Keep my heart captive, set me free

Зуд и страстная потребность в Блейне просочились обратно, и это заставило саба испытать боль и издать страждущий звук, прежде чем он проглотил его и двинулся к кровати. Он бросил халат на край и скользнул под одеяло на слишком холодные простыни в слишком холодной постели. Ткань поцарапала его сверхчувствительную кожу, и Курт закрыл глаза, пытаясь притвориться, что касавшиеся его простыни были пальцами Блейна, прослеживающими гладкое пространство его плоского живота и стройных бедер. Нет. Нет. Не думать об этом. Это было похоже на скользкий склон: сделаешь первый шаг и рухнешь вниз, опрокинувшись и падая в вязкую слякоть инстинктов его сабмиссива, дремавших уже несколько недель. Он со стоном перевернулся на живот. Боже, он был таким горячим. Таким отчаянно жаждущим, несмотря на логические рассуждения. Все еще возбужден. И не было никакого облегчения, даже если саб откинулся назад и стянул через голову майку Блейна. Было что-то в том, что ему отказали в Блейне, что делало эту похоть все более нестерпимой. Шлепнувшись обратно на спину, Курт прикрыл глаза и попытался заснуть, но все, что он видел за закрытыми веками - это их переплетенные тела, и саб задохнулся от фантазий, разыгрывающихся перед его мысленным взором. Его рука скользнула по телу, но в действительности он совсем не зарегистрировал это движение, мягко прикусив губу и ощущая боль между ног. Саб тихо прошептал «Сэр» в темноту, проваливаясь в это приятное, покорное состояние глубже, чем когда-либо. В другой комнате Блейн ахнул, когда электрический ток прошел сквозь его уже ставшее напряженным тело. Как же он опять здесь очутился? Яростно нахмурившись в сторону двери, словно она каким-то образом была виновна в том, что он был изгнан в гостевую комнату, Блейн сгорал изнутри. Зуд и спазмы изнутри его кожи и ощущение нужды вплоть до самых костей терзали Дома, пока он лежал поверх покрывала на кровати. Он собирался убить своего отца за его блестящие идеи. Вот поэтому он и не мог держать руки подальше от Курта! На самом деле будет не так уж плохо, если они запечатают свою связь раньше времени, не так ли? Если бы он просто пробрался в свою спальню и забрался на своего саба сверху. Курт поприветствовал бы его с распростертыми объятьями; его красивый, прекрасный, отзывчивый мальчик. «Боже, он был отзывчивым», - с рычанием подумал он. Он никогда об этом не знал, и это сводило Дома с ума от каждого хныканья и выдоха его имени. От каждого «Сэра», который выходил из его полных, розовых губ. Издав стон, Блейн посмотрел на свое вставшее палаткой нижнее белье, единственную вещь, которая была на нем надета, видя, что он не мог ничего захватить из их комнаты. В любом случае, одежда в эти дни ощущалась как слишком большое ограничение, особенно когда он находился в непрекращающемся состоянии возбуждения. Его не отвлекала работа. Его не отвлекала школа. Ничто из того, что он пытался делать, не помогало, но действительно, почему он должен был бороться с этим чувством? Курт уже принадлежал ему, с измененной меткой или нет, с церемонией или без нее, так почему бы ему не пройти через зал, вытащить шелковые путы и возможно еще несколько пикантных игрушек и не сделать то, что хочет со своим красивым сабмиссивом? Все сложнее и сложнее было сохранять любое восприятие здравых рассуждений относительно того, почему он вообще находился в этой комнате. Все казалось более и более нелогичным по мере того, как тикали секунды, а его желание возрастало. Дом облизнул нижнюю губу и застонал, когда ему все же удалось ощутить слабый вкус персикового бальзама для губ Курта. Это было пыткой. Всего несколько минут назад у него был Курт, растянувшийся на его коленях, вымогающий мокрый поцелуй и выкрикивающий его имя, твою мать. Он все еще чувствовал прилив эндорфинов и адреналина с того момента, как они начали циркулировать в его крови, словно они никогда не рассеивались, и просто лежал бездействуя. Он хотел приказать Курту быть здесь. Дать ему