Keep my heart captive, set me free

Курт прильнул к Берту с того самого момента, как он вошел в дверь, и до сих пор его не отпускал. Блейн пытался не допустить, чтобы это обстоятельство на него повлияло. После их беседы Дом был преисполнен оптимизма по поводу настроя Курта о том, как велики были их шансы остаться вместе. И как хорошо Блейн будет за ним ухаживать. Но в то же время в глубине души ему казалась очень заманчивой мысль о том, чтобы наплевать на все и с рычанием, собственнически утащить к себе Курта, но игра явно не стоила свеч. Да, он хотел быть первым, к кому бы пришел Курт, почувствовав себя обессиленным и разбитым. Да, он хотел успокаивать и ворковать над своим сабом всеми фибрами своего существа. Но Курт не был к этому готов, и поэтому он подавил при помощи контроля подобные мысли и не противился происходящему. Помогало то, что другие Домы и сабы в комнате ни в малейшей степени не осуждали то, что они видели, наблюдая за их взаимодействием, хотя большинство на их месте сделало бы это. На самом деле они выглядели довольными и восхищались тем, как Блейн позволил Курту получить утешение, которое пока еще не мог дать ему сам, без протеста со стороны саба. После этого они переместились в столовую, подальше от этого цирка, который еще был слегка слышен за дверью, и Блейн наблюдал за тем, как Берт и Кэрол заняли свои места с возрастающей неловкостью, хотя они замечательно с этим справлялись собственными силами. Кэрол брала пример с Берта, от которого исходила сила и стойкость. Блейн уважал этого человека все больше и больше с каждой секундой и особенно он был ему благодарен, когда он наклонился и что-то прошептал Курту на ухо, после чего саб осторожно стал пробираться вокруг длинного стола в сторону Блейна. Молодой Дом отодвинул для своего саба стул и завороженно смотрел, как на его щеки прокрался румянец, когда он опустился на него и очаровательно изрек «спасибо». Это заставило его засиять внутри от того, что Курт оценил даже такую незначительную мелочь. Он не ожидал этого жеста, как самого собой разумеющегося, как большинство тех, кого он знал, и это было так свежо. Как прохладный бриз в летний день. Дана и Джаред начали приносить разные блюда и горшочки, от нескольких из которых валил пар, наполняя воздух приятными запахами, от которых рот наполнялся слюной и урчал живот. Блейн толком не ел с тех пор, как заявил права прошлой ночью. У него практически не было аппетита из-за стресса от всей этой неопределенности и расстройства, но прямо сейчас все виделось в лучшем свете. Он ощущал теплое присутствие Курта по правую сторону от себя, который застенчиво смотрел на него из-под ресниц, быстро отводя взгляд, когда Блейн пытался установить зрительный контакт. Его отец и мать сияли от счастья, возбужденные и вне себя от радости за него. И семья Курта сидела напротив него, выражая своими лицами поддержку, но, несмотря на это, Блейн чувствовал на своих плечах тяжесть их ожиданий. После того, как все было накрыто и все расселись по своим местам, Дана хлопнула в ладоши. - Давайте все приступим к еде, и просто будем игнорировать стервятников, кружащих снаружи, вы согласны? - Это нелегко сделать, если ты являешься тушей, которую они хотят растерзать, - пошутил Блейн, пытаясь разрядить обстановку, но чувствуя, как напряжен Курт, сидящий рядом с ним. Он незаметно придвинулся ближе, подвигая свою руку к руке Курта, в которой он зажал стакан, так чтобы костяшки их пальцев едва соприкасались друг с другом. Саб не заметил этого, слишком увлеченный своими мыслями, но Блейн втайне улыбнулся, видя как его плечи немного расслабились. - Они, конечно, просто что-то с чем-то, я вам так скажу, - буркнул Берт, и Блейн поднял глаза и увидел, что мужчина не упустил из вида эти перемены и присматривался к сыну, как будто действительно желал убедиться, что с ним все в порядке. Кэрол