Двери в ад

Не знаю, сколько я сидела там, однако, меня больше интересовало то, сколько я выпила, потому как ничего не могла вспомнить после полу разбитой бутылки коньяка. И самое интересное, что, когда я очнулась, голова моя была тяжелее башенного крана, веки спеклись, а вокруг валялись пустые и полупустые бутылочки из-под портвейна. - Алкашка, - скрипучим голосом промямлила я. М-да, первый раз напилась и сразу до такой степени! Я попыталась подняться, но ничего не вышло, потому что у меня чуть не лопнули глаза. Несмотря на то, что похмелье у меня было жесточайшее, выпить меня не тянуло, даже наоборот – к горлу подкатывала тошнота, но в животе было совершенно пусто. Переборов себя, я на четвереньках доползла до полок и трясущимися руками выковыряла из упаковки горсть рафинада. Протолкнув внутрь сладкие кусочки, я прислушалась к себе. Сознание немного прояснилось, и прекратилась тошнота. Единственное, чего мне хотелось кроме аспирина, так это воды с газом. Увы, единственный вид напитков, оставшихся целыми в супермаркете, я уже испробовала и повторять не хотела. Спустя примерно час я могла относительно безболезненно подняться на ноги. В магазине оказалось очень холодно, да так, что толстовка не спасала. - Пора бы выдвигаться, - вслух сказала я. Действительно, хватит валяться! Раз ступила на эту тропу, обратной дороги нет. *** В рюкзак полетели наименее помятые банки, разные сухие припасы и уцелевшие шоколадки. На минуту задумавшись, я закинула туда две бутылки коньяка. В супермаркете я просидела еще несколько минут, обдумывая план действий. Итак, больше всего решетки страдают на западе и юге, стало быть, чтобы точно попасть на фронт, нужно идти на юго-запад. Если мне снять бюстгальтер, обмотать тканью грудь, одеться в свободную одежду, спрятать волосы и немного извазюкаться в пыли и грязи, то я вполне могла сойти за тощего парнишку. Моя ломкая копна легко спряталось под черную шапочку, но все же приподнимала ее. Я решительно не хотела стричься, поэтому натянула испачканный в крови капюшон, отчего подъем на голове стал незаметным. За хмурыми облаками не было видно солнца, поэтому я могли лишь предположить, что наступал вечер. Выбравшись из магазина, я околицами пошла на юго-запад. Поначалу рюкзак непривычно оттягивал плечи, но постепенно я привыкла, и шаг мой стал уверенней и легче. Меня окружали пустые дома, покинутые жителями еще в первые месяцы апокалипсиса. Складывалось впечатление, что я иду по старому заброшенному кладбищу. Самое странное, что на моем пути не встретилось ни одного животного. Не занятая ничем голова жила своей жизнью и терзала меня совестью. Как же я корила себя за этот сиюминутный легкомысленный порыв! Ведь Крот и Кастет на самом деле решили, что зомбачка убила меня. Боже, зачем я сделала это? Нет, нет, это было глупо, самонадеянно и опрометчиво с моей стороны. Что же я получила в итоге? Тихий-тихий голосок на задворках сознания шепнул: «Свободу». В тот же миг я взглянула на мир, на пустую улицу другими глазами. Воздух словно стал прозрачнее, позволяя видеть теплые тона. Только через минуту я, наконец, поняла, что это не результат столь глубокого философского взгляда на жизнь, а всего лишь вышедшее из-за туч закатное солнце. Конечно, я несколько выспалась за прошедшие сутки, однако мало кто отважится бродить ночью по границе седьмого и восьмого секторов Нифльхейма, да и похмелье все еще давало о себе знать. Решающим пинком под зад стал урчащий желудок. Да, можно перекусить на ходу, но зачем? Солнце отражалось в целых окнах улицы сектора. Я крутила головой, рискуя свернуть себе шею, пытаясь на глаз определить подходящую для ночлега квартиру. Таковая нашлась на первом этаже одной пятиэтажки. Покрытая местами плесенью дверь оказалась не заперта. Сжимая на всякий случай