Возвращение домой

POV Иккинг: — Хэддок? — не могу ничего поделать, кроме как тяжело вздохнув развернуться к уже возмущенной Хофферсон, мертвой хваткой вцепившейся в мое предплечье едва мы вышли за двери столовой. Не могу не отметить яростные искорки в ее глазах и довольно понятный, но от этого не менее неприятный возмущенный и выпытывающий тон, с которым она обращается ко мне. — Ничего объяснить не хочешь? — А ты? — вопросом на вопрос крою я, изо всех сил сдерживая медленно нарастающее возмущение и злость. — Почему вы обе оказались здесь, хотя тебя, Кэтрин, выпустили из больницы лишь под клятвенные обещания Ричарда, а тебя, Астрид, также клятвенно просили обождать пару дней дома? — не отрывая взгляда от ее глаз, сейчас отливающих теплым бледно-голубым, лишь коротко указываю рукой в сторону Кэт, когда говорю про нее. Черт побери, этого бы всего и не случилось, если бы они остались дома! Но видя упорный блеск в глазах Астрид понимаю, что сейчас мои доводы навряд ли будут услышаны. — Ты нам не нянька, что бы указывать, что нам делать или нет, — чуть щурю глаза, пытаясь понять, что же привело Астрид в такое озлобленное состояние и тем самым отвлечь себя от ее слов. Потому что, черт меня побери, она этими словами прямо указывает нам на дверь после всего того, что мы сделали для них. И от этого становится больно и паршиво даже не столько потому, что она сейчас грубо отшила меня, а скорее от отсутствия даже малейшей благодарности. За отсутствие банального «Спасибо»… Медленно и практически незаметно качаю головой, когда Хофферсон, схватив Кэтрин за руку, разворачивается к нам спиной, собираясь уходить. Парни и Габриэль стоят рядом, и я даже несколько рад, что сейчас с нами нет Дагура, ведь он бы не промолчал. Но сейчас, глядя на медленно удаляющиеся спины мы вчетвером ощущаем примерно одно и тоже — нас просто бросили. — А я и не указываю, Хофферсон. Это банальная забота о вас, но если она вам претит, то… — пожимаю плечами, разводя руки в стороны и позволяя неоконченному окончанию повиснуть в воздухе. Вижу, что обе девушки резко замедлили свой шаг после моих слов, и более того Кэтрин несколько неуверенно и вопросительно скосилась на подругу, ожидая ее решения. И это вновь доказывает мне, что Астрид действительно имеет власть над моей сестрой просто потому, что она ей безгранично доверяет. И слава Богу, это у них взаимно. — Пошли, ребят, надеюсь наш «тринадцатый» еще не занят. — То есть этих мы типо не берем? — молча перевожу чуть насмешливый взгляд на Ричарда, который отвечает мне тем же. Кто бы что мне не говорил, но близнецы всегда останутся самими собой, именно теми Торстонами, которые зачастую не могут уловить самых банальных вещей. Например таких, как женское любопытство… Тринадцатый «кабинет», на двери в который до сих пор висела какая-то записка, приколотая мною еще до моего отъезда, встретил нас сыростью и прохладой. Да и по-сути это помещение являлось большой кладовой с одним наглухо заколоченным окном, которую мы с Робертом давненько облюбовали под уголок нашего класса, а потом по воли случая и мистера Смита этот закуток стал негласно нашим и со временем превратился в практически центральное помещение всей школы. Просто его расположение в глухом и отдаленном тупичке и так зачастую притягивало многих, а после того как здесь появилось что-то вроде свободной зоны для всех, не зависимо от их статуса и положения в школе, то оно и стало излюбленным местом всеобщих сборов. И помнится мне что даже некоторые учителя нередко коротали перемены здесь, общаясь с учениками на равных. Волна ностальгии охватывает меня, когда мы, расположившись в нем, начинаем вспоминать все те истории, которые произошли с нами, но происходит это лишь после того как Ингерман перестает пытаться сломать мне ребра своими объятиями на пару с Хедер. Чувствую странное умиротворение, захлестнувшее меня, даже когда Харрис начинает вспоминать наши общие косяки, заставляющие Роба в нервозности грызть ногти или краснеть, или же когда в закуток заглядывают до боли знакомые лица парней и девчонок, искренне радующихся моему возвращению. Но окончательно теряю связь с реальностью, когда на пороге начинают появляться те, кто уже давно покинул школу и вырвался во взрослый мир. Спустя несколько часов посиделка плавно перетекает в масштабное