и какой-то снайпер. Иллюзионист и снайпер сковывали его движения, заставляя отрыться для атаки Белого Клыка, а целитель исцелял их, и они продолжали наступать. Единственное, что у них не вышло - это ловушка. Это была впечатляющая ловушка, но у них не хватает сил сдержать его. Никакие способы не заставят его сыграть на их условиях. Сразу же, как он прорвался через их окружение, он почувствовал все отряды, приближающийся вокруг него. Стены вспыхнули, когда ещё одна пуля жёлтого Праха пронеслась около его позиции в нескольких дюймах от него, едва промахнувшись. Открытая дыра то, чего он ждал. Используя пулевые отверстия в стенах в качестве ориентира, Кроу сразу кинулся по коридорам, со свистом поворачивая налево и направо. Выстрелы снайпера начали дико отклоняться, каждый дальше от предыдущего. Позади него, к его счастью, Клык пытался поспевать за ним, но для кого-то вроде Кроу, они лишь ползли. Быстрый шаг вправо и Кроу увернулся от очередного отчаянного жёлтого Праха. Ничто не могло остановить его, ничто не заставит его остановиться. Кроу остановился. Была она вещь, без которой охотнику не удастся дожить до возраста Кроу, не развив в себе чувство опасности. Учитывая, что охотники почти всегда были на заданиях, иногда в командах, иногда в одиночку, а в случае Кроу почти всегда соло, добротная доза паранойи была почти обязательным условием. Кроу почувствовал злобу. От снайпера он чувствовал холодную отрешённость: он просто хотел его нейтрализовать. От Клыка от чувствовал головокружительную оргию отчаянной надежды и страха: фавны танцевали на грани лезвия между жизнью и смертью. Но что насчёт нового присутствия? Новое присутствие было ничем иным, как болью и гневом. Новое присутствие жаждало крови, и тот факт, что это чувство сосредоточено на Кроу, означает, что оно также представляет угрозу. Кроу медленно шагнул вперёд. Он находился не в одном из главных коридоров, а в узком боковом. Судя по тому времени, которое понадобилось пулям с жёлтым Прахом достичь его, он был очень, очень близко. Кроу остановился в пол шага. Его враг был здесь. Скрежет металла о плитку визжал в его ушах. Кто-то повторял его любимую выходку? Тяжёлые шаги отдавались эхом всё ближе и ближе, пока в поле зрения не появился человек размером с медведя. – Ты всё ещё жив? – присвистнул Кроу. В отличии от всех остальных из Клыка, с которыми он дрался, этот был залит кровью. Лейтенант Белого Клыка, расширив ноги, принял боевую позицию, подняв битый цепной меч в последнем акте сопротивления.***
– Ты всё ещё жив? – присвистнул Кроу Брэнвен . – Знаешь, что? Пусть ты и твою люди сложат оружие, и я не стану вас убивать. Лейтенант улыбнулся, обнажив сломанные зубы и клыки, которые отчётливо были видные даже человеческим глазом. Кроу Брэнвен усмехнулся. – Ты умрёшь, ты же знаешь. – Умру? Нет. Нет, ты не понимаешь, – прошептал Лейтенант. Фавн поднял меч в боевой стойке. – Вот сейчас я по-настоящему жив. Губы Кроу чуть загнулись вверх, как он приготовил своё оружие, свою стойку, зеркально отражающую его. – Ты ведь тоже это понимаешь, не так ли, Коса? – произнёс фавн. Кроу улыбнулся. – Как твоё имя? Имя? Имя - это больше, чем набор слов. Имя имело силу. Имя указывает на идентичность и назначение, или оно определяет его? В культуре Вейла волк был хищником, угрозой. Он нападал на драгоценный скот, на фермы и на усталых путников на дорогах. Атлас не согласился бы, что к достоинствам волка приписывали силу и лояльность. Волк был охотником даже в тех замёрзших пустошах и сбивались в стаи, каждый её член выполнял свою роль в стае. Лейтенант долгое время не носил именем. Нет, возможно его уже никак не звали, когда он принял должность лейтенанта. Его старое имя перестало быть значимым. – Я Лейтенант Белого Клыка, – пробормотал он, прежде чем поднял меч и напал. Лейтенант. Офицер, лидер стаи, достаточно высокое место на тотемном столбе, чтобы принимать решения, и достаточно низкое, чтобы стать расходуемым. Он был рождён для дела, и он отдал всего себя делу. Это всё, что нужно сделать. Его аура была уже в