За северным ветром. Часть I: Возлюбленный

      Стрельцы покинули зал, следуя за своим командиром, и по всему дому раздался топот, который вскоре затих. В гостином зале остались только двое из них: один держал на прицеле Влада, а другой, который должен был сторожить Вадима, решил не терять времени впустую и помародёрствовать. Оглядев комнату с вороватым видом, он переступил через тело Никанора и подошёл к шкафу с разрубленными саблей дверцами.       — Интересно, что за вещички есть у этого журналиста? — проговорил он, заглядывая в шкаф и ощупывая висящие костюмы Анатолия Шангина.       — Ты что делаешь? — спросил первый с недовольством. — Командир велел смотреть за детьми, а не лазать по шкафам.       — Да я всего лишь посмотреть… — ответил второй, широко зевнул и вдруг свалился, как мешок, стукнувшись головой об шкаф.       — Олег, что с тобой?! — воскликнул испуганно первый и побежал на помощь к товарищу, но на него тут же сзади набросился Влад.       Озлобленный после увиденной расправы над родителями, старший Буревой повалил стрельца на пол и сомкнул пальцы на его шее. Стражник отчаянно боролся за свою жизнь, но цепкие руки Влада, подпитываемого пылающим гневом, довершили своё дело и придушили стража порядка.       Потайная дверца со скрипом отворилась и из шкафа вышел Славий, таща за собой бессознательную Василису.       Второй страж лежал у шкафа и крепко спал — это сирота наложил на него заклинание усыпления.       Вадим по-прежнему рыдал на груди у убитой матери.       Влад тяжело и громко дышал, вдыхая полной грудью, как от долгого бега. Он продолжал сидеть на убитом им стрельце и нервно трясти головой, с трудом веря во всё происходящее. Затем он поднял глаза на Славия и пристально взглянул на него недоумевающим взглядом.       Славий усадил Василису на одно из кресел, коснулся ладонью её лба и прочитал заклинание:       — Убужение соние.       Чары подействовали мгновенно, девушка пришла в себя и открыла глаза, вопросительно взглянув на Славия. Ей казалось, и она желала того, чтобы всё, что она видела раннее, оказалось лишь страшным сном, но это была жестокая реальность, в которой она лишилась двух близких людей.       — Спаси Светомир, — проговорила она и заплакала, увидев мертвых родителей.       — Всё из-за тебя, — с упрёком произнёс Влад сдавленным голосом, обращаясь к Славию. — Зачем ты приполз в этот дом? Лучше бы ты остался в той канаве, про которую рассказывал.       — Мне очень жаль, — виновато ответил сирота и опустил глаза, переполненный бушующим внутри гневом, обращённым на стрельцов.       — Что ты такое говоришь, брат? — вмешалась Василиса, оттерев слёзы с глаз. — Он же твой друг и он ни в чём не виноват.       Девушка была раздавлена горем, но несмотря на это сохраняла ясность рассудка.       — Взгляни, наши родители мертвы! — закричал Влад, ломая руки. — И этот негодяй майор чуть не искалечил Вадима… Ты во всём виноват! — он ткнул пальцем в Славия.       — Неужели ты думаешь, что эти люди пощадили бы нас, если мы бы его выдали? — с упрёком произнесла девушка. — Он такая же жертва, как и мы. В городе творится беззаконие, стрельцы и гвардейцы убивают любого, на кого великий князь Валерий показывает пальцем. И ты, очевидно, не забыл, что нам говорил Анатолий.       Влад с сожалением опустил голову, взглянул на убитого отца, а затем на такую же безжизненную мать.       — Придёт время, и я отомщу за вас, — прошептал он дрожащими губами, поднялся на ноги и обратился к сестре. — Ты права, снова права. Нужно уходить, пока не вернулись стрельцы. Чтобы бы там ни произошло, они надолго не задержатся. Прости, друг, я погорячился, — добавил он, протягивая руку Славию. — Теперь мы тоже сироты, как и ты.       — Я никогда не был на тебя в обиде, — сказал Славий, ответив на рукопожатие, и снова подошел к шкафу. — Прежде чем уйти, мне нужно вернуть царскую печать и завещание, — добавил он, достав из шкафа коричневое пальто и накинув его на себя. — Это важно не только для меня, но и для всего государства. Анатолий упомянул про картину в своём кабинете и странно подмигнул. Возможно, там скрыт тайник.       — Я отведу тебя, — сказала Василиса, схватила за руку Славия и повела за собой. — Влад, помоги и успокой Вадима, а мы сходим в кабинет.       — А как же они? — спросил Влад, указав на тела родителей. — Мы их так оставим здесь?       — Им уже ничем не поможешь, брат. Они бы велели нам спасать свои жизни.       Славий пошел за Василисой, всё ещё шатаясь от слабости, а вот девушка наоборот выглядела бодрой и, казалось, быстро отошла от горя, которое произошло в её семье, хотя на самом деле ей было очень тяжело в глубине души, но она подавила боль, поскольку того требовали обстоятельства. Ей помогали уроки моральной стойкости байи, полученные в монастыре.       Поднявшись по лестнице и пройдя по небольшому коридору, они вошли в рабочий кабинет Анатолия Шангина. Стрельцы перевернули здесь всё вверх дном: пол был усеян бумагами и книгами, опрокинуты шкафы, письменные столы и стулья. Лишь чудом нетронутыми оставались несколько картин на стенах, среди которых особенно выделялась большая ростовая картина, на которой была изображена симпатичная голубоглазая девушка с длинными белокурыми волосами, собранными в хвост. На ней был надет чёрный мундир со знаком парящего белого ястреба на груди; она стояла на высоком зелёном холме на фоне густого леса и извилистой реки; в руках она держала лукоморский составной лук с натянутой в тетиве стрелой.       — Кто это? — спросила Василиса, указав на картину.       За время своего пребывания в доме Анатолия, девушка впервые оказалась внутри его кабинета.       — Не важно, — ответил Славий, не удостоив своим вниманием полотно.       Его интересовали только бумага и кольцо, которые он получил от царя. Отодвинув картину в сторону, как и предполагалось, он обнаружил за ней незамысловатый тайник в виде углубления в стене и полки, на которой лежали деньги и пачка бумаг.       Найдя кольцо и завещание, которое выдавали пятна его собственной крови, Славий проверил целостность печати и с заботой положил обе вещи во внутренний карман пальто.       — Надеюсь, ваш друг простит нам, если мы позаимствуем у него денег? — задал он риторический вопрос, взяв из тайника полный кошелёк со звонкими монетами, и направился к двери.       Василиса задержалась на несколько мгновений и с любопытством ещё раз взглянула на изображенную на картине девушку. Ей казалось, что она видит что-то знакомое во внешности нарисованной воительницы.       Вернувшись в зал, они присоединились к Владу, который к тому времени помог Вадиму лечебной магией и перевязал его раны.       Попрощавшись с мёртвыми родителями, поцеловав их поочерёдно в лоб, Буревые вместе со Славием спустились на первый этаж и с опаской вышли через чёрный ход на задний двор, готовясь в случае опасности применить защитные чары и оружие, прихваченное у стрельцов.       Весь двор и улица были окутаны необыкновенным чёрным туманом, который различался в ночи только благодаря горящим зачарованным фонарям и крупны хлопьям падающего снега.       Стояла зловещая тишина.       Пройдя чуть дальше, они к своему удивлению стали натыкаться на тела стрельцов, распластавшихся на снегу. На них не было следов насильственной смерти, только раскрытые рты и вывалившиеся языки говорили о том, что они умерли от удушения.       — Их убили чьи-то чары, — сообщила Василиса, которой не нравилось всё это. — Кто мог сотворить такую магию?       — Не знаю кто это, — ответил Влад, покачав головой, — но он невероятно могущественен, и он на нашей стороне.       Славий промолчал, погрузившись в свои мысли. У него из головы не выходила цепочка случайностей, которые происходили с ним и помогали ему: внезапный снежный вихрь, спасший его от Игоря, затем необъяснимое перемещение через половину громадного города и, наконец, это последнее вмешательство, которое отвлекло стрельцов и убило их. Сомнений не оставалось — кто-то помогал Славию, при этом соблюдая инкогнито.       Передвигаясь по узким причудливым разветвлённым переулкам, характерным для старой части города, и избегая главных улиц, наши герои отдалилась от опустевшего дома Анатолия Шангина и почувствовали себя в относительной безопасности.       Оставался нерешенным один вопрос:       — Что будем делать дальше? — задал вопрос Влад, когда они остановились для передышки в тени переулка перед широким проспектом Добронравова, который необходимо было пересечь.       — Не знаю, — ответил Славий, завертев головой и оперевшись рукой о стену стоящего рядом здания. У него началась сильная отдышка и ныла рана. — Я должен найти Русану и спасти её, но боюсь, что в таком состоянии я не смогу ничего сделать.       — Знаешь, ты неплохо выглядишь для человека, которого несколько дней назад прострелили насквозь.       — С такой раной ему нужен покой, а не беготня по городу, — вставила Василиса.       — Так что ты предлагаешь? — спросил Влад у Славия, не обращая внимания на реплику сестры.       — Нужно выбираться из города и искать помощи у Мирослава Любомира в Острограде, — ответил Славий, дотронувшись ладонью до сквозной раны, которая начала сильно болеть. — Если похитители не изменят своих планов, то повезут Русану в Староград, а значит, мне по пути — на юг. Там я её и освобожу. Вы со мной или сами по себе? Если откажитесь, то я всё пойму. Это не ваша проблема…       — Теперь это и наша проблема, — заявила Василиса, казалось, даже в полутьме пристально вглядываясь в лицо Славия. — Тем более, что у нас нет иного выбора. До Старограда можно добраться на дилижансе или…       — Или?       — Или сесть на торговое судно в речном порту, до него отсюда рукой подать, а затем спуститься вниз по течению Ирия к Старограду, а оттуда уже нетрудно будет добраться и до острова Буян. Но такое путешествие обычно длится дольше, но оно безопасней.       — Хорошо, отправляемся в порт, — без раздумий согласился Славий.       — Поддерживаю, — кивнул Влад.       Тем временем Вадим, который во время разговора следил за дорогой, дотронулся до плеча брата и знаками указал вдаль.       Послышался конский топот и крики людей. Сквозь пелену падающего снега на освещённом проспекте появилась скачущая рысью группа всадников при полном обмундировании и шлемах с синим плюмажем — гвардейских драгун.       — Нужно уходить! — крикнул Влад и оттолкнул Вадима назад, но драгуны уже заметили их в свете фонаря.       Почти сразу один из драгун на скаку вскинул карабин и раздался выстрел. Пуля с искрами ударилась в стену и, срикошетив, пробила левый сапог Влада, застряв в его ступне.       — Вот же гады! — процедил он сквозь стиснутые от боли зубы, упав на колено и оперевшись о приклад ружья.       — Влад! — вскликнула Василиса и вместе с Вадимом кинулась на помощь старшему брату. — Оризмо твор: мур! — прочитала она заклинание, создав перед собой и братьями защитную стену из светящихся чар.       Драгуны не останавливались и продолжали палить из карабинов, но все пули останавливались и зависали в энергетическом поле магической стены.       — Уходите! — крикнул Влад, отталкивая от себя родных. — Я задержу их.       — Мы не можем тебя бросить! — возмутилась сестра.       — Тогда вы погибнете вместе со мной! Уходите и уведите Славия. Смотри, ему дурно. Ты мне напомнила, а теперь я напомню тебе, что нам говорил о нём Анатолий. Мы должны уберечь его. Беги и не останавливайся!       Славию действительно было плохо, он едва стоял на ногах, облокотившись спиной о стену. Пощупав снова перевязку на груди, он ощутил влагу — от бега открылись его раны и началось кровотечение. В глазах помутнело, закружилась голова и он впал в полусознательное состояние.       — Прощай, брат! — со слезами на глазах проговорила Василиса и утянула за собой Вадима, который тоже не хотел уходить.       Подхватив под руки Славия, они потащили его вглубь переулка и скоро скрылись за плотной пеленой снега.       Драгуны были уже в нескольких метрах, когда стена из чар рассеялась.       Влад выстрелил наугад из ружья и тут же прочитал заклинание:       — Блаван смага!       Из его рук вырвался огненный столб, который ударил в группу всадников и поджег их, не задевая при этом лошадей.       Горящие драгуны заполнили улицу воплями и стали выпрыгивать из сёдел в снег, но зачарованный огонь не так просто было потушиться. Один из них, даже несмотря на боль от ожогов, остался в седле, успел вскинуть карабин и выстрелил перед смертью.       Пуля попала Владу в предплечье и он, вскрикнув от боли, схватился за рану. С болезненной гримасой на лице он поднялся на ноги и хромая простреленной ступнёй, медленно побрёл по следам своих младшей сестры и брата.       Казалось, что волшебный огонь сжег всю группу драгун, но Влад не заметил одного всадника, который чудом уцелел и пустив коня шагом, подъехал к переулку, неспешно вынул пистолет из кобуры, взвёл курок, прицелился и потянул за спусковой крючок.       Это был драгунский офицер с притягательными мужскими чертами лица и надменным взглядом светло-синих глаз.       