***
— Все. Живо. Спать! — злое шипение Задираки выдергивает меня за темноты сна, однако для того что бы проснуться этого оказывается мало. Не поднимая век прислушиваюсь к перебранке друзей, проходящей на повышенных тонах шепота, что неимоверно смешит. Видимо, нервы расклеились ни к черту. Но вот голоса постепенно смолкают, и сон наконец-то отпускает, хотя где-то в глубине души все еще хочется лежать. Сажусь, медленно открывая глаза и сразу же упираюсь взглядом в едва светящейся в темноте экран смартфона. Похоже, что Дагура… Однако привлекает внимание совсем не это — аккуратные цифры, показывающие половину третьего ночи в верхнем левом углу гаснущего экрана, вызывают некоторое замешательство. Похоже, что на почве всей этой дряни я действительно окончательно вымотался. — Черт… — единственное, что сейчас крутится на языке. В принципе, этим действительно можно все описать и упасть обратно, однако ощущение песка в гортани заставляет подняться и неровной походкой направиться в сторону кухни, на благо пустой. Первый стакан заходит сразу, второй почти без промедления вслед за ним, а вот третий теряет свою привлекательность, поэтому пользуясь тем, что чайник еще горячий, бесшумно наливаю себе кипятка в первую попавшуюся кружку, закидывая заварочный пакетик и сахар. И при всем этом на кухне ощущается что-то домашнее, возможно от приторного запаха зеленого чая, а возможно от мягкой теплоты самой квартиры, которую ребята смогли обжить буквально за несколько часов. Сажусь на подоконник, облокачиваясь боком на стекло и задумчиво смотрю на тускло освещенную дорогу, на которой строгими силуэтами выделяются дорогие авто парней. Тепло и тихо. Чем-то этот вид напоминает мне пейзаж из моего окна в Берке, наверное тем же безмятежным ночным спокойствием, когда не было заездов… Но все же здесь все другое. Другие люди, другие правила, другая жизнь. Отпиваю глоток, морщась от горячего терпкого вкуса дешевого, но сносного напитка. Пар от кружки медленно поднимается в неподвижном воздухе комнаты, разве что далекий шум моторов да едва слышно работающий телевизор нарушают полнейшую идиллию момента. И тихий скрип линолеума при входе… Ставя чашку рядом, медленно оборачиваюсь, цепляясь взглядом за силуэт в дверном проходе. Требуется несколько секунд, что бы наконец признать в девушке Астрид — одетая в помятый домашний халат, всклокоченными волосами и огромными синяками под глазами ты неуверенно и несколько испуганно смотришь на меня, в то время как мне с трудом верится, что ты настолько изменилась. — Ты?.. — делаешь неуверенный шаг ко в мою сторону, однако покачнувшись, хватаешся руками за край столешницы, что бы не упасть. Не представляю, как ты дошла из своей комнаты до сюда, но в три больших шага преодолеваю расстояние между нами, придерживая тебя за другую руку. — Ты как? — приобняв за плечо и помогая удержаться на ногах, рассматриваю твое бледное лицо, по цвету сравнимое с поблекшими волосами. Когда-то бывшие небесно-лазурными глаза сейчас в сумерках кухни отливают тусклым серебром, прикрытые выбившимися и спадающими на них прядками помятых волос. Взгляд сам скользит ниже, по чуть приоткрытым пересохшим губам, вниз, на шею, где виднеется синеватый след, тщательно замазанный тональником Забияки. — Что… — хрипло пытаешься что-то спросить, но твой голос надламывается, и ты заходится приступом сухого кашля. Поддерживая, помогаю тебе сесть в кресло, по всей видимости притащенное сюда ребятами, после чего подаю стакан с водой. Благодарно кивнув, нетвердой рукой берешь его, в то время как я разворачиваю стул и сажусь напротив. Молчание затягивается, и это начинает раздражать, так как ты упорно прячет свои глаза, рассматривая рисунок на своем халате. — И что дальше? — хоть я и говорю это