Keep my heart captive, set me free

Они забыли про занавески. Это была первая мысль, которая появилась у Курта, когда он открыл глаза и был атакован наглыми солнечными лучами, угрожающими сжечь его сетчатку, если он не окажет им заслуженного уважения и не отведет взгляд. Он застонал и уткнулся лицом в грудь Блейна. Мысли саба были размытыми и несосредоточенными. В глубине его костей существовала необычная тяжесть, которая подталкивала его ближе к Дому. Потребность в нем, которую Курт просто не мог еще полностью понять, поскольку его разум сегодня пытался перезагрузиться. Блейн крепко спал, лежа на спине, его руки обнимали грудь Курта, а кудряшки падали на лицо, в то время пока Дом тихо похрапывал. Их кожа плотно прилегала друг к другу, но, несмотря на то, что они все реже и реже спали полностью одетыми, Курта все еще заставало врасплох изобилие кожи, выставленной на обозрение. Они оба были голыми с головы до пят, прижимаясь и цепляясь друг за друга, как будто боялись, что один из них исчезнет, если на секунду его отпустить. Сабу хотелось поднять взгляд, разбудить Блейна, поцеловать его и обвить его тело своим собственным, но он не мог заставить себя пошевелиться, потому что это означало снять руку, обнимающую талию Блейна, поднять голову с выемки его шеи и убрать губы с кожи его плеча, лишаясь его вкуса, и Курта это не устраивало. Он не хотел его отпускать. Ему хотелось остаться; прижавшись вплотную, будучи в тепле и безопасности. - Прекрасный? – голос Блейна казался спросонья хриплым и подорванным, но ласковое обращение заставило саба захныкать, прижимаясь к нему ближе, ведь пространство между ними всегда было для Курта слишком большим, но сейчас по какой-то причине оно казалось пропастью. Он хотел, чтобы каждый последний атом, который стоял между ними, убрался прочь. - Сэр, - прошептал он ему в кожу, будучи немного неуверенным и потерянным, почувствовав руки, которые обернулись вокруг его спины и ответно притянули его ближе. - Ты в порядке? – спросил Блейн, когда понял, что его саб ведет себя не так, как обычно. Он трясся и цеплялся за его грудь, как будто пытался просочиться сквозь его кожу, и это встревожило Дома. Курт был спокоен, когда заснул прошлой ночью. Как только прекратилась вся их драма, которая практически лишила их рассудка, наступила безмятежность. И затем Блейн снова с этим столкнулся. У Курта случился рецидив в качестве реакции на произошедшее, потому что Блейн так запаниковал, что не смог справиться с самим собой. Его саб взял на себя ответственность позаботиться о нем непосредственно после этого события, и Курт заставил себя прийти в норму. Но сейчас, когда все закончилось, теперь, когда Блейн снова обрел контроль, тело Курта это признало. Оно сдалось, позволив сабу отыскать комфорт, в котором он нуждался. Блейн был более чем счастлив его предоставить. - Я… я… не…не уходи, - тихонько взмолился Курт, и Блейн крепче сжал его, поцеловав в лоб и пробежавшись пальцами вверх и вниз по спине саба, давая поддержку. - Я никуда не уйду, красивый. Просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе. Дыши. Он пронизал нежные слова намеком на команду, и тело Курта инстинктивно отреагировало, обвиваясь вокруг Дома и поглощая воздух всеми легкими. С каждым мгновением он чувствовал себя все более и более потерянным, а Блейн продолжал поощрять его и разговаривать с ним сквозь туман в голове. - Сэр, - снова захныкал Курт, и, казалось, что это единственное слово, которое он мог вытолкнуть из своих губ. Кровь внутри него кипела, его разум кричал, заставляя саба отчаянно нуждаться в его Доме. - Что тебе нужно, великолепный? – спросил его Блейн, тело которого ныло, чтобы угодить ему, заставить снова расслабиться и почувствовать себя комфортно. Курт ахнул, но из его рта не вышло ничего, кроме небольшого хныканья, когда он отчаянно ухватился за Дома, оказавшись практически сверху на нем. - Я сделаю все что угодно, детка, просто скажи мне, что тебе нужно, хм? – умолял Блейн, успокаивающе поглаживая рукой по его волосам, пока вслушивался в любой звук, исходящий от Курта, который помог бы ему понять, чего он хотел. - Т-ты, - пробормотал через некоторое время Курт, и