красном, когда он атаковал Белого Мечника. Топая так сильно, что плитка трескалась подобно паутине, он сильным ударом взмахнул мечом над головой. ЛЯЗГ! Два клинка сошлись в шквале стали. Лейтенант взревел на последнем вздохе, последний остаток гнева подпитывал яростный вой его клинка. С каждым ударом острые как бритва зубы меча вонзались в врага, но несмотря на все усилия, они жевали только холодную сталь. Лицо Кроу Брэнвена было серьёзным, изумлённым, а его меч отражал лишь спокойствие. Его меч был утилитарным, но богато украшен гравюрами, и неуклонно двигался из стороны в сторону, блокируя удары Лейтенанта с максимальной эффективностью. В последний момент Лейтенант схватил меч обеими руками и обрушил клинок на врага. В последний момент Кроу схватил свой меч обеими руками и быстро обрушил клинок на врага, парируя меч Лейтенанта и одним махом рассекая ауру, доспехи, плоть и кости. Огромное лезвие Кроу впилось в тело фавна, останавливаясь на животе после того, как пронзило его сердце и внутренности. – Хорошая битва, – цокнул Кроу языком, – хороший бой. Лейтенант обронил оружие. Цепной меч бесполезно громыхнул на полу, его непрерывное жужжание наконец прекратилось. Всё закончилось. – Хороший бой, Лейтенант, – сказал Кроу без оскорблений, стоя неподвижно; его клинок всё ещё в теле его противника. – Тебе нечего стыдиться. Что? Кроу Брэнвен думал, что победил?! Потрескавшиеся губы Лейтенанта расширились в широкой улыбке, обнажив сломанные зубы. Глаза Кроу расширились, когда он услышал знакомый скрипучий звук меча, доставаемого из ножен. Он обернулся и увидел её. – Саммер, – прохрипел Кроу сухим голосом. Эмеральд вышла из тени, за её спиной светила луна. Саммер Роуз появилась ещё раз, вытащив свой клинок и направив его прямо между глаз Кроу Брэнвена. Паника нахлынула на Кроу, как ледяная вода, когда меч Саммер начал светиться чистейшим белым, горящим золотом по кромке меча. Медленно, но верно, её черты исказились гневом, и золото стало багровым. Цвет ауры Кроу. Кроу сражался и не смог сдвинуться с места, а его клинок всё ещё был в теле Лейтенанта. Твёрдый взгляд, решительное лицо, поток белого и малинового выстрелил из белого меча Арка. Кроу стиснул зубы в ожидании атаки, только поток, что должен быть аурой, прошёл мимо него в нескольких дюймах. ОНА ПРОМАХНУЛАСЬ?! Кроу еще раз посмотрел на того, кто он думал был его товарищ по команде, и от мгновенного удовлетворения, играющего через те изящные черты лица, Кроу понял, что она не промахнулась. Кроу повернулся спиной к Саммер, отслеживая потом бело-малиновой ауры и увидел, что не он был целью этого потока. Целью был Лейтенант. Лейтенант зарычал, злобно засмеялся, его тёплое дыхание подумало на лицо Кроу, а аура фавна начала светиться ярко-алым. С вертикальными колебаниями, Кроу попытался вытащить свой меч, но его глаза расширилась, поскольку лезвие отказалось двинуться с места. Независимо от того, как Саммер это делала, она будто заряжала ауру и регенеративные способности фавна. Плоть фавна исцелялась вокруг его оружия, окутывая лезвие новой плотью, костями и аурой. Кроу ещё раз попытался вытащить меч, но он лишь сместился на несколько жалких дюймов. Лейтенант продолжал смеяться, извергая кровь из горла на лицо Кроу. Его мясистые руки обернулись вокруг рук Кроу и надавил на лезвие, посылая меч глубже в тело. – ОНИ ТАМ! – раздался голос из глубин зала. Кроу быстро взглянул, как на их место с оглушительным грохотом сапог бежали отряды и команды Белого Клыка. Отчаяние теперь одолевало его мышцы. Кроу потянул меч снова, пересилив Лейтенанта, но прежде чем он освободил своё лезвие, его отвлекла вспышка в углу его глаза. Кроу повернулся и увидел, как сверкает металлическая, кажется, цепь. Цепь. Серп на цепи. Кусаригама, если быть точным. Утяжелённая цепь зацепилась за шею Кроу, и пока последние капли его ауры мешали им прорезать плоть, они затянулись, сбивая его с ног, разделяя его и его оружие. Кроу отследил цепи и они привели к той, кто выглядела как подростковая охотница в белом, оливковом и в натуральной