чаепитие, сопровождаемое постоянными рассказами и историями. А я вдруг понимаю, что сейчас смотрю на все то же, что и было четыре года назад, только вот лица вокруг меня стали старше и взрослее, разбавились новыми. И все же я чувствую настрой, тот же самый, что и был тогда. Но веселье быстро сходит на нет, когда речь заходит о тех, кого больше нет с нами… — Родригес погиб, — немного отстранено, будто бы вскользь отмечает Хедер, но после этих слов я молча обнимаю ее за плечи. Крис был хорошим парнем, коренным итальянцем, чья семья переехала в Америку несколько лет назад и тем не менее он прекрасно вписался в наш коллектив, практически сразу став душой кампании и завязав со всеми теплые приятельские отношения. И потеря такого позитивного парня, ставшего для сдержанной в эмоциях и общении Харрис близким другом оставило на ней отпечаток. — Сорвался с моста в Сан-Диего-Крик на ста двадцати милях в час. Его «Эво» вытащили лишь на следующий день, но… уже пустую. Не нахожусь что ответить, потому что понимаю, что она приняла его смерть и уже отпустила. Поэтому вместо соболезнований просто чуть крепче прижимаю ее к себе и, взлохматив ей волосы, чем вызываю недовольный тычок в плечо с ее стороны, отстраняюсь, потому что цепляюсь взглядом за вошедших Астрид и Кэт. Жестом пригласив их, пододвигаюсь на край дивана, поскольку Хедер, заметив девчонок, пересаживается к Робу, понимая, что нам нужно поговорить. И я искренне благодарен ей за это. — Иккинг, можно… можно тебя на пару слов? — молча киваю головой, поднимаясь со своего места и пересаживаясь на маленький диванчик в затемненном углу, отгороженного от остального помещения небольшим полупустым стеллажом. Приятные и не очень воспоминания тут же всплывают в голове, когда я касаюсь на потертой временем кожи, но они практически сразу же уходят на задний план едва рядом оказывается Хофферсон. — Я хотела попросить прощения, ну… за то… за то что была груба с тобой… — мягко и все еще немного грустно улыбаясь, поворачиваюсь к присевшей рядом Астрид. Только недавно испепелявшая меня взглядом, сейчас она всем своим видом напоминала мне маленькую нашкодившую девочку, пришедшую извиняться и мириться. И пусть она была моей ровесницей, для меня сейчас это выглядело именно так. — Я не в обиде, — отводя от девушки взгляд медленно проговариваю я, пытаясь правильно сформулировать свои мысли, что бы не задеть Астрид за живое, но она и так похоже понимает, о чем я молчу. Ведь это не мне, а ей с Кэт пришлось перетерпеть все те нападки Йоргенсона и его дружков, не сломаться и выдерживать это все на глазах всей школы с гордо поднятой головой. И я не знаю, как правильно сказать ей про то, что после всего, что она пережила — такая реакция на столь резкие изменения нормальна, особенно с ее характером. — Так значит ты и есть тот самый Смутьян? — уже с дольками истинного интереса щурится Астрид, словно рассматривая меня с другой, новой стороны, известной ей только по ходившим в школе редким слухам и частым рассказам. В ответ просто молча киваю головой, ведь начать рассказывать о себе в такие моменты — заранее гиблое дело. — Тогда для чего весь этот маскарад с лже-новичком? — Не знаю, — коротко пожимаю плечами, так как сам никогда не задавался этим вопросом. — Просто это было что-то сродни идее «Х» или чего-то подобного с того самого момента, как я уехал отсюда. А когда появился шанс воплотить это в жизнь… ну не устоял я, что ж поделать. И не надо смотреть на меня как на придурка! — Ага, не буду. Дракоша… — поднимаю насмешливо-удивленный взгляд со стены напротив на Астрид, натыкаясь на ее ответный, чуть прищуренный и с задорными искорками в глазах. Но в глубине еще явственно ощущаются все ее смущение и неловкость от ситуации, которую она пытается скрыть. И я не могу не подыграть в ответ, закатив глаз и нарочительно громко выдохнув. И прежде чем я слышу довольное улюлюканье и смех со стороны сидевших в комнатке ребят успеваю заметить, как облегченно опускаются плечи Астрид и в ее взгляде проскакивает искренняя благодарность. И я могу поклясться, что от этой молчаливой и столь искренней благодарности в душе разливается приятное тепло. Жаль только этим ржущим придуркам за стеллажом абсолютно плевать на это… — Ты должна мне двадцатку, сестрена… — довольный голос Зака и протяжной разочарованный