тихо, все равно вздрагиваешь, неопределенно пожав плечами, после чего обхватываешь себя руками. — Хофферсон, ты так и будешь молчать? — возможно чуть более резко, чем следовало, спрашиваю я, подаваясь на пол-корпуса вперед, от чего ты отшатывается и медленно, затравленно поднимаешь на меня взгляд. — Кэтрин?.. — твой недозаданный вопрос повисает в тишине кухни, и когда ты пытаешься продолжить его, то не выдерживаешь, отводя взгляд и зажимая рот рукой. Тут же поднимаюсь со своего места, без раздумий пересаживаясь на подлокотник кресла и обнимаю, прижимаю ее к себе, понимая, что у меня самого просто напросто сдают нервы. — С ней все в порядке, Ас, с ней все хорошо, — чувствуя как ты сжала мою футболку на спине, тихо шепчу я, медленно ведя пальцами сквозь твои мягкие спутавшиеся волосы, но ты отрицательно качаешь головой, уткнувшись мне в область ключицы, от чего горячее дыхание обжигает кожу. — Нет, Найт, нет. Ты лжешь. Она… — но я не даю договорить, чуть отстраняясь и приподнимая твое лицо за подбородок, стараясь поймать взгляд серых с полумраке кухни глаз, которые ты старательно прячешь. Рвано выдыхаю, понимая всю абсурдность ситуации и то, насколько тебе сейчас тяжело. — Она жива, Астрид. Кэтрин жива, — поймав наконец взгляд, как можно медленнее и тише шепчу я, убеждая и пытаясь убедить тебя в том, что это правда. — Черт возьми, Хофферсон, услышь меня! — шепчу чуть ли не в самые твои губы, прижав холодный от испарины и слабости лоб к своему и неотрывно смотря тебе в глаза. — Астрид, прошу. С Кэтрин все в порядке… — Обещаешь? — ты выдыхаешь это настолько тихо и надломленно, что я не могу тебе ответить, лишь прижимаю ладонь к твоей щеке, чувствуя едва ощутимую пульсацию венки где-то у основания кисти. Ты робко накрываешь мою руку своей, от чего грудь сдавливает осознание твоей уязвимости и полной зависимости от меня, от того, что я отвечу тебе. И меня это пугает, потому что я не знаю, не уверен в том, что надо говорить и что надо делать… — Обещаю Ас, обещаю… — одними губами произношу я, но ты слышишь и наконец-то даешь волю слезам, обмякая в моих руках и содрогаясь от беззвучных рыданий. Соскальзываю с подлокотника вниз, лишь сильнее прижимая тебя к себе и все так же пропуская твои золотистые волосы между своими пальцами. Не знаю, сколько мы так сидим, я не слежу за временем. Мне просто хочется, что бы ты успокоилась и почувствовала себя лучше, и только когда твои ставшими редкими всхлипы затихают, медленно перетекая в тяжелое и надрывистое сопение, я грустно усмехаюсь, запрокидывая голову назад и прикрывая глаза. А твое неровное горячее дыхание и дальше обжигает мою шею, мешая забыться в дреме.***
Судя по мешающему спать солнечному свету был позднее утро. Из-за неудобной позы и оказавшемся ни к черту не мягким, но слава богу достаточно широким креслу откровенно болела спина и шея, а левая рука затекла и совершенно не чувствовалась. Да и лишний вес лежащей сверху Хофферсон ни разу не способствовал удобству. Не то что бы она была тяжелой, нет, ее фигуре могли, да и наверное и завидовали многие, но и этого хватало что бы отлежать меня. Спустя с полчаса такого полудремного состояния все же решаю хотя бы посмотреть время, но открыв глаза упираюсь взглядом в белокурый затылок Астрид. Умастивший у меня на коленях, она достаточно удобно расположила голову на моем плече, а ноги свесив через подлокотник, на котором я до этого сидел. Золотистые волосы неровно рассыпаны по ее спине, в то время как сама девушка прижала руки к груди, пытаясь согреться, так как на кухне было довольно прохладно. — Удобно? — закатываю глаза, запрокидывая голову назад и смотря на стоящего в дверях Дагура, облокотившегося на косяк. Судя по свежей черной футболке и темным джинсам он уже успел