Подружиться с Анти-фаном

— Ч… Чанёль, ты… уверен? «Останавливаться уже поздно.» Действительно поздно, особенно когда два парня прижаты к друг другу настолько сильно, что чувствуют чужое возбуждение, в той самой кладовке, в которой Пак упал от страха. Всё было бы нормально, если бы Бэкхён несколько минут назад проигнорировал стоны удовольствия, перепутанные со стонами боли. Если бы не зашел во внутрь и не увидел Чанёля, с возбужденной плотью в руке. И если бы он знал, как этот парень меняется в данном состоянии. — Если ты не против… А я чувствую, что нет, — Чан по блядски улыбается, когда двигает ногой, чувствуя стояк Бэка и заставляя того простонать. Если бы Бэкхён не застал Чанёля в том виде и не начал бы от неожиданности и смущения отмахиваться и возмущаться… — Тогда замолчи и начинай действовать, — просил Бэк, явно сгорая от предвкушения. Чанёль усмехнулся и яростно, жадно впился парню в губы, доставляя удовольствие и себе, и Бёну. Поначалу, Бэкхён сопротивлялся — не отвечал на поцелуй, не расслаблял губы, но наслаждение взяло верх и он поддался, зарываясь руками в волосы Пака. Если бы они знали, что обыкновенные поцелуи друг от друга будут так сносить крышу, то ни один из них не тянул с делом. Процесс пошел — Чанёль неуверенно, но жадно целует губы, подбородок, шею Бэка, оставляя следы легких укусов. Бэкхён пытается сделать то же в ответ, но Пак прижимает его к стенке сильнее, не давая ему пошевелиться. Смущение покидает Чанёля в тот момент, когда он накрывает ладонью чужой пах, слегка поглаживая его. В кого превращается Пак в такие моменты — не понятно. Бэкхён стонет в губы Пака, заставляя того почувствовать вибрацию наслаждения, от которой колбасит еще сильнее. Всё протекает слишком быстро для обоих парней — они не замечают, как оба остаются без футболок. Бэкхён, не разрывая поцелуя, аккуратно изучает пальцами тело Пака, ощущая каждый рельеф мышц. Он и представить не мог, что такой зашуганный, молчаливый парень, постоянно одетый в мешковатую одежду имеет ТАКОЕ тело. Чанёль тоже приятно удивляется — манеры пусть и женские, а тело истинно мужское. — А… Если кто-то зайдет? — А смысл уже останавливаться? Осознание, что кто-то может их застукать, возбуждает сильнее и уже становится больно терпеть. Пак неожиданно резко сдирает мешающие джинсы Бэка вместе с боксерами до колен. Бэкхён вздрагивает, когда Чанёль обхватывает его возбужденный член, а того самого штырит от своих же действий. Медленно двигая рукой от основания до головки, он заставляет Бэка стонать от удовольствия, которые возбуждают еще больше. Чанёль, конечно, получает удовольствие от своих действий и от чужих, удовлетворенных стонов, но ему так же необходима долгожданная разрядка. И тут просыпается грубая сторона — он быстро избавляется от ненужной, оставшейся одежды и резко разворачивает Бэкхёна, прижимая его к стене. То ли это естественно, то ли Пак знал это на подсознательном уровне, но в голове мелькнула мысль, что нужно растянуть Бэка, чтобы тому было не больно. А больно делать не хотелось (а взять хотелось грубо), поэтому он приступил. Он слишком быстро проник внутрь одним пальцем и у Бэкхёна подкосились ноги, а из уст вылетел протяжный стон. Чанёль знал, что нужно растянуть, но не знал как, поэтому второй палец вошел следом, из-за чего Бэк прогнулся от боли и чуть не упал. — Дай мне привыкнуть! — пропищал Бэкхён, когда почувствовал новый палец на подходе. Пак заметно занервничал, но старался не останавливаться и начал медленно, давая привыкнуть Бэку, двигать пальцами. — А теперь давай, — парень дал понять, что готов к новой порции. Третий палец вошел успешно. Внутри Бэкхёна так узко, что у Чана окончательно сносит крышу и в голове только одно желание — скорее насадить Бэка на свой член и трахать до потери пульса. Мозг отключается и, похоже, Чанёль начинает думать членом, ибо он разворачивает парня к себе лицом, поднимает за ноги и прижимает к стене. — Прости, — шепчет Пак в губы Бэка и входит полностью. С уст Бэкхёна срывается, чуть ли не крик, и Чан затыкает