За северным ветром. Часть I: Возлюбленный

      Спустя полчаса, пользуясь темнотой, царившей в этой части города, Славий, Василиса, Вадим и Ратмир проникли в портовый район и, добравшись до первого из попавшихся на пути кабаков, ввалились внутрь, изнеможённые и уставшие.       В тёмном, пропахшем перегаром питейном зале находилась группа отдыхающих моряков, большая часть которых уже изрядно перебрали с алкоголем, лежали на полу и скамьях, громко храпя и изредка разговаривая во сне.       В кабаке бодрствовали только три человека, сидящие в углу зала за круглым столом, окутанные клубами серебристого табачного дыма. Они увлечённо играли в карты, не забывая разбавлять игру вином, когда в кабак вошли наши герои.       — Надо же, гости в такой поздний час пожаловали, — произнёс один из них, сурово взглянув на прибывших исподлобья, прищурив один из своих больших карих глаз.       Это был полноватый мужчина сорока лет, на чьём широком овальном лице уже проглядывали морщины и начинали обвисать щёки, но особенно у него выделялись две складки вокруг рта и мясистого округлого носа. Одет он был в серый зимний морской плащ, больше походивший на солдатскую шинель.       Вадим и Василиса оробели под тяжелым взглядом моряка, а вот Славий наоборот почувствовал некую симпатию к этому человеку, в простой неказистой внешности которого было что-то притягательное и излучающее харизму.       — Юрий Степаныч, смотри какая баба, — сказал второй, маленький, худощавый моряк с хитрыми бегающими болотно-зелёными глазами и физиономией, напоминающей кошачью морду.       — Сашка, дурья твоя башка, это не баба, а юная девушка!       — Гляньте, да они же в крови, а у того голова перебинтована, — заметил третий, который был лет на десять моложе своих собутыльников и выглядел несколько опрятнее. Он курил табак в трубке и выдувал клубы дыма. — Надо их гнать отсюда в шею, а то вдруг нагрянут стрельцы, их схватят, да и нас заодно возьмут за жопу.       — А ты что, боишься, Боря? — со злорадной ухмылкой спросил первый моряк, которого звали Юрий.       — В отличие от тебя, я завтра хочу живым умотать из этого города, да и вообще из страны. Надоело по рекам сплавляется, опасаясь, что в каждом порту повяжут. Хочу свободы в открытом море.       — В пираты податься решил? Ну, это дело простое, грабь и убивай, а потом грейся на солнышке с пенькой на шее, в какой-нибудь вшивой колонии на островах Бушующего моря.       — Ты, Бурый, только и знаешь, что каркать.       — Что вы встали, как вкопанные? — обратился Юрий к нашим героям, указав на соседний стол. — Садитесь, раз пришли, и отдохните. Ростиславич! — крикнул он, зовя трактирщика. — Проснись, старый лапоть, тут у тебя новые посетители!       Славию и Василисе не нужно было повторять дважды, поэтому они быстро сели за указанный стол, вместе с Вадимом, а Ратмир, забравшись под него, лёг у ног своего хозяина.       Спустя минуту из кухни послышалось недовольное ворчание и в зал, шаркая по полу, вошел заспанный высохший старик с длинными усами и неухоженными патлами на голове, склеенными от жира; поверх кафтана на нём был надет грязный фартук.       — Что ещё, Юрий Степанович? — пробурчал трактирщик. — Ещё вина? Однако, господа, быстро вы приговорили предыдущий пузырь.       — Глаза разуй, кропот, у тебя новые гости, — ответил полный моряк, указав на наших героев.       Трактирщик с удивлением взглянул на странную троицу с собакой.       — Кто вы? — спросил он, но потом опомнился. — Впрочем, меня это не должно волновать. Чего желаете?       — Ужин и красного вина, — ответил Славий, который стал буквально на глазах поправляться после получения крови от Василисы.       — Для ужина уже поздновато, а вот для раннего завтрака в самый раз. Скоро будет.       Снова бурча себе под нос, трактирщик удалился на кухню.       