Ложное впечатление

      Вопреки ожиданиям Беатрис, утро следующего дня выдалось спокойным. Кристина ни словом не обмолвилась о своих претензиях на автомобиль сестры и вообще была молчалива и задумчива, чего с ней раньше никогда не случалось. Обычно она еле дожидалась момента, когда отец выйдет из-за стола и можно будет поговорить. Но в этот раз Кристина даже не заметила, как Эндрю покинул столовую.       Трис и Шона удивленно переглянулись между собой, обратив внимание на странное поведение сестры, но не стали лезть к ней с расспросами. Обе старшие сестры Прайор решили, что самая младшая наверняка переживает из-за какой-нибудь ерунды вроде упущенного модного платья со скидкой или сломанных дизайнерских туфель.       Вскоре Трис напрочь забыла о Кристине, погрузившись в свои собственные проблемы. По дороге на работу Трис вспоминала свое брошенное в лицо Тобиасу заявление о намерении уволиться и жалела об этом. Хотя она твердо решила попрощаться с Итон-Фрост-Джонсон до того, как ее оттуда выпроводят, она надеялась сперва подыскать себе другое место. Перед завтраком Натали в очередной раз завела с дочерью разговор о Роберте. И Трис осознала, что если не успеет найти новую работу в самое рекордное время, ей придется помогать отцу в Amity, а значит она будет видеться с Робертом гораздо чаще, чем ей бы этого хотелось.       Но на попятный Трис пойти не могла, поэтому сразу по приезду в офис направилась к Маркусу. Мистер Итон смог принять ее лишь спустя полчаса, за которые девушка успела продумать свою речь. Представ перед боссом, она горячо поблагодарила его за оказанное ей доверие и предоставленную возможность поработать в таком замечательном месте. А затем перешла к цели своего визита.       — Маркус, я знаю, что сейчас у фирмы не простое время. Предстоят большие изменения, как в уставе, так и в кадрах. Очевидно, что какое-то время вам придется обходиться меньшим количеством сотрудников, чем сейчас. И я прекрасно понимаю, что в списке на сокращение мое имя стоит одним из первых. Поэтому я решила облегчить вам задачу и уйти самостоятельно. Я завершу все свои дела и введу в курс новых ответственных за них адвокатов. Но, думаю, о сроках стоит договориться прямо сейчас.       — Трис… Ты несколько опережаешь ситуацию. Но, увы, ты абсолютно права. Вскоре мы начнем прощаться с некоторыми сотрудниками — с теми, кто работает здесь меньше трех лет. И ты, не смотря на всю свою компетентность и потенциал, могла бы оказаться в их числе.       — Могла бы? — удивленно спросила Беатрис. В ее голове тут же стали рождаться возможные причины, из-за которых вопрос о ее сокращении больше не стоял на повестке дня. С просьбами о увольнении ее опередили другие сотрудники? Клиенты так ее ценят? Тобиас попросил оставить ее?       Последнее предположение казалось самым правдоподобным, и Трис закипела от гнева. Она уже была готова вскочить и побежать выяснять отношения с младшим Итоном. Но Маркус, выдержав небольшую паузу, начал отвечать не ее вопрос:       — На самом деле, мы вынуждены вывести тебя из штата сотрудников, но только временно. Когда все наладится, ты сможешь вернуться. А пока побудешь в неоплачиваемом отпуске.       — Срок моего отпуска, как я понимаю, не определен.       — Это так. Но у меня есть для тебя предложение, которое, я надеюсь, тебя заинтересует. Один из наших давних клиентов — Амар Бахари — собирается развивать свое дело в Лос-Анджелесе.       — Я помню его. Компания «Beyond the Wall» — охранные системы видеонаблюдения. Я как-то заменяла Ала, когда он болел.       — Ты выиграла для них суд.       — Это не совсем моя заслуга. Все сделал Ал, я лишь выступила в суде.       — И выиграла. Мистер Бахари был впечатлен. И хочет, чтобы именно ты занималась правовой стороной его дела в Лос-Анджелесе. Ал продолжит работу с чикагским офисом.       — Лос-Анджелес? Я не знаю… Это так далеко.       — Мы договорились с мистером Бахари, что ты сможешь вернуться в Чикаго, когда филиал наладит работу, а мы будем готовы предложить тебе место.       — Это так неожиданно.       — Я знаю, Трис. Но ответ ты должна дать прямо сейчас. Чтобы мы успели подготовить необходимые бумаги. В Лос-Анджелесе ты должна быть уже через две недели. Я понимаю, что давлю на тебя. Но у меня нет выбора.       — Или я уезжаю в Лос-Анджелес с возможностью когда-нибудь вернуться, или вылетаю из фирмы навсегда?       — Мне жаль.       — Что ж. Я согласна.       — Отлично! Спасибо тебе, Трис! Лос-Анджелес — замечательный город. Вот увидишь, тебе там понравится.       — Думаю, мне пора готовить свои дела к передаче другим юристам.       — Да, тебе предстоит много работы. Мистер Бахари свяжется с тобой в пятницу, чтобы обсудить детали. И еще, Трис. Не говори никому ничего об этом. Скажи, что сама нашла место и уходишь по собственному желанию. Атмосфера в коллективе сейчас неважная. Не хочу, чтобы она стала еще хуже.       — Кроме вас и Тобиаса никто не будет в курсе?       — Даже Тобиас не будет в курсе. Он слишком печется о справедливости и равных правах для сотрудников и может потребовать, чтобы я отправил в неоплачиваемый отпуск с возможностью восстановления в должности всех желающих. А мы не можем себе этого позволить. Я лично оформлю все необходимые документы.       — Нет проблем, Маркус. Хорошего вам дня.       До конца рабочего дня Трис занималась подготовкой дел к передаче. О своем скором уходе из Итон-Фрост-Джонсон она решила пока никому не говорить, чтобы не вызвать подозрений. В разговоре с Трейси она периодически поднимала тему о грядущих сокращениях и намекнула, что ей было бы интересно какое-то время пожить и поработать в другом городе.       Об увольнении Эрика в Итон-Фрост-Джонсон узнали после полудня. Но так как последствия его ночной стычки с Тобиасом успешно ликвидировали, все сотрудники решили, что Фрост ушел сам, и отреагировали на новость почти равнодушно.       Трис вновь пыталась дозвониться до Эрика, но безуспешно. Она даже думала съездить к нему вечером, чтобы поддержать друга, но с удивлением обнаружила, что не знает его адреса. За все время их знакомства она ни разу не была у Эрика. Но огромное количество работы не позволило Беатрис предаться размышлениям на эту тему.       Тобиаса она не видела весь день. Младший Итон весь день провел в разъездах, улаживая дела в различных инстанциях, и вернулся в офис лишь под вечер. Они с Беатрис столкнулись у кабинета Маркуса, когда она выходила от босса после подписания договора.       — Саманта, передай отцу, что я переговорю с ним завтра, — бросил Тобиас секретарше Маркуса и, схватив Трис за руку, потащил ее прочь из приемной.       Беатрис поначалу растерялась и позволила себя увести. Но, придя в себя и увидев, что Тобиас ведет ее в сторону своего кабинета, начала сопротивляться. Но Итон, казалось, вовсе не замечал ее попыток вырваться. Не обращая внимания на удивленные взгляды сотрудников, он достиг приемной своего кабинета, попросил Молли ни с кем его не соединять и не беспокоить и практически затолкал Беатрис в кабинет, заперев дверь.       — А теперь мы, наконец, поговорим, — сказал Итон, отпустив девушку. — Начинай. Я слушаю.       — У меня будет синяк, — пожаловалась Беатрис, потирая предплечье. — Нельзя было поаккуратнее?       — Говори.       — Что говорить?       — Ты издеваешься?! — взорвался Тобиас и, подлетев к Трис, схватил ее за плечи. — Какого черта происходит?! У нас все было прекрасно. Но вдруг ты мне заявляешь: «Между нами больше ничего не происходит». И игнорируешь все мои попытки с тобой связаться. А теперь выясняется, что ты даже видеть меня не хочешь! По-моему, я имею право знать, в чем дело! Отвечай! У тебя появился другой?       — Нет никакого другого! Отпусти меня — мне больно!       — Не отпущу, пока ты мне все не объяснишь! Почему ты так со мной? Ты же просто растворилась, практически ничего не сказав. Я сходил с ума все это время, теряясь в догадках. Так нельзя!       — Значит, мне нельзя, а твоему приятелю можно?       — Что?       — Когда ты убедил Зика бросить мою сестру и уехать из Чикаго, ты относился к такой манере расставания довольно снисходительно.       — О чем ты?       — Не строй из себя дурака, Итон! Я прекрасно знаю, что именно ты стоишь за отъездом Зика в Европу. И именно ты уговорил его порвать с Шоной, причем без всяких объяснений, прошу заметить. Он сбежал как последний трус.       — Кто тебе сказал?       — Шоне рассказала Лорен. А я случайно столкнулась в аэропорту с Юрайем. Он был очень словоохотлив. И до нас дошли слухи, что вы с Зиком вскоре породнитесь. Я уже могу поздравить тебя?       — Беатрис. Все не совсем так. Но это не дает ответа на мой вопрос.       — На твой вопрос? Я избегала тебя, потому что не хотела ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой.       — Но почему? Причем здесь наши отношения?       — Теперь ты надо мной издеваешься? Ты действительно думаешь, что я могу быть вместе с человеком, который разрушил счастье моей сестры?       — Но, Беатрис, это не так.       — Это так! Или ты хочешь сказать, что не имеешь отношения к тому, что Зик уехал, не объяснившись с Шоной?! Давай, опровергни это!       — Я действительно причастен к этой истории. И, буду честен, сделал бы все это снова, если бы мне пришлось. Но эта история не имеет никакого отношения к нам!       — Не имеет? Я не верю своим ушам. — Трис наконец смогла вырваться и отошла от Тобиаса на несколько шагов. Задумчиво посмотрев на него она продолжила говорить: — Как я могла быть такой дурой? Я же с самого начала видела, какой ты. Все твои поступки и все твое прошлое окружение практически кричало: «Опасно! Не подходи!»       — Беатрис, глупо вспоминать наше знакомство на Зимнем балу. Все тогда было по-другому — мы не знали друг друга. — Тобиас попытался приблизиться к девушке.       Трис покачала головой и протянула руку вперед.       — Ни один воспитанный человек не повел бы себя так, как ты.       — Беатрис, это смешно.       — Потом здесь появились Эвелин и Нита, наперебой угрожая мне и требуя держаться от тебя подальше. — Трис закрыла рукой глаза и рассмеялась. — Господи, я ненормальная. После этого я действительно должна была держаться от тебя подальше. И не из страха, а из соображений здравого смысла.       — Беатрис…       — Молчи. Я еще не закончила. Я же знала, что в твоем прошлом есть какая-то некрасивая история, но бросилась в омут с головой, не думая о последствиях. А ведь Эрик был прав, но я его не слушала.       — Эрик? — спросил Тобиас изменившимся голосом. — Какое отношение к тебе имеет этот подлец?       — Эрик — подлец? И это говоришь ты? Ты, который вынудил его уйти из семейной фирмы из-за расстроившейся помолвки с твоей обожаемой сестрой? Ты, который лишил его наследства, оставив без средств? Ты, который выкинул его на улицу из-за того, что он бросил тебе в лицо правду?       — Ты ничего не знаешь, — проговорил ледяным тоном Тобиас, выделяя каждый слог. — Ничего. Иначе ты бы не защищала передо мной этого урода.       — Я не буду защищать Эрика, хотя при мысли о той несправедливости, которая с ним произошла, все внутри меня клокочет от негодования. Но он взрослый и сам должен разбираться со своими проблемами. У меня хватает своих. И, с твоего разрешения, я отправляюсь их решать.       Но Тобиас мгновенно перегородил Трис дорогу к двери.       — Ты никуда не уйдешь, пока мы все не выясним!       — А что нам еще выяснять? Я не могу быть вместе с человеком, который считает себя вправе играть судьбами других людей. Я не хочу, чтобы ты однажды разрушил мою жизнь. Мне достаточно примеров: Эрик, Нита, Шона.       — Ты не понимаешь, о чем говоришь!       — Мне плевать, как на это смотришь ты! Если ты меня сейчас отсюда не выпустишь, я так закричу, что весь офис будет в курсе наших разборок!       — Сейчас ты не в состоянии адекватно воспринимать информацию, но позже…       — Никакого позже не будет. Через две недели я уже не буду здесь работать — я все уладила с твоим отцом. Прощай.       На этот раз Тобиас не стал препятствовать, и Трис смогла покинуть его кабинет. Слезы уже готовы были хлынуть из ее глаз, но поймав любопытный взгляд Молли, Трис взяла себя в руки. Постаравшись приветливо улыбнуться секретарше, она продолжила свой путь.       Только отъехав на приличное расстояние от офиса, Трис остановила машину, свернув на обочину, и дала волю чувствам. Домой она вернулась глубокой ночью, когда выплакала всю свою боль и обиду.