Ложное впечатление

      — Большое спасибо, Трейси! Да, конечно. Созвонимся на следующей неделе! Еще раз спасибо!       Трис повесила трубку и откинулась в кресле. Сегодня с самого утра не замолкал телефон — почти все знакомые спешили поздравить мисс Беатрис Прайор с двадцатипятилетием. Сама именинница этот праздник не особенно жаловала. Трис почему-то казалось, что День Рождения — детский праздник, с обязательными атрибутами в виде торта, кучи игрушек, разноцветных колпаков, толпы ребятни и всевозможных конкурсов. А если все вышеперечисленное больше не доставляет тебе удовольствия, то зачем что-то праздновать? И свой День Рождения Трис воспринимала лишь датой, которая служит напоминанием, что время не стоит на месте, постепенно прибавляя к возрасту каждого человека по году.       Родные Трис были с ней категорически не согласны и ежегодно устраивали для нее небольшие вечеринки, на которые она совершенно не хотела идти. Но в этом году День Рождения Трис совпал с зимним благотворительным балом в Мэрии, что автоматически исключало возможность устроить вечеринку в честь именинницы (а Натали Прайор не признавала отмечание праздников накануне и спустя время).       Вопреки желанию самой именницы Линн и Марлен вломились сегодня в ее спальню ровно в полночь с подарками, тортом с двадцатью пятью зажженными свечами и бутылкой шампанского. Чуть позже к веселой компании присоединились разбуженные шумом Эндрю и Натали, и получился настоящий День Рождения. Именно такой, какой всегда хотелось Трис: только родные. Не хватало лишь Шоны, Калеба и Кристины.       И если Шона и Калеб одними из первых поздравили сестру с Днем Рождения по телефону утром, то Кристина проигнорировала это событие. За те несколько дней, что прошли с момента возвращения Трис в Чикаго, сестры едва перекинулись парой фраз. Кристина, манеры и поведение которой всегда были далеки от идеала, теперь вела себя просто отвратительно. Ранее присущее ей высокомерие стало теперь основной чертой ее характера, которая была доведена до абсурда. Самая младшая дочь Эндрю Прайора смотрела на всех окружающих свысока, а ее фразы, обращенные к кому бы то ни было, больше напоминали приказы. Она постоянно закатывала глаза и цокала языком. На второй день своего пребывания в Чикаго Трис обнаружила, что персонал «Amity» именно так пародирует Кристину за ее спиной.       Кристина испортила отношения со всеми: с отцом, сестрами, друзьями. Ее с трудом можно было выносить — настолько безобразно она себя вела. Даже Марлен, во всем следовавшая за Кристиной, перестала с ней разговаривать. В одном из разговоров с Трис Мар сказала о некогда любимой сестре: «Мне иногда кажется, что она считает нас врагами. Но сама себе не может объяснить, чем же мы ей насолили».       Большая часть членов семейства Прайор очень надеялась, что возвращение Трис повлияет на Кристину, поскольку именно Трис всегда была главным авторитетом для всех сестер. Но Трис, ко всеобщему разочарованию, не стала предпринимать никаких попыток образумить младшую сестру, считая это бесполезным занятием, пока рядом находится Эрик.       Что касается Эрика… Почти сразу стало понятно, что план Роберта реализовать не удастся. Сколько Трис ни пыталась возобновить дружеские отношения с Фростом, тот держался холодно, почти враждебно и совершенно точно не собирался откровенничать и делиться своими планами. Оставалось ждать момента, когда Эрик допустит в своей игре грубую ошибку, или же придумать новый план по его устранению из «Amity» и жизни семьи Прайор.       — Тук-тук, именинница! — из-за двери показался Роберт. — К тебе можно?       — Конечно, Роберт! Проходи! — широко улыбнулась Трис, вставая с кресла.       — Ты по делу или?..       — Или. С Днем Рождения! — Роберт в два шага приблизился к девушке и заключил ее в объятия. — Извини, что так поздно. Но я сегодня весь день мотался по городу, только что вернулся в офис. Рад, что еще застал тебя.        — Спасибо!       — А вот эта милая безделица должна пригодиться тебе сегодня на одном скучном, но очень важном мероприятии. — Роберт протянул Трис маленькую серебристую коробочку.       — Боже мой, Роберт! Спасибо! Это наверняка стоит кучу денег! — воскликнула Трис, открыв подарок: на небольшой бархатной подушечке того же цвета, что и коробка, лежали сапфировые серьги в форме капель. — Очень красиво. Спасибо.       — Ты еще красивее, — тихо произнес Роберт на ухо любовавшейся драгоценностью Беатрис.       — Роб, не надо. — Трис отодвинулась от мужчины.       — Просто констатация факта. — В примирительном жесте поднял руки Роберт. — Нам всем пора ехать домой, иначе не останется времени навести лоск, чтобы предстать во всем великолепии перед кучкой снобов.       — Не вздумай ляпнуть что-то подобное в присутствии моей мамы.       — Не волнуйся, принцесса. Я буду паинькой.       — Надеюсь на это. Хотя твои неудобные мысли явно будут проигрывать выходкам Кристины.       — Думаешь, она что-нибудь выкинет?       — Уверена. Она стала просто неуправляемой. Представляешь, она попросила нас всех не приближаться к ней на балу. Видите ли, мы ее дома достали, — вздохнула Трис. — А еще этот Эрик. Я навела справки — в Чикаго о нем ходят не самые приятные слухи. И если он появится на сегодняшнем мероприятии как близкий друг нашей семьи, то неизвестно, какие слухи будут крутиться вокруг имени Прайор. Это может в дальнейшем навредить бизнесу…       — Ну-ну, не сгущай краски, принцесса. Думаю, сегодня Эрик с Кристиной не доставят никому неудобств.       — Что ты имеешь в виду?       — Ничего конкретного. Можешь считать это шестым чувством.

***

      Спустя несколько часов Трис неспешно прохаживалась по нарядно украшенному залу Мэрии, время от времени останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых и перекинуться с ними несколькими ничего не значащими фразами. Приехавшие вместе с ней родители, Линн и Марлен быстро смешались толпой, и Беатрис оказалась предоставлена самой себе.       Роберту пришлось задержаться на работе, поэтому на бал он должен был приехать с большим опозданием. А Кристина отказалась ехать вместе с остальными членами семьи на отцовской машине. Вместо этого она заказала роскошный лимузин, на котором должна была прибыть на бал в сопровождении Эрика. Когда Трис с родителями и двумя сестрами уезжала, Кристина все еще прихорашивалась в своей спальне.       Светская болтовня наскучила быстро, и Трис постаралась найти укромное место, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Устроившись у небольшого окошка, скрытого от глаз большинства гостей массивной колонной, Трис Прайор вспоминала другой благотворительный зимний бал, который состоялся в этом же самом помещении почти год назад. Бал, после которого ее жизнь изменилась до неузнаваемости. Бал, на котором она познакомилась с Тобиасом Итоном.       Воскресив в памяти их первую беседу и первый танец, Беатрис улыбнулась. Как же она возненавидела в тот день этого высокомерного грубияна! Сколько обидных прозвищ ему придумала! Сколько раз она репетировала в голове фразы, которые бы могли сбить спесь с несносного Тобиаса Итона! И каким теперь все это кажется нелепым и смешным.       Сколько ложных впечатлений у нее сложилось за этот год! И какими непростыми и болезненными были пути постижения истинного положения вещей. Тобиас Итон вовсе не был мерзким снобом с манией величия, использующим людей. А такой милый и искренний Зик Педрад на поверку оказался малодушным трусом. За маской отличного парня с непростой судьбой Эрика Фроста и вовсе скрывался беспринципный подлец и мошенник.       