откашлялась и оглядела блюда, расставленные вокруг нее, широко распахнув глаза на мгновение. - Эм, это, конечно, восхитительно выглядит миссис Андерсон, спасибо за приглашение. - Вы это еще не попробовали, - игриво пробормотал Джаред себе под нос, и Дана шлепнула его по руке, шутливо нахмурившись, отчего остальная часть стола рассмеялась. - Не обращайте на него внимания. Я – мастер на кухне, - заявила она, вздернув нос, - И, пожалуйста, называйте меня Даной, мне хватает формальностей на работе. Кэрол улыбнулась на ее заявление, и они все приступили к еде, однако Хаммелы накладывали себе порции заметно меньшие, чем Андерсоны, хотя этого никто не комментировал. Разум Блейна вернулся к утреннему разговору, и он был убежден, что не забудет упомянуть об этом своей матери. Идеально приготовленная паста дразнила своим видом окружающих, и отовсюду раздавались звуки, наполненные удовольствием. Но у Блейна, однако, была другая миссия. - Ты когда-нибудь пробовал чесночную чиабатту? – спросил он в сторону Курта, пока Берт и Джаред обсуждали спортивные соревнования, а Дана интересовалась работой Кэрол в качестве медсестры, указывая на блюдо в центре стола. Курт покачал головой, наблюдая любопытным взглядом, как Блейн, отщипнув несколько кусочков, положил их на край тарелки. Он отломил кусочек и протянул ему. - Ты полюбишь ее, я обещаю. Курт зажал хлеб между пальцами, с любопытством его разглядывая, прежде чем грациозно откусить. Он заурчал от удовольствия, и это стало музыкой для ушей Блейна. Он усмехнулся, когда Курт сунул в рот остальной кусок, и переложил все на его тарелку, решив заставить его это съесть, даже при помощи хитрости. - С соусом будет еще вкуснее, - прокомментировал он, взяв себе еще кусок, делая все так, чтобы это не казалось преднамеренным. Курт последовал его совету, казалось, даже не задумываясь, и Блейн упивался тем, что привлек его внимание. - Итак, Блейн, чем именно ты занимаешься? Я многое слышал, но как проинформировал меня надежный источник, те вещи, что мы читаем в газетах, не всегда оказываются правдой, - сказал Берт через стол. Блейн сменился в лице при упоминании его сильно приукрашенного, а часто и полностью сфабрикованного образа жизни. Но, однако, он видел предложение рассказать, как все обстоит на самом деле. - Ну, я до сих пор учусь в академии Далтона, но на самом деле у меня есть, некоторым образом, свой собственный бизнес. Берт поднял бровь. - Какого рода бизнес? - У меня есть студия звукозаписи. - В самом деле? – спросил Курт со своего места, и Блейн тихо вздохнул, вновь услышав его голос, особенно когда в нем слышалась заинтересованность чем-то, что было связано с ним. Он повернулся к нему и улыбнулся. - Да. Просто музыка всегда о многом мне говорила, так что в этом был смысл. Это было моим подарком на восемнадцатый день рождения, - застенчиво признался он. Курт уставился на него, разинув рот. - Ты получил студию звукозаписи в качестве подарка на день рождения? - Не просто на день рождения, а на совершеннолетие, - поправил Джаред, и три пары глаз в замешательстве уставились на него. - Каждый Андерсон с восемнадцати лет начинает принимать более активное участие в семейном бизнесе, но Блейн никогда не был создан для офисной работы или заседаний советов директоров, - саб улыбнулся своему сыну. – Мы не хотели заставлять его делать что-нибудь, что заставит его чувствовать себя несчастным. - Но музыка делала его очень счастливым, - продолжила Дана. – Нам не удавалось сохранить мебель от опасности, которая ей грозила из-за чертова пения, когда он был моложе…и эта привычка продолжается по сей день… - Мама! – нахмурился Блейн, ощущая потребность покраснеть от стыда. Она засмеялась. - Во всяком случае, мы это заметили и выкупили для него место, чтобы оборудовать, передать ему и позволить запустить ее так, как он считает нужным. Никто