Блейн поцеловал его в висок, потянув за собой одеяло, поднимая его вверх и накрывая их с головой. Запутывая их в кокон в темноте и тепле и отрезая от остального мира. - Я здесь. Прямо сейчас, я здесь. Я с тобой, - серьезно сказал Блейн, но Курт покачал головой и снова глубоко вздохнул. - Поговори, - выдохнул саб, и Блейн понял, чего ему хотелось. Он хотел послушать его голос. Чтобы синхронизировать свое сердцебиение с ритмом его слов и твердо стать на ноги благодаря этому звуку. Дом знал, что это заставило его самого успокоиться прошлой ночью. Слушать Курта, говорить с ним. - Ладно…гм…хорошо, - ломал себе голову Блейн и просто решил пустить все на самотек и посмотреть, что из этого выйдет. – Уэс думает, что мы должны попытаться найти кого-то, кто сможет стать популярным. Говорит, что теперь, когда трое из нас практически окончили колледж, мы должны начать задумываться о том, чтобы стать конкурентными в музыкальной индустрии. Запустить лейбл с помощью студии. Найти кого-нибудь потрясающего, - прошептал он Курту в волосы, прижимая губы к коже его лба и чувствуя, как саб смещается при каждом движении, которое он производил, удостоверяясь, что между ними не оставалось ни единого промежутка. Боже, Блейн любил его до безумия. - Дэвид считает, что мы должны играть на выпивку и получать шот всякий раз, когда Уэс произносит слово «конкурентные», - усмехнулся он, и Курт издал из глубины горла звук, который, возможно, был бы хихиканьем, если бы его тело не было слишком неподатливым, зажатым и напряженным рядом с ним. Но его голос, казалось, делал свое дело, поскольку ногти саба, впившиеся в его грудь, теперь исчезли и сменились расслабленной и теплой ладонью Курта на его коже. - Я думаю, Уэс прав, но не хочу в этом признаваться, иначе это сделает его еще более невыносимым. Сказать по-честному, мы не сможем с этим мириться, - пошутил он, продолжая в том же духе. Его голос звучал ровно и мягко в тишине комнаты, и с каждым предложением какая-то часть Курта успокаивалась. Губы саба опустились на его шею, спина перестала отчаянно выгибаться ему навстречу, а ноги выпутались из его собственных. Курт возвращался, и Блейн мог это почувствовать. - Ты так хорош для меня. Так совершенен, мой прекрасный мальчик. Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь. Вот так. Просто позволь всему этому уйти, - ободрял он саба по мере того, как тот все больше и больше успокаивался и, в конце концов, угомонился, будучи разнеженным и податливым в его объятьях. Его лицо было все еще глубоко запрятано в плече Блейна, но там было место крошечным поцелуям, и Блейн мог поклясться, что он почувствовал крошечный намек на улыбку напротив своей кожи. Наконец, через несколько минут Курт высунул лицо из его шеи, отодвинул одеяло на место, снова выходя на свет, и поднял взгляд, краснея и немного стесняясь. - Привет, - мило проговорил он, и Блейн наклонил его шею, чтобы клюнуть саба в нос. - Привет и тебе. Чувствуешь себя лучше? – спросил Дом, и Курт отвернулся, поскольку на вершине его щек поселился румянец. - Да. Сожалею об этом, - застенчиво проговорил он, и Блейн, захватив пальцами его подбородок, снова поднял ему голову. - Нет. Никогда не извиняйся за что-то вроде этого. Курт… то что ты сделал прошлой ночью… это было более чем невероятно. Это потребовало столько сил и воли, но ты это сделал. Пойдя против собственных инстинктов, ты заставил нас обоих избежать потенциальных неприятностей, и поэтому я так горжусь, что ты назвал цвет. И я знаю, что это должно было отнять у тебя много сил, поэтому ты можешь взять все время, в котором нуждаешься, - сказал Блейн, и Курт наклонил голову. - Вот почему… я был сейчас … в подобном состоянии? – спросил он, и его Дом кивнул. - Мое лучшее предположение заключается в том, что твое тело осознало, что я в порядке, и позволило тебе искать то, что тебе нужно было получить от меня прошлой ночью. Однако на тот момент я был не в состоянии это предоставить, и это похоже на замедленную реакцию. Я тоже очень сожалею, - печально сказал Дом, и Курт покачал головой. - Если я не должен просить прощения, то и ты тоже. Разве ты не видишь? – спросил он, улыбаясь ему в лицо, и