***
Беатрис и Роберт устроились за своим любимым столиком у окна в пиццерии «Ostin». Они часто бывали здесь, когда учились в школе. Еще будучи друзьями, Роб и Трис любили сбегать ото всех в это место, так не похожее на те заведения, которые обычно посещали их семьи. Позже «Ostin» стал местом их романтических встреч. Сидя за столиком, старые друзья и бывшие возлюбленные беседовали о том, что с ними произошло за прошедшие семь лет. Хотя каждый из них все это уже знал благодаря Сьюзан, они с интересом слушали друг друга. Трис подробно описывала свою учебу в университете и работу. Роберт рассказывал свою историю покорителя Германии. Закончив экономический факультет Берлинского университета, он несколько лет проработал в ресторанном бизнесе. Но, заскучав по Родине, решил вернуться обратно в Чикаго. В разговоре они затронули и тему отношений. Трис было практически нечего рассказать — единственный ее более менее серьезный роман после Роберта был с однокурсником брата Мэттью. Личная жизнь Роберта была более интересной. Приехав в Берлин, он с головой окунулся в бурную студенческую жизнь и довольно быстро заработал славу ловеласа. Роберт с трудом мог вспомнить время, когда он был один. Одну девушку быстро сменяла другая. Но все отношения были короткими, ни одни не длились больше трех месяцев. — Кто бы мог подумать! Ты всегда казался мне таким серьезным! Я была уверена, что еще до окончания учебы ты женишься, — сказала Трис, когда Роберт завершил свой рассказ. — Просто я не нашел ту самую. Знаешь, я всегда чувствовал, что моя половинка осталась дома, — Роберт накрыл руку Беатрис своей и посмотрел ей в глаза. — Роб, не надо, — Трис выдернула свою руку. — Я очень рада вновь с тобой увидеться. Но мы уже давно не пара и не влюблены друг в друга. Ты когда-то сам предложил двигаться дальше, давай так и поступим. — Трис, я так скучал. Безумно. — Так скучал, что ни разу мне не написал и не позвонил? — Я думал, что так будет лучше. Я не хотел давать тебе ложных надежд. — А теперь я не хочу давать тебе ложных надежд. Мы можем быть только друзьями. — У тебя кто-то есть? — Нет. Но это ничего не меняет. — Тогда у меня есть шанс. Поужинаем вечером? — У меня много работы. — А завтра? — А завтра у Сью девичник. — Точно. Завтра мальчишник у этого петуха Питера — жениха Сью. Надеюсь, что его друзья не такие зануды, как он. И откуда у него вообще друзья? — Поверь мне, я задаю себе тот же вопрос уже очень давно. Но друзья у него нормальные. По крайней мере, один точно. Сделаешь мне одолжение? — Какое? — Если вам удастся напоить его до поросячьего визга, сбрей Питеру брови.***
Тобиас нервно ходил из стороны в сторону по своей квартире, сжимая в руках бокал с виски. Это был уже третий бокал за вечер. Тобиас пил большими глотками, пытаясь успокоить нервы, но действие алкоголя все не наступало. Встав у окна, Итон залпом все выпил. Глядя на огни ночного Чикаго, он размышлял о событиях сегодняшнего дня. Когда позвонили в дверь, Тобиас широкими шагами преодолел расстояние от окна и впустил гостью. — Салют! — поприветствовала мужчину Линн и, пройдя в гостиную, плюхнулась в кресло. — Ты долго. — Я должна была поужинать с семьей. Прайоры очень щепетильно относятся к семейным трапезам. Давай, выкладывай, что там у тебя случилось. Налив еще один бокал, Тобиас сел напротив Линн и начал рассказывать. Почти месяц назад Итон и средняя из сестер Прайор разработали, как им казалось, потрясающий план по завоеванию Беатрис. Они даже разбили его на несколько этапов. На первом этапе Тобиас должен был перестать бегать за Трис и пытаться с ней объясниться. Заговорщики решили, что если мужчина полностью изменит свое поведение и начнет вести себя так, будто ничего не произошло, это выбьет Трис из колеи. На втором этапе Линн предложила развить тему с анонимной валентинкой, которую Тобиас отправил Трис. Первую неделю Итон должен был оставлять в кабинете девушки коробочки с ее любимыми конфетами и анонимные записки. Линн со своей стороны организовала через знакомого на радио ежедневный хит-парад любимых песен сестры. На следующей неделе радиоведущий должен был озвучить, что песни посвящены именно Трис, а Тобиас должен был оставлять в