Феникс

      Иногда Марко снились странные сны.       Слишком подробные, слишком фантастичные, слишком яркие, слишком… Просто слишком.       Незнакомые города, государства, миры. Неизвестный, непривычный язык, а иногда и не один. Чужие, чуждые люди, а порой и нелюди. Из раза в раз все менялось, становясь все более непонятным и диким. Неизменным оставалось только его присутствие в форме мифической птицы, не всегда, правда, правильной расцветки. Впрочем, на такие мелочи он перестал обращать внимание давным-давно, лишь по привычке фиксируя в памяти новый оттенок перьев.       Иногда у него выходило захватить сувенир из такого сна (иной реальности, как он подозревал, но не решался сказать об этом вслух). Его каюта завалена книгами, которые он никогда не сможет прочитать; необычным оружием, которое отказывалось работать дома; камнями всевозможных форм, которые только притворялись драгоценными, и прочей бесполезной мелочевкой. Впрочем, порой у него не получалось даже этого.       Чаще всего Феникс видел вокруг смерть и разрушение. Он был бы и рад помочь, рад хоть что-нибудь изменить, но… В таких снах ему всегда доставалась роль стороннего наблюдателя, статиста, который ни на что не влиял. Пирату казалось, что он смирился с таким положением дел давным-давно. Вот только каждый раз, когда он был бессилен вмешаться, на душе становилось холодно и тяжело. Возвращаясь на «Моби Дик» после очередной катастрофы, которую он не сумел предотвратить, комдив хандрил пару дней, пока верные братья и Отец не расшевелят, не достанут до печенок, не вернут вкус к жизни.       В этот раз все будет иначе — Марко был уверен в этом, хотя и не мог объяснить, с чем связана его уверенность.       Стоило ему закрыть глаза, и он оказался в очередном необычном месте.       Круглая, просторная комната, полная еле слышных мелодичных и не очень звуков. На столах — множество таинственных серебряных приборов, что жужжали и выпускали небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами в красивых рамах, люди на которых двигались, переговаривались, переходили из картины в картину или просто пропадали с холста. Командир первого дивизиона удивленно моргнул, но решил ничему не удивляться: в конце концов, даже дома он видел вещи и более странные. Или — особенно дома?       В центре комнаты стоял громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке лежала потёртая, латаная-перелатаная шляпа. А сам он сидел на золотой жердочке возле двери, словно какой-то домашний любимец! — Фоукс, тебе следует помочь Гарри, — обратился к нему длиннобородый старик в аляповатой мантии, и Марко с удивлением осознал, что ему знаком язык, на котором тот разговаривал. — Крррл, — он склонил голову набок, прислушиваясь, и на пробу взмахнул крыльями. Перья у него, кстати, в этом воплощении были ярко-алыми. Почти как пламя Эйса, но с вкраплением золота. — Лети и захвати с собой Шляпу — она ему пригодится, — между тем напутствовал его мужчина.       «Чем-то похож на Отца», — мимолетно подумал Марко с симпатией.       Феникс взлетел, осторожно взял когтями ветхий головной убор (почему бы и не взять, если вполне вежливо просят?) и покинул комнату через распахнутое окно. Он летел, поначалу сам не зная, куда. Сделал круг над старинным замком и озером, затем свернул к лесу, желая затеряться и попробовать превратиться в человека, но… Внезапно Марко почувствовал, как натягивается невидимая, незримая нить. Не Воля Наблюдения, но что-то весьма на нее похожее, позвала его дальше, а потом — вправо и вниз, куда-то под землю.       …Колонны, обвитые каменными змеями. Неровный потолок, теряющийся во мраке. Странный зеленоватый сумрак, клубящийся в огромном зале. Высокая, до потолка, статуя возле одной из стен. И целых три действующих лица. Рыжая, совсем еще мелкая девчушка, почти не подающая признаков жизни. Статный темноволосый юноша, отличающийся легкой полупрозрачностью. Чумазый пацан, чьи зеленые глаза удивленно расширились, когда он увидел летящего Марко. — Фоукс? — недоверчиво спросил он, и Феникс понял, что это, наверное, тот самый Гарри, которого ему требовалось найти.       Шляпа упала в доверчиво подставленные руки, а Марко осторожно присел на одно из каменных изваяний, с интересом наблюдая за дальнейшим развитием событий. Пустую похвальбу он пропустил мимо ушей, услышав непонятное шипение — приподнял отсутствующие брови, увидев гигантскую змею, выползающую изо рта статуи — решил вмешаться. Симпатия к старику, пославшего его на помощь к мальчишке, растворилась без остатка: ребенок, даже будь он сильнейшим, не должен сражаться в одиночку.       Выслушав команду на шипящем языке, сухопутный родственник Морских королей кинулся за убегающим пацаном, вот только Марко, участвовавший в тысяче схваток, был быстрее. Ему не требовалось даже превращаться в человека (хотя командир первой дивизии и чувствовал, что в этом странном мире у него получилось бы): змея, будь она хоть сколько исполинской, по-прежнему оставалась всего лишь змеей. Он атаковал глаза, решив, таким образом, уравнять шансы и отвлечь внимание от Гарри, и ему блестяще удалось и то, и другое.       Чудовище шипело от боли, плевалось ядом, било хвостом и пыталось схватить Феникса бритвенно-острыми клыками. Внизу бесновался полупрозрачный подросток, чьи красивые черты лица сейчас были искажены гневом и яростью. А его подзащитный сидел на полу, нахлобучив на голову древнюю шляпу, и наблюдал за боем широко открытыми глазами, сжимая в руках неизвестно откуда взявшийся меч.       О дальнейшем Марко предпочитал не вспоминать. Мало того, что проворонил приказ «Убить!», понятный на всех без исключения языках, так еще и монстра этого змееподобного недооценил. А тому, между прочим, были присущи зачатки планирования: отвлекая внимание, василиск клацнул зубами в непозволительной близости от его крыла, а затем, когда Феникс отвлекся, ударил его хвостом. И ведь попал, что самое обидное.       «Были бы мозги — было б сотрясение», — вспомнил мужчина любимую присказку девчушек-медсестричек с «Моби Дика», когда те латали парней из команды. Марко чувствовал, что приложило его знатно: удар был довольно силен, да и столкновение с одной из колон не добавило ему здоровья. А верная регенерация почему-то не спешила его исцелять…       Пока Феникс приходил в себя и вспоминал о доме, змей, с быстротой, которую сложно заподозрить в подобной туше, метнулся в сторону Гарри и вонзил клыки ему в плечо. Мальчишка, правда, не растерялся, и всадил клинок ему в пасть, но…       Монстр был ядовит. И яд его, судя по всему, действовал довольно быстро. — Умираешь, Гарри Поттер, — раздался голос полупрозрачного, и Марко попытался собраться с силами. — Можно сказать, уже умер. Я побуду с тобой, посмотрю, как ты умираешь. Можешь не спешить: ни мне, ни тебе торопиться некуда. Вот так окончил свой земной путь знаменитый Гарри Поттер: один в Тайной комнате, покинутый друзьями, сраженный, наконец, Темным Лордом, которому он столь неосмотрительно бросил вызов… А, впрочем, нет — я сам тебя убью.       Назвавшийся Темным Лордом поднял какую-то веточку и направил ее на мальчишку, пребывающего в полуобморочном состоянии. Чутье, ни разу не подводившее Марко в родном мире, буквально взвыло об опасности, и он, не задумываясь, рванул вперед, позабыв и о боли, и о возможном сотрясении. Привычная волна трансформации, отвечая на его желание, прошла по всему телу, возвращая родной облик, так что перед юношей, что с каждой минутой выглядел все плотнее, предстал командир первого дивизиона, а не птица-феникс неправильного цвета. — А ты еще кто такой? — удивился тот. — Марко Феникс, йои, — усмехнулся пират, краем глаза наблюдая за Гарри. Тот, на взгляд мужчины, совершал весьма странное действие: тянулся к черной тетрадке, сжимая в руке ядовитый клык. — Феникс? Фамильяр Дамблдора? — Не имею представления, о ком ты говоришь, йои, — пожал плечами Марко, не спуская глаз с молодого человека и его прутика. — Тебя я убью первым!       