не будет выручать его, если дела пойдут ужасно. Никакого субсидирования, даже если он и не провалит дело. - Большая ответственность, - отметил Берт. Они кивнули. - Так дела идут хорошо? – спросил мужчина Блейна, который улыбнулся немного самодовольно, но он ничего не мог с этим поделать. Он вложил всего себя в это место. - Да. Хотя еще пока рано об этом говорить, поскольку масштаб небольшой, но я хочу уделить этому проекту должное время, однако я не могу этого сделать, пока учусь. Но мы держимся на плаву, и мои друзья мне помогают. Он нерешительно повернулся к Курту. - Я мог бы показать тебе студию, если ты хочешь. У Курта заметно перехватило дыхание. - Правда? Блейн улыбнулся. - Конечно, я хочу, чтобы ты увидел ее. - Это будет здорово, Курт любит петь, - просияла Кэрол, и Курт быстро опустил голову, сопровождаемый более чем одним пристальным взглядом. Это было не тем, чем бы он хотел поделиться с ними. Пение было чем-то таким, что роднило его с матерью, которая была первым и единственным человеком, кроме отца впоследствии, кто когда-либо говорил ему, что у него был прекрасный голос. Он пытался вступить в школьный хоровой клуб, но был осмеян и подвержен издевательствам из-за своего высокого голоса. Больно было не потому, что они оскорбляли его, но мысли о том, что они оскорбляли слова его матери о том, что это было красиво, наполнили его решимостью сохранить свое пение в стенах собственного дома и защитить память о ней. Поэтому он никогда не пел перед людьми. Один раз он осмелился спеть Джеффу, и друг сказал, что ему понравилось и что он должен делать это чаще, но он так долго скрывал свой голос, что не был уверен, как снова выпустить его на волю. - Ты умеешь петь? Блейн не мог поверить, что на Курта не заявили права за все это время. Мальчик был ангелом…он, вероятно, и пел как ангел, с таким-то голосом, как у него. - Я… Я могу попадать в ноты. Ничего выдающегося, - пожал плечами он, и повернулся к своей еде, пихая носком обуви колено своего отца, когда он увидел, что тот уже набирает воздуха, чтобы возразить его заявлению, и, избегая вопросительного взгляда Блейна, зная, что это был не последний раз, когда они говорят о его пении. Берт сердито посмотрел на него, но смягчился, снова переводя разговор на более безопасные темы о школе и о планах Блейна на будущее после окончания Далтона. - В таком случае, я предполагаю, что ты должен изучать бизнес? – спросил Берт перед тем, как сделать укус. Он уже долгое время не наедался до отвала, но он хотел держаться достойно, насколько это было возможно при таком количестве еды на столе, поэтому он брал небольшие порции, и даже делал небольшие укусы. К тому же он знал, что его желудок не был готов переварить такие огромные порции. - В качестве дополнительного образования, да. Моя основная специализация – музыка. Хотя у меня и есть студия, и я рассматриваю ее как дело, которому готов посвятить жизнь, я был бы самым счастливым человеком на свете, если бы в один прекрасный день из этой студии вышло что-то из моих собственных композиций. Но это мечта, а этот бизнес приносит гарантированный доход. Я ведь должен быть в состоянии обеспечивать мою будущую семью, - он улыбнулся, смущенно глядя на Курта, и Берт восхитился зрелостью и сознательностью от его заверения, что он готов дать своей семье все, в чем она нуждается. Его уважение к молодому человеку росло с каждым словом, которое он произносил, и с каждым взглядом, обращенным к его сыну, его сердце отстукивало все более и более спокойный ритм, когда он осознал тот факт, что его ребенок будет счастлив здесь, с этим замечательным молодым Домом, который делал все возможное, чтобы доказать, как они ошибались на его счет, и сделать Курта счастливым. И когда он наблюдал, как Курт краснел и шарахался, но все равно улыбался при попытке Дома заставить его укусить шоколадный круассан