В зале наступило неловкое молчание. Обе группы, сидевшие за соседними столиками, лишь украдкой поглядывали друг на друга в тусклом свете догорающих свечей на ржавой железною люстре, свисающей под сводчатым деревянным потолком.       Наконец, первым решил заговорить всё тот же полноватый моряк.       — Меня зовут Юрий Степанович Антипов, — представился он, широко улыбаясь. — Не желает ли кто-нибудь сыграть с нами в карты?       — Я, — вызвался Славий и поднялся с места.       — Не ходи, — прошептала Василиса, опасаясь за него.       Славий промолчал, лишь многозначительно взглянул на девушку, а затем подошел к столу с моряками и сел за свободный стул. Он рассчитывал узнать у них, как можно отплыть в Остроград.       — Приступим, — сказал худощавый моряк, ловко перетасовал колоду и раздал карты.       Игра началась, и вместе с ней разговор.       — Как звать тебя, юноша? — спросил Юрий, пристально глядя исподлобья на сироту.       — Славимир, — ответил Славий, представившись первым именем, которое пришло ему в голову, хотя он тут же пожалел о том, что сказал имя, похожее на его собственное.       — Как-как? — переспросил молодой моряк, которого звали Борис.       — Славимир, — повторил неловко юноша.       Борис подозрительно на него взглянул и потёр подбородок с задумчивым видом.       — Откуда ты? — продолжал расспрашивать Юрий. — Бежали от стражников? Можешь говорить без опаски. Я тебе лепить горбатого не буду, скажу прямо, что мы сами не в ладах с законом, как ты, очевидно, уже догадался.       — Разумеется, — кивнул Славий, понимая, о чём говорит собеседник. — Я и мои друзья бежали от стрельцов, которые хотели нас убить. Мы хотим покинуть город.       — Это они любят, твари позорные! — вставил свою реплику худощавый моряк.       — И за что же они хотели вас убить? — задал ещё один вопрос полноватый моряк.       — Не всё ли равно? — ответил Славий. — Сказать по чести, мы не сделали ничего дурного, только оказались не в том месте и не в то время. Я не знаю, за что нас хотели убить.       — А вот я знаю! — неожиданно громко выдал Борис и его голос эхом разнёсся по залу. — Тысяча акул! Я узнаю это лицо, нарисованное на плакатах, развешанных по всему городу, — ты цареубийца, которого все ищут! Вот это нам повезло, Бурый!       — Чего ты радуешься? — спросил Юрий, скривив ухмылку.       — Десяти тысячам, которые я получу за этого мальчишку.       Славий был раскрыт и хотел встать, готовый бороться за свою свободу, но он повременил с этим, понял, что на его стороне есть защитник.       — Ах, Борис, Борис, — произнёс Юрий с язвинкой, — что ты такое говоришь? Ты, контрабандист и вор, хочешь продать человека стрельцам, как последняя сволочь. Думаешь, коллеги будут уважать тебя после этого?       — Да чихать я них хотел! — воскликнул Борис, говоря всё горячее, предвкушая большой куш. — За такие деньги я брата родного продам!       — Серьёзное заявление! — проговорил Бурый, всё более вызывающе. — Выходит, на меня ты тоже чихал?       — И на тебя тоже! Я теперь богач. Этот мальчишка мой!       Вскочив с места, молодой моряк схватил Славия за воротник пальто, но тут вскочил Юрий и с силой оттолкнул собутыльника, что тот опрокинул стул и чуть не свалился на пол.       — Ах ты, падла, Бурый! — заревел в гневе Борис и в его руке блеснул морской кортик. — Себе всё заграбастать хочешь.       — Эй, мужики, вы чего?! — попытался вмещаться худощавый моряк. — Прекратите!       Но слова уже не действовали на опьянённый разум. Борис с кортиком кинулся в атаку, но из-за своего состояния пошатнулся и перевернул стол.       В этот момент Юрий, несмотря на свой неуклюжий вид, ловко вцепился в руку собутыльника и вырвал у него оружие, но тот не сдавался и голыми руками схватил его за горло.       — Леший тебя поглоти, идиот! — закричал Юрий, хрипя от удушения и ударил кортиком Борису в сердце.       