Keep my heart captive, set me free

Они подошли к гостиной, и Блейн, мягко сопровождая саба, усадил их на богатый диван. Испытывая опасения, Блейн сел подальше от Курта, но так, чтобы иметь возможность все еще держать его за руку, отчаянно нуждаясь даже в мельчайших контактах, физически не в состоянии отказаться от них, когда он смотрел на внутреннюю борьбу саба с самим собой и его размышления о том, как ему следует поступить. Сказать, что Курт находился в смятении, это значило сильно преуменьшить. Ему удалось снова причинить боль Дому, хотя он и не хотел, и теперь Блейн собирался с ним поговорить. Это вовсе не помогало его расшатанным нервам. Может быть, он сумел все испортить достаточно для того, чтобы его отправили домой? Небольшой лучик надежды просыпался внутри него, но он чуть не задохнулся от шока, когда этот лучик оказался погребен под сожалением настолько тяжелым, что оно почти пригвоздило его к собственному месту. Как такое было возможно? «Нет, нет, нет», - отрицал он, упрямо качая головой, пока его тело сотрясала дрожь. Он проглотил ледяной ком холодного страха, образовавшийся в горле. Возможно ли это? Будет ли он… Будет ли он на самом деле сожалеть, если Блейн решит, что, в конце концов, его не хочет? Может случиться так, что он, попав в этот мир, влился в него так быстро, что уже страшился мысли о возвращении домой? Нет. Это было только зовом его тела, охваченного гормонами и отчаянно жаждущего, уверял сам себя Курт, который не собирался превращаться в одного из этих лишившихся рассудка сабов, которых он так презирал. Он не собирался поступаться ни одним из своих принципов из-за денег и чересчур симпатичного лица, дополнением к которому служили слишком сильные доминирующие феромоны. Его сердце и разум знали лучше. Если Блейн решит отправить его домой, он спокойно к этому отнесется. - Я не отправляю тебя домой, - голос был почти насмешливым, только отчего-то немного напряженным, и Курт, выдернутый из тихого омута своих размышлений, тупо уставился на Блейна, прикидывая, умел ли его Дом читать мысли. - Чт… Как? – заморгал он, и Блейн слегка улыбнулся. - Ты спорил вслух сам с собой. Я разобрал совсем немного, но последняя фраза вышла у тебя громче, - объяснил он, и Курт покраснел от стыда. - О… - глубокомысленно изрек он, и Блейн усмехнулся рядом с ним, но его смех содержал в себе тяжелую ноту. - Курт, мы с тобой не слишком много разговаривали, но в первую очередь я хочу сказать тебе самое главное. Я хочу, чтобы ты знал, сейчас и навсегда, что ты можешь высказать мне все, что хочешь. Независимо от того, насколько это причинит мне боль или разозлит, я всегда буду ставить твое благополучие своим главным приоритетом, и ты никогда не будешь хоть как-нибудь наказан за то, что высказываешь свои мысли. Хорошо? – серьезно спросил он, и поставленный в тупик Курт онемел, взирая на него. Было ли такое возможно? Он не хотел позволять себе надеяться, но Блейн был таким…честным. И каждое предложение, выходящее из его рта, противоречило тысячам страхов и выводов Курта, составленных об этом человеке. Он сидел в шоке, пытаясь переварить услышанное. Это действительно работало таким образом? Он мог высказать свое мнение, не опасаясь последствий, как равный. Это казалось слишком многим, но если Блейн так сказал, тогда, может быть, так оно и было? Он не мог найти причину, зачем ему понадобилось бы лгать, если только он намеренно не обманывал Курта ради наказания. Эта мысль больше непоколебимо не сидела в его голове, что было удивительно. - Хорошо… - прошептал он, немного ошеломленный, наконец, понимая, что он не мог сказать ничего другого и осознавая, что сделал правильный выбор, когда Блейн засиял, глядя на него. Курт в ступоре уставился на него, ослепленный этим сиянием. - Отлично. А теперь, прежде всего, я хотел бы побольше узнать о тебе, а также чтобы ты узнал побольше обо мне. Как насчет того, чтобы рассказать мне кое-что о себе? – спросил Блейн, нетерпеливо устремляясь поближе к нему и сжимая его руку. Курт и не заметил, что до сих пор обхватывал своей рукой его ладонь и теперь он практически горел, сосредоточившись на тех участках, где соприкасалась их кожа. Он покраснел, когда посмотрел на них, и тут в его голову пришла мысль; они же не должны обсуждать… сексуальные темы…и…прочие вещи. Он мысленно ударил себя, но ничего не мог с этим поделать. Он никогда не чувствовал себя комфортно при упоминании… этого. Размышлять или действовать? - Курт? – нежно подтолкнул Блейн, и Курт устремил глаза обратно вверх. - Прости… Ты просто у-удивил