Раздался выстрел. Просвистев в морозном воздухе, пуля вонзилась Буревому в спину, и он упал лицом в сугроб.       Так же неспешно, офицер слез с коня и шаркая по снегу кавалерийской походкой, подошел к Владу и ногой перевернул его на спину. Затем он пригнулся и пощупал пульс на шее юноши, который не подавал признаков жизни.       К месту схватки прискакало ещё несколько всадников, которые сразу спешились и стали осматривать тела погибших товарищей.       Выпрямившись во весь рост над телом Влада, офицер драгун величаво махнул своим людям рукой, одетой в белую перчатку, приказывая им скорее подойти.       Тем временем Василиса и Вадим бежали со всех ног, буквально таща за собой Славия, который ещё находился в сознании, но едва мог передвигаться. Девушка зарыдала, когда до неё донесся последний одиночный звук выстрела за спиной, но она не останавливалась, помня наставления брата.       Неизвестно сколько прошло времени с тех пор, как они оставили Влада. Василиса и Вадим запыхались от бега, вспотевшие и уставшие ловили воздух ртом, как рыбы.       — Брось ты меня, дура, — прошептал Славий, не открывая глаз. — Мне конец. Диакон хорошо постарался, чтобы загнать меня в могилу.       — Ишь чего выдумал! — воскликнула Василиса с упрёком. — Мой брат сейчас погиб, чтобы дать нам шанс спастись, а ты хочешь, чтобы я тебя бросила. Не смей такое говорить! Я спасла тебя один раз, спасу и в другой… Только отдохнуть бы немного…       Когда они приблизились к реке и сквозь тьму вдали уже виднелись огни, горящие на мачтах стоящих в порту кораблей, ноги девушки подкосились от усталости, и она упала вместе со своей живой ношей, который к тому же успел лишиться сознания.       Вадим поспешил помочь сестре подняться на ноги, стал трясти её, но она знаками показала ему, что просто устала и хочет немного отдохнуть.       Затем руки Вадима резко оторвались от неё, будто бы кто-то оттащил его назад.       — Какая встреча! — с ужасом услышала Василиса ненавистный ей голос. — Вот и сестрица нашлась… И цареубийца здесь. Надеюсь, что он жив. Не лгали бы мне ваши родители, то я бы ещё подумал, оставлять вас в живых или нет, а так они сами сделали свой выбор.       Приподнявшись и встав на ноги, Василиса в лунном свете Марены, вышедшей из-за туч, увидела перед собой майора Незамая, который улыбался уже привычной для него пугающей ухмылкой и в левой руке держал нож у горла Вадима.       Рядом с ним стояли два потрёпанных стрельца.       — Вы мерзкий негодяй и садист! — презрительно выпалила девушка и плюнула майору в лицо.       — Что вы такое говорите, барышня? — спокойно произнёс Незамай, вытирая с лица слюну. — Разве я мерзкий? Ха-ха!       Затем в нём резко вспыхнул гнев, он грубо оттолкнул Вадима в руки одному из своих подчинённых и скомандовал:       — На колени её!       Второй стрелец схватил Василису за плечо и ударил сапогом по её ногам, заставив её упасть на колени перед майором.       По-прежнему держа нож в левой руке, поскольку правая была травмирована и перебинтована после боя с Никакором, Незамай стал угрожающе водить боковой стороной клинка по лицу девушки.       — А ты симпатичная, барышня, — проговорил он, продолжая играть с ножом. — Обидно будет испортить такое милое личико. Скажи, милочка, это ты своей магией укокошила моих стрельцов или это сделал цареубийца? Видишь, осталось всего двое, а ведь был целый взвод.       От прикосновения холодной стали, на которой ещё не засохла кровь её матери, Василиса закрыла глаза и в ужасе ожидала, что майор начнёт резать ей лицо, но вместо этого внезапно раздался страшный животный рык.       Открыв глаза, девушка увидела перед собой зубастую пасть овчарки, которая сомкнулась на вооруженной руке Незамая и стала её рвать. Майор завопил от боли и упал на спину, пытаясь освободиться.       Ратмир (ибо это был он) появился так неожиданно, что стрельцы не успели среагировать. Отпустив Вадима и Василису, они кинулись на помощь командиру, но тут, словно почувствовав появление своего четвероногого друга, очнулся Славий, приподнялся на руке, быстро оценил ситуацию и сотворил довольно сложное заклинание:       — Голоть жледица уцвелити.       Чары сверкнули белым светом и создали два ледяных конуса, которые ударились в стрельцов и в одно мгновение превратили их в ледяные статуи.       