Молодой моряк вскрикнул от боли, последний раз взглянул на товарища, который убил его не моргнув глазом, и упал замертво на посыпанный песком пол.       Василиса вскрикнула в ужасе и закрыла лицо руками. Слишком много смертей она увидела за прошедшие часы. Вадим попытался её успокоить.       От шума драки и крика стали просыпаться другие моряки и спросонья спрашивать друг у друга, что произошло.       — Не стоит ли нам снова познакомиться? — спросил Бурый, протягивая руку юноше. — Юрий Антипов, ношу прозвище Бурый, я вор, контрабандист и… убийца, — добавил он, взглянув на труп Бориса. — И ещё я капитан собственного корабля, который стоит здесь в речном порту.       — Славий, — назвался юноша настоящим именем, с опаской пожимая руку моряку. — Бывший послушник монастыря диаконов, —¬ добавил он шепотом, — а ныне считаюсь цареубийцей, хоть меня и оклеветали.       — Ты говорил, что вам нужно покинуть город? Куда собираешься?       — В Остроград.       — Какая удача! — воскликнул Юрий, обрадованно. — Я вообще считаю, что судьба тебе улыбнулась, когда привела именно в этот кабак, а не иной другой. Я могу вас туда подбросить в целости и сохранности.       — Разумеется, за определённую плату?       — Конечно, ничего в нашем мире не делается даром.       — Но вы должны понимать, что эта оплата будет меньше той, что даёт за мою голову великий князь Валерий. Вы не продешевите, спасая меня и моих друзей?       — Я надеюсь получить ещё больше денег за ваше спасение у Белояров.       — А причём здесь Белояры?       — Разве ты не знаешь? Тебе покровительствует сам Пётр Алексеевич Белояр. Все Белояры, за исключением самого великого князя, сейчас находятся у себя дома в Острограде и, судя по последним известиям, они отказались признавать Валерия новым царём. В Лукоморье в ближайшее время может вспыхнуть гражданская война, а мы, контрабандисты, столько денег на этом наживём.       — Вот оно как, а я уж было посчитал вас бескорыстным благородным богатырём из старых сказок.       — Не без этого, но деньги есть деньги. Тем более, что передать тебя за оплату Белоярам — это не отдать тебя в руки стрельцов, что для вора равносильно клейму позора. Всем встать! — крикнул он, будя всех остальных, кто ещё не проснулся. — Пора на корабль.       Все моряки поднялись на ноги и стали шумно покидать кабак. И никого не смущал труп, лежащий в углу зала.       — Ты уверен, что им можно доверять? — спросила шепотом Василиса у Славия, когда они вышли на улицу. — Ведь эти люди преступники.       — Если ты не заметила, то мы теперь тоже преступники, которых разыскивают власти, — ответил юноша, неодобрительно покачав головой. — Тем более, что у нас нет иного выбора. Понадеемся на алчность капитана и щедрость Мирослава Любомира.       — А кто он этот Мирослав? Ты уже второй раз упоминаешь его.       — Не знаю, но почему-то Пётр Алексеевич велел мне просить помощи именно у этого человека, а не у собственных родственников, правящих в Острограде. Скорее, Василиса, нужно идти.       Спустя час, когда уже расцвело, Славий, Василиса, Вадим и Ратмир находись на борту «Кабана» — небольшой трёхмачтовой шхуны, принадлежавшей Юрию Антипову. Судно отчалило от пристани и, пойдя вниз по течению великой реки Ирий, оставило за кормой Ильяград.       Василиса, наконец, дала волю чувствам и разрыдалась, горюя о родителях и Владе, о судьбе которого ей ничего не было известно. Вадим как мог утешал её, но это было напрасно.       Наши герои с грустью взирали на клубы дыма, поднимающиеся то тут, то там над великим городом, охваченным безумием. За те дни, что прошли после смерти царя Дмитрия Александровича, Ильяград изменился до неузнаваемости. И изменения были не столько внешние, ведь город как прежде нерушимо стоял на Русых холмах, сколько внутренние, касающиеся человеческого общества и его моральных устоев.       Того Ильграда, который все помнили, больше не существовало.