его влажным, странным поцелуем. Он сначала двигается неуверенно, медленно, но потом мозг окончательно отключает последнюю извилину и он начинает двигаться быстро, грубо, совсем позабыв, что не хотел причинять боль. Бэкхён впивается ногтями в бока Пака и оставляет легкие следы, когда тот вновь делает резкий толчок внутрь. Чанёль покрывает чужое тело горячими поцелуями, не желая останавливаться. Обоим до невозможности жарко, а от прикосновений становится еще горячее. — Ч… Чанёль! — выкрикивает Бэкхён, кончая себе на живот. Чанёль держится не долго — выходит из парня и кончает следом. Пак аккуратно опускает парня на пол и сам заваливается рядом. Комната наполнилась тяжелыми, неровными вздохами. — Эй, башня, какого хрена у меня парик блондинистого цвета? — Чанёль удивленно смотрит на Бэкхёна, который только что произнес эту фразу чужим голосом. — Чанёль, мать твою, вставай и прекращай издавать непонятные звуки. Во сколько этот клуб? Пак открывает глаза и видит перед собой недовольного менеджера. — Это был сон? — удивленно, и как-то разочарованно произносит Пак. — Какой сон? — спросил Кёнсу, а Чан, не отвечая, закрыл обеими руками лицо. «Все настолько страшно?» Чанёль без слов вскочил с постели и направился в душ, игнорируя все возгласы менеджера. Ему нужно было «смыть» прошедший сон, взбодриться под холодной водой и разобраться с торчащим возбужденным органом. Приведя себя в порядок, он выходит из ванной и встречает перед собой озлобленно-недовольного менеджера, от которого получает смачный щелчок по лбу. — Ащ, за что? — Ась, за стооо, — передразнивает Кёнсу. — Во-первых, почему ты попросил парик блондинистого цвета? И, ладно очки «для зрения», но усы то накладные зачееем? — Тебе пойдут, — хихикал Чан, направляясь на кухню. — Зачем мне так сильно маскироваться? Меня же почти никто не видел, и вряд ли узнают. — Ты же на всех фан-встречах, мероприятиях до входа в здание идешь со мной, как защита, — жестикулируя, объяснял Пак. — А у них архивы фоток фанатов, которые были сделаны на том или ином мероприятии. Черт… Огурчик уронил… — Но фанатки же замазывают чужие лица. — Не все, — Чанёль мило улыбается. — Я тебя еще загримирую. — Че? — Косметику нанесу, чтобы вообще похож на себя не был. — Обойдешься, каланча красная! Не хватало мне еще на лице этой шпаклевки! Через несколько минут До смирно сидел на стуле, а Чанёль создавал «новое» лицо. — Господи, почему два года назад в компании мне дали работу именно с этим длинным эльфом, — ворчал Кёнсу. — Я тебе сейчас лицо ваще изуродую, менеджер-ним, поэтому, не ворчи, — спокойным голосом произнес Пак, а Кёнсу, на его удивление, послушался. Закончив с косметикой, певец приступил к дальнейшему преображению — парик и, возможно, усы (от этой идеи было смешно всем, но не Кёнсу). С париком он провозился долго — себе делать намного легче. — Готово, — провозгласил Пак, довольный своей работой. — Ну, пойдем, посмотрим, что ты со мной сделал, — за все время Кёнсу ни разу не смотрел в зеркало, поэтому он, внутри, сгорал от нетерпения. — Э… Че? Серьезно? — Что? — Это точно зеркало, или там кто-то другой ходит? — вполне серьезно спросил менеджер, а Чанёль рассмеялся. — Башня, ты где так красить научился? Я серьезно сам себя не узнаю… Еще этот парик. Да как? — бормотал До, а Пак довольно улыбался. — Че ты лыбишься? Иди себя крась, каланча. С собой Пак провозился недолго — разминка была на лице менеджера, поэтому всё давалось легко. — Башня, куда ид… Башня? — у Кёнсу округляются глаза до максимума, когда Пак входит в комнату. — Пак Чанёль, это точно ты? — Я Пак Вону. — То есть… Емае, у тебя и имя «левое» есть? — Тебе тоже придумать надо. — Мне то че? — Они знают все, менеджер-ним. Может… До Куен? — Да мне без разницы. — Тебе же привыкать придется, поэтому запомни. — До… Ку-как-там? — Куен. До Куен, менеджер-ним, — по слогам повторял Чан. — А я — Пак Вону, тоже запомни. — Я тебя просто башней могу называть. — Пфф… — у Пака глаза закатились до мозга. — Кстати… — Че? — Н…надо будет в магазин зайти… — За чем?