меня, так что… Я не…Я не знаю, что сказать, - пробормотал он, и Блейн улыбнулся, едва заметно рисуя пальцами крошечные узоры вокруг выступающей косточки его запястья. - Только самое основное о себе, о своей семье, друзьях, хобби… обычные темы, которые обсуждают на первом свидании, - пошутил он, мысленно отругав самого себя, но Курт закусил губу, после чего воздух наполнился тихим смехом, и Блейн, запечатлевший в сознании эту картину, потерял дар речи. - Это первое свидание? – застенчиво спросил он, и Блейн пожал плечами, чувствуя нервное подергивание пальцев под своей ладонью. - Конечно, почему бы и нет? Я имею в виду, что в ближайшее время хочу пригласить тебя на настоящее свидание, но на данный момент будем считать, что оно происходит сейчас, - он подмигнул, изо всех сил пытаясь сделать приятное сабу, и Курт покраснел. На самом деле он принял этот идеальный оттенок розового, который появился на вершине его прекрасных скул, и Блейн почувствовал, что готов распевать песни с крыш домов. - Ты не должен этого делать, - прошептал саб, намеренно наклоняя голову, чтобы длинные ресницы отбрасывали тень на его идеальную кожу. Блейн придвинулся еще ближе, наклоняясь вперед, чтобы попытаться вернуть себе взгляд Курта. - Я этого хочу. А теперь расскажи мне… кто такой Курт Хаммел? – спросил он дерзким голосом, и Курт почувствовал, что маленькая часть его вернулась на свое место, когда он, подняв голову, подкатил глаза в сторону своего Дома. Блейн был немного озадачен, прежде чем его затопили явное облегчение и удовольствие. Это было то самое, что он хотел видеть. Невозмутимый Курт. Реакция, не подпитанная страхом, а исходящая от настоящего Курта. Так получалось, что в его маленьком сабе жила частичка дивы? Ему это нравилось. Это говорило о том, что у него были амбиции, цели и упорство, и Блейн не мог дождаться, чтобы стать свидетелем всего этого, зная, что это должно будет выглядеть чертовски сексуально. С каждым мгновением Блейн был все больше и больше сражен чарами Курта, а сам саб понятия не имел, что вообще что-либо делал. - Он…он восемнадцатилетний саб из Лаймы, штат Огайо. Он живет со своим отцом и мачехой, а его сводный брат недавно переехал жить к своей девушке-Дому…гм…мои лучшие друзья Джефф и Мерседес… - он замолк, на самом деле не зная, что сказать. Как бы вы подытожили кому-то свою жизнь? В любом случае, он не вел чересчур бурную жизнь. - У тебя есть хобби? Что ты любишь делать в свободное время? – спросил Блейн, очарованный звуком его голоса, без смущенного заикания и робости. Он был завораживающим. - Чтение… и одежда, которую я сам придумываю, - он пожал плечами, помимо воли переводя взгляд на гладкий хлопчатобумажный верх Блейна, который он на себя натянул, и его серые пижамные штаны. - Одежда? – выгнул бровь Блейн. - Я люблю моду. Мне нравится проектировать и изготавливать одежду, если мне удается достать немного ткани, - правдиво ответил Курт, открывая ему крошечную часть себя, и Блейн постарался приободрить его, еще больше поражаясь сабом. - Ты все это время тихо осуждал мой наряд, ведь правда же? – его уязвленный тон заставил Курта еще раз невольно захихикать. Блейн действительно был очаровательным с тех пор, как начал эту беседу, и Курт с трудом мог оставаться объективным. - Возможно… - сказал он игривым тоном, без разрешения просочившимся в его голос. - Это коварное качество, не так ли? С этого момента я должен буду следить за тем, что ношу, - он усмехнулся, разглядывая свою безыскусную одежду, прежде чем снова продолжить – Чем занимаются твои родители? Курт сразил его взглядом, в котором читалось «Серьезно?», потому что он на самом деле был из Лаймы… и его родители, как и все остальные в этом городе, были профессиональными безработными. - Это Лайма. Там не так уж много вариантов. Мой папа ремонтирует технику. Он ходит по городу и чинит людям вещи, а Кэрол, моя мачеха, работает медсестрой, когда больница может себе позволить содержать одну ставку, - он пожал плечами, и его голос прозвучал так, как будто он практически смирился с таким положением дел, а Блейн почувствовал, что по его спине прошел холодок. Дела действительно обстояли так плохо? Может быть, и он и вправду был настолько окружен своим уютным маленьким пузырем, что понятия не имел, что у других людей не было никакой работы, не было денег и еды? Он почувствовал желание попинать свою задницу. Он сделал себе заметку обратить на это внимание, опасаясь поднимать эту тему сейчас, когда они так замечательно разговаривали, и Курт на самом деле расслабился в его присутствии. Не