команду стать на колени. Он выглядел бы так красиво: послушным и готовым к нему, глядя через завесу ресниц, сквозь которые просматривался сияющий голубой взор. - Вот блядь, - пророкотал Блейн и вскочил на ноги. Его член пульсировал в своем хлопковом плену, а разум был пропитан Доминантными феромонами. Подойдя к двери, он был удивлен, когда она качнулась в обратном направлении, и та самая соблазнительная сирена из его разума ворвалась внутрь и очутилась в его объятиях. - Курт, - выдохнул он, отстраняя его назад, когда понял с болезненным спазмом во внутренностях, что его красивый мальчик был голым. Раскрасневшийся и потный, возбужденный и дрожащий, саб обернулся вокруг его собственного тела, как будто искал все правильные углы, чтобы накрепко соединить их вместе. - Сэр…пожалуйста… - умолял Курт, лихорадочно его лаская, и переключатель, который был уже наполовину нажат, окончательно щелкнул. Блейн захлопнул дверь и обернул их тела вокруг друг друга, впечатывая спину Курта в дерево и прижимаясь полуобнаженным телом к своему сабу. Он нырнул туда с головой, целуя уже красные, обкусанные губы и скользя руками по бокам саба, ощущая под ладонями идеальную, гладкую кожу. Дом дотянулся до его бедер и обхватил их сзади, приподнимая Курта и издавая стон, когда эти длинные ноги безо всяческих слов оплели его талию. Как будто там им было самое место. - Боже, детка, то, что ты со мной делаешь…ты сводишь меня с ума…Курт… - прорычал он между мокрыми, грязными поцелуями, когда двигал бедрами напротив бедер Курта, а саб подхлестывал его, задыхаясь напротив губ Дома в качестве ответа, будучи неспособным даже должным образом вернуть ему поцелуй. Это заставляло его внутреннего Дома удовлетворенно рычать. Он полностью вышел из-под контроля, минуя точку невозврата, осознавая, что с этим покончено. Его просто это не заботило. Его пальцы стискивали спину Курта, зарываясь и скользя по потной, липкой коже, ставя на ней как можно больше отметин. Он дотянулся до округлости шикарной задницы Курта и после секундного колебания просунул палец между его ягодиц, жадно надавливая ниже, пока не стал потирать кончиком его сморщенный вход. Курт ахнул, когда почувствовал пальцы Блейна в самом интимном месте, все внутри него перевернулось, а отчаянные пальцы захватили влажные, спутанные кудри, когда он прижимал губы Дома впритык к своей шее. Его кожу усеивали укусы, жжение от них сводило саба с ума, и он выгибался от каждого из них, бесстыдно умоляя о большем. Сильнее или глубже, или все что угодно. Он просто в этом нуждался. Он почувствовал, что плавится, когда другая рука Блейна отстранила его от своих кудрей и ухватила за запястья, удерживая их над головами. Он был поглощен этой силой. Абсолютный контроль Блейна мог с такой легкостью его подчинить. Саб был прижат к двери торсом Блейна, пока вторая рука его Дома легкими, словно бабочка, прикосновениями потирала его естество, и Курт чувствовал, словно он в любую секунду мог воспламениться. Это было настолько опьяняюще…слышать похвалу Блейна, ощущать его прикосновения, улавливать ноздрями его запах и чувствовать на своих губах вкус покрывшейся потом кожи. Где-то на задворках его сознания что-то кричало ему остановиться, исправить это и отступить…но это… Блейн…это было правильно, не так ли? Заставить своего Дома чувствовать себя хорошо. Отдаться. Словно его разрывало на части, но при этом не разрушая, а создавая заново, делая еще лучше, ярче. Завершая. Когда губы Блейна снова нашли его, он крепко поцеловал Дома, вращая бедрами и языком и хныкая. - Сэр, - это единственное слово, которое могло возникнуть в его охваченном вожделением мозге, и он даже не знал, чего хочет, ему просто нужно было это произнести, нужно было, чтобы Блейн прочел его, словно книгу, и дал ему… что-то. Что угодно, лишь бы успокоить бурю в его венах, разразившуюся от его прикосновений. - Вот и все, детка. Мой… ты полностью мой. Такой хороший для меня, - прошептал Блейн в его раскрасневшуюся щеку, когда он протолкнул палец