съездить на съемную квартиру и переодеться, а значит и все остальные уже давно встали, так как дольше этого рыжеволосого могут спать только Зак или Габриэль, и то при условии, что дома из них только один. — Время сколько? — решив не отвечать на дружеский подкол по поводу моего не слишком однозначного положения спросил я, однако удостоился в ответ лишь еще большей ухмылкой от Дагура, явно ловившего кайф от осознания того, что он может в открытую поддевать меня, а я фактически в ответ ему не могу сделать ничего. — И где все? — Торстоны в Санта-Монику* рванули часа два назад, волонтерами, — в непонимании хмурю брови, пытаясь понять, что этим двоим могло понадобиться на северо-востоке города, однако прежде чем я успел спросить об этом Дагура, он сам догадался пояснить. — Взрыв газа на заправке там был. Пока по новостям мало чего говорят, но мне кажется что это устроила «Алая Смерть». На одном из кадров я контур на стене видел — уж больно он на их череп похож… — коротко киваю, чувствуя, как настроение катится к чертям. Если «Смерть» и правда добралась и до Лос-Анджелеса, то значит все плохо. Очень. Эти безбашенные головорезы способны на все что угодно ради достижения свей цели и в Берке мы несколько сталкивались с ними — те приезжали на гонки и всегда выигрывали их, поскольку рисковать своими жизнями ради денег и победы над ними не хотелось никому. — И кстати… — вырвав меня из пасмурных мыслей, размышлений и воспоминаний Дагур развернулся и, прежде чем скрыться в гостиной, коротко бросил через плечо. — Ричард за Кэтрин уехал. Ее выписали уже. — Подожди! — глядя на пустой дверной проем негромко шикнул я, опасаясь разбудить и так начавшую ворочаться от нашего с ним разговора во сне девушку. — Дагур! Локи тебя побери, почему вы не разбудили и не сказали мне? — но ответом мне был лишь прибавленный звук телевизора ровно на столько, что бы меня было точно не слышно. Пролежав еще с минут пятнадцать я понял, что меня так хватит еще не на долго. И самым главным фактором было не уже в конец онемевшая рука и затекшая шея, а постоянные размышления о Кэт и банальные переживания за нее. И плевать, что Дагур сказал, что ее выписали и за ней поехал не кто-нибудь, а именно Роулингс — я все равно чертовски волновался. Но от дальнейшего пребывания в столь нервирующей неизвестности меня отвлекает два достаточно приятных момента — первым была хлопнувшая входная дверь, а вторым тот, что Астрид похоже наконец решила проснуться, так как затяжной зевок и долгое потягивание дарили на это верную надежду. Не то что бы мне не понравилось такое ночное соседство с ней, скорее я даже пожелал бы его повтора при более теплых и безболезненных обстоятельствах, но не при условии того, что моя сестра только что вернулась из больницы. — Миледи, с добрым утром?.. — лежа щекой на ее макушке чуть хрипловато прошептал я, на что Хофферсон чуть кивнула и, повернув голову, уткнулась лбом мне в руку так, что бы свет не мешал спать. — Эй, Ас, пора вставать, — улыбнувшись такой реакции с ее стороны я легонько потормошил ее за плечо свободной рукой, на что Астрид глухо и протяжно застонала и, полежав еще с несколько секунд, все же развернулась ко мне лицом, чуть приоткрыв затуманенные сном глаза. — Сейчас я встану, Кэт, отстань. Мне вообще такой чертовский сон приснил… — окончание тихого сонного монолога утонуло в новом потягивании, после чего голубоглазая тряхнула головой, уже осмысленно открывая глаза и впиваясь в меня взглядом. Помятый вид, всклокоченные волосы и смятение вперемешку со смущением в ее глазах кажутся мне милыми и какими-то домашними, будто бы напоминающими о маме… — Проснулась? — не удержав ноток иронии в голосе, улыбаюсь я. Пальцы на левой руке еле слушались, поэтому получив возможность