было ни напряженных плеч, ни сгорбленной позы, он просто демонстрировал изящные изгибы. - Хорошо… Каковы твои планы на будущее? – наконец спросил он и вздрогнул от циничной улыбки Курта. - Опять же, это Лайма. Люди там не строят планов. У тебя есть сумасшедшие мечты, которые согревают тебя по ночам, но просыпаешься ты в реальности. Моим планом было закончить старшую школу, не будучи вынужденным делать что-то, чего я не хочу, и затем провести остаток своей жизни, пытаясь помочь своей семье выжить. Вот и все, - с горечью сказал он, и Блейн пожалел что спросил. «…Не будучи вынужденным делать что-то, чего я не хочу…» Эта фраза пробрала его ознобом. Но он отказывался рассматривать ее по отношению к себе. Это было не то же самое. Блейн заявил права на Курта должным образом и имел более чем благородные намерения. Он не был одним из тех Домов, которые быстро закрепляют за собой саба, чтобы с ним развлекаться. Ведь Курт не думал, что он был таким? Он не выдвигал ему никаких обвинений, но Блейн чувствовал себя параноиком. Отодвигая в сторону эти мысли, он попытался сосредоточиться. - Ладно, я это понимаю. Но что теперь? – спросил он, глядя в эти мертвые глаза, и гнев Курта сменился замешательством. - Что ты имеешь в виду? – нахмурился он, сильно опуская вниз линию бровей, и Блейн слегка пожал плечами. - Ну ты теперь живешь здесь, со мной, и принимая во внимание, что ты задержишься здесь очень надолго, как мне кажется, у тебя теперь появились варианты. Итак, существует ли вещь, которой ты бы хотел заняться? – спросил он, стараясь удерживать свой тон спокойным и слишком сильно не подчеркивать напряженность, впервые сквозящую в нем. - Ты позволил бы мне работать? – ахнул Курт, и Блейн почувствовал, словно его снова ударили ножом в живот. Он встал, чувствуя волну нервной энергии, гнева и боли, накрывающую его, когда он расхаживал перед диваном, где Курт теперь прижался ближе к краю, готовый удрать, очевидно, взволнованный его внезапным взрывом. - Что именно ты слышал обо мне и моей семье, что заставило тебя спрашивать подобные вещи и так сильно меня ненавидеть? – спросил он прерывающимся, отчаянным голосом, который надтреснулся, заставляя сердце Курта страдать, потому что он знал, что снова причинил ему боль. Саб в нем ныл, наседая на него, чтобы он сделал что-то, чтобы исправить ситуацию, и Курт должен был воспользоваться моментом. Ненавидеть? Неужели он ненавидит Блейна? Несмотря ни на что… нет, он этого не делал. Он не мог полностью доверять этому человеку, но он не давал ему никаких оснований для ненависти. Он не сделал ничего такого, чего раньше не делал любой несвязанный Дом по отношению к несвязанному сабу, и, на самом деле, Курт мог сказать, что Блейн старался. Он старался так усердно, угождая ему, чтобы вытащить Курта из его оцепенения. Это заставило его поставить под сомнение каждое устоявшееся представление о Блейне. - Нет…Блейн, нет… Я не…Боже, я не ненавижу тебя… - он провел рукой по волосам, и понял, что быть честным и говорить начистоту, как бесчисленное количество раз делал Блейн, теперь было единственным способом исправить все, что он разрушил. - Я просто… - он закрыл глаза и глубоко вздохнул, - Мне страшно. Блейн смотрел на него несколько долгих мгновений, прежде чем опуститься вниз и настойчиво усесться с ним рядом, только в этот раз еще ближе, чем раньше. Так близко, что Курт мог подсчитать каждую крапинку золота в его глазах и, возможно, почувствовать тепло, излучаемое его телом. - Почему ты так боишься? – прошептал он, про себя молясь, чтобы Курт ответил честно, тогда он смог бы начать верить ему и в других вещах. Для перемен необходима была правда. Курт думал некоторое время о том, что сказать, пытаясь воедино собрать все мысли в своей голове, чтобы решить, как объясниться, но все они были кривыми и дырявыми из-за нехватки составных частей. Он мысленно вернулся к своим родителям и их связи. Корню всего. Он вспомнил, как идеально они смотрелись вместе. Как они любили друг друга, а потом он подумал о времени, проведенном в МакКинли. Где все вокруг кичились друг перед другом. Где безнадежность и безысходность приклеилась ко всем из них. - Там, откуда я родом, люди не могут себе позволить вступить в надлежащую связь. И… я думаю, они выбрали такой путь в качестве защитного механизма. Легче поверить в то, что ты не хочешь чего-либо, чем хотеть этого и знать, что ты никогда это не получишь. Они с-спят с кем попало и ищут выход для своих гормонов везде, где только можно, а те немногие, кто решил быть моногамным, становятся