Блейн наблюдал за ним, находясь в смятении. - Вижу что? - Ты и я. Мы действительно совершенны. Мы заботимся друг о друге, мы уравновешиваем друг друга. Ты нуждался во мне прошлой ночью, и я был там с тобой, чтобы ты смог сейчас сделать для меня то же самое. Мы работаем, сэр, - сказал он, а Блейн нежно улыбнулся, но эта улыбка не достигла его глаз, и Курт знал… он знал, что Дом все еще дает самому себе взбучку из-за того, что произошло. - Курт… о прошлой ночи… - начал он, но прохладный палец припечатал его губы, и Курт покачал головой. - Нет…то, что произошло вчера ночью, не было плохо или нежелательно, или каким-то образом вредно для меня, сэр… Мне нужно, чтобы ты это знал. Я остановил нас, потому что я хочу это сделать…заняться сексом в ночь нашего Представления. Это единственная причина. Мне не было больно, я не боялся тебя и я… - он затих с робким румянцем, покрывающим кожу. - Ты что, детка? – спросил Блейн, и узел в его груди ослабевал по мере того, как Курт подтверждал то, что он говорил прошлой ночью. В своем самом покорном состоянии он все еще искал его, сворачиваясь рядом с ним и доверяя ему позаботиться о себе. Он доверял ему все, что у него было, и Блейн любил его за это еще больше. - Я… я хочу тебя, - еще сильнее покраснел он, и Блейн его поддразнил. - Правда? Я не заметил, - пошутил он и засмеялся, когда Курт стукнул его по груди. - Заткнись, сэр, - процедил он, и Блейн улыбнулся, видя, что он возвращается к самому себе. Тем не менее, некоторые вещи все еще требовалось прояснить. - О ситуации со сном… - Я возненавидел, когда тебя здесь не было. Это сделало все еще хуже, - незамедлительно признался Курт. Блейн кивнул в знак согласия, лениво проводя большим пальцем по уху Курта. - Возможно то, что сработало для моих родителей - просто не работает для нас, прекрасный. Курт согласно загудел, но нервно скривил губы. - Но что мы можем предпринять кроме этого, сэр? - В основном с нами все в порядке в течение дня… мы могли бы принимать снотворное по ночам? Я уверен, что мы могли бы отыскать что-то, что сможет помочь. Мы не можем быть единственной парой с такой проблемой, - вслух рассуждал Блейн. - Джаред, похоже, думает, что в нас больше Доминантности и Покорности, чем в большинстве других пар. То, что может работать для них, возможно, не сработает для нас, - отметил Курт. - Не паникуй, прекрасный. Мы это выясним, - успокоил Блейн. - Да, сэр, - пробормотал Курт, полностью ему доверяя, и Блейн неосознанно собрался его поцеловать, когда из-за двери раздался стук. - Курт… Курт, твой отец здесь, и он хочет тебя видеть, - тихо сказал Джаред, и Курт нахмурился. Он не помнил, чтобы его отец упоминал о сегодняшнем визите. И столь же сильно, сколь Курт любил видеть своего отца, перспектива расстаться с Блейном так скоро после утреннего эпизода с его покорностью засела у него в груди совершенно нехорошим ощущением. Блейн, казалось, почувствовал его колебание и усадил их так, чтобы иметь возможность как следует поцеловать губы саба. Это был целомудренный поцелуй с закрытыми ртами, но у Курта все же перехватило дух. Сильные ладони успокаивающе заскользили вниз по его рукам, когда саб отстранился. - Я все время буду находиться в доме, - успокоил Дом, и Курт кивнул, с беспокойством облизывая губы. - Л-ладно, я скоро приду, - отозвался он, слегка дрожащим, но твердым и решительным голосом. Ему хотелось увидеться с отцом, в последние дни сабу этого не хватало. - Почему бы тебе просто не спуститься вниз и не встретиться с ним, пока я займу душ, чтобы ты смог заполучить ванную комнату в свое распоряжение на несколько последующих часов, - предложил Блейн, дразнясь на тему того, что Курт всегда жаловался, когда Блейн просил его поторопиться со сборами. - Хорошо… но не думай, что тебе сойдет с рук то, как ты дразнил меня раньше просто потому, что сюда пришел мой папа, - наигранно пригрозил Курт, отодвигая в сторону свои нервирующие инстинкты саба, пока он натягивал пижаму и завязывал свой халат, расправляясь с рутинными водными процедурами в рекордное для него время. - Спустишься, когда будешь готов? Курт клюнул Блейна в губы, выходя за дверь и покидая комнату, прежде чем услышал