Дальше произошло несколько событий одновременно: парень направил на Феникса свою деревяшку и закричал что-то похожее на абракадабру, сам Марко, уклонившись от подозрительного зеленого луча, отскочил в сторону, а Гарри, про которого они оба забыли, воткнул клык прямо в середину тетради.       Раздался долгий, пробирающий до костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, заливая пол и руки Гарри. Молодой человек стремительно выцветал, то становясь полностью прозрачным, то вновь приобретая краски и объем, его корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул.       Палочка со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина. — Эй, малыш… Гарри, ты жив, йои? — Кто вы? — тихим голосом спросил пацан, без сил прислонившийся к одной из колонн. — Марко по прозвищу Феникс, пират, — второй раз за день представился он, с тревогой смотря на своего собеседника.       Парнишка был плох.       Марко слабо разбирался в медицине (зачем она тому, кто способен исцелиться практически от любой раны?!), но даже на его дилетантский взгляд Поттеру оставалось недолго. — А я Гарри. Просто Гарри, — слегка улыбнулся зеленоглазый, но тут же поморщился от боли. — Что ж, просто Гарри, это был отличный бой, — серьезно кивнул Феникс, прикидывая варианты. Очевидно, на его лице что-то отразилось, потому что Гарри тихо спросил: — Я умираю, да? — Да. — И ничего нельзя сделать? Говорят, слезы феникса способны исцелить любые раны… — Прости, малыш, я не тот феникс, который тебе нужен, — покачал головой он, остро сожалея о том, что его регенерация не действует на посторонних. — А как вы сюда попали? — проявил любопытство пацан, словно бы позабыв о смерти.       Марко был уверен: родись он в его родном мире, в имени мальчишки обязательно присутствовал бы инициал D. — Во сне, — отозвался Феникс, прислушиваясь.       Та сила, что перенесла его сюда, настойчиво звала вернуться, тянула за собой, пульсировала в крови, и тогда Марко решился. — Эй, Гарри, не хочешь пойти со мной? На «Моби Дике» лучшие врачи на всем Гранд Лайне — они быстро поставят тебя на ноги. — Я… А как же Джинни? И Рон? И все остальные?.. — А им поможет старик с белой бородой, — по возможности твердо отозвался Марко, превращая руки в крылья. На этот раз — правильной расцветки. — Ну так что? Пойдешь со мной или предпочтешь погибнуть здесь? — Пойду! — решительно тряхнул головой Гарри. — Вы не беспокойтесь, я много чего умею: и убираться, и готовить, и стирать, и… — Малыш… — покачал головой Феникс, но не стал его ни в чем убеждать. Зачем? Когда Гарри увидит корабль, Отца и познакомится с остальными членами семьи, тогда и только тогда он все поймет. — Идем?       Поттер — бесстрашный мальчишка! — тут же схватился за огненную руку-крыло, а в следующую секунду оба: и мужчина, и мальчик оказались на палубе, прямо возле сильнейшего из Йонко. — Марко? — удивился Белоус. — Кого это ты притащил с утра пораньше?..       Этот вопрос вообще слыл у белоусовцев самым любимым: они слышали его после каждого посещения суши, и обычно после него в их странной команде-семье бывало пополнение. Феникс, правда, до сих пор успешно избегал подобного поветрия, но…. — Это Гарри Поттер. Ему нужна медицинская помощь. И да, теперь он будет жить с нами, — усмехнувшись, отозвался он и потрепал мальчишку по волосам.       Ребенок неуверенно улыбнулся и помахал Белоусу грязной ладошкой.       Ошарашенный вид самого великого из пиратских капитанов стал ему наградой.