в отверстие саба, едва протискиваясь через тугие мышцы, и глаза Курта распахнулись от незнакомых ощущений. Серебряный оттенок привлек взгляд саба, и он ахнул при виде великолепного темно-серого костюма, свисающего с дверцы его шкафа. Нетронутого, свежего и совершенного. Костюм, который он бы надел, когда по-настоящему свяжется с Блейном. Курту стало жарко. Он хотел связаться с Блейном так скоро, как только было возможно в пределах человеческих сил. Прямо сейчас. Он хотел принадлежать ему прямо сейчас. Но…но…его разум цеплялся, спотыкался и падал. Он сделал мысленную встряску, пытаясь освободить сознание, издав стон, когда Блейн снова проник в него, и опять потерял концентрацию. - Сэр… - задохнулся он, будучи не уверенным даже в том, о чем просит, потому что Блейн продолжал к нему прикасаться. Поглаживать его. Целовать его. – Сэр… - снова попытался саб, и Блейн просто уткнулся лицом ему в шею, сминая ее губами и обдавая жаром напротив собственной кожи, когда он начал ее сосать. - Я так хочу тебя, Курт, - прорычал он, когда оторвался. – Мой…полностью мой. И эта фраза отдавалась вибрацией в самые клетки Курта. - Я… - тяжело выдохнул саб, и Блейн чуть сильнее надавил внутри него пальцем. – Я… На его губах сформировалось слово, идущее откуда-то из самых глубин, покрытых дымкой похоти, любви и страсти. Зажатое под прессом каждого его покорного стремления, кричащее ему сделать усилие и вобрать этот палец еще глубже, прокладывая путь к чему-то гораздо большему. Он переместил рот к уху Блейна, тяжело дыша и будучи неуверенным, пока мир сходил со своей оси. - К-красный, - почти неслышно прошептал он, как будто то обстоятельство, что это крошечное слово выходит из его рта, было неправильным. О боже. Тогда громче. – Красный. Красный. Красный! Похоже, воздух вокруг них застыл. Блейн неподвижно замер напротив него, словно кто-то только что подошел сзади и ударил его. Но Курт вряд ли мог на этом сосредоточиться. Он разматывал клубок в собственной голове. Сотрясаясь дрожью с головы до ног, словно он упал в ледяное озеро и окоченел. Просто оцепенел, пока каждое чувство, которое его сжигало, таяло, превращаясь в ничто и оставляя ему небольшую пустоту. Он только что произнес безопасное слово? Этот вопрос звенел в ушах совсем рядом с его колотящимся сердцем. Он ощущал, словно последние несколько минут происходили с кем-то другим, а он наткнулся на эту сцену, решив прервать ее самым резким образом, который только мог придумать. Однако испуганное лицо Блейна ответило на его вопрос, пока Дом отстранялся. Он выглядел находящимся в нескольких секундах от обморока. Его обычно загорелая кожа была бледной и липкой, глаза – дикими и наполненными раскаянием, а руки стали ледяными, когда выскользнули из его тела. - Прекрасный… ох боже мой… прости… - начал он, опуская саба на пол и отскакивая от него так, словно его обожгли. Дом поднял руки, признавая капитуляцию, как будто хотел дать Курту шанс нанести ответный удар ему в отместку, если он того пожелает. Ощущение того, каким маленьким выглядел в этот момент Дом, было очень тревожным. Курт перевернул с ног на голову всю его сущность этим единственным словом. Курту хотелось, чтобы он снова стал его сильным, уверенным Домом. Он нуждался в нем, вместе с его силой, которая угрожала заставить его сломаться в рыданиях, потому что саб чувствовал себя таким хрупким, таким потерянным от того, что он только что сделал, и откуда бы эта сила в действительности ни исходила, ему нужно было очутиться в его объятиях, чтобы они не дали ему упасть. - Сэр… Блейн, нет… тебе не о чем сожалеть… я просто… - пытался Курт, безрезультатно захлебываясь каждым словом, но Блейн уже выглядел сломленным… настолько сломленным, что только покачал головой и отвернулся, скрестив руки на груди, когда опустился в кресло в углу и уставился в пол. - Не оправдывай меня, Курт. Просто не надо, - прошептал он дрожащим голосом, и Курт вздрогнул от его тона, который заставил его понять, что он все еще был голым. Саб