ответ Дома. Саб нашел своего отца в гостиной, потягивающего кофе и листающего утреннюю газету. - Доброе утро, старичок, - поприветствовал он и рассмеялся, когда Берт уставился на него с обиженным видом. - Продолжай в том же духе и первое, что я сделаю, когда стану Главой – объявлю Черные Пятницы вне закона, - с невозмутимым видом ответил Берт, и Курт драматичным жестом приложил руку к сердцу. - Ты не посмеешь. Берт приподнял бровь. - Проверь, сынок. Дом подарил ему милую улыбку со всей утонченностью героя боевика, и Курт больше не мог удерживать беспристрастное выражение лица. Саб разразился смехом, но когда он бросился в объятья отца, что-то в его теле ударило рикошетом, и он остановился на полпути, неуклюже похлопав мужчину по спине, прежде чем быстро отскочить обратно. Саб нахмурился от этого странного ощущения и посмотрел на своего отца и, наклонив голову, обнаружил, что тот смеялся. - Папа? – в замешательстве спросил он, и Берт улыбнулся. - Это связь, Курт. Тебе будет некомфортно прикасаться к другим Домам. Даже к своему старику, - просто сказал Берт, и Курт вспомнил об этом факте. - Ох… правильно. Забудь об этом на секунду. Итак… что привело тебя сюда? – спросил он, садясь напротив отца. - У меня есть кое-что, что нужно обсудить с Даной в офисе. Я просто по пути остановился здесь, чтобы…хм…ладно, чтобы отдать тебе кое-что, - немного нескладно сказал он, и Курт заметил маленький коричневый пакет, лежащий возле него на диване. - Папа… ты же знаешь, что на Представление не обязательно дарить подарки. Тебе не нужно было ничего мне приносить, - сказал он, но Берт покачал головой. - Я знаю, но на самом деле я не тратил на это денег…ладно, я сделал это, но не сейчас…я имею в виду… почему бы тебе просто не взглянуть? – спросил он, протягивая ему пакет, и Курт взял его, заглядывая внутрь и обнаруживая темную деревянную шкатулку с простым замком. Он вытащил шкатулку и поставил ее на колени, вопросительно глядя на отца. - Открой ее, - жестом указал Берт, и Курт, подняв крышку, распахнул ее, задохнувшись при виде двух браслетов-манжет, расположенных на небольшой подушке. Курт взял меньший браслет и развернул его. Глаза саба затуманились от слез, когда он осознал, что именно держал в руках. - Папа… - всхлипнул он, и Берт испытывал болезненное желание обнять сына, но он помнил, что его прикосновение не будет комфортным для Курта. - Они тебе нравятся? – спросил он, и Курт кивнул, потеряв дар речи и вертя браслеты между пальцами. Они были мягкими и изношенными, сделанными из окрашенной коричневой кожи. Один из них был меньше, чем другой, но они оба были одинаково прекрасными в своей простоте. К каждому из них крепилось небольшое колечко со свисающей подвеской. На меньшем браслете была маленькая буква «Б», а более крупный украшала элегантная «Е». Это были браслеты его родителей. - Я… я люблю их. Я не знал, что у вас такие были, - сказал Курт, закрепив меньший вокруг своего запястья и обожая то, как он чувствовался на его коже. Буква «Б» расположилась рядом с его пульсом, и это местоположение вызывало в Курте очень интимное ощущение. - Браслеты не очень распространены. По большей части они устарели. Но… для нас, для низшего класса, это единственный способ показать, что мы…ладно, что мы принадлежим друг другу. Что мы связаны. – Курт понимающе кивнул. – Эли сделала их для нас. Мы так долго откладывали на материал и на подвески, но ей хотелось смастерить их самой. Мы носили их все время, - сказал он, с грустью глядя на запястье Курта. - Почему… почему ты отдаешь их мне? Разве ты не хочешь их сохранить? – спросил он, и Берт покачал головой, слегка улыбаясь. - Я хочу, чтобы они были у тебя. Чтобы напомнить тебе, что… даже без Церемонии Представления связь может быть реальной. Я знаю, что к тебе попадают колонки со сплетнями, и что ты думаешь, что это изменит ситуацию, но то, что есть у вас с Блейном - уже реально, Курт. Ты уже связан. Точно так же, как твоя мама и я, - сказал он, и Курт заставил свои инстинкты отступить, чтобы наконец-то крепко обнять отца. Это было не так приятно, как обычно, но это означало для него целый мир, и он хотел ему это показать. - Спасибо, папа, - фыркнул