Keep my heart captive, set me free

История зачастую бывает уродлива и наполнена кровью и слезами. Но, как историк и антрополог, я твердо верю, что это же уродство может послужить основанием для перемен; для шага вперед в правильном направлении. Прекрасным примером служат жестокость и плохое обращение с сабмиссивными членами общества, которые имели место быть до недавнего времени. В новейшей истории сабам было запрещено выходить из дома без сопровождения их Доминантов, работать и получать оплату за свой труд, взаимодействовать с другими Домами, а также общаться со своими семьями и посещать их после того, как их связь была официально оформлена. В более радикальных случаях сабы подвергались физическим издевательствам, пыткам и недоеданию, так как им было запрещено что-либо есть, кроме объедков их Дома, но хуже всего было то, что их заставляли входить в сабспейс, оставляя их, тем самым, полностью уязвимыми и зачастую психически нестабильными. На сегодняшний день ситуация вокруг образа жизни сабов хотя еще и далека от совершенства, но значительно улучшилась по большей части, благодаря существованию валидаторов – юридических лиц, которые сформированы для того, чтобы оценивать благосостояние сабов в новой среде. Они также уполномочены изолировать саба от вредных для здоровья условий, если они сочтут это необходимым. Обретение сабами определенных свобод и предоставление им равных прав с Домами однозначно явилось шагом к созданию хорошо сбалансированного общества, основанного на равенстве, однако работа тех, кто хочет улучшить мир, никогда не заканчивается. Борьба продолжается в направлении искоренения дискриминации на основе социально-экономического статуса. Хотя богатым Домам законом не запрещается заявлять права на сабов более низкого социального статуса, это глубоко не одобряется и считается табу, в то время как Дом более низкого статуса не может даже заявить прав на богатого саба, поскольку он не в состоянии заплатить цену, необходимую для регистрации связи. В настоящее время внутри обеспеченных семей образовалось практически два различных течения, каждое из которых подкреплено списком подтвержденных фамилий, учитывающих позицию, которую они отстаивают, и принципиальность взглядов на эту позицию: одно течение действует в направлении уравновешивания общества и позволяет, и даже практикует связывание между различными социальными прослойками. Примерами таких семей являются Андерсоны, Дювали, Карофские, Томпсоны, Смайты и Хаджесы. И это лишь несколько из наиболее известных представителей. Другое течение традиционно в своих взглядах и противостоит изменениям, запрещая членам своих семей даже общаться с представителями нижних сословий. К этому течению относятся Лэндоны, Смиты, Лэксингтоны и Рэдлэйсы. На чьей стороне окажется преимущество? Только время может дать ответ. Пролог и эпилог учебника: «Быть Домом на правильной стороне перемен» Автор Эллиана Тернер Профессор антропологии Гарвардского университета *** Блейн мерил шагами свою просторную гостиную ранним утром понедельника, в то время пока он размышлял, что делать дальше. Его саб явно до сих пор был потрясен встречей с журналистами, постоянно бросая обеспокоенные взгляды на окна и двери. И в то время, как Блейн понимал их необходимость зарабатывать деньги, первыми добывая последние информационные сенсации, он ничего не мог с этим поделать, ненавидя их всех до единого за то, что они заставили Курта снова закрыться и ложиться спать в одиночестве вторую ночь подряд, тогда как все, что он хотел сделать – это держать его в объятиях и оберегать его. Он знал, что не существовало возможности, чтобы пресса уехала в понедельник, и получил все доказательства этого в воскресенье, когда его телефон начал беспрерывно звонить в течение нескольких часов подряд. Представители каждого из существующих журналов и телевизионных шоу добивались встречи с ним, чтобы задать вопросы о Курте и его роли в якобы дикой жизни Блейна. Он проигнорировал все до единого вопросы и обвинения, изо всех сил стараясь оставаться вежливым, когда он просил их дать ему некоторое пространство, чтобы вжиться в свою новую роль, и что он будет отвечать на их вопросы тогда, когда для этого придет время, но они просто не сдвинулись с места. Новость о том, что Дом Андерсон заявил права на саба, находящегося на «неправильной стороне благосостояния» была слишком грандиозной, чтобы позволить ей ускользнуть из рук, и все они знали, что тот, кто первым получит эксклюзивное интервью, сможет выйти на пенсию со всеми деньгами, заработанными на этой истории. Измученный от их постоянного шума перед домом, от бесконечного количества вспышек, направленных в их сторону, и в большей степени от того, что тело Курта сотрясала дрожь каждый раз, когда звонил телефон, Блейн, наконец, не выдержал и принял решение. После того, как он обсудил это с Куртом, Блейн сделал телефонный звонок и назначил встречу со школьным советом Далтона, чтобы попросить разрешения взять некоторое время для завершения третьего этапа их связывания. Он знал, что его школа проводила политику, обеспечивающую максимально возможные условия, чтобы новообразованные пары приспособились друг другу, также он знал, что у него была веская причина, чтобы просить об этом, но, несмотря на это, существовали официальные протоколы, которым необходимо было следовать. Исходя из этого, Блейн назначил встречу, узнав, что ему как Дому полагалось лично присутствовать для обсуждения этой темы. Курт мог пойти, но ему не разрешалось присутствовать на самом