прямо из его пальцев, он знал, что в глубине души ему теперь легче будет смириться с печалью от потери сына, поскольку он видел потенциал, энергичность и настойчивость Блейна, которые должны были сыграть им на руку. На его лице застыла непринужденная улыбка, и он сжал руку Кэрол, когда они согласились на предложение Даны выпить по бокалу вина в гостиной за мирной беседой. Курт следил за тем, как его новая и старая семьи без особых усилий сливаются воедино, и вынужден был признать, что в Андерсонах не было ни капли ожидаемого снобизма и грубости. Они были приземленными, веселыми, интересными и по-настоящему заинтересованными их жизнью, без высокопарной снисходительности или отвращения к тому, как они жили, и как выделялась их одежда на фоне блеска богатой мебели. Свернувшись на мягком диване, Курт наконец-то позволил себе расслабиться, прислоняясь к Блейну, который неуверенно обнял его плечи, притягивая ближе к себе. - Спасибо тебе, - тихо сказал он, отрывая голову от плеча Блейна и посмотрев ему в глаза, когда его уши уловили, как Джаред чуть не захлебнулся вином, слушая рассказ о пьянице, который пришел к Берту, чтобы починить свой космический корабль, пострадавший в процессе рисования кругов на полях. Сердце Курта распирало от радости при виде того, как хорошо они поладили. - За что? - спросил Блейн, вопросительно взглянув на Курта, а затем осторожно поднял руку, чтобы убрать на место прядь волос, упавшую на лоб саба. - За то, что позволил им прийти сюда, за то, что был... благосклонен к тому факту, что ты им не понравился, - тихо сказал он, и Блейн нахмурился. - Они ничем не отличаются от нас. Они живут, дышат и любят точно также, как и мы. Деньги не определяют человека. Твой отец - один из самых удивительных людей, с которыми я имел честь встретиться, и ничто не сделало бы меня более гордым, чем возможность назвать его семьей. Так что нет никакой необходимости благодарить меня или моих родителей, - сказал Блейн и Курт мягко кивнул, прижимаясь обратно и позволяя себе рассмеяться. Скоро приятный дневной свет сменился холодным сумрачным, а затем превратился в вечернюю тьму. Осенний ветер пробирался под дверные щели и окна, и Хаммелы встали, чтобы поймать последний вечерний автобус до Лаймы, прощаясь со всеми у дверей. - Спасибо за прекрасный вечер, Дана, - Берт сначала протянул руку женщине, потому что Домам полагалось обмениваться любезностями между собой в первую очередь, прежде чем перейти к Джареду. - И тебе тоже, Джаред. Мы отлично провели время. - Мы надеемся, что этот вечер будет первым из многих, - сказала Дана, расцеловав Кэрол в щеки и быстро ее обняв. - Мы тоже так думаем, - сказал Берт с мягкой улыбкой, прежде чем повернуться и посмотреть на нового Дома своего сына. - Блейн, могу я поговорить с тобой? - Конечно, - подскочил Блейн, делая все возможное, чтобы игнорировать ошеломленное выражение лица Курта, когда они вдвоем отошли в узкий коридор. Его мысли скакали от ужаса и изумления. - Это не займет много времени, сынок, и тебе не нужно так испуганно на меня смотреть, - хихикал Берт, и Блейн издал нервный смешок в ответ. - Ох...гм...хорошо, - сказал он, находясь в замешательстве, сведя свои брови вместе. - Я просто хотел, чтобы ты знал, что я прошу прощения за то, что недооценил тебя. Я позволил себе основываться на том, что говорили средства массовой информации, когда составлял о тебе свое мнение, и должен тебе сказать, я был в ужасе, когда ты заявил права на моего сына. Сейчас я не хочу заходить так далеко и говорить, что я счастлив этим обстоятельством, но я нутром чувствую, что ты - хороший вариант для него, и у вас двоих все удачно сложится. Только не подведи меня, ладно, ребенок? Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть, - сказал он, и Блейн почувствовал, как его глаза заволокло слезами, когда он смотрел на этого замечательного Дома, быть похожим на которого он мог только мечтать. - Сэр, я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, лишь бы сделать его счастливым. Я...