в руке перочинный нож, я вошла внутрь. Видимо, хозяева уходили в спешке, потому как ни мебель, ни одежда не были взяты. За первой же дверью оказалась кухня, но я поспешила захлопнуть ее обратно, ибо лицезреть мумифицированные остатки пищи, десятки мышиных скелетов и табуны жирных тараканов не было моим хобби. Самое странное, что за пять лет в этом доме не отключили воду, хотя бежала она только лишь из одного крана в ванной, была ржавого цвета и подозрительно пахла. Пить хотелось неимоверно, поэтому я стянула с себя майку и обмотала ею кран, надеясь хоть немного профильтровать застоявшуюся воду. Жидкость стала прозрачной, но запах остался. Мне было мало дела до таких мелочей, поэтому я тут же подставила обе ладони под струю и припала губами к воде. Ох, как же она бывает вкусна! Да-да, у нее свой особый чистый вкус, пусть и отдающий ржавчиной и плесенью. Остаток вечера я провела в одной из комнат, закутавшись в относительно сухое одеяло из верблюжьей шерсти, найденное здесь же. Я удобно устроилась у занавешенного окна с плиткой шоколада и пакетом печенья. Сладкое мне уже давно приелось, однако это был самый лучший источник энергии, и после него проходила головная боль. Какой тихий вечер! Он был бы особенно хорош, будь я романтичной барышней, а рядом сидел бы милый влюбленный в меня парнишка, цитирующий на память стихи Пушкина и Гомера. Увы, порою мне хотелось всей этой ванильной ерунды, и тогда я начинала представлять. Вот этот мягкий теплый уголок одеяла на самом деле рука того влюбленного юноши; это не я ем понемногу шоколад, а он кормит меня из рук, а еле различимый голос за окном – перешептывающиеся завистницы, которые безответ… Стоп! Голос за окном?! Я замерла, вглядываясь в щелочку между занавесками. В паре метров от моего окна стояла троица. Их можно было принять за простых подростков, если бы не бельмастые мутные глаза. Я прислушалась. - Малышка так и не вернулась, - озабоченно сказала черноволосая женщина. Двое ее спутников неопределенно хмыкнули. - Ты рано трясешься, Ася. Я увеличила просвет, чтобы лучше видеть зомбаков. Как и встреченная в супермаркете девчонка, эти были в пыльной одежде и с сальными волосами. Видно было, что они давно не принимали душ. Женщина резко развернулась к парням. - Это вам двоим филолетово, что будет с малышкой, а мне она как родная, как дочь! Вдруг один из парней – тот, что выглядел старше – ударил ее по лицу: - Ты мертвая, у тебя нет и не будет детей! Женщина оскалила мелкие белоснежные зубы и подобно дикой кошке вцепилась ему в глотку. Тот издал гортанный рык и сбросил ее с себя. - Хватит! – рявкнул молчавший до сих пор парнишка. На вид ему было не больше пятнадцати лет, но взбесившаяся парочка мгновенно расцепилась. Парнишка окинул их сердитым взглядом и многозначно посмотрел на небо. – Идет… Женщина посерела и словно уменьшилась в размере, со страхом глядя бельмами вверх. Поддавшись любопытству, я проследила за ее взглядом. На сумеречном небе не было ничего, однако скоро на нем появилась черная точка. Я решила, что это птица, однако она так быстро увеличивалась, что эта версия отпала. Меньше чем через минуту точка превратилась в громадное нечто, которое мягко опустилось на все четыре лапы перед троицей, поднимая крыльями тучи пыли и мусора. Никогда я не видела подобного существа и сомневалась, что кто-либо видел. Это был огромный лев. Он возвышался над самым высоким парнем из троицы на добрые полметра. Весь он был покрыт прекрасной изумрудной змеиной чешуей, угрожающие когти отливали сталью, а голову венчала шелковая черная грива. Глаза льва сияли изнутри как зеленые звезды, а из лопаток выходили невообразимые крылья: они были темно-изумрудные, и каждое перо было покрыто мельчайшими чешуйками, отчего крылья сверкали от любого лучика света. Я была