коже. Глаза Кроу расширились. Он узнал эти зелёные волосы и красные глаза с фотографии, присланной ему от Глинды Гудвитч ранее этой ночью. Это была она, это его цель. Ум Кроу вспыхнул в прозрении. Это и была его цель. Воровка, работающая вместе с Романом Торчвиком. Его цель работала на Королеву. Он заметил свою цель вместе с другими охотниками её возраста. Он заметил, как она сражалась вместе с другими охотниками, которые могли быть агентами самой Королевы. Ему нужно сообщить об этом Озпину. В начале ночи у них почти не было информации о Королеве и её пешках. Но теперь он знал их лица, вид их оружия и цвет их аур. Немного скоординировать действия с другими Количествами и они могут выйти на охоту по всему Ремнанту! Кроу вспыхнул последними остатками его ауры, снимая сковывающие его шею цепи. Встав на ноги, Кроу одичало осмотрелся. Форма Саммер Роуз стояла перед ним, холодные голубые глаза светились из-под капюшона. Со стороны воровка перевела свою кусаригаму в конфигурацию оружия. За спиной Лейтенант опустился на одно колено, всё ещё пронзённый мечом, державшись за живот. Кроу отпрыгнул назад, потянувшись за своим мечом. Розовые и карие глаза искривились в злом веселье. Когда руки Кроу коснулись рукояти меча, рукоять, отряды, само лезвие, и даже Лейтенант Белого Клыка, - всё это превратилось в разрушенные блестящие куски стекла. Позади него появилась вторая невысокая фигура, одетая девушка в облачение Саммер Роуз. Кроу уставился на свои руки и выругался. Движение привлекло его внимание и когда он поднял глаза, то снова смотрел на ружья Белого Клыка. Они выстрелили, покрывая территорию свинцом и пылью. Кроу уклонялся, но даже он не может увернуться от каждой атаки. Белый Клык сплотился, увидев своего противника безоружным, и они скопом бросились в атаку, некоторые даже осмелились перевести оружие на ближний бой. Кулаки Кроу сжались. Он снова бросился в бой. С оружием или нет, охотник остаётся охотником. Его кулаки ворвались в ряды Клыка. Голыми руками он сломал запястья и выхватил их оружия для собственного применения. Против пятидесяти человек Кроу мог продержаться и сам. Позади него Саммер Роуз подняла свой меч. Позади него Жон Арк поднял свой меч. Толпу фавнов, которых уложил Кроу, медленно приходили в сознание. Секунда за секундой, всё больше и больше фавнов стали подниматься, нападая на Кроу винтовками, рубя его своими мечами и стреляя в него из своих ружей. Эмеральд Сустрей прищурилась. Кроу моргнул и был поражён. Входящие удары стали слабыми толчками. Пули стали становиться невидимыми. Его видение, наряду с темнотой ночи, дымкой сонного газа и выпитого алкоголя, стало ещё более размытым. Голоса шептали в его ушах, и он чувствовал удары там, где никого не было для атаки. Глаза Ниополитан менялись, розовый и коричневый чередовались и танцевали. Кроу продолжал сражаться, даже когда пол изменился, и он решил закрыть свой глаз. Его левый глаз сообщал о наборе визуальной информации, которая противоречила правому глазу. Если он закроет глаза, то сможет увидеть треть окрестности, или, по крайне мере, он так думал. Безоружный, раненый, проигрывающий и слепой. Всё стало серым, сливаясь в неразборчивое пятно. Но несмотря на оттенки серого, одна вещь оставалась кристально чистой для Кроу. Сияющая белая фигура всё ещё стояла посреди него, чьи глаза сияли серебристо-голубым небом. Так много было вещей, которых он хотел сказать ей, подумал Кроу. Она пропустила почти десятилетие из жизни Руби и Янг. Он хотел рассказать ей всё: как Тай сошёл с ума, когда она ушла, как Руби продолжала пытаться приготовить её печенья и в конечном счёте сожгла кухню и лес, и как Янг всё ещё умудрялась мочиться в кровать в её возрасте. Ему нужно было рассказать ей всё, что они нашли на Королеву, рассказать ей о угрожающей милитаризации Атласа, о росте напряжения в Вакуо, об уходе и исчезновении Рейвен. Используя Саммер как путеводный свет, несмотря на то, что его мир погрузился в хаос и тьму, он в последний раз бросился вперёд. Он отбросил в стороны Белый Клык, словно они были ничем, словно листья, бессильно парящие на ветру. Воровка ослабила свои цепи и отбросила их в сторону. Он шагнул вперёд и Воровка, и Карлик отступили назад. – Тай, Руби, Янг, – произнёс Кроу, протянув руку к Саммер. Саммер наклонила голову в сторону. – Кто? – спросила она с искреннем смущением, переплетая свои слова. Услышанное слово было самым мучительным для Кроу в эту ночь. Аура Кроу уже исчерпана. Жёлтый Прах вырвался из стен и попал в его протянутую руку, пронзив её, сломав кость, раздробив плоть и отбросив его к стене. Пирра Никос выбросила гильзу из винтовки и перезарядила ружьё.***