хоть немного размять несколько раз сгибаю и разгибаю ее в локте, ощущая сквозь онемение как в ней понемногу восстанавливается кровообращение. Астрид же за это время не менее смущенно поднялась с меня, но оставшись сидеть на моих коленях и упираясь своей ладошкой мне в грудь. «А она теплая…» — чуть усмехаюсь от понимания того, о чем только что подумал, однако все же не могу признать, что это приятно. — А-а… М-м-м… — еще шире улыбаюсь от растерянности девушки, однако Астрид слишком быстро берет себя в руки, вновь пытаясь надеть на себя маску спокойствия, какую я видел на ней в школе. Но только у нее это выходит из рук вон плохо, видимо, сейчас подавить в себе столь разносторонние эмоции ей слишком трудно. — Да, спасибо. Думаю, мне надо умыться и потом ты уже мне все расскажешь, хорошо, Найт? — словно спрашивая у меня разрешения Астрид вопросительно смотрит на меня, даже не пытаясь встать. — Хорошо, но… — с самым серьезным лицом, на которое я сейчас был способен, я согласно кивнул, но дальнейшую мою фразу прервал удивленный возглас, а потом заливистый и громкий девчачий смех со стороны двери. На сердце как-то сразу стало легче, потому что единственной девчонкой из нашей кампании была Габриэль, а это была точно не она. А значит Кэтрин… — Оу… Мисс Хофферсон, утверждающая что любви нет, нежится на руках парня… Как же это мило… — Астрид с за мгновение порозовевшими щеками, с громким стоном возмущения и безысходности уткнулась лбом мне обратно в ключицу, пытаясь спрятать покрасневшее лицо от лишних глаз. Запрокинув голову назад я нашел взглядом Кэтрин, согнувшуюся пополам и буквально рыдающую в бок Ричарда, тоже улыбающегося сложившейся ситуации и Дагура, незаметно показывающего в нашу с Астрид сторону большой палец. Однако смех и веселье быстро сходят на нет, когда шатенка уже молча подходит к нам и обнимает Астрид, перетягивая ее на себя и позволяя мне встать. Поднимаясь, не могу не заметить слезы у обеих, когда они находят следы вчерашнего… происшествия. Пусть будет так. Отворачиваюсь, понимая, что я тут лишний и несколько хмуро смотрю на парней, все еще стоящих на входе в кухню и, поймав взгляд Ричарда, киваю, соглашаясь с его молчаливым мнением — и Астрид, и Кэтрин нужно о многом поговорить и придти в себя, а мы для них пусть не чужие, но и не настолько близкие люди. И бросив последний взгляд через плечо на о чем-то шепчущихся девчонок закидываю руку на плечо Дагура, увлекая его за собой. — Икк, — чуть толкнув меня в плечо, Ричард обратил мое внимание на себя. — Я ей ничего не говорил. И думаю я, что она еще не готова, особенно после того, что они пережили, — уже усаживаясь на диван в гостиной выразил мне свое мнение он, на что я в благодарность похлопал его по плечу, прежде чем обернуться на вновь громко хлопнувшую входную дверь и негромкую, но упорную перепалку Торстонов. Измазанные в грязи, ржавчине, пыли и каком-то мазуте, они сейчас больше походили на двух обезумевших ученых, у которых эксперимент всей их жизни рухнул прямо на глазах. Хотя для этих двоих такое состояние было почти обыденным, и даже не смотря на постоянные перепалки они как никто другой из нас умели работать в слаженной команде, всегда будто бы зная действия друг друга наперед. Но самое главное они всегда были готовы помочь, причем неважно, знакомый перед ними был человек или нет. И именно за это я уважал их больше всего. — О, проснулся Казанова… — едва увидев меня, расплелся в шальной ухмылке Зак, и судя по тому, как он не слишком уверенно стоял на ногах, я с уверенностью мог ожидать, что он урвал долю спиртного, предназначенного для пострадавших. Ну или для самих врачей и спасателей, но это не меняет одного — бутыль чего-нибудь крепкого в любой машине с цифрами «911» на борту можно