I've wasted half my life Я потерял половину жизни But I found it all in you Но нашёл всю её в тебе
Азриэль лежал на кровати, закрыв глаза и совершенно не двигаясь. Он тяжело дышал и еле сдерживал слёзы. Соседняя с его подушка всё ещё пахла Фриск и юноша мог представлять себе, как смешно она ворочается в постели, не спеша вставать. Он любил засыпать под размеренное дыхание любимой, обнимая её со спины и переплетая пальцы рук. Она всегда засыпала раньше него, хотя Азриэль уже давно перестал быть цветком и как все монстры нуждался во сне, а утром просыпалась в его крепких объятиях и тут же спешила поделиться всеми подробностями очередного сна. Сны Фриск часто являлись продолжением друг друга, но она почти никогда не забывала, на чём закончился предыдущий и с его начался следующий. Юный король не мог также отчётливо помнить свои сны, большинство из них стирались из памяти сразу после пробуждения, но зато он был внимательным слушателем и активным комментатором событий «страны сновидений Фриск». Он так скучал по прежним беззаботным дням. Они с Фриск провели вместе полгода, и всё это время их отношения были похожи на сказку — в них царили идеальное взаимопонимание и полная идиллия. Но оказалось, что их счастье с самого начало было обречено на краткосрочность. Всё началось с того, что Фриск начала жаловаться на провалы в памяти и рассеянность. С каждым днём ситуация ухудшалась, и из памяти девушки постепенно стирались значимые моменты жизни. Обследовав подругу, Альфис пришла к неутешительному выводу — потеря памяти необратимо приведёт к полной амнезии, и это происходит из-за разделения души. Учёная предупреждала о побочных эффектах, она боялась их как огня, но никто не ожидал, что они будут такими. Азриэль хватался за голову от беспомощности, пока Альфис не подсказала способ помочь Фриск. — Думаю, ей будет полезно какое-то время пожить среди людей. У меня есть знакомая — человеческая коллега, занимающаяся изучением нарушений в коре головного мозга, которые приводят к потере памяти. С некоторых пор она также изучает свойства человеческих душ и душ монстров. Фриск следует какое-то время побыть в её центре, а может и остаться там пока её душа вновь не станет целостной. — А это вообще возможно? — Теоретически да, а практически пока не было возможности испытать — это первый подобный случай. Но мы с моей коллегой приложим все усилия, чтобы привести Фриск в норму. — И как долго ей придётся находиться вдали от нас? — Вполне возможно, что очень долго. Рано или поздно она всё забудет, и нас, и даже себя. И даже если её душа переродится, нет гарантий, что она останется прежней. — Ты предлагаешь просто отпустить её? — Других вариантов нет, мы должны пойти на этот риск, ради благополучия Фриск. Азриэль понимал, что так будет правильно, но его переполняло негодование, он не мог просто взять и смириться с тем, что снова потеряет любимого человека. В одно мгновение монстр перестал радоваться своему возвращению и винил в случившемся только себя. — Не расстраивайся. У нас точно будет шанс помочь ей всё вспомнить. — А если нам не удастся вернуть ей воспоминания? — Не будь пессимистом, мой друг, всё наладится, главное верить. — Фриск заразила тебя своим оптимизмом? Альфис громко рассмеялась, а вот Азриэлю было не до смеха. Он не представлял своей жизни без Фриск, и не знал, какие слова можно подобрать для прощания с ней. — И что мы ей скажем? — Объясним всё как оно есть, она поймёт. Юноша был сам не свой. Он резко оборвал разговор с учёной и заперся в комнате, где сел на кровать, обхватив руками колени. Ему казалось, что его сердце разбивается на множество мелких осколков, но слёз не было — лишь стоны и всхлипывания, что вырывались из грудной клетки. Азриэль был готов разгромить всё в комнате, лишь бы унять душевную боль, но знал, что это не поможет. Ничто не могло помочь ему просто взять и отпустить ту, кого он так сильно любил. Фриск придавала его жизни смысл, вдохновляла на все хорошие поступки. Рядом с ней он снова смог стать самим собой. Теперь же она теряла себя, и Азриэль чувствовал, как частица её души внутри него тоже угасает. Этого не мог предвидеть никто, разве что Чара, но Фриск не придала словам сестры должного внимания, хотя должна была. И теперь не она одна чувствует себя опустошенной…Darling, you know I will love you Дорогой, ты знаешь, я буду любить тебя Until the end of time До конца времен