клянусь вам всем, что мне дорого, - выдохнул Блейн, и Берт кивнул, снова пожимая своей широкой ладонью его плечо. - Хорошо. И называй меня "Берт", ребенок. Не "сэр", - он улыбнулся, возвращаясь назад и присоединяясь к своей жене, стоящей в дверях, где он долго держал в объятьях сына, твердо пообещав ему, что они увидятся в ближайшее время, и на этот раз Курт в это верил, потому что Андерсоны казались честными в своих обещаниях не разлучать его с семьей. После нескольких прощальных объятий Берт и Кэрол приблизились к забору, и момент чистой радости и надежды внезапно был разрушен под натиском сотен вспышек и камер, которые пихали им в лицо, забрасывая их вопросами на протяжении всего пути, оскверняя своими словами каждый аспект их жизни, что приводило Берта в ярость. - Можете ли вы рассказать нам, каким навыкам в области секса вы обучали своего сына, чтобы сделать его интересным для наследника Андерсонов? - Мистер Хаммел, это правда, что вы устроили это заявление прав, чтобы Андерсоны обеспечили увеличение ваших доходов? - Это правда, что вы продали своего сына? И этот вопрос стал последней каплей, которая заставила губы Берта издать злобное рычание, и если бы не Кэрол и Дана, поспешившие его угомонить, то он бы врезал этому жалкому засранцу, повалив его на землю. Его голова шла кругом, а кулаки яростно сжимались, пока его вели к машине, так как Дана вызвалась отвезти их домой, и он неохотно последовал за ней, хотя его разум все еще хотел заставить его вернуться назад и защищать то, что принадлежит ему, даже когда они уже давно покинули дом Андерсонов и мчались в сторону Лаймы. Вернувшись в особняк Андерсонов, Курт в оцепенении сел в кресло, туда, где они вместе с Блейном несколько минут назад были так счастливы, но теперь по его лицу текли слезы, а сердце разрывалось от боли. Он бросился к своему Дому, чтобы найти в его руках то самое чувство дома и безопасности, в то время как он перебирал его волосы, напевая успокаивающую мелодию. - Я не могу поверить, что они такое сказали. Я… Как они могли такое сказать? – он всхлипнул, и Блейн крепче его обнял. - Я не думаю, что они действительно так считают. Они просто жаждут для своих журналов чего-то грандиозного. Это такая работа. Об этом легче думать в таком ключе, - пожал плечами Блейн, и Курт моргнул, сражаясь с этой логикой, потому что он чувствовал жгучее желание ненавидеть их всех за подобное оскорбление своего отца. Он знал, что это было только начало, потому что он был блестящей новой игрушкой, которую они должны были разорвать, чтобы посмотреть, что находится внутри, и эта мысль его ужасала. - Они до сих пор не ушли, да? – тихо спросил он, и Блейн тяжело вздохнул. - Со временем они оставят нас в покое. А до тех пор, как ты смотришь на то, чтобы куда-нибудь поехать? Подальше от окружающего нас цирка, чтобы просто побыть вдвоем и лучше узнать друг друга? - спросил он, и Курт в течение минуты обдумывал эту идею. Насколько мысль отправиться куда-то наедине с Блейном вызывала в нем страх, настолько же эта идея казалась хорошей, чтобы дать им реальный шанс уйти от всей этой шумихи, которую они подняли. - Куда мы поедем? – спросил он, слегка нахмурившись, и Блейн пожал плечами. - Туда, куда поведет нас наше воображение, - сказал он, и Курт мягко улыбнулся. - Что насчет школы? – спросил он, чувствуя, что эта идея уже укоренилась в нем. - Далтон проводит политику, позволяющую новообразованным парам взять время для того, чтобы адаптироваться. Скажи слово, и я подам заявку, - сказал Блейн, и Курт закусил губу за секунду до того, как поднять глаза вверх и кивнуть. Блейн засиял, глядя на него, и его глаза сверкали, словно огонь. - Тогда мы уладим это в понедельник.