было найти почти всегда. А зная близнецов я не сомневался, что они точно уведут парочку бутылок хотя бы потому, что это просто весело. — Заткнись, пьянь! — оттолкнув от себя брата, Габриэль закатила глаза и увернувшись от развернувшегося было к ней блондина направилась в нашу сторону. — И кстати, Иккинг, мы там Харви встретили. Он просил заехать к нему сегодня обязатель… — договорить она не успела, так как Зак, до глубины души оскорбленный тем, что его назвали пьянью, в этот момент со всей силы зарядил в нее подушкой. — Ребенок, — фыркнула на это действие с его стороны Габриэль, однако подняв мягкое орудие двинулась вслед скрывшемуся за входной дверью брату. — Икк, на пару слов… — хмурюсь, но все же встаю и иду вслед за Ричардом в соседнюю комнату, являющуюся, по всей видимости спальней Астрид. Через минуту к нам присоединяется Дагур, а еще секунд через пятнадцать в комнату молча заваливаются близнецы, закрывая за собой дверь. С непониманием слежу за их манипуляциями с замком, но когда поворачиваюсь к Роулингсу, то вижу его хмурое выражение лица. И оно мне не нравится. — Слушай, я не уверен, что нам стоит ввязываться в эту авантюру с Харви и гонками. Полиция, разрешающая нелегальные гонки в центре города — тебе не кажется это слишком… подозрительным? — Кажется, Ричард, еще как кажется, — не спорю с ним, так как сам уже не раз думал о том, что это все может быть масштабной подставой, организованной для того, что бы повязать нас с поличным и минимальными энергозатратами. — И именно поэтому я поеду к мистеру Ди. Послушаю, что он скажет и после уже будем решать — верить им или нет. — Хэй, куды разогнался-то? — оборачиваюсь к посерьезневшему Заку, все еще стоявшему возле закрытой им же двери. — Ты у нас конечно весь из себя крутой, но и мы тоже не промах. Так что не спорь, мы с тобой едем. Правда, сестренка? — закатываю глаза на его рассуждения и активное кивание Габриэли, но взглянув на хмурое лицо Ричарда понимаю, что на сей раз он на стороне близнецов. — Ребят, я понимаю и разделяю ваши опасения, и именно поэтому поеду я один, — говорю это уверенно, так как искренне считаю такой вариант самым обоснованным, ведь если даже что-то и случится, то загрести смогут только меня одного. Но судя по выражению лиц каждого в этой комнате понимаю, что все придерживаются кардинально другого мнения. — И это не обсуждается. — Ты прав. Не обсуждается, потому что ты один не едешь, — поворачиваю голову к Дагуру, слышать от которого такие речи несколько непривычно. — Мы все понимаем твое беспокойство за Кэтрин и Астрид, поверь, мы переживаем за них не меньше твоего и именно поэтому с ними останусь я, а вы поедете к вашему Ди. И не спорь со мной, братец, а то без колес останешься, — и нагло улыбнувшись во все тридцать два, Бейкер первым покинул комнату. — Вы договорились об этом заранее, я ведь прав? — устало и обреченно кошусь на Ричарда, на что он согласно кивает. Понятно, хотя в принципе от него я ничего другого и не ждал, но все же где-то в глубине души я надеялся, что его расчетливая натура все же даст сбой, позволив мне без лишних споров поступить по-своему. — Ты же знаешь его, что спрашиваешь-то? — ткнув в плечо, ухмыльнулась мне Габриэль. — Думаешь этот баран напился не по его просьбе? — после этой фразы вопросительно выгибаю бровь, переведя взгляд на парня напротив. Нет, Ричард конечно знатный психолог, этого у него не отнять, да и людьми он умеет манипулировать не плохо, но что бы настолько… Но его серьезный взгляд не дает усомниться в искренности близнецов ровно до тех пор, пока со стороны двери не раздается громкий смех, сопровождаемый звуком удара двух кулаков. И в этот момент я твердо уверяюсь, что поездка к мистеру Ди в их кампании точно не пройдет без эксцессов…