Это было странно, – размышлял Жон Арк. – С-сэр! – одна лишь Лорел Карнелиан поспешно спросила, небрежно выполнив воинское приветствие. – Н-неужели он, наконец, мёртв, сэр?! Жон присел на колени рядом с павшим охотником. После того, как его откинуло к стене, Клык выстрелили в него ещё несколько раз на всякий случай. Только когда последние огни его малиновой ауры погасли, а пули начали проходить в его плечо, они перестали стрелять. Жон смотрел на его печальное, пустое лицо. Он медленно поднёс пальцы к горлу, чтобы проверить пульс. Охотника действительно было трудно убить. Пока оставалась крошечная частичка ауры, крошечная частичка души, крошечная частичка надежды, их тела пытались исцелиться, восстановить здоровье. Это действительно странно, – размышлял Жон Арк. Несмотря на то, что он, вероятно, был самым сильным охотником, которого он видел, Жон никогда не чувствовал от него угрозы. Конечно, этот человек причинял ему боль, избил его, но на самом деле он не пытался убил его или нанести необратимых повреждений. У него покалывали ладони, но хуже было от той же Винтер Шни, Гримм или даже Клыка, стоящих позади него. Её сердцевидное лицо показалось в его поле зрения. – Что-то случилось, сэр?! – вмешалась Лорел. Прежде чем он отстранил пальцы от мечника, он вонзил крошечную искру ауры в горло избитого человека. Не достаточно, чтобы исцелить его до состояния боевой готовности, но достаточно, чтобы он не истёк кровью. Лёгкая добыча для ДВП. – Он мёртв, – соврал Жон. Плечи солдат Белого Клыка в коридоре расслабились, напряжение покадило их. Жон сжал руки в кулаки. Нет ни покалывания, ни зуда, ни онемения. Всё было хорошо. Либо это, либо его ладони сломались. Вызвав, но не вспыхнув, его ауру он понял, что его запас ауры ушёл глубоко в красный. Он должен протестировать своё Проявление ещё немного. Действительно ли он передавал ауру другим людям или просто доводил её до состояния и условий, когда их аура могла лучше всего себя проявить? Что же дальше? – задался вопросом Жон. Он не очень хорошо знал ситуацию. Клык пришёл сюда за Воровкой, охотник за головами пришёл, вероятно, украсть Воровку или отбить Клык, Пира здесь по приколу и ради смеха, Убийца была здесь, чтобы атаковать людей, а Воровка потеряла свои воспоминания. Глаза Жона резко сузились. Воровке всё же удалось хорошо сражаться, и она нашла и использовала своё снаряжение. Хорошие инстинкты, умения и с трудом выработанная дисциплина, несмотря не потерю памяти? Как бы то ни было, но Клык был обезврежен, Пира, скорее всего, всё ещё надирала чьи-то задницы в больнице, воспоминания Воровки пропали, а бойцы Клыка были теперь заняты тем, что писали “я прикасался к маленьким мальчикам” и прочие вариации на одежде Белого Мечника, его оружии и коже несмываемыми маркерами. Жон одобрил это, ведь тогда полицейские сразу поймут, за что он провинился. Такая инициатива должна быть вознаграждена. Жон повернулся в сторону, глядя в угол, где стояли Вор и эта Убийца - Ниополитан. Они находились в глубоком разговоре, но он не смог ничего услышать с того места, откуда находился. Слова уже сформировывались на языке, он потянулся к ним и– Жон моргнул. Его палец коснулся чего-то гладкого и холодного, какой-то невидимой преграды, разделяющей его и образ Воровки и Ниополитан. Он потянулся к ним и весь коридор, а также изображения девочек, превратились в сверкающие осколки исчезающего стекла. Жон закрыл свой рот. Они исчезли. Блядь. Жон противился