огляделся по сторонам и заметил халат, брошенный сверху на постельное белье, и быстро вцепился в него, чтобы надеть. Запахнув его, он придвинулся к креслу и остановился перед Блейном, захватывая его голову между своих ладоней и заставляя его поднять взгляд. Его сердце разбилось, когда эти медовые глаза сосредоточились на нем. Обычно живые и полные энергии, они казались погасшими и тусклыми. Он не выдержал, и все чувства саба отодвинулись в сторону, когда новое желание позаботиться о своем Доме заняло свое место. «Позаботься о нем, и он позаботится о тебе», - повторял он снова и снова в своей голове. - Не за что извиняться, сэр, - уверенно сказал он, стараясь придать себе столько уверенности, сколько было в его силах, пока он все еще чувствовал себя полностью разбитым. Блейн в ответ разразился ледяным смехом, который заставил Курта задрожать и захотеть отступить. - Ты… прекрасный, ты произнес безопасное слово из-за того, что я с тобой делал, - сказал Блейн, звуча так, словно вышедшая фраза царапала ему горло. Курт моргнул и сглотнул, все еще до конца не осознавая размах того, что он сделал. Я сделал. Я сделал это. Я сделал это, потому что… потому что… Он обернулся через плечо на костюм, который в первую очередь пустил все под откос, и почувствовал рывок в своей груди. Я сделал это потому, что через три дня мы должны вступить в связь. Однако Блейн не подозревал о его внутреннем прозрении. - Я… я так сильно давил на тебя последние несколько дней, я знаю, что делал это. Хотел от тебя большего. Был более доминирующим, и я настолько терялся, когда был в таком состоянии, но это не оправдание, а ты пытаешься найти оправдание тому, что я сделал. Боже, не делай этого, Курт, - умолял он, и как результат этого масштабного происшествия, Дом довел себя до такого состояния, что по его щекам катились слезы. Курт наконец-то понял, что творилось у него в голове. Блейн подумал, что причинил ему боль. Его страдания происходили исключительно от мысли, что он сделал что-то, чего не хотел Курт, и это заставило саба впервые в их отношениях использовать безопасное слово. Он так глубоко пребывал в раскаянии и ненависти к себе, что Курт знал, слов не будет достаточно, чтобы его вернуть. Никакие слова не будут иметь той силы, которой обладал он, будучи его сабом, и он мог применить ее для расшатанного разума своего Дома. Отпустив голову Блейна, он заменил ее пальцами своего Дома, переплетая их со своими собственными, пока он медленно опускался перед ним на колени. Это был огромный жест. Особенно учитывая то, каким уязвимым в действительности ощущал себя Курт прямо сейчас. Голубые глаза посмотрели наверх и обнаружили другой взгляд: ореховый, широко распахнутый, испуганный и смущенный. - Курт… - тряхнул головой он, а его кадык подпрыгнул, когда он сглотнул. – Я этого не заслуживаю, - прошептал он, и Курт взял одну из ладоней Блейна, приложив ее к своей щеке и прижавшись к центру крошечным поцелуем. Позаботься о нем, и он позаботится о тебе. - Почему ты так говоришь, сэр? – спросил он, желая, чтобы его голос оставался спокойным и собранным. Остаточные следы того, чем они занимались ранее, все еще гудели под его кожей, но у него был Дом, которого нужно было успокоить, и все остальное стало второстепенным из-за этой примитивной потребности сабмиссива помочь. - Ты сказал это…ты сказал «красный» из-за того, что я сделал, - произнес Блейн, прикрывая рот ладонью, чтобы успокоить свое наполовину рычание, наполовину всхлип, который грозил побегом. Курт нежно улыбнулся и покачал головой. - Я сказал «красный» из-за того, что мы собирались сделать, Блейн, - медленно сказал он, желая, чтобы его Дом понял. Но Блейн, казалось, находился слишком далеко, чтобы быть в состоянии логически обрабатывать информацию. Подавив всхлип, Курт опустил голову на колени Блейна и уткнулся туда носом. Он закрыл глаза и отчаянно подумал: «Позаботься о нем, и он позаботится о тебе». И, должно быть, он каким-то образом телеграфировал свои мысли и чувства, потому