***

— Выпивка? Серьезно? — как-то недовольно произносит Кёнсу, глядя на смущающегося Пака у витрины с алкоголем. — Ну… Бэкхён попросил купить выпить, дабы отпраздновать успех, — не поднимая взгляда, бубнил Чан. — Бэкхён — это, как я понимаю, главарь у вас там? — Да… — То есть, успех у тебя, но поздравлять ты сам себя будешь, еще и других одаривать? — Они еду принесут, Кёнсу. — В последний раз ты пьяный уронил шоколадный фонтан на себя и, весь в шоколаде, пошел ловить такси до Японии. — С фонтаном получилось случайно, — начал тараторить Пак, — и тогда я давно хотел в Осаку… — На машине по воде на остров? — Такого не повторится! Честно-честно! — умолял Чанёль, потихоньку добавляя в корзину бутылки со спиртным. — Я много пить не буду, правда. — Ты понимаешь, что напившись ты можешь сам себя пропалить, пробороздив головой и сняв парик? А еще морду потрешь и грим смоешь, — ворчал До. — Я же не один иду, — щенячьими глазками Чанёль смотрел на него. — Ты же присмотришь за мной, менеджер-ним? — На что я подписался… — Спасибо! — воскликнул Чан, а рука До притянулась к лицу и потихоньку начала сливаться с лицом. Они думали недолго и решили не шиковать — каждому по 2 бутылки пива и несколько бутылочек соджу. Кёнсу, по пути на кассу, посчитал, сколько должно получится и шёл, проклиная Чанёля всевозможными словами, ибо сумма получилась немаленькая, а они договорились, что все купит именно он. Через несколько минут они уже располагались в такси, которое должно довезти их до клуба. Пак ехал с улыбкой до ушей, а Кёнсу смотрел в окно с нервным видом. — Может все-таки усы прилепим? — съязвил Пак, от чего получил удар по макушке. — Может нам развернуться? — Понял. Молчу. Стоя перед порогом, Чанёль начал слегка переживать, а у До начал дергаться правый глаз. Пак никого не предупреждал о новом члене клуба, но он подумал, что они в любом случае будут рады новенькому, и решил не спрашивать. Как оказалось, зря. Чан входит первый и его встречают ребята с легкой, приветливой улыбкой. Он проходит вперед, отдает пакеты Чондэ и поворачивается к двери, которая уже успела закрыться. Через несколько секунд дверь открывается и на пороге появляется менеджер. И тут начинается просто какой-то хаос. Ребята с паникой отбрасывают продукты и все разом несутся на Кёнсу. Он и опомниться не успевают, как его руки заламывают, а на глаза одевают темную повязку. — Ты кто?! — Ты от Членёля?! — Как ты узнал об этом месте? — Башня, чё, мать твою, происходит?! — рявкнул До и весь кипишь остановился. — Ты его знаешь? — спросил Сехун, слегка запыхавшись. — Это… Это я его привел, — до Чанёля доходит, что к чему. — Отпустите меня! — дёрнулся Кёнсу. — Прости, менед… Куен. — Это у вас такой обряд для новеньких? Тип, я принят или че? — Это самооборона, — смутившись, ответил Бэк. — Это анти-фан клуб или сборище параноиков? Ча… Вону, ты куда меня привел? — Извини нас, — поклонился Бэк. — Просто, мы уже не раз меняем местоположение из-за полицейских или тому подобное. Я Бён Бэкхён. Еще раз прошу прощения. — До… Куен, — недовольно ответил он. — Ладно, пошли, ребят, дорежем и приступим, — скомандовал Минсок. — Прости, менеджер-ним, — шепотом говорил Пак. — Не тебе прощение просить надо, каланча. Пошли, поможем. — Я возьму бутылочку соджу? — спросил кофеман. — Я рецепт коктейля с кофе увидел, хочу попробовать. — Конечно. Еще десять минут на небольшой кухне стояло движение — кто-то что-то резал, готовил, смешивал. Каждый был занят своим делом. После, ребята решили, что легче будет устроиться на полу, чем искать подобие стола для выпивки и для закуски. Составив все на пол и сев вокруг еды, ребята открыли по бутылочке. — За успех? — И за знакомство! «Все не так уж и плохо.»