желанию выругаться. Это была какая-то ебаный путаница. Их главная зацепка к Роману Торчвику исчезла, больница в сонном газе, Убийца исчезла, и теперь он здесь, посредине места преступления в окружении террористов. Ну и что он должен с ними сделать?! Сражаться с ними? Без шансов. Он соскабливал остатки ауры со дна бочки, и будучи избитым и окружённый толпой, которую он сам же и исцелил, было бы глупо. Сбежать? Он мог бы кое-как уйти и оставить их властям, но тогда– О! Они могли бы вспомнить, что у них была целая больница в качестве заложников? Жон вычеркнул это из списка. Нет, Жон должен найти способ разрядить ситуацию. Жон вгляделся в толпу. Он видел это по их бегающим глазам и вздёргиваемым телам. Они видел, как они тёрли свои холодные руки и по тому, как они стояли. Одним словом - они напуганы. Они хотели уйти. Их цель сбежала, их подкрепление, скорее всего, не придёт, а сами они столкнутся с верной смертью, оставаясь здесь в каком-то мрачном месте, в бесполезном акте сопротивления. Жон согласился. Он тоже хотел выбраться отсюда. Жон поднял руку, помассировав виски, а затем остановился и внезапно осознал, что он в центре внимания. Клык неуверенно кружился вокруг него, перезаряжая оружие, перевязывая оставшиеся раны и сосредоточившись на обороне коридора. Несмотря на разные задачи, у всех них была одна черта. Они ждали его приказов. Он доказал свой авторитет, а они подчинились от отчаяния. Он не мог позволить себе выглядеть слабаком. Рука, массировшая его виски, пробежала по волосам. Жон думал (надеялся), что это было изысканно. В добавок: он не мог позволить себе выглядеть слабым, чтобы они не вспомнили, кто был (надеюсь, что частично) в первую очередь ответственный за всю эту дерьмовую ситуацию, в которой они оказались. Он спокойно вздохнул, приняв уверенную позицию: выпрямил спину и положил руки на бёдра. Жон поднял глаза и пошевелил губами, шепча тихое спасибо Бьянке, что его плащ делал его плечи шире, чем они были на самом деле. Он понятие не имеет, какого хера он делает. Все взоры устремились на него. Жон улыбнулся. К счастью, они тоже не понимали. Жон развернулся на каблуках, встречая взгляды его бывших лейтенантов и главарей, и…замер. Кроме Лорел Карнелиан он не знал ни одного из них, и тот факт, что они до сих пор все были в масках и капюшонах, ничуть не помогало делу. Его проницательный взгляд не остался незамеченным, и они бессознательно стали выравниваться в небольшую линию. Он никогда не думал, что скажет это, но он был доволен Адамом Таурусом: наряду с его красноречивым словарным запасом, у него было лишь “хм”, “мммф-фф”. А ещё он возглавлял различные группы Клыка. Давая свои обозначения случайным офицерам, он медленно встречался с их взглядами одним за другим. Лорел? Кивок. Пушистик? Кивок. Парень в мехе? Кивок. Девочка-белочка? Кивок. Жон медленно раздвинул руки, обратив ладони к воздуху, будто он собирался молится. Фавны не отводили от него взгляда, наблюдая за каждым его движением в каком-то оцепенении. А затем он сильно хлопнул в ладоши, заставив большинства фавнов, особенно собак и кошек, подпрыгнуть от удивления. Он шагнул вперёд, сосредоточив остатки ауры в горле и заговорил самым властным голосом. – Вы, все! – сказал Жон, и мир слушал его. – Вейл прислал одного из своих лучших охотников…– прошептала ему на ухо Мелани. – …саму Косу Вейла, чтобы вырезать нас! Жон резко остановился, плащ развевался вокруг него, отбрасывая тени по всему залу. С впечатляющим размахом он указал пальцем на павшего Белого Мечника! – И хотя мы надрали эту второсортную, не за кем не охотящуюся педофильскую задницу, мы не может быть беспечными, потому что сам Кроу Брэнвен, самый лучший охотник в Вейле, лично пришёл сражаться с нами! Присвистнув, Клык медленно взглянул на павшего Белого Мечника, потом снова на Жона, затем на Мечника. Через наушники он услышал странные удушающие звуки. Жон серьёзно кивнул головой. И верно, если бы он был на их месте, он тоже был бы поражён такими новостями. Но несмотря ни на что, он должен был действовать! – Ты, ты