больше очарована страшной красотой этого существа, чем напугана им, поэтому оцепенение с меня сошло, и я, любуясь в щелку, прижала к себе рюкзак, прислушиваясь. Как только лев опустился перед ними, трое зомбаков рухнули на колени и склонили головы. Пасть хищника приоткрылась, и в уши полился шепот, похожий на змеиное шипение: - Почему вас трое? Где четвертый? Почему я его не вижу? - Господин, - не поднимая глаз, отозвалась девушка, - малышка Таня ушла позавчера и до сих пор не вернулась… - Ты думаешь, я должен помнить всех вас по именам, самовлюбленные черви?! – огласив улицу громоподобным рыком, лев навис над женщиной, оскалив белоснежные кинжалы клыков. – Мне не важно, кто из вас, земных блох, пропал, я спросил, где прячется четвертый из вас, которого я сейчас чую? Зомбаки переглянулись, явно не понимая, о ком идет речь. А я понимала. Все очарование исчезло. Страшный говорящий лев чуял меня. Дальнейшие события заняли не больше нескольких секунд, однако, возможно, стали решающими в моей судьбе. Лев одним шагом преодолел расстояние до моего окна, и страх вновь парализовал меня. Зверь прижал морду к стеклу и…прошел его насквозь! Я поняла, что это конец. Этот демон не оставит меня в живых. Вот сияющая чешуей морда раздвинула занавески и остановилась в сантиметре от моего лица. Я перестала дышать. Светящиеся глубокой зеленью глаза прошлись по комнате, глядя словно бы насквозь меня. Морда подозрительно сморщилась, и лев вернулся к зомбакам. - Я ошибся, - в задумчивой фразе льва звучал вопрос. Развернувшись на задних лапах, он в два взмаха гигантских крыльев поднялся вверх, а спустя минуту исчез из виду. Зомбаки заворчали меж собой и медленно ушли. А я еще долго сидела неподвижно, не веря в то, что я жива. Прекрасная и ужасная морда до сих пор стояла у меня перед глазами. Лев не увидел меня, хотя мой нос был в миллиметрах от него. Как только оцепенение прошло, я опустила глаза на свои подрагивающие руки. Побелевшими от напряжения ладонями я прижимала к груди бумажный сверток. Затаив дыхание, я осторожно сняла обертку. У меня в руках был подарок Арии – Библия. *** До утра я не могла прийти в себя: приступы страха сменялись то истерическими слезами, то необоснованными смешками. Зомбаки больше не гуляли, что оказалось мне на руку – шуму я наделала очень много. Закончив истерить, я села в дальнем углу комнаты и, закрывшись с головой одеялом, попыталась здраво оценить произошедшее. итак, что мы имеем? Гигантский летающий покрытый чешуей зеленый лев явно сверхъестественного происхождения, которого боятся зомбаки. Само чудовище не увидало меня, когда в моих руках была Библия. К какому выводу можно прийти? Это существо не просто мистическое, оно нечистое. Я задрожала. Да, я готовы была сражаться с зомбаками, обманывать всех вокруг, но эта ситуация выбила меня из колеи. Более-менее успокоившись, я пошла искать в этом доме что-нибудь похожее на тетрадь и ручку. Стоило записать все, пока помню, а то не дай бог забуду. Чуть тронутая плесенью, но вполне пригодная тетрадь по тригонометрии нашлась почти сразу, а карандашик размером чуть длиннее мизинца пришлось искать по всем ящикам несколько минут. Записи оказались весьма отрезвляющими – мысли пришли в порядок куда быстрее. Утро пришло раньше, чем я предполагала. Пора было отправляться дальше, а заодно проверить созревшую за ночь мысль. Вероятно, раз зомбаки боятся льва, значит, он сильнее. Но даже он не увидел меня, пока я была с Библией. Может ли быть так, что и от самих зомбаков она защитит? Сняв бюстгальтер, я наскоро обмотала грудь эластичными бинтами, надела самую мешковатую кофту и тщательно спрятала волосы под шапку. Из заляпанного зеркала на меня смотрел странный нескладный мальчуган. Кем он мог быть в прошлом? Быть может, монашком? Да, скорее всего…