саб ему в плечо, и Берт кивнул, похлопывая его по спине. - Пожалуйста, приятель. Сейчас мне нужно идти, иначе я опоздаю, но мы увидимся за обедом, ладно? – встал он, и Курт кивнул, все еще пробегая большим пальцем по мягкой коже браслета своей мамы. Он не мог поверить, что не знал о них. Как он мог никогда не видеть их на запястьях своих родителей? Но, с другой стороны, когда умерла его мама, он был всего лишь ребенком. Может быть, он просто забыл о том, что когда-либо их видел. И его папе никогда не нравилось слишком много о ней говорить. Он пытался ради Курта, но ему всегда было так тяжело, что Курт перестал спрашивать и просто ждал, когда отец почувствует готовность поделиться историями о ней. Но это…это был прекрасный подарок для Курта. Твердое доказательство любви, которую разделяли его родители, не считая, конечно же, любви к нему. Такую любовь он хотел и для себя…и это был тот тип любви, которую он нашел с Блейном. Если только… - Прекрасный? – заговорил его Дом из дверного проема, и саб поднял залитые слезами щеки, что заставило Блейна незамедлительно нахмуриться и броситься к нему, прижимая саба к груди. - Что случилось? С твоим папой все в порядке? – спросил он, и Курт кивнул. - Да. Он в порядке. Он… в действительности он зашел, чтобы вручить мне это. В качестве подарка, - тихо разъяснил он, и Блейн кивнул в сторону браслета, который все еще был в шкатулке, прося разрешение взглянуть на него. Курт позволил, и Блейн взял в руки кожу, через секунду осознавая, что именно он держал. - Мамин и папин? – мягко спросил он, и Курт кивнул, стирая большим пальцем остатки слез. - Да. Я…я даже не помню, что они носили браслеты. Папа говорит, что для низшего класса это было способом продемонстрировать их связь. Моя…моя мама их сделала, - сказал он, прослеживая пальцами букву Б. Блейн наблюдал за ним, задумавшись, пока саб ласкал мягкий кожаный браслет, и Дом мог видеть, как много они для него значили. Браслеты были частичкой его мамы, и это был такой драгоценный дар, чтобы получить их в завершении собственной связи. Дом смотрел, как Курт гладил свисающую букву, и его дыхание застряло у него в горле. Б обозначало Берт. Или… Или Блейн. - Прекрасный? – позвал он, и Курт вопросительно поднял на него взгляд. - Как ты относишься к…к этому? – спросил он, закрепляя кожаный манжет вокруг собственного запястья, располагая его на том же уровне, что и браслет Курта, который все еще был на нем. Он увидел, как голубые глаза расширились, когда саб понял, о чем говорил его Дом. - Сэр…ты…ты хочешь…? – попытался он, но его слова оказались в ловушке собственного горла, когда свежая волна слез проторила себе путь по его бледным щекам. - Да, я хочу, чтобы мы их носили. У тебя уже есть «Б» на твоем браслете, и мы можем прицепить рядом с ней «Е», чтобы у тебя всегда была частица твоей мамы. И мы можем сделать «К» для меня, - предложил Дом, в действительности не зная, что об этом думал Курт. Саб уставился на своего Дома с благоговением и недоверием, написанным в его чертах от этих слов, пока он пытался высказаться. - Но, сэр…они же такие скромные и не очень дорогие…почему ты хочешь…? – попытался объяснить он свой страх перед тем, что Блейн посмеется над ним из-за того, что он носит что-то столь простое и дешевое, но Дом прервал его. - Они олицетворяют любовь двух людей, которые дали мне лучший за всю мою жизнь дар. Тебя. Браслеты скромные, но для меня они бесценны, и для меня было бы честью носить его на своем запястье всю оставшуюся жизнь, - с яростной убежденностью сказал Блейн, и Курт больше не смог сдерживаться. Он бросился в его объятья, оборачивая свои руки вокруг шеи Блейна и целуя каждый дюйм Дома, до которого мог дотянуться. Поцелуи прошлись по его лбу, вискам, щекам, носу, ушам, шее и, наконец, по губам, когда Курт, улыбаясь сквозь слезы, повторял ему в рот «Я люблю тебя». - Я тоже люблю тебя, прекрасный. Так сильно, - ответил Блейн, отцепив ладони Курта от своей шеи и расположив их руки вдоль одной линии, идеально сопоставляя кожаные браслеты, а буквы на них беспечно сияли под утренним солнцем. - Идеальные, - сказал он, и Курт кивнул, снова его целуя. - Наши, - согласился Курт.