и ты, – сказал Жон Пушистику, Белочке и Человеку в мехе, оторвав их от изумления. – Возьмите своих отряды и приготовьтесь выдвигаться. Мы должны покинуть это место, прежде чем он и его силы прибудут! – он повернулся к моргающей Лорел. – Лорел, твоя команда пойдёт со мной. Мы займем позицию! Клык начал собираться и выдвигаться, не подвергая сомнению его настойчивое предложение. Жон должен подавить свою реакцию; он насчитал по крайне мере пятьдесят самых опытных солдат Адама Тауруса, и здесь и сейчас он позволяет им сбежать. Жон вздохнул. Он правильно поступает? Клык не был не невинен в этом. Они начали этот проклятый беспорядок, атаковав больницу (хорошую крепость-больницу) первыми! Если бы он их предал, они бы предоставили властям более подробную информацию о Клыке и лишили бы Адама полезных людей. Он мог попросить Пенни или Близняшек незаметно связаться с властями, чтобы они устроили засаду не подозревающему Клыку или что-то ещё. Конечно, будет сопутствующий ущерб, но… Они спустились на другой этаж, прежде чем Лорел подошла ближе к нему. Она подошла ближе, но держала расстояние в несколько шагов от него позади. – Прошу прощения, сэр? – сказала Лорел, склонив свою светлую голову в знак уважения. – Я-я просто хочу поблагодарить вас за…ну, за всё. – Хмм, – Жон принял её благодарность, не нарушая шага. – Приказ Адама заключался в том, чтобы любой ценой избежать конфликта с вами, и хотя мы приняли Кро–этого педофила за вас, вы сплотили нас и повели за собой. – Хмм, а, да. Не напоминай об этом, – Жон почесал нос. – Д-даже если один из нас стрелял в в-вас и… – Ммм-ффмм. – И я…б-была з-з-зла на вас–, – Лорел наклонила голову с покрасневшими щеками. – Лори, серьёзно, всё в порядке, – Жон почесал голову. – Вы–мы, мы всё равно не смогли заполучить эту мелкую Воровку. За это я должен извиниться перед тобой. – Я-я пытаюсь сказать, что…– Лорел широко и ярко улыбнулась ему. – Спасибо, что помогли нам. Мы обязаны вам жизнью. Мы были дураками, усомнившись в твоём обещании. Жон улыбнулся в ответ. – Поверь мне, это не проблема. Я всегда держу– Обещание. Обещание. Жон застыл. Обещание. ОБЕЩАНИЕ. АРАРАГГГГРРРБЛАААРРРРГРРРГРБББГРРРБ–ОБЩЕНИЕ! Он услышал влиятельный, но всё же тёплый тон своего отца, сливаясь с ангельским голосом его матери, наряду с голосом страстной Руж, отчуждённой Бьянки и всех остальных, прозвучали в его уме. «Помни, Жон», голоса слились, плавно перекрывая друг друга. «Арки никогда не отказываются от своих слов». – Ёбаный рот, – прошептал Жон. Будучи маленьким, глупым ребёнком, которым он был тогда, он спросил, что будет, если он этого не сделает. «Оу», синхронно заговорили девять разных голосов в радости и полной гармонии. «У тебя взорвётся член». Вот дерьмо, он не может облажаться! – С-сэр?! – пробормотала Лорел. Прежде чем Жон успел ответить, весёлый тон прозвучал в его ухе, и Пенни начала говорить. – Я принесла хороший новости, Друг Жон, – щебетала Пенни. – Отряд Стражи Совета направляется к вам прямо сейчас! – Сэр Жон? Что-то не так?! – должно быть паника отразилась у него на лице. Жон Арк оказался на перепутье, на развилке судьбы. На первом пути он мог выполнить своё обещание, позволив врагам Вейла и человечества свободно сеять хаос в цивилизации. Хоть Белый Клык и боролся за достойное дело, их действия повергнут Королевства в хаос и беспорядок, подставят под угрозу бесчисленное количество невинных. На втором пути он может нарушить своё обещание, станет заклеймённым слабаком и цыплёнком, а потом его член взорвётся. На обоих путях он рисковал своей головой. Жон глубоко вздохнул, прежде чем принял решение. – Сраная Стража Совета здесь, – предупредил Жон, слова вышли сквозь зубы. Лорел уставилась на него, производя чудесное представление попавшего-оленя-под-свет-фар фавна. Жон почувствовал, как его сердце остановилось. Он действительно поступает правильно? Он позволит умереть невинным в будущих атаках Белого Клыка? Означает ли это, что он тоже виновен в их будущих преступлениях: убийстве, терроризме, весёлой пропаганде и мочеиспускании на