объектами насмешек, - он сделал паузу, чтобы абстрагироваться от оскорблений, которые всплыли в его голове. – Слухи о том, как живут богатые люди и как они относятся к тем, на кого заявили права, только укрепили их решимость жить так, как они живут. Они полагают, что если люди, скрепленные Постоянной связью, держат сабов на стороне и делают все, что им заблагорассудится, то почему бы им не делать то же самое с их временными парами? – объяснил Курт торопливым голосом, не уверенный что произнесенная им речь имела какой-то смысл. И, судя по растерянному взгляду Блейна, его там все-таки не было. - Я понимаю это, но что заставляет тебя испытывать страх сейчас? – спросил он, и Курт опустил голову, чувствуя смущение, от того, что Блейн выяснит, насколько он неопытен. Может быть, он посчитает его неадекватным сабом? Эта мысль внезапно показалась ему неприятной, и он не хотел думать, по какой причине. - Я один из тех немногих людей, которые…которые никогда этого не делали…с к-кем п-попало…потому что я верил в…любовь, как я предполагаю, или что-то такое же романтичное. Я знал, что этого никогда не случится, но я был с этим в порядке, потому что без перспективы официального утверждения они не имели права заставить меня быть их сабом. Но теперь… - он замолчал, глядя в сторону и глубоко вздохнув, и Блейн смотрел на него со всем терпением, которое мог в себе собрать. - Так что теперь? – мягко спросил он. - Теперь ты заявил на меня права, и я боюсь именно такого обращения, которого я так не хотел. И я не смогу сказать тебе «нет», - прошептал он, и Блейн почувствовал слезу, которая, наконец, пробила себе путь из его железы, несмотря на контроль, и скользнула по его щеке. - Как, по-твоему, я буду к тебе относиться? – хрипло спросил он, и Курт робко дернув плечом, начал нервно теребить свои ногти. - Ты не позволишь мне видеться со своей семьей и друзьями, - начал он, и Блейн покачал головой. - У меня и в мыслях не было удерживать тебя подальше от них. - Я не буду больше ходить в школу. - Далтон находится всего в пяти минутах ходьбы от моего дома, у них там есть программы колледжа, если ты захочешь получить высшее образование в какой-то сфере. - Мне будет позволено работать? - Где хочешь и кем хочешь. - Ты будешь меня наказывать? – спросил он, прерывающимся голосом, и Блейн почувствовал, что его сердце сделало рывок на его вопрос, такой короткий и пугающий, но он должен был быть честным. - Вероятно, когда-нибудь буду. Но никогда, прежде не обсудив это с тобой, чтобы ты знал, за что получаешь наказание, никогда не причиню тебе боль и не унижу тебя, и никогда не накажу за что-то, что мы ранее не установим как правило. Курт – ты не мой раб, и я заявил на тебя права не для того, чтобы удовлетворять свою потребность кого-то мучить, - сказал он грустным голосом, полным мольбы, но он на самом деле не жалел о повороте разговора в подобное русло. Не тогда, когда они, наконец, выявили суть проблемы. - А зачем? – спросил Курт, вопросительно подняв глаза вверх. - Зачем я заявил на тебя права? – недоверчиво повторил он. - Я думал, ты не хотел вступать в связь. Так говорили га… - Газеты, - закончил за него Блейн. Его тон был раздраженным и слегка пронизанный яростью. Он жестко провел рукой по все еще частично загеленным локонам. – Я знаю. Я никогда не был связан, потому что я никогда не хотел ни одного из сабов, которые встречались на моем пути. У меня всегда возникало чувство, что их массово где-то штампуют, потому что они все совершали одинаковые действия. Они были обучены делать забавные вещи, которые совершенно бессмысленны, обучены превращать все, что они говорят, в недосказанности, мол, чтобы заставить тебя думать, что они привлекательны и сексуальны. Я ненавижу это. И тогда появился ты, и я просто… - он остановился и посмотрел глубоким взглядом в глаза своего саба со всей искренностью, которая горела в его собственных глазах. – Курт, ты так красив и так уникален, и в твоей покорности есть что-то такое, что чувствуется так естественно и так свободно, и когда я увидел тебя там, то почувствовал тягу… Я не мог отпустить тебя. Прости, что я напугал тебя, и мне жаль, что ты ненавидишь находиться здесь, и это заявление прав, и меня, но, пожалуйста, просто… просто дай мне шанс. Всего несколько недель и…и, если к тому времени ты все еще захочешь уйти, то я…я отпущу тебя, - с придыханием закончил он, не совсем уверенный, что именно заставило его дать подобное обещание. Гипотетически это было возможно, но никто и никогда ранее не обещал и не исполнял ничего подобного.