стон его сестры заставляют меня и Хофферсон практически одновременно выглянуть, застав тот самый момент когда Габриэль, закатив глаза и вцепившись в ворот брата, с упоением заталкивала ему эту злосчастную двадцатку в рот. — Эм… Я чего-то не знаю? — переводя взгляд на улыбающегося с них Ричарда, при этом искоса поглядывая на Астрид, я вопросительно выгибаю бровь. Если бы это были лишь Торстоны, то я возможно и не столь акцентировал на них внимание, но раз Роулингс поддерживал и разделял их веселье, то значит и он был уже в теме. А это уже серьезно. — Ты много знаешь… — выплюнув скомканную купюру, Зак отворачивается от сестры, тем самым допустив провальную тактическую ошибку, ибо через мгновение Габриэль валит его на пол, прижав коленом и уткнув носом в не самый чистый паркет. — Но многого не замечаешь… — продолжая мысль брата начала Габриэль, но Зак, вывернувшись, успевает схватить державшую его сестру за кисть и через мгновение уже он заламывает ей руки за спиной, в то время как Забияка старательно и очень усердно старается скинуть собственного брата-близнеца из-за своей спины. — А еще ты не видишь того, что видим мы, — подмигивает мне Ричард, вызывая у меня еще больше вопросов, ответов на которые у меня нет. Ну или есть, но они мне не слишком нравятся… Хотя кому я вру?! Однако прежде чем я все же решаюсь спросить, что эти трое имели в виду Роулингс поднимается со своего кресла, наконец-то расцепляя дерущихся близнецов и силой усаживая обоих на диван напротив. — И вообще, поехали уже отсюда. Я здесь ресторанчик один приметил, поедим, выпьем. Отдохнем, как говорится. — Ну… А мы тогда пойдем, пожалуй… — хмурюсь, поворачиваясь к начавшей было подниматься со своего места Кэт, ведь я уверен в том, что Ричард имел в виду съездить туда всем вместе, против чего явно никто не был. Но вновь меня опережают, только на сей раз Зак. — Куды?! — его возмущенный возглас повисает в воздухе, в то время как я со всех сил стараюсь сдержать смешок, ибо Задирака в своей особой манере сгреб Кэтрин в охапку, после его перекинул руку через ее плечо и расплылся в довольной улыбке. Увы, его душевный порыв остался безответным, зато я был награжден сразу двумя взглядами — одним испепеляющим, другим заинтересованно-умиленным. От кого какой догадаться было не трудно. — Если через три секунды этот чумной не отпустит меня, то у него будет сломана ключица. Левая, — преспокойным голосом предупредила скорее нас, чем Задираку, Кэтрин, однако спустя секунду блондин уже стоял чуть более чем в двух шагах от нее, всем своим видом выражая полнейшую непричастность к происходящему и старательно рассматривая трещинки на подоконнике. — Крутая баба. Я бы хотела себе такую в сестры вместо этого белобрысого обалдуя. И почему все самое лучшее достается тебе, Хеддок? — негромко простонала Габриэль, ткнув меня локтем под ребра и тем самым продекламировав свою позицию, от чего Ричард и Астрид согнулись от смеха, а Кэт и Зак зло зыркнули на нее. — Я тебе это еще припомню… — угрожающе прорычал Задирака, уже оглядываясь вокруг себя в поисках хоть чего-то увесистого, когда мое внимание привлекла Кэтрин, после слов Габриэли в упор смотрящая на меня прожигающим взглядом, от чего становилось немного не по себе. Ну не люблю я когда на меня так пристально смотрят, и все тут! — А она хороший вопрос задала, между прочим… — подойдя ко мне, ткнула мне пальцем в грудь Кэт. — В следующий раз постарайся не разбрасываться заявлениями о кровном родстве, а то когда-нибудь шутка может выйти неудачной. — А тебе что, не понравилось? Не хочешь иметь такого обаяшку под боком? — не разделяя ее смурного настроения улыбаюсь ей в ответ, на что она лишь фыркает и теперь проходится по мне оценивающим взглядом, а после едва заметно улыбается. И сдается мне, эта улыбка не сулит мне ничего хорошего… — Не-а. Но если мне вдруг понадобится шут, то я непременно позову тебя, — теперь улыбается она, а я в свою очередь закатываю глаза на столь детскую шутку. И в кабинете вновь воцаряется легкая атмосфера, которую не могут нарушить даже близнецы, начавшие очередной спор с рукоприкладством. Но она тоже растворяется, когда Астрид решительно подхватывает Кэт под руку и вместе с ней покидает комнатку под непрекращавшееся ворчание шатенки по поводу их, теперь уже точного, опоздания куда-то там.