публике?! Должен быть какой-то способ, некий компромисс, чтобы остановиться это. Жон положил обе руки на плечи Лорел Карнелиан. Она вздрогнула. Жон взял её за подбородок, вглядываясь в её глаза. – Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, Лори, – заговорил Жон. Его голос был мягким, словно шёлк. Рот Лори всё ещё был открыт, её глаза всё ещё широко открыты, сродни той самке оленя, только на сей раз на неё нёсся Атласовкий мех. Клык вокруг них полностью затих. – Ты нужна мне…– прошептал Жон, его тёплый голос прозвучал в её ушах. – С-сэр? –…ты дашь мне обещание, – продолжил Жон. Голубые глаза почти светились серебром в лунном свете. Лорел начала учащённо дышать. Клык оставил все свои сформированные отряды, чтобы сгруппироваться вокруг них в попытке занять лучший вид. – Я-я сделаю всё, что угодно, сэр, – прошептала Лорел, её руки каким-то образом нашли путь к плечам Жона. – Что угодно? – Жон изобразил на лице дразнящую ухмылку. – Что угодно, – Лорел закрыла глаза и наклонилась вперёд– – Отлично! – ухмыльнулся Жон и в мгновение ока оказался на социально приемлемом расстоянии от Лорел. – Обещаешь мне, что вы все будете хорошо себя вести? – Я…а, да, хаа? – Лорел быстро мигала глазами. Жон протянул руку и хлопнул её по плечу. – Отличненько! – Хорошо, вы все! – Жон повернувшись к внезапно большой толпе, вытащил меч и высоко поднял его. – Стража Совета на пути сюда, вероятно, возглавляемая ветераном-охотником Кроу Брэнвеном! Почти сразу всю целевую группу, стоявшей на страже, будто ударило током, но прежде, чем они успели хоть как-то отреагировать, Жон продолжил. – Факты просты, – заявил Жон. – Мы не сможем победить их, только не сейчас. Поэтому мы не станет попросту тратить наши жизни. Жон указал Кроцеа Морсем на своих офицеров. – Вы все знаете свои группы и я хочу, чтобы вы все сбежали. Каждый из вас знает местность, поддерживайте друг друга, пока отступаете. Боевое отступление. Стража точно не знает, где мы из-за всех этих повреждений повсюду. Один из его офицеров заговорил. – Но, сэр! Если Стража здесь, разве они не окружили площадь?! Наверняка они уже перекрыли все выходы! Жон нажал кнопку на наушнике, кивнул, затем почти раздражённо щёлкнул пальцами. Сразу все камеры в коридоре стали двигаться. Один за другим, лампочки определённых камер начали загораться ярким неоновым зелёным цветом, освещая путь. – Следуйте за огнями, – Жон встретился с его взглядом. – Эта крепость построена на случай чрезвычайных положений Вейла, поэтому у неё есть свои секретные ходы. Вы можете сбросить униформу и смешаться с толпой, когда выберетесь. Клык смотрел с разинутыми челюстями, уставились на его пальцы, затем снова на освещённую тропинку. Один из Клыка, фавн, которого он условно назвал “Пушистиком”, поднял палец. – С-сэр? Угх, не хочу допрашивать вас, но…но…разве эти аварийные выходы не заперты…в режиме 24/7? – О, не беспокойся об этом. Я уже позаботился об этом, – Жон повернулся к нему с солнечной улыбкой. – Ещё какие-нибудь вопросы? – Я хочу, что вы все сбежали, – пробормотала Лорел. – Вы не сказали мы. Улыбка Жона слегка поблекла, когда он повернулся к ней. – Прости, – проговорил он, оценивая толпу. С одной стороны, не вести их лично казалось бы подозрительным, но с другой стороны, судя по тому, как они смотрели на свой новый маршрут для побега, они отчаянно хотели уйти. Он не мог сражаться с ними и его не должны были увидеть с ними. Он проверил выражение Лори и был рад, что она сказала это, опасаясь за него самого, а не подозревая. Натянув капюшон на голову, Жон принял решение. – Скажите мне, – он посмотрел лично в глаза каждому, – вы мне доверяете? Они остановились, чтобы посмотреть на него. Их выражения выдавали отчаянную надежду и подозрение. – Стража Совета приближается, – сказал Жон. – Лично отборные телохранители самих членов Совета во главе с настолько известным ветераном-охотником, что даже я его знаю, – усмехнулся Жон. – У нас нет шансов, если нас поймают. Жон показал на себя пальцем. – Они понятия не имеют, кто я. Вероятно, я смогу проскользнуть