О чем говорят мужчины

— Эрик, все-таки ты самый хитрый жук, который только встречался на моем пути. Как ты все верно просчитал! — говорит восхищенно рядом сидящая Кира, наблюдая за тем, как Лидер уверенно управляет автомобилем. — Да, мать! Делать долгое время вид, что мы не встречаемся и страдаем о светлых образах друг друга — сложно, но мы справились. Это была вынужденная мера, как ты понимаешь. А организовать совместный отпуск, вытащить канистру из машины, собрать всех у бункера, который мы нашли с тобой, когда карты составляли, было плевым делом… Пусть отсиживаются в том бункере, в который мы их загнали, пока идет революция. У них там все условия для жизни соблюдены, — дьявольски улыбается Эрик. — Почему ты называешь меня матерью, милый? У меня же нет детей, — ухмыляется Кира. — Мать моих будущих детей, Кира, — вторит ей Лидер, сжимая ее руку в своей большой руке. — Это ты так меня в жены зовешь? — спрашивает Кира. — Да, у тебя один вариант: согласиться, — говорит Эрик. — Эрик, я согласна разделить с тобой радости и горести; закрыть глаза на твои потрахушки с другими бабами, вызванные желанием твоего члена, но есть одно «но», — замолкает Кира, смотря пристально на Эрика, который хмурит свой широкий лоб, на котором так и красуется та злополучная надпись. — Что за «но»? — говорит Эрик, смотря на хитрую спутницу. — Сам догадайся! — подмигивает Кира. — Кира, больше всего на свете ненавижу недосказанность мысли человека в разговоре, это все равно, что… — говорит Эрик, но Кира его перебивает. — Трахаться и не кончать, — заканчивает мысль Эрика Кира, улыбаясь мужчине, отчего тот закатывает глаза. — Что хочешь-то? — рявкает Эрик. — За все то время, пока мы с тобой разрабатывали стратегию переворота, пока были вместе, ты ни разу мне не сказал, что любишь меня. Я хочу, чтобы ты хоть раз сказал мне эти слова, — говорит Кира, смотря в глаза Эрика. — А это разве не понятно по поступкам? Зачем говорить, когда любишь. Надо это показывать! Вам, бабам, почему-то важно слышать от нас какие-то словечки, которые мы не любим произносить. Вы любите, чтобы вам по ушам ездили красивыми словами. Как правило, их вам, женщинам, говорят пустозвоны. Настоящий мужик определяется поступками. Разве тебе не доверяю, как себе? Не вступаюсь за тебя? Я сказал, что вижу тебя матерью своих детей. Это не говорит тебе о том, что люблю тебя? — ухмыляется Эрик, смотря на то, с каким довольным видом Кира смотрит на него. — Я подумаю, — говорит Кира, отчего Эрик ей улыбается. — Скоро к Стене подъедем. Вот и все. Старый несовершенный мир рушится. Верую, что наши дети будут жить лучше нас. Они не будут ставить фракцию выше крови. Именно семейные ценности будут выставляться на первое место. Будут почитать своих родителей. Не будет несметное количество поломанных судеб из-за ложных идеалов систем фракций и из-за того, что родители не поддержали, — говорит Эрик. — Ты уверен, что наши друзья нас не растерзают, когда выпустим их? — спрашивает Кира. — А за что им нас растерзать? Все те, кого любят, живы. Родителей у них нет. Все наши друзья сами хотят жить в лучшем мире. Ведь они боятся рожать детей, думая, что система фракций их растопчет. Они примут наши идеи о том, что фракций не должно быть, — утверждает Эрик, въезжая в полыхающий в огне послевоенный город. Тем самым временем в бункере:  — Я так и знал, что это сладкая парочка: гусь и гагарочка — не могут расстаться! Они все эти годы тайно встречались, чтобы не палить их революционный семейный подряд, — возмущается Юри, обнимающий Мери, сидя на диване. — Как они грамотно нас всех обманным маневром скрутили-то! И затащили в эту дыру! Ну не хитрозадые ли? — говорит Зик, поглаживая руку своей Кристины. — А я грешным образом на Трис подумал, что именно она вытащила канистру с бензином. А это все проделки этого дуэта с приветом, — говорит Тобиас, целуя в висок Трис. — Это все понятно, вы лучше нам сообщите: есть ли идеи, как выбираться из этой дыры, сучки наши? — говорит Трис, смотря на побитых трех мужчин, на широких лбах которых красуются соответствующие надписи: «Сучка Трис», «Сучка Крис» и «Сучка Мери»…       На этом рассказ о четырех друзьях завершаем. Могу сказать вам, дорогие друзья, что все у них будет хорошо. Все будут жить долго, счастливо и не будут экспериментировать с текилой.