что следующим, что он осознал, было то, что его подхватили, словно невесту, и понесли обратно в их спальню. Прочь от места происшествия, которое напугало их обоих, в комфорт родных стен. Курт позволил скользнуть нескольким слезам, когда зарылся лицом в шею Блейна, отчаянно цепляясь за него, когда Дом попытался уложить его на кровать. Теперь, когда плотина прорвалась, саб не мог сдерживать себя, и ему нужен был Блейн поблизости. Он почувствовал, что не может дышать при мысли о том, что он снова уйдет. Блейну удалось уложить его на мягкий матрас, успокаивающе баюкая, а затем его тело накрыло саба, словно одеяло. Инстинктивный ответ Доминанта, который всегда творил с Куртом чудеса. Он крепко обхватил руками обнаженную спину Блейна, заставив его опуститься всем своим весом, уткнувшись лицом ему в плечо. Его Дом продолжал ворковать с ним, гладя его растрепанные волосы и говоря, что он был хорошим мальчиком. В конце концов, он успокоился. - Я с тобой, красивый мальчик. Ты такой хороший. Я с тобой. Мне очень жаль, прекрасный, - шептал Блейн, снова и снова целуя его в висок, пока он должным образом возвращался к здравомыслящему состоянию, и Курт заскулил в ответ. Ради этого прекрасного мужчины, чей самый большой страх был причинить ему боль. - Это не из-за тебя, сэр, - удалось хрипло повторить Курту. – Это не так. - Курт, пожалуйста, будь со мной честным, прекрасный. Я не буду тебя наказывать, клянусь Богом, что не буду, - умолял Блейн с намеком на приказ, лежащий в основе этих слов. - Я этого не делаю, - взмолился саб, чувствуя себя лишенным кожи и открытым, снова находясь на грани крика, вжимаясь ногтями в кожу спины своего Дома. – Я не вру, сэр. Это не так. - Тссс, - баюкал Блейн, наклонив голову и потираясь носом о его лоб и оставляя там серию поцелуев впридачу. – Хорошо, прекрасный, я тебе верю. Спасибо, что сказал мне правду. - Я просто… всего этого было так много, и я действительно этого хотел, и мне было так хорошо, но я просто… это сказал. – поспешно выложил Курт. Пытаясь дать объяснение, прежде чем Блейн начнет снова винить себя. – Когда я был моложе, мой папа…он говорил со мной о том, что значит быть сабом в Лайме. Он сказал, чтобы я считал себя достойным и не разбрасывался собой, потому что я имею значение. И я дал себе обещание, что должным образом вручу себя своему Дому в первый раз. Я хочу тебя, сэр. Безумно. Но…я хочу подождать до Церемонии, чтобы мы могли сделать это правильно, - тихо сказал он, в большей степени говоря для себя, а не для Блейна. Блейн в тот же миг успокоился, а затем почувствовал, как Курт отстранился, уговаривая его лечь лицом к лицу. Курт открыл глаза и увидел, что взгляд Блейна немного прояснился. В нем была небольшая надежда. - Итак… вот почему… Он отчаянно кивнул. - Я на секунду открыл глаза, увидел свой костюм и вспомнил, чего мы оба хотели. Ни один из нас не собирался останавливаться, и я не хотел прекращать…но мне кажется, это шло из глубины души, и я произнес это, я сказал это даже прежде, чем осознал, - сбивчиво и отчаянно объяснил он, немного мямля. - Я не сделал тебе больно? – спросил Блейн, чтобы убедиться, с серьезным лицом глядя ему в глаза. - Нет, сэр. Абсолютно точно, нет. Дом кивнул, а затем широкая улыбка начала расползаться по его лицу, словно солнце в пасмурный день. - Ты удивительный, ты об этом знаешь? Глаза Курта расширились. - Чтобы выкрикивать цвета? - Чтобы быть достаточно сильным для нас двоих, - поправил Блейн, пройдясь поцелуями между глаз, а затем по изгибу носа. – И я люблю тебя еще больше прежнего, мой идеальный, потрясающий, прекрасный мальчик. Это была полная уверенность, которую сабу необходимо было услышать, и он вжался лицом в плечо Блейна со счастливым вздохом облегчения. - Ты можешь спать сегодня здесь? – пробормотал он. Блейн провел рукой по его волосам, поцеловав в голову. - Конечно, прекрасный. Мы вернемся к разговору о вещах, связанных со спальней, завтра, так что не волнуйся об этом, ладно? Я с тобой, и я никуда не уйду.