ее кабинете цветы. Но с первого же дня все пошло не так. Сначала этот поцелуй с Лесли, свидетельницей которого стала Трис. Потом оказалось, что Беатрис никому не рассказала о тайном поклоннике и вообще вела себя так, будто ее это совсем не волнует. Но кульминация наступила сегодня. После того, как Тобиас увидел Беатрис с другим парнем, он весь день не знал, как ему поступить. Подавив в себе желание ворваться к ней в кабинет и устроить допрос, Тобиас заглянул к девушке перед окончанием работы под предлогом обсуждения совместного дела. И застал момент, когда посыльный принес Трис огромный букет маргариток, плюшевого медведя и коробку в форме сердца с теми самыми дурацкими конфетами из белого шоколада. При этом присутствовала и помощница Беатрис Трейси, сразу же выхватившая записку и завалившая ее вопросами: «кто такой Роберт?», «он ее парень?», «как долго они знакомы?» — и все с таком духе. Трис нехотя отвечала. Среди прочего она упомянула то, отчего Тобиас почувствовал, будто на него вылили ведро холодной воды. Беатрис была уверена, что именно Роберт отправлял ей конфеты всю неделю. — Кто, черт возьми, этот Роберт? — взревел Тобиас, закончив рассказ. — Это брат Сьюзан Смит. Я же рассказывала тебе. Они с Трис встречались в старшей школе. Потом он порвал с ней и уехал учиться в Германию. Не думала, что он до сих пор имеет на нее виды. — У них все было серьезно? — Да обычный школьный роман. Ничего особенного, хотя Сьюзан надеялась, что Роберт и Трис поженятся. Но сами они никогда это не обсуждали, насколько мне известно. — А если Трис к нему вернется? — Не вернется. Тем более я буду контролировать ситуацию. После недолгого молчания Линн продолжила: — Значит, идея с конфетами и песнями не сработала. Тобиас покачал головой и встал, чтобы налить еще виски. — Тогда сворачиваем лавочку. Только радио оставим — Трис его точно слушает. Нам нужен новый план. И, кажется, я знаю, что делать.***
— Наконец-то, — раздраженно сказала Эвелин, открывая дверь своего номера. — Между прочим, у меня были планы, — ответил ей Эрик, заходя внутрь и снимая пальто. — Планы, включающие в себя карты или шары? — подала голос Нита, сидящая у окна. — Ты должен сказать нам спасибо. Благодаря нам ты не влез в очередные долги. Проигнорировав замечание Ниты, Эрик прошел к минибару и взял пиво. — И зачем же я вам понадобился? — спросил Фрост, открыв бутылку и сделав несколько глотков. — С Тобиасом ничего не получается, — всплеснула руками Эвелин. — Я уже месяц в городе, а он только сегодня согласился поужинать со мной. И все прошло просто ужасно. Он наговорил мне кучу гадостей. А когда появилась Нита, Тобиас просто вышел из-под контроля. Он кричал как ненормальный. Если бы не люди вокруг, боюсь, он бы нас убил. — Может быть, вы обе здесь слишком задержались? — скучающим тоном поинтересовался Эрик. — Что ты имеешь в виду? — Нита повернула к Фросту. — Когда я приглашал вас вернуться в Чикаго, я думал, что Четыре уже отошел от той истории. Мне казалось, что когда он увидит Ниту, былые чувства вновь оживут. Да и принимая во внимание то, как ему всегда не хватало материнского внимания и с каким рвением он всегда бросался на выручку Эвелин, я был уверен, что проблем тут не возникнет. Но, видимо, мальчик повзрослел и понял, что вы обе из себя представляете. — И что нам теперь делать? — хором спросили Эвелин и Нита. — Искать новых спонсоров, дамы. Пока не потеряли товарный вид. Шансов на прощение Тобиаса нет ни у одной из вас — это очевидно. Хотя Эвелин может попробовать еще лет через пять. А ваши запугивания Трис — курам на смех. Еще пара таких визитов, и она будет задавать вопросы. Так что собирайте свои вещички. Могу подбросить в аэропорт. — Хочешь от нас отделаться? Не выйдет! Я все расскажу дочке кондитера про тебя, чертов игроман! — набросилась на Эрика Нита. — После этого ты не сможешь попасть ни в один приличный дом в этом дурацком Чикаго! — А я продам СМИ увлекательную историю из жизни знаменитой модели Хуаниты Фернандес. Поверь, мне хватит вырученных денег на переезд в другой мегаполис. Нита не знала, что сказать. Эвелин тоже в изумлении смотрела на Эрика. Допив пиво, Эрик поставил бутылку и молча вышел из номера.