Сделав всё, на что хватило сил, Славий снова откинул голову назад и закрыл глаза.       Тем временем Ратмир продолжал жевать руку майора. Борьба длилась несколько минут, сопровождаемая громкими воплями и рычанием. В конце концов Незамаю удалось ценой невероятных усилий вырвать кисть из собачьей пасти. При этом овчарка откусила ему три пальца и оставила многочисленные отметины от зубов.       — Проклятая шавка! — заорал майор, откинув от себя Ратмира, и вскочил на ноги. — Забыл это бесовское заклинание… Огар соние!       Чары мгновенно подействовали на пса, который снова бросился в атаку и в прыжке погрузился в глубокий сон.       — Теперь прирежу это мерзкое живот… — начал грозно говорить Незамай, собираясь подобрать нож травмированной правой рукой, но его голос оборвался на полуслове.       Василиса подобрала ружьё, обронённое одним из стрельцов, и направила его на убийцу своих родителей. Она была сильно взволнована и дрожала, пристально глядя в глаза майора.       — Спокойно, милая, — проговорил Незамай, с осторожностью отходя назад, — не нужно делать глупостей, о которых потом пожалеешь.       — Ты убил моих родителей! — закричала она и из её глаз покатились слёзы.       Не желая больше испытывать судьбу и понимая, что с поврежденными руками он ничего не сможет сделать, Михаил Фёдорович развернулся и побежал прочь.       Василиса мешкала, хоть и желала смерти этого человека, но учение байи запрещало убийства и насилие, только лечение больных и раненных. В ней боролись две силы, добро и зло, но в конце концов ненависть взяла верх, и она потянула за спусковой крючок.       Раздался выстрел, пуля с треском вылетела из ствола и полетела вслед за Незамаем. Однако, то ли девушке не хватило навыка, поскольку она не умела стрелять и даже не пыталась, то ли майор убежал слишком далеко, но пуля проскочила мимо, подняв лишь небольшое облако снега у его ног.       Зарыдав, Василиса упала на колени и откинула от себя оружие, будто оно жгло ей руки. Нужно было скорее уходить, поскольку не было сомнений, что майор скоро вернётся и приведёт с собой других стрельцов.       Вадим пытался привести в чувства Славия и лежавшую рядом с ним собаку. Василиса быстро подбежала к ним и прочитала заклинание, которым ранее сирота её саму привёл в чувства:       — Убужение соние!       Славий и Ратмир мгновенно пришли в себя. Пёс отряхнулся от снега и радостно залаял, но состояние юноши всё ещё оставляло желать лучшего. Он находился на грани смерти, в свете луны безжизненно глядя в одну точку.       — Целитва цельба, — прочитала девушка сильное лечебное заклинание, которое использовала уже несколько раз в пути, чтобы заживлять раны Славия.       Но он потерял слишком много крови и её требовалось восстановить, хотя бы для поддержания жизни.       Василиса взялась за голову, в панике ища в голове способ, как помочь Славию.       — Что же делать? — говорила сама с собой девушка. — Вспоминай, как лекари спасают людей, потерявших много крови… Они… они… передают кровь от другого с помощью заклинания. Да, я знаю! — воскликнула она с озарением.       Вадим, словно поняв ход мыслей сестры, подобрал нож майора и подал его ей.       Василиса взяла нож и благодарно взглянула в забинтованное лицо младшего брата. Затем она присела к Славию, взяла его за правую руку, засучила ему рукав и провела лезвием ножа, порезав ему вену, затем аналогично засучила рукав на своей руке, вскрыла вену себе и приложила свою рану к его ране.       — Надеюсь, моя кровь подойдёт для тебя… — прошептала она, затем глубоко вздохнула и произнесла заклинание: — Корвь харизати живити!       На сомкнутых руках вспыхнули багровые чары, которые стали передавать сквозь порезы кровь из вены Василисы в вену Славия.       Отдав достаточно своей крови, девушка вновь применила лечебное заклинание, заживила раны и вновь привела Славия в сознание.       — Что произошло? — спросил сирота, открыв глаза. — Долго я был без сознания?       — Не долго, — ответила девушка и у неё закружилась голова. — Как ты себя чувствуешь?       — Странно, но уже лучше… Ратмир, и ты здесь. А откуда он взялся?       — Не знаю, но он появился очень вовремя. Нам нужно в порт.       — Хорошо, идём, — кивнул Славий и поднялся на ноги.       Шатаясь, шагая по сугробам, они двинулись дальше.