совещании; это было одним из последних архаичных правил, от которого персонал Далтона не смог избавиться. Он сказал об этом Курту, и в то время, как ему, казалось бы, было неловко оказаться в одиночестве в коридорах незнакомой школы, заполненными людьми, которых он никогда раньше не видел, на сердце у Блейна потеплело от понимания, что Курту было еще более некомфортно разлучиться с ним на продолжительное время и остаться дома, так как он согласился подождать его в гостиной Далтона за чашкой кофе. Мысли о Курте, который сидел бы там в одиночестве и только и ждал, чтобы кто-нибудь пришел и выплеснул на него бессмысленные оскорбления и даже попытался заполучить его себе, заставили Блейна съежиться, властно нахмурившись, когда он немного поразмыслил и придумал возможное решение. Ник. Один из его лучших друзей и кто-то, кому он мог доверять, зная, что он будет держать его саба в безопасности и комфорте, пока он отлучится. Он ничего не слышал от него с тех пор, как заявил права и понятия не имел, что Ник думал обо всем этом, но в глубине души у него было чувство, что его друг был по одну сторону с ним и его семьей и безоговорочно поддерживал его. Именно поэтому он чувствовал себя спокойно, рассчитывая, что он составит компанию Курту, пока он будет беседовать с директором. Несмотря на то, как нерешительно Курт согласился встретиться с Ником и провести с ним время, пока Блейн будет договариваться со школьным советом, он пошел собираться, в то время как Блейн, уже полностью одетый для выхода, остался в гостиной, чтобы сделать звонок. - Ну привет тебе, мистер Драма. Как ты поживаешь в это прекрасное утро понедельника? – голос Ника щебетал из телефона, как только он взял трубку, и Блейн, даже если и закатил глаза, все равно не мог не улыбнуться дразнящему тону своего друга. Доверие Ника в этой скандальной ситуации наполнило его радостью. - Мистер Драма? Серьезно? – спросил Блейн, не скрывая веселья в голосе, и Ник разбушевался притворным гневом. - Сейчас раннее утро, и я должен был быстро соображать. Заткнись, - Ник до последнего защищал свою хромую шутку, и Блейн усмехнулся в ответ. - Ну, я предполагаю, могло бы быть и хуже, - подразнил он чуть сильнее, прежде чем решить, как добраться до темы, прежде чем Курт вернется из своей комнаты. – Но я позвонил тебе не ради комедийного утешения. - Хочешь верь, хочешь не верь, но я и сам об этом догадался. Что случилось? – спросил Ник, и его голос стал серьезным и сосредоточенным. - Курт и я пойдем сегодня разговаривать со школьным советом, - сказал он, и Ник издал понимающий вздох. - О его зачислении в Далтон? – спросил он, и Блейн снова начал шагать. - Да, и о том, чтобы взять время для завершения третьего этапа. Пресса доставляет ему неудобства от каждой вспышки камеры, и, откровенно говоря, я готов подать в суд на них всех за то, что, черт возьми, я не могу ни о чем больше думать. Поэтому я решил взять короткий отпуск, чтобы уехать подальше от всего этого, который будет полезен для нас обоих, - объяснил Блейн, когда он прислонился к окну, рассматривая толпу репортеров, выстроившуюся перед его воротами, которые толкали друг друга, чтобы получить лучший обзор дома и устанавливали палатки и шезлонги и, очевидно, чувствовали себя как дома у него во дворе. - Это неплохая идея. Я видел их перед твоим домом, когда проходил мимо. Это дурдом, Блейн, - сообщил Ник, и Блейн кивнул. Это было преуменьшением. - Я знаю. Это смешно, - он провел рукой по волосам и в раздражении потянул за выбившиеся локоны. - Да уж. Но это типичная работа прессы. Вы больше, чем другие, должны знать об этом и привыкнуть к этому, - прямо заявил Ник, и Блейн вспыхнул от гнева. В любом другом случае он был бы рад, что Ник был поблизости, чтобы спустить его с небес на землю, но, по-видимому, все, что хоть отдаленно было связано с Куртом, заставляло его понемногу сходить с ума. - Я привык к этому, и меня меньше всего заботит то, что они говорят. Но Курт не привык. Они пугают его, они заставляют его ставить под сомнения мои намерения и вынуждают бояться меня. Я не… Я не могу с этим мириться. Я не могу смотреть в его глаза и видеть там страх. Я просто… Я не могу, - он сморгнул слезы в глазах, и Ник мягко утихомирил его, пытаясь заставить успокоиться. - Так он твой «тот самый» или нет? – тихо спросил он, и Блейн сделал глубокий вздох, пока он взял время, чтобы ответить. - Я знаю, что это смешно, и я просто встретил его, но… Я хочу, чтобы он им был. Я думаю, что он уже им является, - признался он, чувствуя, как его сердце мучительно сжалось в согласии, и Ник повеселел, радуясь за своего друга. - Это не смешно, Блейн. Я очень рад за тебя, и если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, что можешь со мной поговорить, - искренне сказал он. - На самом деле… есть кое-что, что мне нужно… поэтому, собственно говоря, я тебе и звоню, - Блейн был тронут, вытирая глаза и почти прослезившись, преисполненный счастьем иметь такого друга, как Ник. - Хорошо. Выкладывай. - Курт приедет со мной сегодня, но как ты знаешь, он не имеет права присутствовать на встрече с советом, и я не хочу оставлять его одного, - начал он, но Ник прервал его. - Ни слова больше. Я буду ждать вас перед главным зданием через час. - Спасибо, Ник, - вздохнул он с облегчением. – Хорошо, я пойду посмотрю, готов ли он, и если это так, мы будем выезжать. - В любое время, Би. До скорого, - ответил Ник, и Блейн поблагодарил его еще раз перед завершением вызова, чувствуя, что его сердце на мгновение успокоилось, ободренное словами друга.