***

POV Автор: «Sweat» от Snooh Dogg, работающая почти на полной мощности аудиосистемы черного Rolls-Royce Торстонов, достала Хэддока даже на втором этаже его дома. За рулем авто сегодня восседала, по всей видимости, Габриэль, а значит выбор музыки был на совести ее брата, что было несколько необычно для этих двоих, поскольку Забияка, не разделяющая музыкальные предпочтения братца, обычно предпочитала выполнять роль диджея. Правда, одно всегда было неизменно — это выкрученная до упора вправо рукоять громкости. Высунувшись по пояс в окно, Иккинг смог лицезреть в наглую запарковавшейся посреди его газона представительский седан, за которым, в аккурат у бордюра, стояла Panamera Ричарда, который неодобрительно косился на авто близнецов через опущенное стекло. Впрочем, ничего не обычного. В Берке такие картины под окном были привычным делом для зеленоглазого, а для Торстонов смена мест вовсе не означала смену поведения. Увы… Накинув поверх светлой футболки легкую толстовку, благо погода разгулялась, не оставив на небе даже редких облаков, Иккинг спустился в гараж, останавливаясь напротив разбитого «Ниссана». Матово-черное гоночное купе стояло чуть в стороне от въезда, со снятым двигателем и полностью разобранным передком в ожидании эвакуатора, который должен будет отвести его в ремонтную мастерскую. Зато рядом, в противоположность GT-R, стоял новенький, доставленный сегодня ночью Camaro SS последнего, шестого поколения, обтянутый в вызывающую желто-зеленую пленку. «Ламбо» же уже ушла на перекраску и остальную косметику, так что выбор для Хэддока оказался невелик. Зато на широкой полосе полупустого окружного хайвея Иккинг смог прочувствовать весь кайф от управления истинно-коренным маслкаром, не сравнимый ни с чем другим. Правда, впечатления от поездки несколько подстирались от того, что лишь Ричард знал дорогу до выбранного им ресторана, и соответственно его Panamera задавала темп. Хотя заглядывая наперед Иккинг пожалел, что Роунглис задал даже такой неспешный, около ста двадцати километров в час, темп… Кафе «ImperiuM», распологавшееся чуть в стороне от оживленного центрального шоссе, на первый взгляд больше походило на солидный ресторан, чем отчасти и являлось, ну за исключением цен, наверное. Во всяком случае по обслуживанию клиентов сеть этих ресторанов-кафе уже второй год прочно висела в сотне лучших по всей стране, чем Хэддок-младший без зазрений совести гордился, ведь поднять из пепла выкупленную убыточную сеть из двух-трех кофейн и вывести ее в известную почти на всю страну сеть, с количеством точек превышающим сотню — дело хлопотное и достойное уважения. Зато в деньгах зеленоглазый теперь не нуждался никогда, но… — Ричард, только не говори мне что мы едем туда, — набрав номер друга, Иккинг задал чисто риторический вопрос, так как дорога, на которую они только что свернули, вела только в сторону этого кафе. И не то что бы шатен был против провести вечер в собственном заведении, скорее даже наоборот, но просто был небольшой аспект, который несколько усложнял это дело… …Просто никто из его друзей не знал, что это его кафе… И именно поэтому, выходя из машины Иккинг молил всех богов о том, что бы не встретить никого из управляющего персонала. Жаль только уже через несколько секунд его надежда рухнула в небытие, едва его взгляд зацепился за рослого мужчину в кофейном костюме, на повышенных тонах отчитывающего двух девушек напротив входа. И вовсе не потому, что Томас прекрасно знал его… А просто потому, что он прекрасно знал обоих девчонок…