"Реки и дороги Бен-Хедерина"

      Стоило девочкам выйти из леса на дорогу, как погода резко стала слякотной и холодной. За дни путешествия по Гант-Дорвенскому лесу Тилли успела позабыть, какой холодной может быть осень, однако теперь, когда её голые ноги чавкали по мерзкой сырой земле, волосы и одежда покрылись дождевой влагой, как зимние ветви — инеем, а тело начала бить слабая дрожь, она всё вспомнила и уже сожалела, что они с Кейтилин вышли на дорогу.       «Похоже, придётся вернуться обратно, — подумала Тилли. — Если так продолжится, то мы просто заболеем и сдохнем от простуды в дороге».       Она искоса посмотрела на подругу. Сейчас Кейтилин вовсе не напоминала ту хорошенькую девчушку, какой она была в самом начале путешествия: платье безвозвратно порвано и испачкано, ноги едва ли не по колено покрыты грязью… А на голову девочки смотреть и вовсе смотреть было страшно: поверх едва видных, только-только начавших расти волос древесным углём были начертаны разные слова и знаки. Слова Тилли не могла прочесть, так как не умела читать, хотя она и догадывалась об их содержании, а вот знаки были нарисованы самые обидные. Даже оскорбительные, наверное, если она вообще что-то в этом понимает.       Да уж, а ещё совсем недавно сама Кейтилин называла её грязнулей и неаккуратной девкой. Ну или как-то так, Тилли уже точно не помнила. А теперь…       — Надо тебе башку помыть, — неожиданно сказала Тилли. Кейтилин посмотрела на подругу вопросительно. — Чумазая совсем.       — А, это, — вздохнула Кейтилин. — Да, стоило бы. Но это не горит: сначала надо бы людей хоть каких-нибудь найти.       «Людей». Тилли хмыкнула: она нисколько не сомневалась, что ни один из тех, кто сейчас едет по дороге, неважно, в город или из него, не захочет останавливаться и предлагать свою помощь двум потерянным малюткам. Как же, держи карман шире: во-первых, поди ещё докажи, что они не феи, а обыкновенные девочки, во-вторых, кому это надо? Случайные попутчики в таком месте, как Гант-Дорвенский лес — это всегда к беде, и неважно, люди ли они или феи. Хотя Тилли не помнила, чтобы народ говорил о разбойниках в окрестностях города, они все как-то подальше шуруют, южнее, но вот просто всяких больных или заколдованных — пруд пруди, хотя бы раз в месяц одного такого да отлавливали. Оно и понятно, мало кто попадал во владения фей и оставался при этом в своём уме. Им с Кейтилин, можно сказать, повезло, просто чудовищно повезло: так долго продержаться в лесу, наполненным феями, и не умереть. Правда, Кейтилин лишилась своих чудесных золотых волос, Тилли не может никого касаться из людей, а ещё…       А ещё у них умер друг. Вот практически только что, прошлым вечером. Сутки назад? Да, пожалуй, сутки. Надо же, как быстро пролетело время; а ведь, казалось бы, не спали, не отдыхали, не ели.       Кстати, об отдыхе: погода становилась всё неприятнее и неприятнее. Скорее всего, эта противная мокрая пыль, которая сейчас наполняет воздух, делая его похожим на водный массив, может стать полноценным дождём, и тогда им с Кейтилин несдобровать.       — Может быть, вернёмся в лес? — предложила она. — Погода дрянь. Если дело так пойдёт дальше, то мы заболеем, и тогда уже к никакой столице не придём.       Кейтилин вновь посмотрела на неё. Поразительно, но её взгляд за путешествие изменился мало: казалось, это всё те же ясные и чистые голубые глаза только что очутившейся в лесу чистенькой и благополучненькой девочки. Будто бы и не было их путешествия, будто бы не было этих приключений, жестоких фир-дарригов, коварных спригганов, Паучьего Короля и драконов.       Будто бы не у неё сутки назад умер друг. Который ведь, скотина такая, жениться на ней хотел. Может, в шутку, конечно, кто этих фей вообще поймёт, но не в этом же, дело.       — Даже не знаю, — наконец ответила после небольшой заминки Кейтилин.— Возможно, ты права. Но мне бы не хотелось сбиваться с дороги… снова.       — А я не хочу подыхать от простуды и спать под дождём.       — Но хочешь умереть от голода и нападения фей?       — Ха, как будто бы на дороге мы в полной безопасности!       — Нет, но тут мы хотя бы можем встретить людей и получить помощь.       — Угу, помощь, ещё чего захотела. Может, нас сразу и до столицы довезут?       — А почему нет?       — Ты хоть понимаешь, что несёшь? Едет какой-нибудь мужик с товаром, а тут из лесу выходят к нему две чумазые девки, одна из них глазач, другая лысая причём. Да никакой нормальный человек не остановится, особенно зная, что в этом лесу живут феи!       — Ты слишком плохо думаешь о людях, — сердито произнесла Кейтилин, подкашливая. — Но даже если ты права, значит, надо идти по дороге в ближайший город и там просить помощи.       — То есть милостыни?       — Нет, помощи.       — В смысле? В двери стучаться, что ли?       — Ну хотя бы.       — Больная ты, — рассерженно произнесла Тилли. — Ладно, поступай как знаешь, мне всё равно. Только если кто-то из нас заболеет, немедленно возвращаемся в лес, поняла?       Кейтилин, хотя и с некоторым сомнением, кивнула; вероятно, просто не поняла ход размышлений своей подруги. А Тилли просто задумалась над тем, что не для того они столько дней продирались через Гант-Дорвенский лес к дороге, чтобы взять и повернуть обратно. Это было как-то… слишком обидно, что ли. Ну и к тому же она слово Кейтилин дала, а в одиночку идти будет ещё хуже, чем вместе, неважно, по дороге или же по лесу.       Однако лучше не становилось. Конечно, постепенно идущая с неба мокрая пыль перестала ощущаться как дождь, это хорошо, однако уже вечерело и становилось совсем холодно. Ноги почти что по стопы погружались во влажную и хлюпающую грязь дороги, и Тилли уже с теплотой вспоминала мягкие и теплые лесные листья, на которых без опаски можно было и ходить, и спать, и чего только ни делать.       — Почему такая разница в погоде? — наконец заговорила Кейтилин, разрушая устоявшуюся тишину. — Мы ведь даже из лесу, по-хорошему, не вышли, всего лишь попали на дорогу.       — Да чтоб я знала, — пожала плечами Тилли. — Мать мне ничего об этом не рассказывала.       Однако, немного подумав, добавила:       — Возможно, там, где живут и ходят люди, погода в принципе хуже. А для фей… не знаю. Может, они сами себе колдуют хорошую погоду, может, Паучий Король старается, я не знаю.       — Как же они тогда переживают зиму… — задумчиво протянула Кейтилин. — У них же ни шуб нет, ничего тёплого.       — Дура, что ли, совсем, — сердито произнесла Тилли, однако это размышление заставило её задуматься.       Думать долго, однако, у неё не получилось: в конечном счёте усталость, голод и холод начали брать своё. Тилли поняла, что за весь день не съела ни крошки, а ещё — что никакой возможности поесть в ближайшем времени у них не будет. Рядом с дорогой не росло никаких кустов, встречаемые растения были сплошь несъедобными, а о том, чтобы поймать какую-нибудь птичку, не могло быть и речи: во-первых, не надо обманывать себя, не поймали бы, во-вторых, в фейском лесу это чревато проблемами с феями. Мало ли кому они там покровительствуют и на чью смерть обижаются, а у них и так проблем достаточно…       Ох, проблемы. Тилли даже думать не хотелось о том, сколько злых, мстительных и просто обиженных фей сейчас преследует их. И ведь с большой вероятностью догонят, и что потом делать? Да ничего потом не делать, подыхать, по всей вероятности. Можно, конечно, убежать от них обратно в лес, но это всё равно, что, спасаясь от убийцы, спрятаться в его доме…       Хотя они уже делали нечто подобное, когда спасались от гвитлеонов. Но там-то им просто невероятно повезло, и тогда с ними был Имбирь, который спас их от неминуемой смерти, а вот что делать сейчас, когда они совсем одни и никакого Имбиря рядом нет…       — Смотри, — из мрачных размышлений Тилли вывел оживлённый голос Кейтилин. — Мне кажется, или впереди действительно оставленное кострище?       