Ложное впечатление

      Дни в Лондоне пролетали стремительно. Каждый день был насыщенным. Питер все время работал, и Беатрис со Сьюзан большую часть времени были предоставлены сами себе. Они посещали музеи, исследовали Лондон, ходили по магазинам. Несколько раз они были в театре. И, конечно же, Сьюзан брала с собой Трис на все официальные мероприятия и приемы, на которых должен был присутствовать Питер.       Беатрис охотно принимала участие во всех развлечениях. Она старалась наполнить новыми впечатлениями каждую минуту своего пребывания в Лондоне. Трис не могла усидеть на месте, постоянно придумывая, чем еще можно заняться. Когда силы Сьюзан были на исходе или она проводила время с Питером, Беатрис отправлялась бродить по городу самостоятельно.       Со стороны Трис казалась веселой и беззаботной. Она с удовольствием болтала со Сьюзан о всяких пустяках, избегая разговоров о Шоне и Зике. Даже с Питером Трис была мила и приветлива и с энтузиазмом расспрашивала его о работе, чем немало изумляла обоих супругов Хэйес. На вечеринках Трис была душой компании: много шутила, смеялась, танцевала.       Но каждый вечер, когда она оказывалась в одиночестве в своей спальне, от веселья и радости не оставалось и следа. Мысли о Тобиасе, которые ей удавалось блокировать в течение дня, обрушивались на нее снова и снова, и Трис заходилась в рыданиях. До рассвета она без сна металась на постели, пытаясь отогнать от себя навязчивые воспоминания о его голосе, смехе, прекрасных синих глазах, нежных чувственных губах, сильных и ласковых руках. Когда ей удавалось провалиться в сон, образ Тобиаса продолжал преследовать ее.       Раньше Беатрис старалась не задумываться о природе своих чувств к Тобиасу. Она предпочитала жить настоящим и не изводить себя. В минуты, когда ее подсознание пыталось проанализировать их отношения, Беатрис уговаривала себя, что они просто хорошо проводят время, что в их с Тобиасом отношениях превалирует секс, а не чувства. Но теперь, когда все было кончено, Трис с ужасом осознала, что влюбилась.       Когда-то давно, когда Роберт уехал в Германию, разбив ее сердце, Трис казалось, что она умирает. Она чувствовала себя так, будто мир вокруг рухнул, оставив ее в одиночестве посреди руин. Но сейчас ей было в тысячу раз хуже. Она буквально ощущала боль каждой клеточкой своего тела.       Снова и снова Беатрис прокручивала в голове все события, произошедшие с ней с момента знакомства с Тобиасом Итоном. Она пыталась найти ту точку отсчета, когда все пошло не так, когда она без памяти влюбилась в человека, которого собиралась ненавидеть и презирать до конца своих дней. Обливаясь слезами, Трис ругала себя за то, что позволила Тобиасу так приблизиться к ней. Больше всего на свете ей хотелось повернуть время вспять, чтобы не допустить ни одного их общего момента.       Раз за разом Беатрис ругала себя, что была такой дурой. Она же знала, что из себя представлял Тобиас с самого начала — Эрик много раз ее предупреждал. Ее должны были отпугнуть Эвелин и Нита. Но Беатрис упрямо шла навстречу Тобиасу, как мотылек летит на пламя, от которого погибнет.       Тобиас не бросал попыток связаться с ней, и от этого было еще больней. Он присылал бесконечное количество смс, электронных писем, звонил. Но Трис не брала трубку, а сообщения и письма удаляла, не читая. К счастью, больше Итон не пытался добраться до нее через Питера. Потому что Беатрис сомневалась, что смогла бы придумать правдоподобное объяснение для Сьюзан и ее мужа.       Когда до возвращения в Чикаго оставалась одна неделя, Трис смогла, наконец, встретиться с Калебом. Изначально она решила сделать брату сюрприз и уговорила всю семью ее в этом поддержать, поэтому он ничего не знал о приезде сестры. А так как сам Калеб тоже не особо распространялся о своих планах, оказалось, что первые две недели пребывания Трис в Лондоне совпали с его отпуском, который он проводил во Франции вместе со своей девушкой.       