Разговор с Фриск вышел очень тяжёлым. Услышав неприятное известие, она закрыла лицо руками и зарыдала. Азриэль сидел рядом с ней и обнимал за плечи, расстроенный не меньше, чем она. Ему хотелось чувствовать её боль, хотелось, чтобы она разделила её с ним или отдала ему целиком. — Мне это точно не поможет, — обычно всегда оптимистично настроенная девушка отмахнулась от предложения друзей, не желая принимать его как единственно-верный вариант. — Гарантий нет, как и всегда, но есть надежда, — попыталась подбодрить подругу Альфис. — То чувство, когда твой оптимизм вылазит тебе же боком, — язвительно усмехнулась Фриск, прижимаясь ближе к Азриэлю. — И когда мне придёт пора собираться? — Я уже договорилась с Майей. Мы привезём тебя в аэропорт, а она тебя там встретит. Девушке не хотелось уходить. Её жизнь только обрела новый смысл, а теперь ей вновь предстояло попрощаться со всем, что ей дорого. По тону, с каким друзья с ней говорили, она понимала, что им так же тяжело, как и ей, и от этого становилось лишь больнее. — Вы хоть сможете меня навещать, хотя бы ненадолго? — Поначалу да, а вот потом не знаю, зависит от того, как ты будешь реагировать на наш приход. — Может, если я буду вас чаще видеть, вероятность вас забыть станет меньше? — К сожалению, это не факт. Часто случается ровно наоборот — так мне сказала Майя и у меня нет причин ей не верить. — Но рано или поздно мы о себе напомним, ведь так? — уточнил Азриэль, одарив учёную строгим взглядом. Он не столько боялся испугать Фриск, сколько боялся сам. — Конечно. Но на реабилитацию может понадобиться от нескольких месяцев до нескольких лет. — Думаю, мы потерпим столько, сколько нужно, — заверила Фриск и страстно поцеловала любимого. Она ни разу не делала этого при других, но её такое проявление чувств нисколько не смутило, в отличии от Азриэля — он мгновенно зарделся. — Это что, уже прощальный поцелуй? — Нет конечно. Прощальный будет в аэропорту, а это так, чтобы ты меньше волновался и больше смущался — тебе идёт. От этих слов юноша покраснел ещё сильнее, но он определённо был рад видеть, что настроение Фриск улучшилось. Никто из них не собирался дальше сгущать краски. Им осталось провести вместе совсем мало времени, и они планировали сделать это с максимальной пользой, чтобы потом ни о чём не жалеть.All of my memories keep you near Во всех моих воспоминаниях ты рядом In silent moments imagine you here В тишине я представляю, что ты рядом
Когда пришла пора прощаться, влюблённые не стали спешить — они несколько минут стояли в обнимку, в последний раз наслаждаясь теплотой и нежностью друг друга. Их прощание вызвало слёзы у всех, даже у Майи, раннее считавшей, что её уже ничто не способно растрогать до слёз. Женщине не хотелось разлучать такую прекрасную пару, но желание помочь послу всё же оказалось сильнее. Она взяла её за руку и увела за собой в гущу стоящих на посадке людей. Ториэль также взяла сына за руку, но долго не могла сдвинуть его с места — Азриэль замер словно статуя и никак не реагировал на внешние раздражители. Поначалу мама и друзья стояли рядом с ним, надеясь, что он скоро оклемается и они отвезут его домой, но он стоял так почти весь вечер и в итоге пришлось применить жёсткие меры — растормошить юного короля силой и посадить в машину. Дома Азриэля посадили парить ноги в гостиной с чашкой чая в руках, и это вроде как помогло, но по нему было видно, что он пал духом. Состояние юноши было пугающим, и все серьёзно опасались за его психическое здоровье, но спустя пару дней он вроде как отошёл и даже начал проявлять былые признаки жизнерадостности. Но это всё было показное. Азриэль не хотел никого нагружать своими переживаниями, поэтому делал вид, что с ним всё хорошо, хотя это было далеко не так. С тех пор как Фриск ушла, он не находил себе места, его ничто не радовало, жизнь для него превратилась в болезненное существование. Но любимая всегда была рядом с ним в его воспоминаниях, он жил лишь ими, по минимуму вникая в то, что происходило в настоящем. Она была и навсегда останется его миром. Азриэль стал часто запираться в своей спальне. Наедине с самим собой он ощущал себя гораздо комфортнее, чем в чьём-либо обществе — ему так было проще придаваться воспоминаниям. Ториэль же в такие моменты тихо стояла под дверью в комнату сына, чувствуя себя совершенно разбитой, ведь Фриск в своё время вернула смысл жизни и ей тоже. Там, в аэропорту, её девочка встретила ту, кого возможно однажды станет называть мамой вместо мамы Тори, и это разбивало Хранительнице сердце. Отъезд дочери больно ударил по душевному состоянию Ториэль, скорбь выедала её изнутри, но она держала себя в руках ради Азриэля. Первые недели без Фриск выдались самыми тяжёлыми для всех, кому она была дорога, но вскоре боль начала утихать. Даже такие сильные чувства, как любовь, ненависть и презрение со временем ослабевают. Рано или поздно боль перестаёт быть сильной, но не всегда полностью проходит. Никто из друзей и родных Фриск не хотел перестать чувствовать боль, ведь она помогала им жить дальше. Они все надеялись однажды вернуть её, и ради этого были готовы на всё.