незамеченным, – затем Жон указал на своих людей. – Но вы, ребята, даже если разденетесь и оденете новый комплект одежды, всё равно будете допрошены. Вас пятьдесят, или около того, подозрительных фавнов, оставшихся после атаки Белого Клыка. Клык засуетился, глаза сузились в понимании. Даже Лорел выглядела виноватой, жутко напоминающая пнутого щенка. Эти ребята были не так уж плохи. Конечно, они планировали подвергнуть риску целую больницу, но здесь они все волновались за него и всё такое. Если бы они попытались убить, возможно Жон чувствовал себя менее виновато, внимательно рассматривая вариант сдать их Страже. Один за другим, группа за группой, поспешные команды, которые он сформировал, перестали держать строй, пробегая по освещённому пути Пенни. Последней, кто ушёл, была Лорел, которая кивнула ему. Её выражение отражало что-то, чего Жон не смог описать. Жон вздохнул и повернулся. В любую секунду Стража откроет ручку и сожмёт руку в кулак, а кто-то скажет: «тёмные клинки пройдут маршем по этим залам.» Жон нахмурился. У него были все углы обзора, верно? Так почему ему кажется, что он что-то забыл?***
– …твари…– тяжело сказал Лейтенант Белого Клыка с глубоко застрявшим мечом в плече. На его лежащее тело навели оружие тяжело бронированная Стража Совета Вейла.Глава 16, кон–
***
–…вот, что я помню, – проворчал Кроу, когда бинты легли на его раны. – Итак, позволь мне подытожить, – проворчал Кестрал Винчестер. – Ты принял сигнал СОС от ДПВ о нападении Клыка, затем они застают тебя врасплох новыми бойцами на уровне Адама Тауруса. – Агась, – протянул Кроу. – Ты издеваешься надо мной? – проворчал Кестрал. – Возмо-оооожно. – Знаешь, Кроу, – вздохнул Кестрал, – наверное, мы решили бы половину проблем Вейла, если бы твой херов босс сказал бы нам, что на самом деле задумал. – И позволить тебе нам помешать? – насмехался Кроу. – Нет, спасибо. Кестрал нахмурился. – Мы давно знакомы, Брэнвен. Скажи мне, с каких это пор я стал тем, кто не собирается выполнить то, что задумал? Глаза Кроу чуть-чуть прищурились, прежде чем ярко расширились. – Знаешь, что? Ты прав. Спасибо за помощь. Первым делом с утра я напишу тебе отчёт. Утешительная рука на плече Кроу сжималась, словно тиски. Индиговые глаза Винчестера скучно смотрели в красные глаза Брэнвена. – Ты не уйдёшь снова. У нас множества вопросов, на которые нужны ответы. Именно тогда Кроу понял, что Стража Совета, которая обступила его со всех флангов, теперь удобно прятала его от глаз камер, так и преграждает выход в коридор. Скрытый от глаз, Кроу сосредоточился на оставшихся осколках ауры. – Немного лицемерно с твоей стороны, тебе так не кажется? Я не вижу копов с тобой. – Нужно лишь указать основание, – Кестрал усмехнулся, поднимаясь на ноги. Его правая рука потянулась к бедру, снимая огромную булаву. – Нам необходимо это знать. В качестве утешения - нам, а не им. – Неужели? – усмехнулся Кроу. Окно было недалеко, достаточно одного прыжка. Его запас ауры пополнялся несколько быстрее, чем обычно. Ему просто нужно заговорить их. – Как ты собираешься увести меня без лишних глаз? Кестрал запрокинул голову и засмеялся. Однако Кроу ожидал, что Кестрал Винчестер, угрюмый ублюдок, так отреагирует, хоть он им и не был. – Знаешь, Кроу, – смех Кестрала утих, хотя он всё ещё ухмылялся, – я очень, очень рад, что ты задал мне этот вопрос. Кестрал повернулся к Стражнику справа и кивнул. Вышеупомянутый Стражник Совета шагнул вперёд и поднял руку. Кроу моргнул. Было что-то очень, очень дурное, и очень, очень знакомое в ауре этого человека. Стражник взмахнул рукой, рассекая воздух. Было почти так же, как если бы само пространство и время разрезали себя. Рука в перчатке вырезала маленькую дырочку, быстро расширившуюся в пустом пространстве коридора. Пустота, бурлящая алой энергией, порождение самой души. Это был портал. Кроу застыл. – Рейвен? – прошептал он. Но как только он произнёс эти слова, булава серого цвета из пушечной бронзы, выгравированная тонкими Праховыми филигранями крыльев и порхающих птиц, обрушилась на голову Кроу Брэнвена.