Даже близкие люди, которых Трис знала всю жизнь, теперь виделись ей в другом свете. Рассудительная, организованная, не допускающая ошибок Шона, вся жизнь которой была упорядочена и систематизирована, стала матерью-одиночкой и вынуждена прятаться ото всех родных и знакомых по самым нелепым соображениям. Линн, которую никто в семье Прайоров не воспринимал всерьез, действительно нашла дело по душе и сумела привести в гармоничное состояние свои мысли и чувства. Прежняя бунтарка теперь была надежной опорой и советчиком Трис. Кристина, глупая и поверхностная девчонка, чьи мозги были способны усваивать лишь всякую чепуху, но в целом безобидная и не злая, вдруг превратилась в законченную стерву, готовую идти по головам самых близких людей. А Марлен, никогда не имевшая своего мнения и во всем следующая за самой младшей сестрой Прайор, неожиданно проявила характер.       Равнодушно глядя на окружающее веселье, Трис гадала, сколько еще ложных впечатлений ей предстоит развеять.       — Тебя тоже утомил этот великосветский курятник? — неожиданно рядом появилась Линн.       — Говори тише. Если тебя кто-нибудь услышит, возникнет неловкая ситуация.       — Не будь занудой! Когда начнутся танцы?       — Сразу после завершения аукциона, — ответила подошедшая Марлен. — Мама собирается принять участие.       — О нет… — одновременно простонали Трис и Линн.       — Ей не терпится показать, что мы снова на коне и можем себе это позволить, — пожала плечами Марлен. — К тому же, аукцион отвлечет ее внимание от отсутствия Кристины.       — Кристины не будет? — удивилась Трис. — А как же ее эксклюзивное платье от французского кутюрье?       — Цвета лазури из нежнейшего шелка с жемчужной вышивкой, ручная работа, — хором спародировали младшую сестру Линн и Мар.       — Вот-вот. Она все уши нам прожужжала о том, как этот шедевр будет на ней сидеть и какой фурор она произведет. Почему же она не пришла?       — Скажем так, наша милашка-сестренка отсутствует по независящим от нее обстоятельствам, — ухмыльнулась Линн.       — Ты закрыла ее в комнате или накачала снотворным? — меланхолично поинтересовалась Трис. — Или дала лошадиную дозу слабительного? Эрик после него не смог выйти на работу, отличная штука.       — Не люблю повторяться. К тому же это все слишком скучно, — ответила Линн. — На этот раз я придумала гениальный план.       — Какой же? — нетерпеливо спросила Марлен. — Ты, наконец, скажешь или и дальше будешь скрытничать.       — Вы все узнаете в свое время, — загадочно улыбнулась Линн. — Так будет интереснее и вам не придется изображать удивление при встрече с Кристиной.       — Ладно, — нехотя согласилась Марлен.       — Надеюсь, это не противоречит закону, — прибавила Трис.       Когда подошло время благотворительного аукциона, три сестры заняли места среди остальных участников, однако не участвовали в борьбе ни за один лот. На этот раз средства собирались в пользу государственных детских садов и в качестве лотов предлагались «предметы искусства», созданные воспитанниками одного такого заведения. Некоторые рисунки и поделки действительно были неплохими, но большая часть работ представляла собой обыкновенную детскую мазню и непропорциональные фигуры мультгероев, сделанных из чего попало. Наблюдая за тем, как обвешанные драгоценностями дамы активно повышают цены лотов, Беатрис мысленно закатывала глаза. Она была полностью согласна с ехидным комментарием Линн о том, что администрация города в этом году здорово сэкономила.       После завершения аукциона Трис, Марлен и Линн с нетерпением ждали начала танцев. Трис всматривалась в толпу гостей, стараясь разглядеть Роберта, который должен был уже появиться. Ей вдруг захотелось танцевать весь вечер, пока ноги не начнут ныть от усталости. А Роберт идеально подходил на кандидатуру танцевального партнера.       — О, нет… Этот придурок Юрайа Педрад здесь, — простонала Марлен. — И он меня заметил.       — Юрайа? Где? — испуганно спросила Трис, озираясь по сторонам.       — Вон там, у стола с пирамидой из бокалов, — показала Марлен. — Вместе с братом и сестрой. И с тем красавчиком — сыном твоего начальника.