Встреча с Калебом немного отвлекла Трис от мыслей о Тобиасе. Но это отвлечение не было радостным. Трис с ужасом осознала, насколько отстраненным стал ее брат. Ей даже не верилось, что это тот самый Калеб, вместе с которым она росла. Порой ей казалось, что это его двойник. У них почти не было тем для разговоров, и было очевидно, что Калеба тяготит присутствие сестры. Он жил собственной жизнью, в которую больше не вписывались остальные члены семейства Прайор. Ему очень нравилось в Лондоне и он не собирался возвращаться в Штаты.       С девушкой Калеба Беатрис также не смогла найти общего языка. Кара встретила сестру своего возлюбленного враждебно, вероятно, опасаясь, что та сможет уговорить его вернуться домой. Но Беатрис очень понравился младший брат Кары Уилл, с которым она общалась больше, чем с родным братом. Когда подошло время возвращения в Чикаго, Трис и Калеб были рады проститься друг с другом.       Обратно в Чикаго Беатрис летела напрямую без пересадок. Вместе с ней была Сьюзан, решившая недолго погостить у родителей. Питер же отправлялся сразу в Нью-Йорк.       Сидя в самолете рядом с лучшей подругой, Трис с тоской думала о предстоящем возвращении на работу. Если ей было тяжело за тысячи километров от Тобиаса, то ежедневное нахождение рядом наверняка станет пыткой.       Решив отвлечься от грустных мыслей, Трис втянула Сьюзан в непринужденную беседу. Как и все время в Лондоне, поначалу они говорили о всякой чепухе, не затрагивая ни одной серьезной темы, пока Сьюзан все-таки не спросила подругу о Шоне:       — Как она?       — Честно? Плохо, — вздохнула Трис. — У нее такой безжизненный голос по телефону. И я не знаю, как ей помочь.       — Может быть, все еще наладится? — робко спросила Сьюзан       — Ты, должно быть, шутишь. После его трусливого бегства? — вспыхнула Трис. — Шона никогда его не простит. Да и вряд ли Зик будет искать ее прощения. Он вот-вот станет законным супругом Виктории Итон.       — Не стоит верить на слово Лорен Педрад. Она могла наговорить это из ревности.       — Ревности?       — Только слепой не заметил, как Тобиас Итон смотрел на тебя на нашей свадьбе. Он же постоянно крутился рядом, игнорируя всех остальных девушек. Вполне логично, что влюбленная в него с детства Лорен захотела уколоть тебя через сестру.       — Жалкая ревнивая дура.       — А что у вас с Тобиасом?       — Ничего, Сью. Просто я помогла ему избежать внимания Лорен. Не смотри на меня так. Мы с ним только коллеги.       — Ты меня уговариваешь или себя?       — Сью, давай лучше поговорим о тебе. Как у вас с Питером? Он так много работает, что вы почти не бываете вместе.       — Меня это вполне устраивает. Питер строит карьеру, я занимаюсь домом.       — Знаешь, ты говоришь не как влюбленная женщина. Мне всегда казалось, что молодожены стремятся как можно больше времени проводить вместе.       — Любовь бывает разная. Конечно, наши с Питером отношения далеки от тех, о которых пишут в романах. Но мы уверены друг в друге, нам вместе удобно. Я всегда знаю, чего он хочет и о чем он думает.       — Я всегда думала, что ты более романтичная.       — Романтика — вещь непрактичная. И очень изматывает. По мне, чем меньше эмоций и переживаний, тем лучше. Страстная любовь редко дарит душевный покой.       — Возможно, ты права.       И Трис вновь погрузилась в свои мысли. Она думала о Шоне, Зике, Тобиасе, Тори Итон и Эрике. До конца полета Трис пыталась найти выход из сложившейся ситуации, какое-то решение, которое бы помогло двигаться дальше.       Многочасовые раздумья не принесли желаемого результата. И когда шасси самолета коснулись земли, Трис все так же не представляла, что ей делать.