Тилли посмотрела вперёд, вглядываясь в наползающую вечернюю темноту. Она не очень хорошо видела в тёмное время суток, особенно когда луны нет, но, кажется, Кейтилин была права, и неподалеку действительно виднелось что-то, похожее на оставленное кострище. Причём очень аккуратное, заботливо обложенное камнями и находящееся чуть в стороне от основной дороги.       И это совершенно не внушало Тилли доверия. Нет, конечно, разумно, что на единственной дороге из их города будут встречаться вот такие остановки для путников…, но чему Гант-Дорвенский лес и научил Тилли, так это тому, что не надо доверять ничему, что ты встречаешь на своём пути.       — Подойдём поближе, — произнесла она серьёзно. — Вдруг это отвод глаз и какой-то заколдованный фейский круг.       Кейтилин не стала спорить и шла чуть позади Тилли, давая подруге возможность рассмотреть загадочное место чуть получше.       Непохоже, чтобы это кострище было заколдовано. Конечно, рядом с ним были феи, и от него шло такое уверенное ощущение колдовства (как и от всех других мест в этом лесу), но оно не выглядело зачарованным или скрывающим фейское жилище, волшебный круг или что-то подобное. Тут даже чувствовалось присутствие человека — не прямо сейчас, конечно, а вообще. Что люди строили это место, часто здесь останавливались, готовили еду, разговаривали…       Может, это такой сильный отвод глаз?       На всякий случай Тилли села на землю и провела рукой по земле, как это делала на поляне Паучьего Короля. Она собралась, сосредоточилась, даже зажмурилась от напряжения, но, когда она открыла глаза, ничего не поменялось: над кострищем не плясали феи, внутри него не образовался волшебный фейский круг, и даже нигде не было видно каких-нибудь плотоядных тварей, готовых вонзить свои зубы в человека, решившего здесь остановиться.       Неужели и правда всё здесь в порядке?       — Кажется, тут ничего нет, — нехотя признала Тилли, вставая с земли. — Но всё равно надо быть начеку.       Кейтилин немного помолчала, а затем подошла к Тилли и, зачем-то намотав подол своего когда-то красивого платья, дотронулась до руки подруги. Девочка дёрнулась и с недоумением посмотрела на Кейтилин. Та тихонько ответила:       — У тебя руки грязные…       Эти слова застали Тилли врасплох, и она сначала не знала даже, как реагировать на такое. Только потом она сердито бросила: «Нашла, тоже мне, проблему» и отряхнула руку об край своей юбки.       Во всяком случае одно было хорошо: кажется, с Кейтилин ещё не всё так плохо, раз она порой начинает вести себя как маленькая мамочка. Значит, ещё не всё потеряно.       А вот про саму себя Тилли ничего подобного сказать не могла. ***       Они не стали разводить костёр, хотя Тилли не сомневалась в том, что это очень плохая идея. Конечно, у них не было ни спичек, ни даже камней, которые можно было бы потереть друг об друга и высечь огонь, да и вряд ли бы они нашли поблизости хоть какой-нибудь не отсыревший хворост, но погода была такой зябкой, что Тилли всерьез опасалась, как бы они не простыли. Хорошо хоть дождь прекратил идти окончательно, но теплее от этого не становилось…       Всё-таки дурацкая была идея с этой дорогой. И что они так стремились сюда попасть? Не лучше ли было бы идти через лес? Там хоть теплее, и еду можно найти, и дождь не идёт… А теперь они сидят, как две бабульки, носом хлюпают. Ещё горло завтра заболит, вообще отлично будет…       А Кейтилин как села, так сразу и заснула. Оно и понятно: денёк у них был кошмарный. Тилли ещё успела немного поспать, пока спасала Кейтилин от фир-дарригов, а вот ей-то пришлось совсем несладко. Пусть поспит немного, а уже потом, когда Тилли сама начнёт чувствовать, что засыпает, тогда и разбудит.       Вот только на камне спать нехорошо. Но сейчас такое время года, что на земле лучше не будет.       Может, сейчас, пока она не спит, стоит поискать какой-нибудь еды? Заодно и согреется, пока будет ходить.       Нет, нехорошо Кейтилин оставлять одну. Опять она в какую-нибудь историю попадёт, а Тилли бегать и расхлёбывать. К тому же темно уже: кто знает, какие твари выходят из лесу на дорогу в эту погоду…       Есть хочется пока не ужасно, но всё же живот урчит и даёт о себе знать. Если так дело пойдёт дальше, им придётся вернуться обратно в лес и продолжить свой путь там. Кейтилин расстроится, конечно, ну, а что делать? Так подыхать совсем не дело. А опасность — их жизнь и так одна сплошная опасность, так чего они теряют?             Ох, а ведь всего-то дней десять назад всё было нормально. Ну как, не то чтобы хорошо, жизнь девки с фейским проклятием в принципе хорошей быть не может, но, по крайней мере, Тилли не приходилось практически в одиночку пробираться через лес, наполненный феями, постоянно переживая за свою и чужую жизнь. За чужую в особенности: сначала Паучий Король обещает убить всех людей, которых Тилли знает в лицо, потом случайно встреченная в лесу и ставшая чем-то вроде друга по несчастью девочка Кейтилин начала постоянно влипать в какие-то истории, потом Имбирь…       Проклятье, Имбирь.       И Тилли упала лицом на колени и беззвучно скривилась в тихой, безмолвной горечи. Слёзы пока не шли: неужели все выплакала в своём пути? Было бы хорошо, а то надоело постоянно рыдать по каждому поводу. Ну горько на душе, ну страшно, холодно, непонятно — ну и хватит над этим плакать, проблемы надо решать, а не плакать. Даже если очень хочется, даже если дыра в душе такая, что просто засасывает изнутри. Когда-нибудь она схлопнется, и от Тилли больше ничего не останется, и тогда всем будет только лучше.       Кроме Кейтилин, пожалуй. Эх, бестолочь мудрёная, вечно о ней заботиться надо.       Усталость наполняла тело девочки и заставляла слипаться глаза, но Тилли ей, как могла, сопротивлялась. Проклятье, они же только-только пришли, сейчас ей нельзя пока спать. Нужно потерпеть ещё немного, и вот уже потом, когда сил никаких не останется, разбудить Кейтилин. До того Тилли отвечает за их спокойствие и безопасность, и потому не имеет никакого права спать.       Но как же хочется. Вот если бы костёр рядом был, другое дело: тогда согрелись, было бы проще бороться со сном, носом хлюпать перестала… Видела бы лучше — вон, сейчас Тилли только слышит, что рядом с ними много фей, которые выглядывают из веток, поют песенки, болтают и смеются, а тогда она бы и видеть их тоже могла. Это всяко веселее, чем просто напряженно всматриваться в темноту, стараясь не заснуть, и думать о том, что ничего хорошего их в дальнейшем не ждёт: их поймают, Паучий Король будет над ними издеваться, а потом съест весь город, и маму с сестрой тоже, Тилли навеки станет фейской слугой, а Кейтилин… да шут его знает, что случится с Кейтилин, но наверняка тоже что-то ужасное.       А маму с сестрой Король, наверное, и сейчас уже съел. Раз Тилли не отдала ему Кейтилин… вернее, отдала, а потом побежала спасать. Наверняка его это ужасно оскорбило, и теперь он сделает что-то ужасное.       Хотя куда уж хуже?       «Когда наступит утро, — беспорядочно размышляла Тилли, не замечая того, как она постепенно проваливается в глубокий сон, — когда наступит утро, надо будет проверить, течёт ли где-то поблизости река. Будет хорошо, если течёт. Можно идти вдоль неё: это, конечно, не дорога, но там хотя бы будет еда…».